Вот ведь подстава

– Босс, я в первый раз все это вижу. – Мэтт потянулся было к пачке сигарет в кармане, но тут же убрал руку. Дымить ему сейчас никто не позволит, а такой жест четыре вооруженных головореза у стены вполне могут истолковать неверно. – Это я уже слышал. Я тебя спрашиваю, был ли Мелло в курсе твоих делишек? – Главный мафиози слегка пошевелил торчащую из ноутбука флешку с серебристой витиеватой гравировкой “Matt”. Хорошая штучка, вместительная, шустрая и всегда возвращавшаяся к хозяину, у кого бы он её ни забыл. Самая полезная вещь из всех, что когда-либо дарили Мэтту на день рождения. Знать бы заранее, что из-за неё он влипнет в такую историю. С точки зрения босса ситуация ясна: валявшаяся где попало именная флешка нового компьютерщика так и призывала посмотреть, что на ней хранится. Пароль, стоявший на корневой папке, подогрел любопытство главаря настолько, что он не поленился отыскать другого хакера, благополучно взломавшего защиту и явившего боссу содержимое тридцатидвухгигового пространства. Где, среди всего прочего, нежданно-негаданно обнаружились секретные данные, доступа к которым не имел даже Мелло. Но самое забавное заключалось в том, что Мэтт не имел ни малейшего понятия, как эти письма, таблицы и документы оказались у него. Да и использовать в качестве пароля названную боссом комбинацию букв, противоречащую всем правилам безопасности, компьютерщику бы никогда не пришло в голову; равно как и вообще защищать флешку паролем - существуют куда более интересные способы сокрытия файлов. Не говоря уже о том, что оставлять на виду важные данные будет только дебил, и если бы Мэтт и правда собирался передать кому-то засекреченные файлы, он бы выбрал более компактный и незаметный носитель информации. Вот только доказать это боссу не удалось: все доводы тот пропустил мимо ушей. – Босс, я говорю вам, меня подставили. Вы не думаете, что все это мне подбросить мог тот, кто посоветовал посмотреть флешку? – Во рту пересохло, и сглотнул Мэтт с трудом. - Или тот, кто снимал с неё защиту? – Не пытайся отмазаться. Никто мне ничего не советовал. И взломщика я нашел со стороны, никакого доступа к нашим данным у него нет. Может, раньше к словам Мэтта бы и прислушались, когда, только придя в мафию, он обнаружил в штабе кучу дышащей на ладан техники, целый зоопарк вирусов и троянов, и впридачу двух разводящих руками недоумков, отвечающих за все это безобразие. Но сейчас, когда серверы работают как часы, с изредка случающимися поломками справляются и другие ребята, а найденных Мэттом дырок в системах безопасности нужных организаций хватит еще надолго, боссу проще прикончить больше не нужного компьютерщика, чем разбираться в этом деле. – Позовите нашего сладкоежку. И оружие у него отберите. «Сладкоежка» - последнее слово, приходящее на ум при виде Мелло, стремительного и неуправляемого, как ураган в Северной Каролине. Девятнадцатилетний мальчишка, заставляющий безжалостных бандитов расступаться перед собой, как перед наследным принцем. Точно таким же Мэтт случайно встретил его в ночном баре несколько месяцев назад: самоуверенным, высокомерным и подчеркивающим своё превосходство над окружающими буквально всем, вплоть до манеры одеваться. И точно так же не разменивающимся на расспросы, а сразу переходящим к сути: «Не хочешь поработать на мафию?» – В чем дело? – Сюда подойди. – Босс пару раз щелкнул мышью и, когда Мелло приблизился, кивнул на монитор: – Знаешь, что за документы? Мелло просмотрел то, что показывал босс, и отодвинулся от ноутбука. – Понятия не имею. Я должен быть в курсе каждого файла в этой дыре? – Вот и хорошо, что не имеешь. Есть вещи, в которые я даже тебя предпочитаю не посвящать. А вот твой приятель проявил к этим данным незаурядное любопытство и скопировал их к себе. Думается мне, подсадную утку ты сюда привел. Любой другой мафиози на месте Мелло наверняка тут же начал бы открещиваться и оправдываться: слишком хорошо всем известно, чтó способен устроить босс и за гораздо меньшие промахи. Но Мелло – не любой мафиози, и спасать свою шкуру, в страхе забыв про все, он не станет. Когда тебе тринадцать, несложно играть в дружбу, настоящую, верную, такую