Смерть под солнцем.

"Живы дети, только дети. Все мертвы, давно мертвы. Смерть шагает по планете..."

      Сон. Самое загадочное и необъяснимое явление в нашей жизни. Откуда сны к нам приходят? Собственное ли наше воображение рисует нам эти потрясающие, а порой и доводящие до седых волос, красочные картины, спрятанные за нашими закрытыми веками? Может, сны залетают к нам из не заделанных оконных щелей вместе с ветром? Попадают к нам по воле Божьей, как наказание или откровение? Или сон – это всё, что вокруг нас? Вдруг, всё, что мы видим, дышит сновидениями, источая их, как цветы свой аромат, но проявляясь не через наши обонятельные рецепторы, а через мозг?       Да, да! Представим, что всё на свете: компьютеры, деревья, домашние животные и, особенно, наши поступки и слова, способны производить эти путанные, свежие, липкие и ветреные сны. А теперь вообразим себе, что нам выпал уникальный шанс пронаблюдать за чужим сном. Кого-угодно: президента, лучшего друга, вашего соседа по лестничной клетке… Но так, как автор здесь всё ещё я, то право выбора я оставляю за собой и предлагаю нашим любопытным глазам сон ребёнка. Почему ребёнка? Потому что именно сны детей – самые яркие, запоминающиеся, отражают действительность полнее, чем сны взрослых, наловчившихся обманывать даже самих себя…       Вот спит малышка лет пяти. Её рыжие, с медным отблеском волосы разметались по белой прохладной подушке, чёлка сбилась и открыла широкий, округлый лоб девочки, тоненькие детские брови и короткие светлые ресницы, обрамляющие закрытые глаза. Эти ресницы чуть заметно подрагивают, во сне девочка тихонько сжимает маленькую ручку в кулачок. Что же ей снится? Сейчас узнаем! Только осторожно, детский сон очень чуток!       Малышке снится её же комната. В окно пробивается дневной лучик света. В нежно голубом пышном платьице и с большим белым бантом на голове, она сидит на полу, усадив вокруг себя всех плюшевых зверей. С серьёзным выражением лица, забавно приподняв указательный пальчик над головой, девочка говорит своим игрушечным друзьям:       - Сегодня я не смогу с вами поиграть. Мои мама и папа опять ссорятся, мне надо их спрятать друг от друга. У меня нет времени на игры!       И действительно, из-за закрытой двери детской комнаты слышатся громкие визгливые и неразборчивые крики взрослых, такие громкие, что малышке приходится невольно закрыть уши.       - Не слушай их, Миша! – быстро шепчет она игрушечному медведю рядом с собой, - Ты же не хочешь стать, как они!       Многозначительно округлив стеклянные глаза, медведь поднял мягкие лапы к игрушечным ушам и быстро заткнул их. Тихонько толкнув задней лапой сидящего сбоку зайца, он заставил того скрутить длинные уши в трубочки.       Убедившись, что никто из игрушек не слышит криков, девочка поднялась с пола, подошла к двери, и с явным усилием надавив на ручку, отворила её.       - Как же тяжело самой открывать эту дверь! Если бы только кто-нибудь мне помог! – совсем по-взрослому покачав головой, девочка закрыла за собой дверь и оказалась в родительской спальне.       Во всей спальне чувствовалось, что здесь живут взрослые. Холодное, строгое сочетание цветов между собой, странные, непонятные детскому глазу вещи на полках, какие-то папки с бумагами, разбросанные по полу, прилипшие к стенам, потолку и даже самим родителям.       Девочка поражённо смотрела на мамино лицо, закрытое плотно прилипшей к нему бумагой. Её мягкие, красивые черты лица были превращены этим куском серого, в пятнах листа, в грубые бумажные комья вместо носа, глаз, бровей и губ. Отец стоял спиной к девочке, но она могла разглядеть, как во время его криков из того места, где должен был располагаться рот, вылетали грязные, липкие зелёные змеи. Они падали на землю, шелестели и бросались на отца, хватая того за ноги, которые уже были окровавлены укусами предыдущих змей. Оба родителя яростно вскидывали в воздух руки необычайной длины и сбивали ими с полок красивые семейные фотографии и милые в своей нелепости детские рисунки. Эти руки, с грязно-розовыми присосками на обратной стороне, цеплялись за стены, прилипали к ним и с хлюпающим звуком отставали. Присоски оставляли на стенах чёрные липкие следы, которые тут же начинали мельтешить, шевелиться и расползаться на тысячи маленьких отвратительных насекомых.       - Что же вы делаете! – ужаснулась девочка. – Как вам не стыдно?       Крики смолкли. Голова отца повернулась в сторону дочери, не тревожа изуродованного тела. Пустое, чистое, квадратное лицо без черт смотрело на девочку. Ей уже не впервой было видеть это. Но детский страх, такой настоящий и искренний, заставил её вздрогнуть.       - Так не хорошо вести себя, папа! – Осуждающий голос девочки пронёсся по комнате и стал разрастаться, заполняя собою всё пространство, отдаваясь эхом, отскакивая от стен, он разбивал всё, что встречал на своём пути. Малышка почувствовала себя неожиданно большой, родительская комната стала для неё тесной, руки и ноги стали упираться в стены комнаты, и вот, когда её голова пробила потолок квартиры, девочка осознала, что сидит перед игрушечным домиком, так похожим на её дом! Серый фасад здания был насквозь пробит мхом, а от низа быстрой чёрной волной поднимались крупные, с хрустящими лапами и крыльями, жуки, оставляя за собой зелёный, склизкий след.       «Надо спасать родителей!» - запаниковала девочка. Взяв в руки изуродованных, кукольного размера отца и мать, она положила их в разные боковые карманы своего голубого платья. Как раз в момент, когда она отдёрнула свои руки от дома, жуки заполнили игрушечную спальню родителей, плотно сгрудились и взорвались грязными комьями, разлетелись в разные стороны. Что же наша малышка? Испугалась? Может, заплакала и проснулась? Как бы не так! Детей нашего времени не так уж и просто напугать! Каждый день на них с экранов телевизоров смотрят воры и убийцы, подавая им пример поведения, уверяя в правильности своей жизни. Своим хитрым взглядом и мягким, но скользким голосом, они убеждают: так как они, жить можно, лишь бы всё «шито да крыто было», говоря словами персонажа одного русского классика.       Девочка лишь поморщилась немного и отряхнула от пыли своё платье. Сзади раздался детский голос:       - Машенька! Привет!       Малышка обернулась. Серый туман, облепивший сырую землю, показал невысокую костлявую фигурку мальчика. Это был самый обыкновенный мальчонка, каких сотни тысяч в нашем мире. Только у этого мальчишки явственно проступали два синих следа на шее. С этих следов медленно стекала вода, касаясь земли, она становилась тёмно-алой, кипящей, и в этот миг словно тихий вздох срывался с земли в виде чёрного дымка.       - Миша! – обрадовалась девочка, узнав в мальчике своего друга, - Как давно я тебя не видела! Помоги мне, Миша! Мой сон сегодня начался просто ужасно, знаешь?       Глаза Миши участливо блеснули каким-то странным зеленоватым огоньком, а губы искривились в бледной улыбке. Впору было бы нашей героине задуматься над этим, но дети же доверяют всем подряд без разбору!       - Я понимаю тебя, Машенька. Пошли, поиграем у озера, - и, не дожидаясь ответа, Миша схватил девочку за руку своими ледяными пальцами и быстро повёл следом за собой.       Едва поспевая за своим другом, девочка быстро семенила своими маленькими ножками, постоянно цепляясь за ветки откуда-то взявшихся деревьев, проваливаясь в неглубокие ямы. По мере приближения ребят к озеру, девочка стала ощущать, что ямы начинают заполняться вонючей болотной водой красного цвета. Наступив в одну такую яму, малышка споткнулась и упала лицом в сырую, смердящую землю. Но Миша, казалось, не обратил на это внимания. Сжимая руку девочки так, что она начала синеть, мальчик волок Машу за собой, громко сопя, и булькающе дышал, словно его лёгкие были наполнены водой.       - Миша! Миша, что ты делаешь! Мне же больно! Пусти меня, Миша! – извиваясь по земле, кричала малышка, пытаясь зацепиться за что-нибудь свободной рукой. Но хватка Миши была так сильна, что цепляясь второй рукой за очередной ствол дерева, Маша оставляла на нём свои кровавые следы разодранной руки. Слёзы непрерывным потоком лились из глаз девочки. От усталости она уже не могла кричать и просить оставить её, а только громко хрипела. Её лёгкие раздирал кашель от трупного запаха, который становился всё сильнее и сильнее. И вот, когда, казалось бы, терпеть уже не осталось сил, Миша вдруг отпустил руку Маши, и оставив её лежать теперь уже на речном, мягком песке, приказал:       - Смотри!       