2.Все не так плохо
20 января 2015 г. в 20:20
Прошел первый день, потом второй и третий, и я больше не думала ни о каком сне. Каждое утро я просыпалась в маленькой комнатке общежития. Вечер третьего дня я провела в слезах, забившись в угол своей комнаты. Мне было страшно, одиноко, я не понимала, что происходит, как я здесь оказалась, что делать, куда идти, хотелось домой, к маме. Я уже большая девочка, но к такому жизнь меня не готовила. Дома я всегда радовалась уединению, но там были друзья и родные, я могла не говорить ни с кем целый день, обнять перед сном маму было достаточно, чтобы не чувствовать одиночества. А здесь…Первая неделя была объята страхом. Вторая потонула в отчаянии.
На работе я делала все, что мне скажут, ни о чем не думая, я улыбалась Аясе-сан, отвечая на ее вопросы, а возвращаясь в общежитие, не могла остановить рыдания. Я скрытный человек, все проблемы переживаю в одиночестве, и сейчас поступала также. Сколько бы времени ни прошло, я бы как всегда просто ждала избавления. Подавлять панику и страх, тоску и одиночество, тихо ненавидя все вокруг и себя больше всех. Так хотелось закричать, умолять о помощи, чтобы меня спасли. Кто-нибудь большой, сильный и умный объяснил бы мне все на свете. Но не было такого. Я могу выдержать что угодно, зная, зачем и сколько это будет продолжаться. Наверное, это слишком наглое желание. Проклиная этот мир, я отказывалась признать его и сходила с ума в той маленькой комнате.
Утром шестнадцатого дня у меня уже привычно болело горло после вечера слез, я съела две ложки отвратительного риса и шла под дождем на работу. Аясе состряпала мне документы, помогла устроиться в госпитале, показала, что делать. Любой шпион был бы счастлив, а я жалела о том, что сразу не раскрыла правду. Пусть бы мою судьбу быстренько решили взрослые дяди, я бы не мучилась так.
Находить дорогу в деревне было легко, достаточно знать направление и ориентироваться по лицам Хокаге, а их видно везде. Каждый день я думала, что больше не протяну, но некуда было деться. В госпитале мне нужно было прибирать в палатах, мыть операционные, кормить пациентов, стирать их вещи, убирать за ними и делать другую неприятную работу. Как ни странно выдержать это было легко с таким настроением, да и брезглива я не была. Так что работала как машина.
В тот день я получила несложную работу в родильном отделении. Немного прибраться и сменить постельное бельё. В очередной палате лежала всего одна женщина. Она была совсем молодой и робкой, наверное, очень боялась. Хотя я не особо переживала за пациентов, но в моменты проблесков надежды, когда подавляющие мысли ненадолго отходили на второй план, я замечала людей вокруг себя. Вот и тогда мне захотелось развлечь эту грустную женщину, и, пока я мыла пол, рассказывала ей о событиях в больнице, вспомнила пару смешных случаев, которые слышала от медсестер. Она улыбалась и тихо отвечала. Когда пришло время сменить бельё, я попросила ее встать с кровати. Она встала и отошла к столу, я уже застилала кровать, когда из-за спины донесся сдавленный вскрик и звук удара. Я обернулась. Женщина полулежала на полу, ее лицо было искривлено болью.
Я бросилась к двери, чтобы позвать на помощь.
– Стой, не оставляй меня одну, – казалось, она сейчас расплачется.
– Всего минута, позову врача и сразу вернусь!
Ее отвезли в операционную, туда же потащилась и я, потому что Шибата Акико, так звали женщину, не отпускала мою руку. Медсестры объяснили, что в больнице ее навещал только муж, который месяц назад пропал на миссии. Похоже, она совсем одна. Это было как пощечина. Я возомнила себя самым несчастным человеком, но разве это так? Я жива и здорова, есть пища и крыша над головой. Все мои родные живы, пусть они и не со мной. Аясе заботится обо мне, ее сварливая тетка тоже, и на работе ко мне относятся хорошо. Да, я незнамо как оказалась.. в другом мире, черт возьми, пора это признать! Да, это проблема, но не только у меня есть проблемы.
