Когда бы было всё иначе

Ночь искрилась крошечными бликами хрусталиков инея, щедро рассыпанного наступающей зимой по сонным ветвям деревьев. Звонкая тишина, от которой становилось слышно собственный стук крови в ушах, заполнила каждый уголок земного пространства. Тут и там виднелись лохмотьями разбросанные остатки первого снега, частично растаяв, но так и не впитавшись в промерзлую почву, он застыл в плотной подушке увядшей травы. Небо было абсолютно чистым, без единого облачка. Полная луна, окруженная бесчисленным хороводом маленьких небесных светил, проливала серебряный свет сквозь толщу морозного воздуха, бросая матовые блики на белоснежный атлас свадебного платья девушки. Она стояла посреди огромного пространства, маленькая, хрупкая, сложив руки на груди, и счастливо-усталым взглядом всматривалась в черную полоску леса. Обжигающий ветерок нежно коснулся тонкой вуали, загадочно прикрывающей лицо юного создания, но девушка осталась недвижима, словно изящная ледяная скульптура, жизнь в ней выдавали только слегка подрагивающие в лёгкой улыбке губы и мерное дыхание. Ощущения от уже свершившегося и того, что должно произойти, овладевали ею с головой. Алю била мелкая дрожь, ей казалось, что сердце её вот-вот выпрыгнет из груди. Память услужливо подкидывала воспоминания о тех событиях. - Когда? Обезумевший взгляд метался по его фигуре, взбешенное провалившейся попыткой сознание упорно не хотело слушать никаких возражений: долго размышляя и, наконец, решившись, она сама потянулась к нему, но он оттолкнул. Она уже не слышала ничего, когда до отчаянно сопротивляющегося разума долетали лишь обрывки его фраз: «когда я заберу тебя из родительского дома в белом платье», «когда ты станешь хозяйкой этого дома», «когда ты станешь моей женой»… В тот момент его глаза метали молнии, а Аля не верила своим ушам, не верила в реальность происходящего: каждый раз слыша от него трепетное и нежное «люблю», она даже не догадывалась, насколько эти слова были значимы для него самого, насколько они раз и навсегда сделали Алевтину хозяйкой его судьбы. Сколько раз, провожая её силуэт и сидя на крыльце собственного дома, он мучительно и долго рассуждал, самозабвенно вспоминая её поцелуи, огнем горевшие на его губах. Его мысли занимал миллион вопросов, прежде всего к самому себе. Знала бы она, как сложно было ему впустить её в свою жизнь, довериться ей, ясно осознавая, что сделав это единожды, обратного пути уже не будет. И вот теперь она сделала ответный шаг, пыталась сделать. Слезы счастья застыли в её глазах, и если раньше она, невзирая на слова и обстоятельства, пошла бы до конца, то теперь для неё открывались новые грани взаимоотношений, когда между людьми есть нечто большее, чем поцелуи, объятия, близость, нечто всеобъемлющее и поглощающее с головой… наверное, это и называется любовью… Тогда, не говоря ни слова, Аля тихонько прижалась лбом к его лбу и крепко зажмурила глаза, сдерживая предательскую влагу. - Не замёрзла? – заботливый голос мужа и рёв мотора широкозадой белой «Волги» вернули Алю в реальность. Закончив выгружать подарки и отпустив машину, Павел подошёл к ней, касаясь горячими ладонями плеч теперь уже любимой жены, ощущая прохладу её кожи. - Нет, - отрицательно покачала головой притихшая Аля, развернувшись к нему лицом. - Жена, - довольно протянул Павел, уже по-хозяйски обнимая девушку за талию. Аля заулыбалась в ответ: столь необычно и щемяще приятно было слышать это из его уст. Не говоря больше ни слова, молодой человек взял на руки своё счастье и понёс в дом, как того требовали традиции. Не переставая ни на секунду улыбаться, они до сих пор не могли поверить в реальность случившегося. Стремительные, бурно развивающиеся события, в одночасье перевернувшие их жизни, теперь уже прочно связали надежным узлом две совершенно разные и в то же время похожие