Снеговик.

      Любил ли он когда-нибудь зиму? Этот вопрос черно-алый еж задавал себе, пожалуй, каждый год. Как и в любом времени года, у зимы есть свои плюсы и свои минусы. Главным плюсом лично для него, для падкой на чудеса природы Земли Совершенной Формы Жизни, был снегопад.       Этим утром парень проснулся позже обычного, и его нос тут же почувствовал колючий запах мороза, проникавший через приоткрытое ночным ветром окно. А ведь запах у мороза есть: он пахнет свежестью и чем-то вроде замороженного в кубики льда мятного чая.       Совершенный вышел в коридор и прислушался: для этого времени – десяти утра – было слишком тихо. Только отдаленное эхо тикающих на кухне часов и гул холодильника разрывали непривычное безмолвие.       Парень удивленно дернул бровью.       Он вышел на кухню – там тоже тихо и пусто, даже Омега не причитает на месяц как поломавшуюся дверку микроволновки.       Брюнет обошел всю базу несколько раз, и, только подойдя к задней застекленной двери, заметил движение снаружи, во внутреннем дворе.       Еж толкнул дверь и сперва был ослеплен белоснежностью мира вокруг: за ночь снегопад завалил все на добрые пару десятков сантиметров. Когда проморгался, осмотрелся и окнул: напарники в лице воровки Руж и робота Омеги, кряхтя, катали по полю шары снега. -о, Шеди, проснулся наконец! – заметив парня, Руж остановилась, вытерла мокрой варежкой лицо и выдохнула. Девушка, прежде сама белая, как снег, сейчас была красной от резкого мороза и тяжкой работы. Волосы налипли ко лбу, и с них то и дело срывались холодные капли, катились на алый нос и прятались в чуть посиневших губах. Воровка часто облизывала их, а робот предостерегал, мол, обветрятся и будут лопаться и болеть, но мышка только отмахивалась и снова бралась за свое. -Да, доброе утро, - еж кивнул. -Давай, помогать нам будешь, - блондинка вручила ему пару перчаток и потянула за собой.       Совершенный бормотал что-то вроде: «Дай я хоть куртку застегну», - но мышла швырнула его в сторону вытоптанной площадки с тремя подобными друг другу шарами, что шарами, собственно, были с чисто теоритической точки зрения. -Зачем делать это с утра? – пробормотал еж, отряхивая с боков нижней части тела будущего снеговика лишний снег. -Заткнись и работай! – воровка надула губы.       Парень отвернулся от нее и тихо прыснул: если дело касалось какой-то, хоть и малозначимой, но приятной работы (под приятной подразумевается работа в команде), девушка становилась серьезным командиром, коим изначально и планировалась. «Я команду собрала не для того, чтоб вы потом по одному работали, кретины», - каждый раз возмущалась она, если напарники предлагали разделиться. Можно сказать, здесь это было ее главным козырем – трудно отказать милой девушке, что так и наровит устроить скандал. Наученный горьким опытом, Шеоу предпочитал не рыпаться. Себе потом дороже будет. Пока он думал, даже не заметил, как девушка присела рядом с ним на корточки и принялась разглаживать мелкие холмики ладонью. Только когда ее рука, плавно двигающаяся четко очерченными кругами, тронула его резко дергающуюся ладонь, совершенный вздрогнул и повернул голову.       Блондинка обняла колени одной рукой, вытянув другую вперед. Из-за намотанного на лицо вязанного мелкими стяжками шарфа выглядывали вишневые фонарики щек. Из-под шапки смотрели полуприкрытые глаза с мокрыми слипшимися ресницами. -И давно вы тут? -Угу, - отозвалась воровка.       Шедоу около минуты смотрел на нее, не моргая. Она всегда казалась ему непохожей на остальных: слишком яркой и слишом незаметной, слишком громкой и слишком тихой, веселой, но и самой печальной. Эта девушка была до краев наполнена противоречиями, и это в ней манило. Манило, как и пухловатые вечно приоткрытые губы, как и длинные ресницы, как и сверкающие драгоценной бирюзой глаза, как и белые, находящиеся с январским снегом в одной тональности, волосы. Кажется, блондинка была рождена для зимы: холод ее внешности вторил морозному сезону.       