Следующие двенадцать часов я держала Акико за руку и говорила ей что-то жизнеутверждающее на мой взгляд. В перерывах между схватками она даже мне отвечала, не помню ни слова из этих коротких диалогов. Когда, наконец, закричал ребенок, она прижала его к груди и заплакала. Я стояла на коленях возле ее кровати и тоже едва не разревелась. Только на людях мне плакать не хватало.
Впервые в этом мире я сдерживала слезы радости, а не отчаяния.
Вечером того дня я не вспоминала о доме и не рыдала. Я беспокойно ворочалась на кровати в ожидании следующего дня, хотелось поскорее снова увидеть Акико и ее сына. Они вдвоем еще месяц провели в больнице, и каждую свободную минуту я бегала к ним. Назвать Акико подругой я еще боялась, но она стала мне необходима. Из-за привязанности к одному человеку весь мир словно стал ближе. Ненавистная комнатка общежития роднее, еда вкуснее, а солнце теплее. Казалось, даже Хокаге теперь смотрят как-то иначе со своей скалы. Я выбралась из скорлупы, стала обращать внимание на окружающий мир. Наконец нормально поблагодарила за помощь Аясе.
Нет, я не перестала гадать, как и зачем здесь очутилась, но и погружаться в свои переживания, словно в трясину, больше не собиралась. Чего только не приходило в голову. Вспомнились все фанфики о попаданцах, что я читала. Все книги о путешественниках между мирами, сериалы и фильмы на эту тему. Но не было ни зацепок, ни подсказок, лишь теории – одна бредовее другой. Я все время ждала подвоха, но все было спокойно. Больше всего я тревожилась за родных. Бедная мама, такая паникерша даже если нет причины. Что же с ней было, когда я исчезла? А бабушка! Она не в том возрасте, чтобы такие потрясения проходили даром. Подумать страшно, как они переживают.
Время шло, ничего не происходило, я терялась в догадках. Кроме Идзумо и Котецу, которых я могла лицезреть у южных ворот, из известных персонажей довелось увидеть только Сакуру в госпитале и то мельком. Но и этому я была несказанно рада. Сакура выглядела взрослее, чем в первом сезоне, но еще не сменила красное платье на безрукавку и юбку. Это нехитрое наблюдение, а еще лицо Цунаде на скале позволили мне сделать вывод, что у них тут сейчас затишье между событиями первого и второго сезонов. Определить время точнее можно было, разве что спросив. Вот только для меня было бы опрометчиво задавать такие вопросы. Знать бы, что я должна делать. Что это за мир такой? Канон? Не канон? Слишком много неясно.
Странно было то, что никто так и не проверил меня. “Восстановленные” документы ведь на самом деле были липой. Я каждый день ждала, что “у моего подъезда остановится черная волга”, и удивлялась, что этого до сих пор не произошло.
Поэтому я просто жила и ждала, нервничала из-за неопределенности своего положения, когда оставалась одна, и радовалась, если удавалось подержать на руках Тору, сына Акико. По сути, я работала уборщицей, но платили мне неплохо. Три с половиной тысячи рё в месяц обеспечивали безбедное существование. Кругленькую сумму я вернула Аясе – она мне одалживала. Больше всего я потратила на одежду, у меня ведь сначала совсем ничего не было. К счастью, я не отношусь к тем девушкам, которым всегда нечего надеть, тогда бы любых денег было мало. Вообще, средний достаток здесь выше, чем у меня дома, моя зарплата еще считалась мизерной.
Подкачали только цены на продукты. Было трудно соотнести здешнюю валюту с рублями, но покупая хлеб, который имел здесь какой-то странный вкус, масло, литр молока и килограмм картофеля, я две трети общей суммы отдавала именно за картофель. За один килограмм! Свекла еще дороже. Везде только рис, куча сортов, да презренная белая редька – дайкон. На эту я вообще смотрела, как на врага народа. Гречку и овсянку найти не удалось вовсе. Моему возмущению не было предела. Я пыталась заставить себя питаться правильно, но каждый день жрать рис – выше моих сил, и я то и дело сбивалась на лапшу быстрого приготовления. На собственноручно сваренный борщ я просто молилась, хотя кулинарными талантами и не отличаюсь.