судьбы. - Ну, вот! – занеся Алю в дом, Паша осторожно поставил супругу на ноги, - теперь ты здесь хозяйка, - развернул её лицом к комнате, ободряюще сжимая хрупкие плечи, - теперь это всё твоё. Аля застыла в изумлении, словно она здесь в первый раз. Знакомая обстановка кругом, сейчас она казалась ей совершенно иной, не чужой, но другой: она бывала здесь не раз и знала каждый угол, её пытливый ум даже запомнил порядок расположения разномастных чашек в стареньком буфете, но теперь… Волнение, словно недовольный своей работой художник, широкой кистью замазывало воспоминания яркими красками будущего. - Нет, Паш, - тихо произнесла она, вновь поворачиваясь со счастливой улыбкой к любимому, - не моё, а наше. Павел медленно приподнимает невесомую фату, и бархатный блеск счастливых глаз Али становится яснее. Легкий капрон плавно соскальзывает по атласным воланам и мягко складывается у ног своей обладательницы. Любящий поцелуй, словно набегающая на берег и отступающая волна, смывает остатки волнения, оставляя за собой нетерпеливую нежность. Холодные пальцы вскользь касаются горячей кожи шеи, оставляя за собой лишь мурашки, которые стремительной стайкой разбегаются по всему телу. Шаг за шагом Паша медленно подталкивает свою любимую дальше от порога, вглубь комнаты, не переставая дарить всё своё тепло и заботу, которые с самой первой встречи капля за каплей наполняли его душу и вот теперь, словно проливной дождь, обрушиваются на ту, что перевернула его жизнь с ног на голову. Тёмная комната, озаряемая серебристо-синим светом полнолуния, хрустящие своей новизной простыни и прохладная декабрьская ночь – безмолвные свидетели счастья двух любящих сердец. Утро встретило молодоженов приветливым теплом, щедро льющимся из оконных рам. Открыв глаза, Паша тут же нашел взглядом примечательную картину: рядом с ним мирно сопела Аля, подрагивая во сне ресницами. Не удержавшись, Паша осторожно провел кончиками пальцев по обнажённой спине своей возлюбленной, обводя каждый коричневатый бугорок родинки: «Моя женщина, моя маленькая женщина». Почувствовав прикосновение, Аля поморщилась и вытащила правую ладошку из-под подушки, сверкнув тонким ободком обручального кольца. Мечтательно одарив улыбкой желтоватый металл, Паша заботливо накрыл одеялом плечи девушки. ЭПИЛОГ - Держи! – Аля протянула мужу большой ковш с колодезной водой. Пара глотков, и холодная, живительная влага на несколько мгновений приносит долгожданное облегчение. - Устал? – заботливо стирает двумя руками капельки пота с разгоряченного лба Паши. - Не-а, - с улыбкой отрицательно качает головой молодой человек, не упуская возможности приобнять супругу. - Осторожно! – смеётся Аля, - задавишь! Павел слегка отстраняет от себя Алевтину и с нежностью смотрит на округлившийся живот жены. Активные движения малыша то тут, то там дают о себе знать, возникая неожиданными выпуклостями. - Воюет? – спрашивает Паша, аккуратно кладя руку на вновь образовавшийся бугорок. - Угу, ни секунды спокойно не сидит, - Аля положила свою руку поверх Пашиной. – А я буду скучать по нашему дому, - после минутного молчания произнесла она, переведя свой взгляд на маленький кусочек старенького дома, тоскливо выглядывающего из оконных глазниц нового кирпичного остова. - Поверь, новый будет не хуже, - Павел положил руку жене на плечо, - должно же быть много места, чтобы Даше было, где разбежаться. Аля только улыбнулась, благодарно спрятав лицо на груди мужа, на глазах выступили слёзы. - Откуда ты узнал? – хрипловатым голосом спросила она у самого уха. - Ну, у нас в семье только одна находка для шпиона, - Павел заговорщицки покосился в сторону соседнего двора, где суетилась тётя Надя. - И в самом деле, - прыснула от смеха Алевтина. – Спасибо, - она вновь перевела свой уже серьёзный взгляд на Пашу, с благодарностью глядя ему в глаза, - маме было бы приятно.