Навстречу приключениям!

Голубовато-белая льдина приближалась к каменистому берегу, поросшему лишайником, резко выступавшему над водами Океана. Вскоре она и вовсе ударилась прибрежные камни с оглушительным шумом. Из-за раздавшегося треска Мапа, Амба и крылатые с горсткой людей поспешили сойти с айсберга. Тигры, медведи и птицы превратились в людей, начали одеваться, доставая одежду из мешков, притороченных к спинам. Люди, конечно же, ни в кого не превращались. Они лишь стояли, безмолвно наблюдая, как немного ненормальные дети бросились на их вожака, Хадамаху. «Ненормальными детьми» оказались Донгар, Хакмар и Аякчан. С таким же воодушевлением Хадамаха обнял всех троих. Радость от встречи была всеобъемлющей, оглушающей. Казалось, что ребята не виделись тысячу Дней, однако со времени их разлуки не более половины Дня. — Как ты здесь оказался? — спросил шаман, когда восторг от встречи немного поутих. — Я тоже самое могу спросить у вас, — усмехнулся Князь-Медведь. — На островах Седны я увидел все, что произошло с вами. Старик, жрицы, переход в Другой мир… — Как же я рада снова тебя увидеть! — жрица попыталась незаметно вытереть проступившую слезу. Хакмар ничего не сказал, но активно закивал головой словно в подтверждение слов Аякчан. Четверо стояли на берегу, глазели друг на друга, оживленно беседуя. Они словно не замечали четыре племени, неловко переминавшихся с ноги на ногу. Кто знает, сколько это еще бы продолжалось, однако Золотой явно надоело ожидание. Подойдя поближе к ребятам, она тихо рыкнула и проговорила: — Вожак, пора идти. Сколько еще будут продолжаться эти тюленьи нежности? Золотая насмешливо выгнула бровь, и изящно, по-тигриному прошла к своему племени. Маленький Белый тигренок прижался к матери боком, тихонько урча. Оглядев своих подопечных, Князь -Медведь заметил: на их лицах было явное желание найти более безопасное укрытие. Хадамаха почувствовал неловкость. Да, ничего не скажешь, хорош вожак. Племена ждут, а он тут с друзьями лясы точит. — Да, Хадамаха, собери людей, нам нужно найти место для стоянки. Поговорим потом, — немного надменно произнес Хакмар. Хадамаха лишь глянул на него и усмехнулся. Что ни произойди на земле Сивирской, а некоторые никогда не изменятся. Найти укромный уголок люди хотели, а вот идти куда-то желания почему-то не было. С построением пришлось повозиться: все были усталыми, а малыши хныкали, не хотя никуда идти. В конце концов, недовольные племена и почти такая же недовольная четверка все-таки отправились путь. Прошли они крайне мало, по большей части двигаясь по равнинам и полянам. Кое-как дойдя до леса, все стали готовиться к привалу. Наскоро рубились легкие шалаши из веток, разжигались костерки и что-то начинало аппетитно скворчать в огромных металлических кастрюлях. — Ну, рассказывайте, что с вами случилось. Я хоть и кое-что знаю, но не все понятно, — любопытно сказал Хадамаха. Наперебой трое ребят начали говорить. — Как ты на льдине уплыл, мы от жриц отбились, стражники Донгара ранили, а потом в Огненном шаре… — Хакмар недоговорил. Его перебила албасы: — Да что ты говоришь, Хакмарчик, — девушка несильно ткнула кузнеца в бок. Кузнец лишь болезненно наморщился, бросая злобные взгляды на Аякчан. Та продолжила: — А мне казалось, что от жриц отбилась я… — Не совсем, девушка-жрица. Тебе Хадамаха помог, — с улыбочкой на лице произнес шаман. Жрица сникла, а вот кузнец поглядел на Донгара с нескрываемой благодарностью. Шаман просто пожал плечами. — А вы, что опять в Другом мире были? — спросил Хадамаха, желая сменить тему. — Да, нас жрицы захватили, посадили в темницу. Нам просто удалось сделать бубен Донгару, — ответил Хакмар. — Ну, мы и перенеслись. Донгар полез в рюкзак, тот самый, собранный еще в Новосибирске, и молча достал бубен. Хадамаха был весьма впечатлен, увидев его. Тонкий, с