Судьба к нам благосклонна

Сколько дорог ведет из дома домой — Об этом лишь бог весть; Сколько камней легло вокруг нас — И вот опять кольцо; Я много курю, но сквозь сиреневый дым Я вижу миp, как он есть; И иногда я вижу твое лицо… Сплин, «Иди через лес».       Лидия сидит на скамейке в парке, ерзая и оглядываясь, — ждет. Несмотря на то, что парки существуют для отдыха, и вокруг царит беспечная атмосфера, ей далеко до обретения гармонии. Ее не беспокоят дети и собаки, то и дело вихрем проносящиеся мимо. Не волнуют и лучи солнца, палящие прямо в лицо. А ведь они оставят неизгладимое впечатление о себе неравномерным загаром и сожженными ресницами. Голосов гуляющих Лидия тоже не слышит, хотя в выходные дни в парке до нельзя много людей.       Как может она обращать внимание на окружающий мир, когда сегодня и ни днем позже ей предстоит расставить все точки над «i»? И разбить чье-то сердце. Скорее всего, не одно. И главное не забыть заранее заготовленные слова. Слова, которые помогут порвать со Стефаном. Порвать навсегда, окончательно и без права на обжалование.       Мартин твердо решила больше никогда не встречаться с подростками. И блестяще быстро нарушила свое слово, с головой нырнув в отношения с первым же новичком.       Лидия и подумать не могла, что можно полюбить кого-то так… Скоро. И так крепко.       Когда-то у нее был Джексон — словно в другой жизни, — его она любила так же сильно, беззаветно, но все было совершенно иначе. С ним они держали какую-то дистанцию, соперничали, нападали друг на друга со всеми своими амбициями, с высокомерием и жестокостью.       Еще был Эйдан. Мартин не могла точно сказать, любила ли его — Они отняли у них время на разбирательства в чувствах. Но сердце по Эйдану болело и болит от воспоминаний по сей день, а это — не пустой звук.       Со Стефаном Сальваторе, что не так давно прибыл в Бейкон-Хиллс на забавной, но, как выяснилось, раритетной и редкой машине, все было не так. Все было странно и необычно. Необыкновенно. Он — человек, с успехом соединяющий в себе загадочность и простодушие, нежность и холодность, спокойствие и страсть. То, что нужно Лидии. Правда, не отпускает ощущение, что он вовсе не мальчик, а взрослый состоявшийся мужчина с серьезным и глубоким взглядом на жизнь. Никак его печальные глаза не вяжутся с образом обычного подростка… Но это неважно, потому что есть любовь. Если есть реальные чувства, они затмевают всякий здравый смысл. Правда, не навсегда. Бывает, наступает момент, когда эйфорию рассеивают другие чувства или инстинкты, или разум вырывает руль на себя.       В случае Лидии сработали страх и умение прислушиваться к себе. Впервые она почувствовала что-то не то, когда они со Стефаном впервые пошли на близость.       «Рядом с ним пахнет смертью», — после серьезных терзаний и размышлений призналась себе девушка. Банши внутри нее ощущала запах гнили, сырой земли и крови (если та имеет запах). Все это Мартин трактовала, как предвестие о скорой кончине любимого. Страх погубить потерять кого-то еще свел ее желание строить отношения на «нет».       — Доброе утро, Лидия, — веселый тон Стефана будто бьет задумавшуюся Мартин по щекам. Она встряхивается, резко вскакивая на встречу парню. Натыкается на его блестящие, кажется, совсем счастливые глаза и видит в глубине их что-то недоступное обыкновенному взгляду. И это, скрывающееся под роговицей, за радужной оболочкой, глубже слепого пятна, где-то в голове — посылает разряд тока в ее сердце. То ли это боль, то ли это страх.       