же, как в тех приключенческих книжках и фильмах, от которых захватывает дух у любого мальчишки. И так же просто клясться, что никогда-никогда друг друга не предадите. Сдержать клятву оказывается намного сложнее, однако уверенность, что тебе всегда есть на кого положиться, того стоит. Но время идет, и даже от самого верного товарища можно устать и рассориться с ним вдрызг из-за ерунды. А потом так и не успеть помириться, потому что через пару дней умрет L, и твой приятель побросает самое необходимое в рюкзак и, ни с кем не прощаясь, уйдет из приюта. Наверно, что-то должно было измениться за четыре года, но чем дольше Мэтт работал в мафии, тем больше ему казалось, что между ними всё по-старому. – Я уверен, что он этого не делал. Файлы могли подкинуть. – Зато я уверен в противоположном. Поэтому или ты сейчас докажешь, что мои слова для тебя значат больше, – босс открыл ящик и положил на стол пистолет, – или я считаю, что ты с ним заодно. Со всеми вытекающими последствиями. Мелло не шелохнулся. – Дайте мне пару дней. Я разберусь, действительно ли он нас предал или его подставили. – Пару дней? Чтобы ты со своим дружком сбежал отсюда? Нет. Это твой единственный шанс оправдаться в моих глазах. – И что мне грозит в случае отказа? Родд, вам невыгодно меня убивать, вы это знаете. – Тебе грозит потеря моего доверия. А оно, как тебе известно, стоит дорогого. Тогда, в приюте, наказания за свои авантюры они всегда делили на двоих, даже если один мог отмазаться. Впрочем, и наказания были другие: час в углу, день в «изоляторе», вымыть лестницу, не поехать в выходные со всеми в цирк. Потерять контроль над мафиозной группировкой и лишиться шанса обогнать ненавистного соперника – это значительно серьёзнее, но убить собственной рукой единственного друга Мелло едва ли сможет. Скорее, будет до конца доказывать, что тот невиновен. Вот только надеяться, что удастся что-то выяснить, пока Мэтт жив, глупо. Приговор подписан, и если его не приведет в исполнение Мелло, приведет кто-то другой, по-видимому, прямо здесь и сейчас. Свою жизнь компьютерщику не спасти, и значит, лучшее, что он может сделать – это попытаться отвести подозрения хотя бы от товарища. А заодно убедить того в предательстве: пристрелить шпиона, наверно, легче, чем позволить убить друга. – Я так понимаю, в отношении меня все уже решено? – Говорить ровным и спокойным голосом Мэтту удавалось с трудом. – Правильно понимаешь. – Босс закрыл крышку ноутбука. Главное – врать убедительно. – А вы не хотите спросить, кто меня подкупил? Если данные и правда важные, вам стоит знать, с какой стороны ждать подвоха. Я расскажу – в обмен на жизнь. – Вот как? – Босс как-то странно ухмыльнулся и сделал вид, что задумался.– Хорошо, я согласен. Рассказывай. Мэтт вообще мало интересовался делами мафии, но обрывки разговоров иногда долетали и до его слуха, так что какие-то имена у него в памяти были. – Группировка Фрэнка Оуни, знаете? Со мной договорился один из его людей. – Кто именно? – Взгляд Мелло стал пристальным и жестким. – Бобби Саймон. Коротышка. – И когда ты ему отдал файлы? – Позавчера. В кафе на Олвера-стрит. Мелло вопросительно посмотрел на босса и, после небольшой паузы, взял пистолет. – Вы обещали сохранить мне жизнь. – Что босс не сдержит слово, Мэтт с самого начала понимал, но если уж играть, то играть до конца. – Мафия – не Вамми-хаус. Обещаниям здесь не верят. – Щелчок предохранителя «Магнума» становится убедительной точкой в разговоре. На лице у Мелло ни единой эмоции - словно гладкая фарфоровая маска, с прорезями для холодных глаз. Казалось бы, со льдом обычно сравнивают голубые глаза, а у Мелло радужка серо-зеленая. И тем не менее, иногда он взглянет так, что внутри все промерзает. Мэтт старается не смотреть, как Мелло становится напротив него, поднимает пистолет и прицеливается. Сердце бьётся безумно, но компьютерщик всеми силами убеждает себя, что смерть - это не так уж страшно. Сначала немного больно, а потом просто ничего не будет. Мелло ведь знает, куда стрелять, и не заставит его мучиться? Или за предательство, которого не совершал, Мэтт не заслужил и этого? Черт, как же обидно пропадать из-за какой-то пары