Танцевальный сюрприз

http://www.tour102.ru/foto/Hamburg_Jungfernstieg_(1890-1900).jpg - гамбург Мартен не понимал смысла совместной с Мари прогулки. На его взгляд, Лаукканен не хватало ни умения, ни упорства, а именно это требовалось как в спорте, так и в танцах. Алекс требовал от них какого-то доверия, но разве оно поможет им выиграть, если у Мари не все хорошо с техникой и чувством ритма? Он не собирался ждать и требовать от нее невозможного, но... уж, конечно, пожелал бы себе другую партнершу. Тем не менее, как прилежный ученик, Мартен в условленное время ожидал Мари в холле отеля. Он нетерпеливо поглядывал на наручные часы и нервничал, несмотря на то, что у девушки было десять минут в запасе. Фуркад привык приходить пораньше, вносить в тренировочные планы свои предложения и корректировки, самостоятельно осваивать какие-то детали, тщательно следовать своему распорядку и не забывать ни одной мелочи - так и здесь, в танцах ждал того же. Все эти правила переносил и на межличностные отношения, и на жизненные ситуации. Даже удивлялся, что любимая девушка умудряется его по-прежнему терпеть, потому как от самого скрывать бессмысленно - Мартен умел быть невыносимо скрупулезным. Мари не опоздала. Пришла ровно за минуту до того, как истек бы срок ожидания Мартена. Смущенно потупила взор, скомкано поздоровалась - как с такой работать? Фуркад вежливо ответил на приветствие и махнул рукой к выходу, поведя ее за собой. Лаукканен следовала за ним по пятам до самой набережной, не проронив ни слова. Он даже радовался, что не придется ей лгать, чего-то выдумывать, все-таки обижать девушку еще сильнее не хотелось. А как знатный правдоруб Фуркад вполне себе мог. Как-никак, с горем-пополам, завтра протанцуют свой номер и разбегутся - так что Мартен практически не переживал за то, какую позицию они займут. Уж по крайней мере, ругань с Мари ни к чему, никакого результата не принесет. Мартен перешел на легкий бег, Мари пристроилась рядом, поддерживая его скорость. Фуркад любовался красотами Гамбурга - прекрасной набережной, лодочками, остроконечными башенками, современными зданиями... Не так и часто биатлонисту удается оценить городские или деревенские пейзажи, которые очень даже хороши. Бежишь себе в лесу, весь взмокший, думаешь только о секундах, соперниках и собственных силах. Некогда вертеть головой! Причем и на тренировках тоже. А меж тем, кубковые этапы проходят в удивительных местах. Та же Германия Мартену была по душе, и он с удовольствием сейчас восполнял пробел. Они не бывали в Гамбурге, но немецкий дух чувствовался здесь столь же ярко и вместе с тем умиротворяюще, как в Оберхофе. Француз чуть прикрыл глаза, фантазируя, как бы лыжная трасса проходила в подобном месте, вблизи у реки или водоема, с таким успокаивающим ритмом вокруг. Какое замечательное вышло бы сочетание, где главными болельщиками были бы чайки. Мартену вполне хватило бы зрителей у финишной черты. В остальном он бы предпочел тишину и расслабленность. - Мартен? - голос Мари вырвал его из сладких грез. - Да, - не очень вежливо отозвался Фуркад, но вовремя взял себя в руки. - Алекс просил нас быть искренними и откровенными друг с другом, так? - робко спросила она. - Верно. - И мы должны высказать друг другу всю правду? - Да, - кивнул Мартен. - Валяй. - Ты на меня слишком давишь, - сразу сказала Мари. Мартен удивленно вскинул брови. - Я лишь хочу добиться максимума, - спокойно пояснил он. - Мне показалось, ты недоволен, что я - твоя партнерша. Ты видел танец Петтера и Дороти и наверняка хотел бы видеть на моем месте ее. - Так и есть, - пожал плечами Мартен, не понимая, что в том ее обижает. - Она