Но внутри она, как мог предполагать совершенный, была скорее пылким летом – главное противоречие летучей мыши. -Ну чего? – брякнула она, таки заметив на себе взгляд. Неуклюже повернулась в своем дутом пальто и подняла со лба шапку, чтобы видеть не на пол глаза. Проморгалась и вздохнула.       Шедоу покачал головой, и улыбка тронула его губы. Она нравилась ему. Больше, чем просто нравилась.       Эти двое вечно ругаются, но при этом их с самого начало связывало нечто, что нельзя просто так объяснить. -Ты тут дырку выдолбил, - Руж присела на колени и потянулась к тому месту, где привыкшая к грубой работе рука отбила слишком большой кусок снега.       Ее ладони были осторожными и ловкими, как у опытного ювелира. Она и была кем-то вроде него. «Очень сложно, знаете ли, не оставлять следов. Это ювелирная работа!» - гордо заявляла мышка. Шедоу снова улыбнулся и залепил дыру взятым около себя снегом. -Вот ж неосторожный.       Она нависла прямо над ним. Была всего в паре сантиметров: перевалилась через его вытянутые на земле ноги, выгнув спину вниз, и хлопала по шару.       Совершенный буквально чувствовал, как поднимается и опускается при дыхании ее плоский живот. Как загипнотизированный, он потянулся к ее голове и приподнял шапку: она снова сползла и мешала подруге видеть. Но, откровенно говоря, если спросят, подругой он ее не считал. Эту ступень отношения к ней он как-то пропустил. Перескочил от вечно путающейся под ногами криворукой балбески до милейшего существа одним шагом. Теперь даже неуклюжесть и неростаропность были лишь невинными пороками.       Омега помешал ему думать. Проскрежетал к ним и с воплем: «Посторони-и-ись!», - бухнул среднюю часть на нижнюю. Та чуть не треснула, и робот получил снежок от негодующей напарницы. -Осторожней надо быть! Она поднялась, отряхнула колени и прилепила верхнюю, самую маленькую часть. Маленькую, правда, только относительно остальных. Снеговик получился даже выше самой блондинки,и ей пришлось подлетать, чтобы установить голову. Приземлившись и сложив крылья, которым мороз явно не нравился, она гордо осмотрела строение, по размерам подходящее, разве что, Омеге или Эггману.       Робот вставил ему гайку на место носа и пару винтиков-глаз, рот выложил небольшими гвоздиками, а на макушку усадил металлический цилиндр. -Какой-то он роботизированный, - подметил Шедоу. -Ты расист чтоли? – недовольно отозвался Омега, повернув на напарника голову. Тот только вдруг рассмеялся. Тихо, в своей странной манере, но смех он и у угрюмого зануды смех. Руж выпучила глаза и охнула. Парень осекля и умолк. Для него самого был неожиданным этот порыв эмоций. -А теперь в здание! – перепрыгивая с ноги на ногу, взмолила воровка. Она развернулась и, так же переминаясь, побежала к входной двери. Совершенный с улыбкой проводил ее взглядом и пошел следом.       Около получаса блондинка выжимала воду из волос. Бормотала, материлась, молилась, лишь бы они не были потом пушистыми и грязными.       Омега укатил в мастерскую, и напарники остались наедине в теплой гостиной. В легком полумраке из-за застлавших небо туч четко виднелись мигающие на высокой елке огоньки. Они прыгали по выбеленным стенам комнаты, трогали лица и белки глаз, отражались от мелких капель на волосах.       Девушка тряхнула головой, и, будто бы фейерверк взорвался прямо над ней, каждая капелька поймала луч гирлянды. Блондинка упала на диван рядом с другом, наматывая на макушку пушистое полотенце. -Редко здесь такой снег выпадает, - внезапно произнесла она.       