Каждый день, глядя на скачущих по крышам детей и взрослых, я думала, что хочу уметь также. Акико научила меня печати концентрации, и как-то вечером я, преисполненная надежд уселась на пятки, согнула пальцы и попыталась почувствовать чакру. Так хотелось чуда. Не зря же я попала сюда. Где же суперсила? Ну, или не супер, а хоть какая-нибудь сила? Ни черта, только ноги затекли. И десять минут не просидела. Да ведь здешние жители меня на раз-два расколют, если я не смогу сидеть как они! Стала каждый вечер сидеть и изображать концентрацию. Чувствовала себя дурой, конечно, но ведь надежда умирает последней.
Однажды я предприняла попытку узнать подробности своего появления здесь. Расспросила Аясе о месте, где меня нашли. Опять пришлось соврать, якобы потеряла колечко. Она мне показала на карте, примерно двадцать километров на юго-восток от Конохи. Двадцать – не двести, и я отправилась в путь. Нашла ту самую речку, весь день там бродила, в общем-то, вслепую. Узнать места, где проходила той ночью, было невозможно. Не знаю, на что я надеялась. Найти портал под кустом? Или концентрические круги на полянке? Ничего не нашла. Возвращалась уже в темноте, злая и уставшая. Но хоть попыталась.
Вечерами было очень скучно. Надо бы делать что-нибудь полезное. Но как же лень. И как же я скучала по интернету. Но чего нет, того нет. Пробовала найти фэнтезийную книгу, этак с шестью-семью томами продолжения, но ничего не попадалось. Я так привыкла посвящать львиную долю своего времени именно таким, по сути, бесполезным вещам, что просто не знала куда деться. Единственная отрада – здесь были плееры. Громоздкие, с дисками, но были. В отсутствие интересных книг и интернета, я стала как никогда много времени проводить с людьми. А именно с Акико и Тору. Вот тут всегда была нужна помощь и поддержка. Чувствовать себя нужной – так приятно.
Прошло полгода, все было по-прежнему. Что за хрень! Я не хочу бесцельно проторчать здесь всю жизнь! В прочем “там” у меня тоже не было никакой цели. Наверное, в конце концов у меня бы сдали нервы, и я бы вломилась в кабинет Хокаге со словами: «Да сделайте же что-нибудь, я не должна здесь находиться!».
Но в очередной посвященный сидению на пятках вечер, я что-то почувствовала. Как биение сердца, пульсацию чакры. С каждым днем ощущение становилось отчетливее, моей радости не было предела. И еще одно открытие придало мне уверенности.
В выходной я отправилась в публичную библиотеку почитать что-нибудь о чакре. Для меня это был первый поход в общественное место, не считая магазинов, и если бы не любопытство, я б ни за что на это не решилась. Жутко боюсь сварливых теток, вроде тех, что в паспортном столе, регистратуре или деканате – вот к кому совсем не хочется возвращаться. Приветливая библиотекарша завела на меня формуляр, я уже сидела со свитком в ласкающей слух тишине среди стеллажей и после общения с приятным человеком, читала, когда до меня дошло, что именно я делаю. Читаю. Читаю, мать их, иероглифы сверху вниз и справа налево.
На время я зависла, тупо уставившись в свиток. Потом прочитала еще. Поняла. В голову пришла страшная мысль, и я прочитала вслух. Шепотом, все же библиотека. И я услышала, не сразу, но отличила. Мой голос, произносящий совсем не русские слова.
Снова дикий страх. Как такое могло произойти?! Это все не шуточки. Я не могу этого понимать, не должна понимать. Я ведь все это время говорила с людьми и понимала их! Как можно было не заметить! Я почувствовала себя подопытным кроликом, живо представились какие-то люди, копающиеся у меня в голове. А здесь я как Труман из “Шоу Трумана” или Томас из “Бегущий в Лабиринте”. А со стороны наблюдает кто-то чужой, и методично пишет в тетрадочку показания.
