Весна в Киото / Spring in Kyoto.

Кто б рассказал, как я вылетела оттуда? Сердце заходится. Что это было только что? Дрожь сотрясает тело так, что сейчас похожа ... на кого похожа? Сразу и не подберёшь слов. Мысли путаются в голове. - Тссс. Ты так землетрясение вызовешь. Тёплые ладони успокаивающе гладят плечи. Подушечками пальцев смахивают капельки влаги, оставшиеся после моего поспешного бегства из офуро. Прижимают к себе, даря успокоение и защиту. И я постепенно начинаю осознавать, что уже не в той «ужасной» комнате, что вокруг всё тот же нормальный мир и что я не одна. Страх отступает. Лёгкий поцелуй в висок и обжигающее дыхание. Закидываю голову, и вижу тревогу в карих, цвета крепкого чая, глазах. Она так не вяжется с успокаивающими интонациями бархатистого голоса. Но тревога как по волшебству гаснет сразу, как только он встречается со мной взглядом, а я не могу долго думать об этом. Белое, нелепо смотрящееся лицо со смазанным макияжем гейши, спутанные пряди волос, в которые так и хочется запустить пальцы. Всё это отодвигает на задний план только что случившееся, пробивая на улыбку. - Тсс, - губы ласково касаются щеки, скользят по шее к ямке между ключицами. Утыкаюсь носом в вырез кимоно, которое Гын Сок так и не успел снять, а я не помогла. Тихо вздыхаю. Прикосновение шелковистой ткани к влажной коже вызывает чувство реальности. Прохладный воздух щекочет спину. Омо!!! Непроизвольно дёргаюсь, чтобы отстраниться, но он держит крепко. И хорошо, что держит. Ёперный театр и все гейши мира! Это как же мне мою голову страхом затуманило, что я до сих пор не поняла, в каком виде выскочила из ванны, нет блин, из офуро, будь оно неладно?! Даже полотенечка не прихватила. Айщщ! В чём мать родила, стою тут посреди чужого дома и… Я сильнее притиснулась к Соку теперь уже в попытке хоть немного укрыться. Ай-я! Да что же это такое? Хорошо, что мы одни тут. А если бы… - Ну-ну, всё хорошо... - Не буду больше... – выдыхаю, уткнувшись ему в грудь. Что не буду-то? Вопрос так и остаётся без ответа. Страхи отпускают и делаются совсем далекими и призрачными, когда его губы находят мои. - Ты так и не сказал, чего ради сюда приехал и чей это дом. - Лучше скажи, как ты тут оказалась? После недолгой борьбы с оби это подобие пояса, как и весь остальной наряд гейши, наконец-то лежит живописными полосами шёлка на полу, а Сок довольно красуется в привычных джинсах и футболке. Хороший обломчик меня бы ждал, продолжи я «разоблачающее соблазнение». Я подтянула к себе нижнее кимоно бледно-лимонного цвета. - Можно позаимствовать? Не дожидаясь ответа, натянула на себя. От мягкой шелковистой ткани пахнет бергамотом и цитрусом. И им. Незаметно вдыхаю поглубже. Мой. И тут же ловлю на себе понимающий взгляд. В глазах мелькнули смешинки, но он тут же становится серьёзным. - Тебе лучше вернуться домой. В Сеул. - Я только приехала, - стараюсь не дать волю обиде, но малая толика разочарования всё таки проскальзывает в голосе. - Ничего. Обратный билет на какое число? И тут я со всей радостью, на какую сейчас после всего случившегося только способна, сообщаю: - Нет билета. - Как нет? А вот так нет. Когда летела сюда, не до того было. Да и не знала, сколько пробуду здесь. Так зачем себя ограничивать во времени? Жутко не люблю все эти заморочки с обменами и возвратами. Где-то внутри упрямство с врединкой начали отплясывать неведомый танец под кодовым названием «накосьвыкуси». - Не покупала, - пожимаю с чисто французской небрежностью и напускным равнодушием плечами, но картину немного портит сползшее кимоно. Приходится тут же с тем же пофигизмом подтянуть ворот. Н-да… Видок наверное ещё тот. Обнажённая Маха, ёперный театр. Бросив на меня немного странный взгляд, Сок метнулся за ноутом. Ну да, как же он без этого чуда техники? Наверняка и мобильный где-то рядышком. А вот позвонить мне просто не удосужился. А зачем? А действительно… - Почему ты за всё время ни разу мне не позвонил? Многозначное молчание в ответ и тихая возня над клавиатурой. И моё резко улетучивающееся спокойствие. - Ты ничего не хочешь мне рассказать? - Я заказал билет. На завтра. Офигительно! Мне даже переспрашивать расхотелось. Нет, любопытство никто не отменял и знать, что тут такое творится, очень даже хочу. А что творится, это и ежу понятно после случая в офуро. Меня даже передёрнуло от воспоминания. Куда опять ввязался? Гейши… Да тут всё гораздо непонятнее и запутаннее. Но вот расспрашивать, похоже, сейчас бесполезно. Знакомое упрямо-непроницаемое выражение на любимом лице. Что б тебя, баран упертый. - Спасибо, но зря беспокоился. Я не собираюсь пока уезжать. - Ты должна уехать. - Я только сегодня прилетела. Я остаюсь. - Та-ся! - Не хочешь, чтобы была рядом и не надо. Раз уж здесь, то хоть Киото посмотрю. Мороженого поем, - вспомнив «первопричину» приезда, добавляю с какой-то детской мстительностью, представляя его реакцию на это самое мороженое. - Билет уже заказ и ты уезжаешь завтра. - Назови мне хоть