Они живут здесь не первый год, и за это время это лишь третий случай такого снегопада и мороза под минус двадцать. Странно, что совершенного это сразу не удивило. А вернее, сразу он и не заметил, а теперь уставился в окно, округляя глаза. -А ведь и точно, - тихо проговорил еж. Они молчали около десяти минут.       За эти десять минут Шедоу чуть трижды не взорвался. Он редко оставался один на один с напарницей, а если такое и случалось, то чувства вдруг подступали к горлу. Он не мог сказать, ответит она на них или нет, но отрицательного ответа здорово боялся.       Наверное, поэтому молчал, скрипя зубами, когда подруга начинала заигрывать с парнями, или же они начинали клеиться к ней. Эгоистично и глупо, но он не хотел видеть кого-либо рядом с блондинкой.       Ходил за ней, как тень, если та вдруг выбиралась в город, под предлогом того, что так он будет увереннее в ее безопасности. А если на горизонте появлялся потенциальный ухажер, включал заботливого друга, лишь бы тот подумал, что девушка занята отношениями с ним. Это была короткая игра, но она ему несказанно нравилась. Нравилась бы еще больше, если бы не была игрой.       Говорят, настоящую дружбу ничем не заменишь, и если любишь кого-то, постарайся быть хорошим другом для него. Эти слова были самой гнусной ложью, которую только слышали вздернутые уши ежа.       Тяжело ведь находиться рядом с кем-то, кого хочешь обнимать часами, но даже не касаться его кончиками пальцев.       Так было и сейчас: она сидела на расстоянии меньше вытянутой руки, расслабленно откинув голову на спинку и разложив по ней руки, скрестив одну ногу на другой и прикрыв глаза. Девушка глубоко дышала, а совершенный видел, как дергается пульс в венах на ее тонкой шее. Но пульс бил неестественно часто. Раза два в секунду. -Ты не заболела? – взволнованно подскочив, он приложил ладонь к ее лбу. Воровка подняла голову и непонимающе уставилась на друга. -У тебя сердце быстро колотится, - пояснил он, пожав плечами. Но удивилась она не этому. Скорее внезапной вспышки заботливости со стороны…его. Вернее, девушка заметила ее и раньше. Он давно ведет себя странно по отношению к ней. -Шеди, что за ерунда? – она изогнула одну бровь и внимательно уставилась на парня, - Ты слишком странно себя ведешь. Шедоу передернул плечами, подорвался и ретировал в мастерскую, где провел почти весь день. Воровка пару раз заходила, а он в ответ только тараторил: -Совсем забыл про вчерашнюю работу. Хорошо, что вспомнил, не то загорелось бы тут все. Омега повернулся к нему. -Ты ж вчера весь день тут в потолок пялился, не? -Заткнись, - буркнул еж, отводя взгляд.       Вечером он вырвался на внутренний двор и глубоко вдохнул прохладный воздух. Совершенный всегда спасался от неловких разговоров таким образом: закрывался, сославшись на работу. Руж знала,что он всегда что-то делает, потому уже не вмешивалась. А у Шедоу была возможность хоть ненадолго прекратить внутренюю борьбу с желанием признаться ей.       Сегодня было сложнее. Удивительно,чертовски сложно держать себя в руках. Как наркоман, страдающий от ломки, но сидящий прямо напротив шприца, он терпел весь день, когда знал, что его собственный наркотик бродил по базе, звеня тонкими каблуками о кафельный пол, потягиваясь и мило кряхтя.       Парень прошелся по двору, остановился около снеговика и присел перед ним.       