десятков мегабайт… Звук выстрела заставляет Мэтта вздрогнуть и резко выдохнуть, но понять, куда вгрызся маленький кусочек свинца, выжигающий жизнь без остатка, не получается. Боли нет ни через секунду, ни через две, когда Мелло опускает оружие и равнодушно произносит: – У нас финансовые трудности? На боевые патроны денег нет, заряжаем холостыми? – Нет. Мне просто захотелось тебя проверить. – Босс откинулся на спинку стула. – Ты знаешь, в некоторых спецвойсках есть такая традиция: при поступлении боец берет себе щенка, а перед выпуском должен его зарезать и съесть, чтобы доказать, что ради целей отряда готов на все. Собаки у тебя нет, а Мэтт слишком дельный компьютерщик, чтобы им просто так жертвовать, вот я и внес некоторые коррективы. Такое ощущение, что босса Мелло даже не слушал. Просто дождался, когда тот закончит, перекинул пистолет в другую руку, и, сделав несколько шагов по направлению к другу, ударил его где-то под скулой. А потом спокойно, не говоря ни слова, положил пистолет обратно на стол и вышел. Не то чтобы Мелло ударил слишком сильно, но Мэтт едва стоял на ногах и, не сумев удержать равновесие, завалился на ковер. – Ха. Ха. Ха. Хорошо вы меня развлекли, ребята. Прямо театр двух актеров, ничего не скажешь. Знал бы заранее – билеты бы напечатал. – Босс постучал пальцами по поверхности стола. - Ты вставать собираешься? Первое, что сделал Мэтт, выбравшись из комнаты – выкурил сигарету. И второе, кстати, тоже. Определенно, мафия – не то место, где можно бросить эту вредную привычку. А потом рядом с ним вновь возникла знакомая фигурка в черной коже. – Держи. – Пакет со льдом оказался как нельзя кстати. Как мало, оказывается, надо человеку для счастья: понять, что жив, покурить и приложить что-то холодное к ушибу. – Мелло, скажи, а обязательно было бить меня по лицу? – А обязательно было врать? – Послушай, я ведь… – Послушай лучше ты: своим враньем ты поставил меня в положение, когда не взять в руки пистолет – это значит расписаться в том, что интересы мафии для меня ничего не значат. – А что, до этого отказ меня убить значил что-то другое? – Как видишь, значил. – То есть, ты сразу все понял и дальше исключительно комедию ломал? Что-то мне не верится. – Я понял не сразу. – Мелло развернул шоколадку и прислонился к обшарпанной стене коридора. – Ты ведь не дурак, чтобы надеяться, что за чистосердечное признание босс тебя простит? А следовательно, врешь нарочно, чтобы меня оправдать, и сомнений, что тебя подставили, не остается. Но понимание этого мало что дает, если не знать, кому конкретно ты помешал. И вот тут тебе, можно сказать, повезло. – Кусочек сладости исчез за белыми зубами. – Видишь ли, Бобби Саймона прикончили неделю назад, и боссу это известно. Но он промолчал, словно его не интересовало, кому ты на самом деле передал важную информацию. Значит, он уверен, что в чужие руки она не попала. – Плитка стала меньше еще на три квадратика. – Байку про собак я знаю. Их режут не только для того, чтобы что-то кому-то доказать, а еще и потому, что убийство ожесточает, а особенно убийство того, кто тебе дорог. Так что единственный вопрос – это насколько далеко босс собирался зайти: хотел меня закалить или просто проверить. Лучший выход – взять пистолет и стрелять куда-нибудь мимо. Повезет – патроны окажутся холостыми, – никто не заметит, а босс останется доволен. Не повезет – надо думать, как вывести его на чистую воду. Что ответить, Мэтт не нашел. Мелло слизнул шоколад с верхней губы и собрался было откусить еще кусочек, но вместо этого добавил: – У меня никого, кроме тебя нет, и я никому другому не доверяю. Я тебя прошу: не делай подобных вещей впредь. Пожалуйста. Что-то в его словах было непривычно, но что - Мэтт понять не мог. Ему почему-то вспомнились детские японские мультики про огромных боевых роботов, управляемых изнутри людьми. Мелло, по сути, такой же – железная, несокрушимая машина, в которой сидит обычный человек, живой и способный кем-то дорожить. А потом до Мэтта дошло, что же было не так в последней фразе Мелло: это была просьба, а не приказ. За то время, что Мэтт пробыл в мафии, он ни разу не слышал, чтобы его друг говорил кому-то «пожалуйста».