Прощание

      Она сидит на качелях, подол ее траурно-белого платья касается летней пыли. Она смотрит куда-то ввысь и не сразу отвечает на вопрос, заданный им. - Зачем? - Зачем что? – смеется она. – Зачем сбежала с собственной свадьбы? Или зачем пришла именно к тебе?       Он смотрит на ее неидеальный профиль, на длинные опущенные ресницы, тень от которых ложится на ее бледную кожу. Он в очередной раз удивляется абсурдности ситуации, рассматривает ее свадебное платье. Простое, без излишеств, блесток, кружева и прочей дребедени. Самое подходящее для таких, как она. - И то, и другое.       Она опять смеется. А потом спрыгивает с качели, подходит к нему, опускается на колени перед ним, совсем не жалея белого платья. И отвечает, а в голосе ее звучит улыбка: - Я поняла, что слишком заигралась. Не люблю я того светлого человека. Просто не люблю.       Она кладет голову на его колени, ловит его руки, целует. - Только давай без банальностей, вроде твоей неземной любви ко мне, - он усмехается, перебирая ее волосы, отчего-то напоминающие ему сухой камыш. - Что ты, до такого я не опущусь, - отвечает она, смотря своими серыми, как летний дождь, глазами. - Так все же – зачем? – он искренне не понимает ее поступков. Впрочем, как и всегда. - Просто так. Мне захотелось, - пожимает она плечами, встает с колен и кружится в танце под музыку, которую только она и слышит. - А что потом? – она оборачивается на его вопрос, больно бьющий по лицу, как острый первый снег. - А потом я уйду, - она смотрит на горизонт, где золотится заходящее солнце. – И больше вы меня не увидите, обещаю.       Он встает со скамьи, подходит к ней, обнимает. И говорит ей на ухо: - А если я хочу, чтобы ты осталась?       Она отстраняется и смеется. - Вот представь – останусь. А дальше что? - Семья. Пусть до абсурда неправильная, но к черту правила. Да какая разница, что дальше? Просто мы.       Она смеется – опять – и качает головой. Обнимает себя за плечи, смотрит прямо и печально. - Ты знаешь не хуже меня, что у нас ничего не получится. Даже «нас» не существует. Есть разделенные понятия «ты» и «я».       Он молчит в ответ. Знает, что она права. За стеной молчания он не замечает, как она подходит непростительно близко, легко-легко касается губами его губ, а потом проводит ледяными пальцами по его щеке. И, шутливо кланяясь, уходит.       Он смотрит на белое платье, растворяющееся закатными красками в последних лучах солнца. Он прекрасно знает, что она больше не вернется.       Он размышляет, из скольких жизней она уходила также, как из его. А еще почему-то он думает, сколько светлых людей ее любило и скольких любила она. Да и любила ли вообще?       Он не знает, куда она уходит. Вот только уверен, что она исчезнет навсегда. Растворится, как будто и не было. А еще он верит в то, что никогда не будет ее искать.