Перед глазами всплыли ее мягкие движения, аккуратные руки, упрятанные в двух парах перчаток, красное личико, укутанное в шарф. Совершенный чувствовал себя полным идиотом, думая о ней. «Тебе это несвойственно, что за бред», - а потом нежная улыбка розовых губ, и сознание теряется в собственных лабиринтах. -Хорош черт, - хохотнул звонкий голос рядом. Шедоу подпрыгнул от неожиданности. «Ну вот, теперь ты еще и невнимательный слепец», - сам себя выругал еж. -Здоровый, - отозвался он. И тут Руж ухватила его за запястье, крепко сцепив на нем пальцы. -А теперь никуда не денешься, - ядовито шикнула она. Гнев на милость? Скорее наоборот. -Руж,я… - растерянно выдохнул он, чувствуя, как ползет смущение к щекам от прикосновения холодной ладони, проникнувшей под рукав куртки. -Что с тобой происходит? – напирала воровка, - Ты больше говоришь, улыбаешься, но от меня постоянно убегаешь, но в то же время приклеился, как банный лист между лопаток. Шедоу, - она сурово нахмурилась, - Я хочу знать, в чем дело.       «Я просто взял и поцеловал ее в конце вечера. Без лишних слов. Я помнил правило. Спросить разрешение = получить отказ.» - вдруг вспомнил совершенный.       Удивительно, но в романах немецкого писателя Ремарка Шедоу стал все чаще находить себя. Это было глупо. Даже слишком. Тени в Раю? Да, сейчас он чувствовал себя той самой тенью, ворвавшейся в Рай и теперь пытающейся испортить чертова ангела с демоническими крыльями позади острых плеч. Еж собрал волю в кулак. Свободной рукой ухватил подругу за талию и, прижав к себе одним рывком, прижался к ее губам поцелуем.       В этот момент его вдруг перестал волновать возможный отказ. «Наклз милашка», - смущенно бормотала воровка несколько недель назад, когда они пересеклись с рыжим ехидной на улице. А теперь, кто знает, может ее чувства к хранителю укрепились. Подумав об этом, еж отскочил, как от электрического угря, опустил голову. -Прости…-выдохнул он, - Прости, я не понимаю, что на меня нашло…       Руж смотрела на него несколько секунд, протянув будто не свою руку к губам и прикоснувшись к ним. Девушке не верилось, что то,что только произошло, произошло на самом деле. Но когда она все же осознала неизбежность факта, вспыхнула, как запрещающий сигнал светофора, потом подняла голову на друга и забыла обо всем. -Вот же странный, - вздохнула Руж, притянув его за запястье, которое сжала похлеще любых наручников, - Ремарка перечитался чтоли? Еж и забыл, почему увлекся этим автором. «Он мой любимый земной писатель», - еще пару лет назад, когда они проходили мимо книжного магазина в центре города, она увидела новенькую «Триумфальную арку» в жестком переплете, с иллюстрациями и буквицами в начале глав.       Шедоу тогда, не думая, скрылся в магазине и вернулся спустя минуту, протягивая воровке книгу. Она здорово обалдела ,но с его шеи не слезала весь вечер. «Спасибо! Спасибо! Спасибо!» - повторяла мышка.       Он уж думал, что ее интересуют только драгоценности, но когда увидел, как тает холод глаз при виде нежной бумаги обложки, как трепещет дыханье, чувствуя запах новых, нетронутых, чистых страниц, как дергаются губы, вдруг влюбился в эту девушку еще больше.       И то, как она вдруг прочла его мысли, как угадала, что в сознании совершенного всплыла именно эта фраза, удивило его.       Девушка, все еще сжимая его руку, подняллась на носках, а свободной рукой опустила его голову за затылок. Прижалась к его губам своими, и земля вместе с морозом и колючим снегом ушла из под ног. Куда-то, где нет ни времени, ни пространства. Там нет зимы, нет весны или лета. Нет даже осени. -И ты… -остранившись, в самые его губы выдохнула блондинка, - Боялся отказа? -Боюсь и теперь, - тут же ответил он. -Не бойся. Воровка улыбнулась и, отпустив запястье, обняла друга за плечи. Он ей был таким же другом, как и она ему.       Давно заметила странное поведение неумелого в делах сердечных совершенного (да не во всем), то, как он смотрит на нее замечали и другие. Самой девушке это льстило: кто-то вроде него проявляет к ней внимание – смешливо думала она, но потом вспоминала,что задыхается, глядя в глаза цвета пустынного предзакатного солнца, и становилось не до смеха. -…Но девушки принципиально не признаются первыми, - усмехнулась она, снова целуя его.