Дьявол останется со мной

Он приходил только тогда, когда сам хотел этого, не предупреждая, нагло вмешиваясь в её жизнь без него. В такие редкие минуты Хроме боялась произносить какие-либо слова, равно как и поверить в иллюзорную реальность происходящего. Она чувствовала, что он смотрит на неё, чуть прищуривая глаза и улыбаясь, как он всегда делал. Ему не нужна была её плоть; обволакивая разум девушки завесой тумана, он преследовал совершенно иные цели, и Хроме подозревала это, но ничего не собиралась менять. Он добился того, чтобы девушка не зависела от него физически, но её мысли, её цели и её желания принадлежали ему. Всегда был вкрадчивым голосом в голове, и, как бы Хроме ни старалась, заглушить его не могла. А может, и не хотела. Он же никуда не торопился, на сладостные доли секунды позволяя ей подумать, что подчиняется ей. А она, сжимая пальцами невесомое одеяло, изо всех сил старалась не открывать глаза, чтобы не прогнать это фантастическое ощущение его присутствия. Краснеющие щёки, неровное поверхностное дыхание, жаркой волной накатывающее возбуждение, пульсирующими влажными толчками отдающееся между ног — Хроме не могла ничего контролировать. Последний раз эти чувства она испытывала четыре месяца назад. Прошло слишком много времени, и сейчас мягкий тягучий туман сантиметр за сантиметром нежно окутывал ее тело, терпеливо убеждая воплощать желания в жизнь. Он был сильнее Хроме и, плавно останавливая время, заставлял девушку в мыслях шептать то, чего бы она никогда не произнесла вслух. Желанный зритель её фантазий, он своевольно управлял её снами, искушал подобно змею, безжалостно ломал, уничтожал в пепел и воссоздавал вновь, с каждым разом становясь всё ближе, но не прикасаясь. А Хроме стонала и горела изнутри, запутавшись в столь настойчивой откровенности, и молила своего ангела-хранителя прекратить мучительную пытку, не осознавая того, что её небесный хранитель и инфернальный гость — один и тот же человек. Он никогда не был верен ей и не имел совести. Девушка знала это, но фантомные ощущения нежных прикосновений холодных пальцев к её приоткрытым губам и оголённой груди матовой поволокой затмевали абсолютно всё. Он всегда побеждал. Хроме была готова поддаться манящему искушению, её нетронутое тело требовало извращающей ласки, но девушку остановила одна ужаснувшая её мысль. В этот раз она была не уверена, что в комнате находилась именно иллюзия. — Мукуро-сама? — смущённо сев на кровати, еле слышно спросила она темноту перед собой. — Моя Хроме, пусть всё остаётся между нами, — горячее дыхание опалило чувствительную шею, и нечёткое видение с тихим дьявольским смехом растворилось во мраке. Он приходил только тогда, когда девушке было что ему рассказать, но она всегда молчала. По крайней мере, ей так казалось.