Либо я сошла с ума – вот досада, либо неспроста все это, неспроста, и есть у меня здесь какая-то цель. Есть, конечно, третий вариант – неведомые высшие сущности от скуки решили поиграть. Но в это я поверю только в самом крайнем случае. По моим представлениям все высшие сущности, при условии, что они существуют, – умные и ответственные ребята, и такими глупостями не занимаются.
В смятении я выходила из библиотеки, и вновь увидела Сакуру. Она была в юбке и безрукавке. Вот черт. Жди беды. Возникла мысль, что я по ней будущее предсказываю, словно погоду на завтра по закату. Знать бы точнее, насколько скоро наступит это будущее.
Чувствовать чакру получалось все лучше и лучше. Через некоторое время я обнаглела настолько, что попыталась ее направлять. Запиралась в ванной, набирала воды и пробовала ходить по ней. Стремно было делать это на открытых водоемах. Взрослая тетка учится контролю чакры, вот была бы потеха для детей. Кстати говоря, ванная у меня была своя, хоть это и общежитие. Живут же люди, не перестаю удивляться. Честно говоря, я не верила, но получилось. Правда, я тут же потеряла равновесие и рухнула головой прямо на кромку ванной. Но это было чудо, это была победа. В моей-то скучной жизни – и такое!
Но устоять дольше, чем пару секунд не получалось. Кроме того, я вспомнила, что важна еще и физическая подготовка. И я твердо решила, что должна попробовать, хоть и просто для себя. Я решила бегать по утрам. Да, фундаментальное решение, оно должно было изменить всю мою жизнь. Когда-то я уже принимала такое решение. В этот раз все вышло точно также. В первый день я героически встала в пять тридцать. Героически вышла, зевая, через западные ворота, шиноби-привратники проводили меня недоуменным взглядом. Дальше я собиралась героически пробежать вдоль стены до южных ворот, ага, и половины не пробежала. Нет, физкультура – не мое. А эта деревня – нехилый такой ПГТ, бегать вокруг него, это ж какую надо выносливость. Я все-таки добралась тогда до южных ворот, только пешком.
На следующий день я не встала, потом был дождь, и я с облегчением замоталась в одеяло поплотнее, проспав лишние полтора часа, потом я забыла завести будильник…Короче, вся неделя насмарку. Ну, ничего, ведь всегда есть следующий понедельник, вот с него-то и начну.
Кое-как, прилагая неимоверные волевые усилия, из уважения к этому миру, из эгоистичной навязчивой идеи «чакры, больше чакры», только благодаря отсутствию интернета, я выбиралась иногда на пробежку. О, не каждый день, иногда даже не через день. Но я таки добежала без передышек до этих дурацких южных ворот. Следующая цель – ух, восточные ворота!
За всем этим прошло еще четыре месяца, прошел и мой день рождения, причем еще полгода назад! Просто не воспринимаю свой день рождения без таящего снега, грязных улиц и голых деревьев. Я попала сюда зимой, а зима здесь – сезон дождей, очень редко снег. Уже почти год, подумать только. Тревожные мысли никуда не уходили, но маленькие достижения отвлекали, давали пищу для размышлений и какую-никакую надежду.
На одной из пробежек я свернула в лес и решила попробовать прыгнуть на дерево. Прыгнуть не выходило. Тогда я сняла сандалии, думая, что может, они мешают. И когда вновь направила чакру – как же это весело, ее направлять, сразу чувствуешь себя, так сказать, причастным – она ушла дальше, в землю. Я почувствовала почву вокруг себя, в глубину и в стороны, дерево рядом, каждый листик, корни, камни и даже, фу, кучу разных червяков. Где стояла – там и села. Причем больно, на копчик.
Ипать-копать, что за дела опять. Голова кружилась, собственное тело, ощущалось как-то смазано, на периферии. Я скорее перекрыла поток чакры. Голова снова на месте, чакра спокойна, но ее стало меньше. Вот оно как. С этим надо разобраться.
