Зимний подсолнух.

Холодная зимняя ночь. Белые хлопья снега окутывали в такой же цвет дороги. И именно по одной из таких дорог ехал Эдвард Лоа к своей семье на Рождество. Ну, как к семье, к жене, брату и племянникам. Родители умерли, когда он был совсем ребенком, оставив огромное наследство. Брат был младше его на два года, но у него уже были два сына близнеца, которым было по два года. Колориста, жена его брата, умерла при родах. Тикки, так звали его брата, впал в горе: не ел, не спал, лишь после приезда брата он более менее пришел в себя. Эдвард и его жена Мирабэль тоже хотели завести ребенка. Но оказалось, что Абэ не может иметь детей. Уставший после работы Лоа прислонился к окну лбом. И заснул бы так, если бы не увидел за окном ярко желтый свет... - Эй, стой! Остановись! - Во всю силу легких закричал Эдвард, открывая дверцу кареты. - Да стой же ты! - Как только темп стал медленнее, он спрыгнул. То, что он принял за свечение, были подсолнухи. Идя к обочине дороги, он заметил, что подсолнухи - это всего лишь мираж, а на месте цветов оказалась девочка двух-трёх лет со слабым телосложением, словно она не ела целый год.Её аристократические черты лица и золотые волосы были столь же прекрасны, как лепестки подсолнуха. Взяв малышку на руки и проверив пульс, он понес ее к карете. Войдя внутрь, он укрыл ее своим плащом. Ребенок был одет в простое коротенькое платье. И только сейчас Лоа смог разглядеть синяки, ссадины, порезы и шрамы на малышке, которых было много даже для взрослого. Смотря на шрамы, Эдвард задумался, что не заметил, как его рассматривают большие глаза цвета молочного шоколада. От мыслей его отвлекло урчание в животе девчушки. - Ну, точно подсолнух!- Опустив глаза прошептал Лоа. - Чудо, ты как на обочине оказалась? - Меня выбросили, - у девочки был красивый мелодичный голос, но при этом он был безжизненный и пустой, как у робота, - я стала никому ненужной. - Понятно, - голос у мужчины сел, он всегда мечтал о ребенке, но его жена никак не могла забеременеть, - значит, у тебя теперь нет дома?- Кивок со стороны ребенка.- А хочешь, я стану твоим папой? - Лицо девочки сразу осветилась счастьем, и она, как болванчик, закивала головой.- А имя-то у тебя есть, Подсолнушек? - Неа, - весело ответила малышка. - Как тебе Рози? - Отрицательное мотание головой. - Луиза? - Нет! - девочка аж надула щеки. - Люсьена? - Увидев, как зажглись глаза девочки, он добавил.- Ну, что, Подсолнушек, теперь ты Люсьена Лоа. Девочка улыбнулась и, перевернувшись набок, заснула. Когда карета доехала до поместья, малышка уже была завернута в теплую куртку. Выходя из кареты, Эдвард взял малышку и пошел ко входу. Постучав, ему открыла его жена. Обычно этим занимались слуги, но Лор по своей доброте душевной решил отпустить всех на неделю домой к семье. - Кто эта девчонка, Эдвард Лоа? - Зло спросила Мирабэль своего мужа. Абэ, как часто называл ее муж, была женщиной с черными кучерявыми волосами и серо-зелеными глазами, с талией "прутик" и аристократической внешностью. - Ну, Абэ, будь потише, а то разбудишь нашу милую дочурку, -улыбаясь ответил рыжеволосый, держа на руках маленькую Люсьену. - Какую еще дочурку?! Ты что, налево ходишь, пока я здесь жду, когда ты домой воротишься?! - Ее бросили родители на обочине дороги, на верную смерть. А у нас все равно ребенка быть не может! Давай возьмем...Я ей уже имя дал - Люсьена. - Это тебе не щенок! Ты же знаешь, как я не люблю детей. Я и так еле-еле твоих племянников терплю! Выбирай, я или эта малявка? - Прошу, Абэ, успокойся. - Всё, с меня довольно! Я ухожу, меня ты уже достал со своими рассказами про детей! Так знай, у меня может быть ребенок и не один, я просто не хочу детей от такого мужика!- крикнув эти слова она скрылась на втором этаже. По дальнейшим звукам можно было понять, что Мирабэль собирает свои вещи и уходит через портал в городской дом.