Реквием по мечте

      Мы с тобой ходим по краям клетки, не видя того, что на улице зима и идет снег.       Под эти ноты «Реквиема по мечте» я думаю о тебе. К тебе летят звуки. Играю, не сбиваясь, хотя уже долго не погружаюсь в музыку.       Даже пока мы едем в автобусе, катаясь по городу, я вслушиваюсь в голоса людей, в звуки шумящего мотора и играющей музыки из наушников, но не могу понять тебя.       Мы никогда не любили друг друга. Я любила тебя, а ты хотел быть рядом со мной: тебе нравилась моя фигура.       Но выбирать любовь по внешности ― не глупость ли? Разве мюсли мы берем по упаковке, а не изучаем вкус?..       У нас никогда не было взаимной любви. Ты хотел меня, я хотела быть твоей. Я желала душу, ты ― тело.       Я живу в деспотическом государстве, где всем плевать на чувства друг друга: они топчут их, убивают, переезжают и делают вид, что ничего не происходит. Ничто не взаимно, боль ― на каждом шагу.       И самое ужасное в этом то, что я сама загнала себя в это место. И да, придумано оно тоже мной. Любовью.        ― Вещие сны с понедельника на вторник? ― спрашивал ты.        ― Да, а что, что-то хорошее приснилось? ― спрашивала я с надеждой на то, что во сне была я. Любимая и желанная.        ― Что тебя фура переехала. ― Ты недоволен тем, что я разрушила твою пару. Я не хотела. Но я не могла по-другому. Разве выбирать приходится, когда любишь?       Я держу в руках сигареты, которые куришь ты. Они приносят тебе облегчение, ровно как и виски с коньяком. Мне они приносят лишь боль.       Резкую и тупую.       Я смотрю на упаковку и кручу ее в руках. Ты касался ее пальцами. Я думаю о том, что хочу применить к себе смертельно опасную дрянь лишь ради облегчения той боли, что ты мне приносишь.       Все о тебе мысли.       По моим щекам бегут слезы. К тебе летит радость. Я... я больше не знаю, куда идти завтра. У меня больше нет дома.       Я режу ножом руки, чтобы отвлечься от той боли, что разрывает по кускам мое сердце.       Не получается. Я лишь чувствую, как начинает щипать раны от слез, капающих с лица на руки.       Я иду по улицам. Так, как была. С порезанными и необработанными руками, лишь перевязанными бинтами, чтобы кровь не оставляла за мной полосы.       В каждом отражении я нахожу тебя. В каждом человеке я вижу твою черту. В каждой секунде я вижу твое присутствие.       Все о тебе мысли.       Летят голуби, бегут собаки. Играют на трубе в переходе. Спускаюсь на звуки музыки и останавливаюсь, закрывая глаза и вслушиваясь.       Передо мной лишь твои образы, освещенные дымкой воображения.       Я ― микросекунда мира, состоящего из шестеренок.       Ты ― мои двадцать пять часов из двадцати четырех существующих.       В моих мечтах мы идем по набережной, держась за руки. В моих мечтах мы ходим в бутики выходные, чтобы не сидеть дома. В моих мечтах ты даришь мне алые розы. В моих мечтах мы вместе смотрим «Титаник». В моих мечтах мы вместе едим мороженое. И плевать, что зима.       Знаешь, мне не холодно идти в осенней куртке по городу. Мне гораздо хуже существовать с разбитым сердцем, хоть и разбитым тобой.        ― Твои руки обязательно надо обработать.        ― Сема, я и так умираю.       Я сижу за кухонным столом и пью чай. Все до сих пор сводится к тебе, входящему в блок. К пьяному в стельку, еле стоящему на ногах.       Я отвожу тебя в твою комнату, снимаю ботинки и куртку, укладываю в постель. Ты, что-то пробормотав, засыпаешь.       Я не пользуюсь тем, что ты пьян. У меня нет сил на то, чтобы выдумывать грандиозные планы по освоению твоего расположения. Я медленно закрываю дверь в твою комнату.        ― Доброе утро, ― говорю я, принося тебе стакан воды и таблетку от головной боли.        ― Тварь. Ненавижу тебя.       И только сейчас я чувствую, как невыносимо болят мои руки.