одну причину? От его непререкаемой уверенности в себе хочется что-нибудь вытворить. Что-нибудь такое, что пробьёт эту броню мужского «я прав и точка». Вот только что? - Я прошу об этом. Пару минут смотрю на него, тупо соображая, что же теперь-то? Несколько слов и решимость превращается в дым. - Если не послушаешь, то я лично тебя запихну в самолёт. - Тогда тебе придётся рассекретиться, госпожа гейша, - колдовство момента разрушено словами и моя решимость противостоять семейному диктату вновь со мной. – И вообще насилие над беременной женщиной… - Беременной?! От незнакомого голоса я подскакиваю чуть не на фут, и даже Сок вздрагивает от неожиданности, но очень быстро берет себя в руки. - KoNbaNwa, Аинари-сама. Простите, что мы так шумим. С возвращением. Это моя жена, госпожа Та-ся. Та-ся, госпожа Аинари-сама, хозяйка этого дома. Я смотрю на высокую хрупкую японку в розовом кимоно. Вот она - мастерица бантов из оби. И макияжа гейши. Белое совершенное лицо с миндалевидными глазами в черном контуре, аккуратной классической формы лепестков вишни губы. Красивая какой-то своей японской красотой. Совершенная фарфоровая статуэтка. И я тут незваная – в кимоно с мужнина плеча, почти неглиже. - Ты беременна? – Аинари-сама с каким-то ужасом смотрит на меня. Словно я в один момент стала привидением или гремучей змеёй. Или помесью того и другого. Ещё бы. Паршивка. Охотница на чужих мужей. Гейша поддельная. Не ожидала? Я метнула взгляд в сторону Гын Сока. Невозмутимый? Ага. Это вы скажите моей бабушке. Я-то вижу, какое в глубине глаз плещется раздражение. Разозлился. Вот только на кого из нас или на что? По чью душу? По спине даже холодок. И тут же ответная волна злости. Какого чёрта? Айщщ! Я волнуюсь за него, а он тут… - Точненько, госпожа… - слово «госпожа» еле выдавливаю из себя, но надо держать марку до конца. Уж не знаю, чего от меня ожидают и тот и другая, но моё самое жгучее желание сейчас сбить их карты и поскорее уйти. Не готова я пока выяснять отношения и задавать вопросы да ещё на чужой территории и в присутствии потенциальной соперницы. Но не просто уйти, а как королева. Нет. Хватит принцессы, так и быть. Раз уж у меня муж в принцы заделался. Глаза Аинари из узких, готовы превратиться в точное подобие анимешных гляделок в лучших традициях этого достойного жанра. А я, нарушая все правила вежливости, сладко улыбаюсь и поглаживаю свой ещё плоский живот. А может, и не нарушаю. В их традициях разбираюсь как ... в общем, почти никак, кроме основных правил. - Уже три месяца. Ещё один взгляд на Сока. Гляди-ка вот и мобильный отыскался. И во вполне рабочем состоянии. - Где ты остановилась? - Что? - Название отеля. Терпения ноль. Чувствуется, что торопится поскорее спровадить меня отсюда. Пф. Да сама уйду. - Я вызвал такси. - Не стоило так беспокоиться. Сама доберусь. - Ты хоть понимаешь, что говоришь? Одна в незнакомом городе. Я провожу. - Я не одна. Позвоню Юки. - Юки! – он прямо выплюнул это имя. Но тут же как-то подозрительно успокоился. - Звони. Что б тебя. Я потянулась за оставленным на низком столике перед злополучным купанием телефоном. - Подожди. Сок поднял брошенное на пол синее кимоно и как-то поспешно начал его натягивать на меня. - Оденься сначала. - Что за? - Может помочь с оби? – раздался сбоку вкрадчивый голос Аинари. - Спасибо, не стоит. Мы сами, - почти прорычал мой дорогой напхен, а я непонимающе уставилась на него. Чего вдруг взбеленился? Ему помощь предложили, а он злится. И ладно б на меня нежданную, а то на кого… Покончив с оби, которое конечно не в пример его оказалось завязано кое-как, Гын Сок сам всунул мне в руки мобильник. Юки появился так быстро, словно стоял за углом. Не удивлюсь, если воспользовался своими способностями духа. Но в дом заходить не стал. Опять его заморочки. Ладно. Потом если что поинтересуюсь. Сейчас главное уйти, не уронив собственного достоинства. Я с обречённостью посмотрела на окобо. Опять пытка. И как же не хочется оставлять Сока с этой… этой японской мымрой. Он, словно почувствовав моё настроение, подошёл, легонько провёл ладонью по щеке, окончательно этим выбивая меня из той роли, которую я себе обозначила. - Возвращайся домой и жди меня. Это что? Попытка приободрить и обещание? На душе стало совсем муторно. Что-то здесь нечисто. И надуманные шашни с гейшей совсем ни причём. Чуть попятившись назад, споткнулась. Слишком часто сегодня спотыкаюсь. На этот раз причиной оказался старый сандаль-дзори. Разношенный и обтрёпанный донельзя. По какой-то случайности не выкинутый, а просто брошенный за ненадобностью. Непарный и серый от долгой носки. Я подняла его и переставила аккуратно в угол. Даже зачем-то погладила как живую зверушку. Мне надо немного подумать. И решить, что делать дальше. Стоит ли прислушаться к просьбе Гын Сока или же напротив, ослушаться. - Sayonara (до свидания), - лёгкий поклон хозяйке, последний взгляд на Сока и шаг за порог к Юки, ожидающему в наступившей к этому времени ночи.