И я с головой окунулась в эти разборки. Даже стала меньше времени проводить с Акико и подрастающим Тору. Впервые в жизни я чем-то так увлеклась. К червякам привыкла, стало даже интересно наблюдать за ними. Обязательной была подача чакры через голые ноги или руки, с другими частями тела ничего не выходило, через обувь тоже. Я подолгу просиживала на земле, прислушиваясь к своим ощущениям, расширяя радиус воздействия, стараясь делать это не в глубину, а больше в плоскости. Прыгать я тоже научилась, ну или почти научилась. Тут нужно было подавать чакру в определенные мышцы и равновесие держать. С этим были проблемы, я не только неуклюжая, так еще и, стыдно признаться, немного боюсь высоты. И боли. После нескольких падений и вывиха ступни, прыжки перестали казаться привлекательными.
Гораздо интереснее было изучать землю и то, что в ней происходило. Путем несложных экспериментов я выяснила, что подходит также дерево – пол в моей комнате, камень – фундамент общаги, и очень слабо металл. Но только в земле все время что-то происходило. Хорошо сосредоточившись, я могла ощутить, как перебирает тоненькими ножками муравей. Можно было отличать насекомых друг от друга. По весу, по манере перебирать лапками, по количеству этих лапок. На совсем крошечном выбранном участке это было легко. Расширяя радиус до десяти метров, я уже не чувствовала даже самых больших жуков, маленьких зверьков, вроде мыши, еще могла отличить. И человека тоже.
Сидит на ветке позади меня. Очень тяжелый, если сравнить с прошлыми подопытными, рифленая подошва сандалий, не шевелится, определенно человек. Страшно, он что, следит за мной? Я просидела еще полчаса, ожидая, что он уйдет. Не ушел и все еще не пошевелился. Затем встала, не глядя в его сторону, и пошла сама. Босиком, сандалии в руках. Когда одна нога отрывалась от земли, ее тут же касалась вторая. Во время ходьбы уследить за ощущениями было сложнее, но куда интереснее. Поначалу я не заметила преследования, и уже вздохнула с облегчением, но на всякий случай растянула радиус еще. Скачет, козлина такая, по веткам, держится метров за двадцать от меня.
Это было неприятное, но ожидаемое открытие. За мной следили круглые сутки. Очень бы хотелось, чтобы это был тайный поклонник, романтика, все дела. Вот только каждодневные наблюдения показали, что это были разные люди – разный вес. Они сменялись три раза в день, но их было не трое, а пятеро. Это напрягало поначалу, а потом я привыкла. Они ничего не предпринимали, просто кто-то всегда был рядом. Ну и пожалуйста, можно подумать, я делаю что-то плохое. Наоборот, людям помогаю, в больнице работаю. Ну и что, что уборщица, между прочим, я уже немного разбираюсь в лекарствах и неглубокую рану перевязать могу.
Они следили за мной, я – за ними. И не только. Насекомые остались в прошлом, теперь мне хотелось различать людей. Мужчину от женщины, старика от ребенка. Вскоре я могла отличить уверенную твердую походку Аясе, семенящую и скованную – Акико, грузную – управляющей общежитием, чеканную армейскую – моей начальницы в госпитале. Эта всегда раньше появлялась не вовремя, когда я развлекала унылых больных, а значит, отлынивала от работы. Больше я не попадалась.
Все это было так занимательно, что я не только проморгала возвращение Наруто, но и похищение Гаары. Хотя как бы об этом могла узнать поломойка?
Шел пятнадцатый месяц моего пребывания здесь, когда Аясе поведала мне историю о похищении и счастливом возвращении пятого Казекаге.
Ну вот, началось. Я ждала этого и страшилась. Ведь дальше будет Пейн. И пусть он потом и воскресит всех, но умирать, даже на время, не хотелось.
А если “эффект бабочки”? Что если мое появление, хоть я ничего и не делала, каким-то образом повлияло на события? Вдруг я убила прародительницу мухи, которая должна будет прожужжать возле уха Нагато, отвлечь его или навести на какие-нибудь мысли? И он передумает всех воскрешать? Это, конечно, маловероятно, но чем черт не шутит? А виновата я!