И девочка повиновалась. Утерев кулаками мокрые глаза, она приподнялась с земли и увидела перед собой необыкновенной красоты изумрудное озеро. Оно было так красиво, что небо и солнце красовались в нём, как на своём законном месте. Увидев зачарованное лицо Маши, мальчик улыбнулся и засмеялся, свистяще, грубо, совсем не по-детски, но удивительно правдиво. Не сводя с девочки своих затуманенных глаз, он стал медленно делать шаги спиной вперёд, погружаясь в эту воду. Когда он оказался в воде по шею, Маша воскликнула, забыв, что совсем недавно ей пришлось пережить:       - Ты ещё вернёшься?       - Нет, не вернусь! Детям в этом мире нет места, Маша, - ответил мальчик так, словно был взрослым в теле мальчика. – Меня, вот, например, утопили здесь на прошлой неделе… Поэтому я не пришёл в детский сад…       Девочка оцепенела. Смертельный холод пробежал по её тоненькой спинке после этих слов. Бездумно глядя на расходящиеся неровные круги на том месте, где только что была голова друга, она хотела было заплакать; но сон, на то и сон, что события в нём сменяются так стремительно, что не успеваешь их и осмыслить, понять, пропустить через себя.       Поэтому и Маша не успела заплакать от чёрного детского горя потери друга. Как только она осталась одна, холодный ветер, обдувавший её тоненькую фигурку, донёс странные, животные крики, от которых сердечко милой героини этого сна, на мгновение остановилось и зашлось в диком сердцебиении. Обернувшись, она увидела перед собой огромную гору, вершина которой терялась где-то в тёмной глубине неба. Гора истощала жуткий смрад. Он забивался в лёгкие и стискивал липкими пальцами горло изнутри.       Превозмогая собственное отвращение, малышка подошла ближе, чтобы узнать причину странного запаха, но вскрикнув, отступила: прямо к её ногам с вершины горы свалился мертвец. Его руки и ноги были неестественно вывернуты, шея скручена узлом, а изо рта сквозь остатки зубов проглядывает белая кость. Только кости и остались белы у мертвеца, и, казалось, сверкали на фоне синего лица, проглядывали через толстую многослойную кожу в разных местах. Что за ирония! Скелет, основа человека, его опора, стал причастным к убийству своего владельца, превратив его тело в мёртвый кактус!       Не прошло и пары минут, как из земли вокруг мёртвого проросли зелёные стебли и мягко оплели собою человеческие кости, пренебрегая всем остальным. С трудом оторвавшись от этого зрелища, девочка заметила, что гора перед ней состояла не из чего иного, как из сотен и тысяч людей. Все они, нагие, растрёпанные, с красными глазами, худые и толстые, старые и молодые, стонали и тянулись окровавленными обрубками рук к верху горы. Несчастные! Они думали, что там, наверху, всё будет по-другому, что там-то всё точно изменится к лучшему! Надо только подвинуть пару соседей, севших на шею и вот этого, который вцепился зубами в ногу, чтобы не упасть вниз. Но куда уж ниже? Неужели, они не видели, что наверху ничуть не лучше? Что также оттуда падают мёртвые, натыкаясь на пустоту вышины, что также темно там небо, также далека та голубая полоса на горизонте… Видели, всё они видели! Но не верили, не верили в бесполезность своих действий, в тщетность найти своё благополучие в этом смраде, созданном ими самими. И продолжали цепляться и продолжали падать эти безмозглые существа, и только росла их многомиллионная гора всё стремительнее и круче уходя ввысь, извиваясь и опасно накреняясь из стороны в сторону.       Сердечко героини готово было вот-вот разорваться от перенесённых кошмаров. Сев на землю, она обняла худые коленки руками, и раскачиваясь из стороны в сторону, быстро залепетала:       - Это всего лишь сон… Это всего лишь сон… Только лишь сон…       Наступило утро. Солнечный свет, фонтаном бьющий сквозь стекло окон комнаты Машеньки, падал её на лицо. В соседней комнате уже ругались родители. Известие об убийстве пятилетнего мальчика уже разнеслось по всему городу. В сотах многоэтажных домов, на улицах, разбросанные, кто где, сотворяли зло люди. Это был не сон.