***
Драко, наследник рода, трех лет от роду умилительно пухлый сероглазый малыш, раскапризничался за завтраком. Он разбил хрустальную розеточку, прицельно плюнул кашей в глаз потянувшегося к нему в приторном сюсюканье лопоухого недоразумения и обутой в крошечный сафьяновый башмачок ножкой ловко сбил на подлете волшебную чашку-поилку, которую зачаровала лично сиятельная мамочка. Непроливаечка звонко застучала по полу. Прислужники затрепетали, через слово повторяя: «Наследник, первенец, родительская отрада». Но ребенок, хоть и выглядел ангелочком, характером пошел в мамочку, которая только на приемах такая строгая и элегантная, а в быту — истинная ведьма: вредная, вспыльчивая и неуступчивая. И уж если чего хотела, добивалась всегда. Вот и сейчас мамочка уехала к директору школы волшебства, чего-то там требовать и добиваться, ехидно-наивно улыбаясь на возмущение старого седобородого мага, которого уважала безмерно, называя исключительно Учитель. А папа — беловолосый красавец, поразительно похожий на своего отца, так же, как и его сын теперь был не отличим от папочки, не переняв от матери ни цвета глаз, ни формы носа — папа слушал отчет по финансам, раздраженно вертя в руках свою трость. Он уже так давно был занят делами, что мальчик стал забывать, как это здорово — устроившись на папиных ручках чувствовать защищенность и тепло. Или подлетать со счастливым визгом к потолку. Вот как этим утром заходил последний раз в детскую, так и позабыл о ребенке. А Драко хотел видеть папу. Вот прямо сейчаааааас! А-а-а-а-а-а! АААААААААААААААААААААА!!! Лопоухий получил в лоб серебряной ложечкой. Следом должна была отправиться и тарелка, если не придет папа. Немедля! Тотчас же! Но вместо этого явилось опять то страшное, похожее на галку. Всё в черном. Это существо часто бывало у родителей и даже, кажется, пользовалось их уважением. Но Драко не любил черный цвет. Потому что… потому что… ну, конечно, вот опять: — Кто-то ведет себя недостойно Наследника рода Аррʼакктур тор Ордвист Шʼэонэлл. От этого есть отличное лекарство. Келла никогда не «воспитывала» капризных детей ремнем. Только крапива.***
— Ты лесник? — Драко с любопытством рассматривал огромного волосатого дядьку, сноровисто перезаряжающего арбалет. Потрепанная куртка, черные рваные на коленях штаны, за поясом пара ножей. — Эт, погодь, не до тебя ща, — и прибавил несколько нехороших слов, запрещенных к произношению всем хорошим мальчикам. А Драко был очень хорошим. Хоть слова и порядок их произношения на всякий случай запомнил. Что ж, раз нельзя разговаривать, можно просто поразглядывать. Лесник был явно не человеком — не бывает таких людей. Может, полукровка? Руки огромные, ботинки — как два дельфиненка. Драко видел дельфинчиков этим летом, когда с родителями ездил на морское побережье. Плечи у незнакомца такие широкие, что мальчик помимо воли вспомнил платяной шкаф с распахнутыми створками. А шкаф стоял в комнате. А комната была дома. А дом… Драко шмыгнул носом — дом был непонятно где. И как так получилось? Ничего плохого он же не хотел, просто исследовал папин кабинет. Ну так не мамин же! Это у мамы можно было случайно ухватиться за какую-нибудь опасную магическую штучку… Он не будет плакать, он мужчина, наследник, гордость всей… — Эй, шкет, ты как у меня за спиной оказался? — если опустить все неположенные слова, спросил дядька. — Я не шкет! Я — Драко из славного и многоуважаемого рода… Дядька разразился вовсе непотребной бранью, а потом назвал маму и папу полными именами и поинтересовался — уж не те ли самые родители? Драко замешкался с ответом. С одной стороны, можно порадоваться, что он не один в лесу, а встречный знает родителей и, возможно, дорогу до дома. А с другой стороны, непонятный сутулый разбойник с арбалетом, необученный манерам и правилам светского обращения, который только что стрелял в кого-то… Что если он решит похитить беззащитного ребенка и потребовать за него выкуп?! — И не надейсь! — осклабился верзила. — Чо я, детей не видел? Украдешь спиногрыза, так никакой прибыли — один убыток. А уж знаючи папашу твоего так хорошо, как я его знаю… ну его к гхырам. Еще и доплатить придется, чтобы тебя обратно взяли. Ты как в лесу оказался, малой? — Тайным ходом, — Драко вздохнул. Ох и попадет ему от матери! — Ладно, тут недалеко. Верну тебя в семью. Мож, в благодарность, цыпа долг простит. А? Как думаешь? Меня, кстати, дядей Валисом зовут. Вал, если по-простому.***
Иногда он хмурился. Запивал несладким чаем приторные конфеты. Принимался ругаться с Попечителями и грозить, что разрешит очередную проблему и уйдет странствовать на тракты, изничтожая чудовищ и только в страшных снах вспоминая административные хлопоты и всю эту вольницу колдовской школы. В волнении дергал себя за бороду. Мог присесть на корточки рядом с взахлеб рыдающим первокурсником и убеждать не плакать так горько, чтобы не накликать дождь на его седую голову. Мог спокойно договариваться с Малфоем, заключать пакты на международной арене, поддерживать близких и даже открыто смотреть в глаза брату. И тогда он был Учителем, наставником. Тем, кого боготворила Минерва МакГонагалл, уважал Аластор Грюм и боялся, вспоминал нахмуренные брови и по-настоящему боялся Том Реддл, давно уже превратившийся в уродливого монстра. Потом Ксандр Перлов просыпался в Белории и шел разбираться с негодником Алмитом, встречать явившуюся проведать наставника Верховную ведьму Догевы или готовиться к официальному приему во дворце. Безнадежно бурча тролльи ругательства и обещая себе, что уж через пару-то семестров он найдет себе преемника и все же отправится на тракт, подальше от всех адептов и их малахольных наставников. А где-то в шотландском замке Альбус Дамблдор возвращал на лицо благостную улыбку и предлагал собеседнику приторную конфету, ловко выуженную из потайного кармана мантии.