пятью колокольчиками. Морозный узор сплетался с Рыжим цветком. Это было красиво и необычно. Четверо все разговаривали, обмениваясь своими мыслями и воспоминаниями. Иногда речь прекращалась на несколько мгновений, затем кто-то восклицал: — » Как хорошо, что мы снова встретились!». И все начиналось заново. Ребята могли бы болтать и до самого подъема, но их прервала мать Хадамахи: — Вы идете спать или нет? После этого вопроса все четверо не хотя поплелись в шалаш. Но по дороге их нагнала запыхавшаяся Тасха. Тяжело дыша после быстрого бега, она с трудом заговорила: — Там… В лесу… Чужак… — Спасибо, Тасха, иди к своим, — сказал Хадамаха. Затем он обратился к своим спутникам: — Ну, что пойдем, разузнаем? — А чего нам боятся? — самоуверенно спросил Хакмар, кладя руку на меч. Похрустывая пальцами, Аякчан добавила: — Вот именно! Нам после Илбиса, Советника и черной албасы никто не страшен! Донгар подытожил: — Пойдемте уже, что зря время тратить? Одобрительно кивнув, Хадамаха принюхался. Действительно, в лесу был чужак. И как он его не учуял раньше… Четверка уверенно шла по незнакомому следу. Наконец, выйдя на лесную проплешину, они увидели человека. Он смотрел на ребят, сквозь свои длинные грязные волосы. Волосы были необычного бронзового цвета. Мужчина был одет в непривычную одежду, явно истрепанную долгой дорогой: кафтан, кожаные штаны и сапоги. Смуглое и скуластое лицо выдавало в нем южанина. Удивление на его лице смешивалось с радостью какой-то чрезвычайно важной находки. Он откашлялся и заговорил: — Прошу прощения, уважаемые егеты и госпожа жрица! Я не представился! Я — Айдар, ближайший друг ныне покойного Советника! Которого, между прочим, убили именно вы! — тон мужчины стал осуждающим. — Мы долго шли за вами, но постоянно что-то мешало! То вас жрицы захватят, то вы убежите невесть куда! А теперь все помехи исчезли! — радостно заключил Айдар. — Друг Советника-наш враг! — злобно произнес Хакмар. Глаза Аякчан давно стали пылающими, а на пальцах с щелчком появились когти. Донгар решительно взял в руки бубен и колотушку, а Хадамаха почувствовал, как краснота заволакивает взор… — Ну зачем же сразу в бой? — ехидно поинтересовался мужчина. — Вы ведь даже не знаете, на что я способен! Тряхнув шевелюрой, Айдар вскинул руки, на которых закручивались огромные Шары Огня. Рыжего. — Со мной бесполезно драться. Я с малых лет обучался искусству владения Рыжим огнем, благодаря столь ненавистному вами Советнику! Я не трону остальных людей, клянусь честью! — мужчина постучал кулаком в грудь. — Но Черные должны идти с нами! — Да неужели? — с издевкой спросила Аякчан. — Мы. Никуда. Не пойдем, — словно чеканя каждое слово, произнес кузнец. — Ну, это мы еще посмотрим, — все так же ехидно усмехнулся Айдар. И тихая лесная проплешина взорвалась движением. Айдар активно пулялся Огненными шарами, жрице постоянно приходилось ставить Огненные щиты, прикрывая друзей. Хадамаха перекинулся в Огненного медведя, пытаясь добраться до противного дядьки. На шум прибежали взрослые. Увидев происходящее, они хотели вмешаться, но их остановил Рыжий Огонь вокруг проплешины. Донгар хотел начать камлать, но Айдар метким Огненным выстрелом выбил бубен из рук шамана. Бубен вспыхнул. Хакмар отбивал Шары мечом, принимал их на руки. Наконец и меч, и тело кузнеца были переполнены Огнем настолько, что ему стало плохо. У Аякчан закончился Огонь, она просто пыталась добраться до Айдара, желая разодрать его горло своими когтями, но тот ее раз за разом отбрасывал назад к деревьям. Ударившись о твердый ствол, девочка упала на землю и больше не поднималась. Огонь бушевал в теле Хадамахи, застилая разум и выжигая мысли. Медленно он осел на выжженную траву и погрузился в блаженное забытье. Темнота навалилась на всю четверку, не давая им встать и отбиться от врага. Они потеряли сознание.