Стефан, как истинный джентльмен, берет руку Лидии и касается ее иссохшими губами — такое приветствие на первом свидании показалось ей необычным, поэтому она попросила парня оставаться таким же старомодным. Но сегодня она отдергивает руку — как палец о веретено уколола. Сальваторе, решительно ничего не понимая, пытается дотянуться до ее губ, но и тут натыкается на отказ: Мартин ловко уворачивается и усаживается на скамейку. Стефан, глядя на нее все с большим подозрением, пристраивается рядом.       — Что-то произошло? — Беспокойно оглядываясь, спрашивает он. Мартин, глядящая вперед сквозь деревья, медленно качает головой в разные стороны.       — Мы больше не можем быть вместе. Я не могу быть рядом с людьми, которых люблю, потому что я приношу смерть.       — Значит, ты все-таки меня любишь? — с довольной улыбкой произносит Стефан и тепло улыбается. Лидия давится воздухом и еле сдерживается, что бы его не ударить.       — Разве это важно? — В писклявом надрыве возмущается Лидия. — Я говорю тебе, мы не можем быть вместе. Не будем, понимаешь, слышишь? — Она заглядывает в его лицо с требованием полного осознания. Словно он — ребенок, до которого обязательно нужно донести важную информацию о том, почему нельзя называть учительницу дурой.       — Почему? — Стефан усмехается набок и накрывает колено Лидии своей ладонью. Она выскальзывает, перекинув ногу на ногу. Молчит. Недолго. Чтобы не передумать.       — Я приношу смерть. Я и есть смерть. Я — Банши, — она все же находит в себе силы признаться и вновь отворачивается, не желая видеть реакции любимого. Тот же на мгновение замирает, по-рыбьи ловя ртом воздух. Переваривает полученную информацию. Хмурит брови, усмехается — эмоции сменяют друг друга, коверкая его лицо. Через некоторое время он просто разражается странным задыхающимся смехом.       Невольно Мартин обращает на сие безобразие внимание: «Интересно, когда его бросают, он всегда клоунаду устраивает? Или я — исключительный случай?»       — Парадокс какой-то… Я долго молчал, и это мучило меня, а сейчас, кажется, пришло время рассказать тебе правду: сама вселенная свела нас вместе. Потому что я, Лидия, уже мертв. Я — Вампир. — Он говорит это абсолютно серьезно, несмотря на то, что смешки прорываются через всю его речь.       Он все еще улыбался кончиками губ, пристально глядя на Лидию, и сначала она хочет сорваться и побежать. Потому что голову посещает дикая мысль, что, рассказав ей такую шокирующую правду, он набросится на нее, вонзит клыки в сонную артерию и выпьет всю ее «особенную» кровь. Никакой иммунитет не спасет от такой смерти. И, все-таки, она не бежит. Потому что сама призналась в немыслимом, но, вроде как, набрасываться с криком не спешила.       Тут все становится на свои места: и странное предчувствие, которое она испытывает рядом с Сальваторе, и запахи, которые то и дело улавливает особенным чутьем, и мысли о крови.       Ее парень — вампир. А она — Банши.       — Ты главное не пугайся! — спохватывается Стефан, аккуратно выставив руки перед собой. — Я, честно говоря, сам немного в шоке… Что же делать теперь? — Стефан инстинктивно сжимает руку Лидии, тут же испуганно убирает ее и зачем-то обещает больше так не делать.       Мартин окончательно передумывает бежать. Молчит. Не может выдавить из себя ни слова, даже пресловутого «что же делать» не выдает.       Так и сидят. Слушают ветер, гуляющий из головы в голову, и разглядывают гусениц, свесившихся с деревьев.       — Я знаю, что делать, — уже спокойно и уверенно заявляет Стефан, поднимаясь, — Мы с тобой неправильно начали… — бросает он загадочную фразу и исчезает. Лидия недоуменно глядит ему вслед и, не заметив никаких ответов, возвращается к своим далеким от реальности мыслям.       Сальваторе появляется спустя десять минут с несколькими белыми лилиями в руках. Брови Мартин ползут наверх, она открывает рот, чтобы спросить о букете, но Стефан ее опережает.       — Не сочтите за дерзость. Я просто не смогу себе простить, если не скажу вам этого: вы - самая красивая девушка в этом парке. — со вздохом восхищения говорит Стефан и протягивает Лидии букет. Победно улыбается. Мартин изумляется еще больше.       «Это что же? Знакомство?»       — Вы, я смотрю, опытный обольститель, — ухмыльнувшись, Мартин отворачивается, изображает безразличие. Кажется, она уловила смысл затеянного.       — Нет, что вы, я искренне. Понимаете, меня только что бросила девушка, и я уж было подумал: мне конец, сгорю… Пока не увидел вас. — Его слова слышат даже сидящие на соседних лавочках люди, и Лидия лениво потягивает, принимая букет.       — Мое имя Стефан, если позволите. Я среднестатистический вампир из небольшого, населенного магическими существами, городка Мистик-Фоллс, который переехал в Бейкон-Хиллс в попытке в очередной раз сбежать от своего прошлого, — как бы невзначай оповещает он, присаживаясь рядом, словно рассказывает о нудной работе в офисе.       — Лидия. Банши из не совсем волчьей стаи оборотней-подростков, — пренебрежительно бросает Лидия, все еще изображая незаинтересованность в новом знакомом.       — Чрезвычайно рад знакомству. Не желаете составить мне компанию? Выпьем кофе, поедим мороженое, скрасим друг другу одинокий день. Я знаю отличное кафе неподалеку… Впрочем, вы, должно быть, откажетесь.       — Отчего же, я согласна. — Стефан поднимается и галантно подает даме руку, которую Мартин по собственным правилам игры не принимает. Поднимается и, высоко вздернув подборок, проходит мимо парня. Сальваторе, довольный «знакомством», отправляется следом.       Они едят мороженое, как в первый раз. Стефан заказывает фисташковое и клубничное, и Лидия кокетливо удивляется: «Как вы догадались, что клубничное — мое любимое?».       Если бы кто-то услышал, как они непринужденно рассказывают друг другу о своей жизни, покрутил бы пальцем у виска, перекрестился и отошел подальше. Они говорили совсем не о том, о чем принято на первом свидании. Все больше про сверхъестественные неприятности, про пугающий возраст престарелого Стефана, о непонятных, до селе не встречавшихся Сальваторе, способности Лидии. О прошлом и многом, многом другом.       Стефан вызывает проводить Лидию до дома, и прогулка эта тоже оказывается чудесной: в частном секторе Мартин подходит ко всем клумбам и нюхает чужие цветы, а потом зарывается носом в свой букет и озаряется милой улыбкой, и заливается румянцем, отворачиваясь от влюбленного взгляда Стефана. Она ни в коем случае не должна позволить понять, что у него есть шанс на второе свидание.       Когда они подходят к дому Лидии, останавливаются у дверей, разглядывая друг друга — видят уже совсем по-другому, по-новому, по-настоящему. И понимают, что все, что было до этого: поцелуи под луной, секс в самых неожиданных местах, все встречи и расставания — было неправдой. Это совершали незнакомые им и друг другу люди.       Сальваторе целует Лидию нежно, мягко, немного робко — так полагается в первый раз. Мартин отвечает, приподнявшись на носочках. Парень обнимает ее за талию, прижимается вплотную, но, стоит ему углубить поцелуй, как Мартин ловко, по-кошачьи выворачивается из его рук и отскакивает к самой входной двери.       — Не на первом же свидании! — очень правдоподобно изображая возмущение, назидательно произносит Лидия и, закусив губу, пожимает плечами; в ее глазах мелькает игривый огонек. Она скрывается за дверью, оставляя Стефана «с носом».       Сегодня Стефан Сальваторе расстался с девушкой и влюбился в незнакомку.       Сегодня С Лидией Мартин случилось то же самое.       Наверное, это судьба.