пластичнее, подвижнее. - Но раз уж мы вместе, не хочешь помочь мне? - тихо спросила она. - Тут вроде как ты сама себе можешь помочь. Или наш наставник. Без обид, Мари, я говорю, как есть. Нам все равно ничего не исправить, выступим завтра, как можем. - Но ты перфекционист, - удивленно заметила Мари. - Перфе... кто? - поперхнулся Мартен. - Я знаю, на что способен в одиночку. Но с тобой мне не выйти на высокий уровень, да еще за три дня. Теперь я понимаю реальные перспективы. - Может, не стоит сдаваться преждевременно? - Я не сдаюсь. Признаю очевидное, - настаивал Мартен, хмурясь. От ее упрямства, стеснения, непонятных вопросов его уже раздражало и воротило, Фуркад остановился. - В чем твоя проблема? Разве тебе важна победа? - Нет. Но как можно быть таким бесчувственным? - изумилась Лаукканен. - Ты о чем вообще? - О твоем ко мне отношении! - Господи, женщина, не закатывай истерики на пустом месте. Мы всего лишь рабочая единица, и я не хочу обсуждать наши якобы отношения, - разозлился Мартен и упрямо зашагал вперед, оставляя Мари позади. - От тебя требуется только человеческое участие, причем тут женские истерики! - прокричала ему вдогонку Мари. - Что за ребячество? Фуркад в шоке остановился: она шутит? Но нет, судя по недовольному виду финки, ничуть не шутила. Пришлось ему шагать обратно. - Как можно говорить "рабочая единица" о двух людях? Ты - робот? - Каждый человек - определенный механизм, безусловно, с индивидуальным набором функций и деталей. Эмоции - тоже часть механизма. Поскольку они проявляются у всех одинаково. Диапазон чувствительности только разный. Вот эстафетная четверка - идеально подобранная команда, единый механизм, где у каждого члена своя задача. Но сработанный, подстроенный друг под друга, понимаешь? У нас же с тобой так называемая степень доверия на нуле. И физически мы друг другу не подходим. Я не могу взять и тащить тебя всю гонку, ибо у нас сейчас не лыжный спорт. Поэтому да, мы - рабочая единица. - Мартен, танцы - это прежде всего эмоциональная составляющая, - вздохнула Лаукканен. - Ну извини, что я такой... бесчеловечный, - поджал губы Фуркад. - Не для меня это все. - Вот, теперь ты человечный, - почему-то заулыбалась Мари. Мартен вскинул брови. - Ты любишь и живешь биатлоном, лыжами. Тебе не чужды, выходит, эмоции. Я даже думала, ты нарочно красуешься на финише после победы, а внутри ничего не ощущаешь, не чувствуешь, словно робот. Но это - твоя страсть, а танцы - навязанное, чуждое. Только привычка добиваться совершенства в любом деле заставляет тебя двигаться дальше. Ты уловил технику, но не "вкусил" прелесть и суть танца. - И то правда, - усмехнулся Фуркад, моментально расслабившись. - Но дело не только в этом. Я привык действовать один. Ну или как в эстафете. Однако борешься-то все равно в одиночку. Приятно, если партнеры отлично провели свои этапы и привезли мне гандикап, но я и не отчаиваюсь, если приходиться плестись в конце первого десятка. Здесь же... - Я поняла, - хмыкнула Мари. - Мне тоже непривычно зависеть от кого-то, доверять, следовать единому темпоритму. Но признай, у нас у обоих с этим проблемы. И почему бы не попытаться улучшить? - Ха, ты очень убедительна, когда захочешь, - оценил Фуркад. Скованность Лаукканен резко прошла. - Пусть я не чемпионка, но бороться умею, поверь, - фыркнула блондинка. - Ну что, в кафе? Как насчет фастфуда? Или грозный Фуркад не кушает всякую калорийную ерунду? - Грозный Фуркад иногда сдается на милость собственных потребностей, - хихикнул Мартен. - Включая фастфуд. Я бы отведал местный гамбургер, - улыбнулся он. - И колу. А Мари, оказывается, очень обаятельно улыбается. *** После тренировки Илья все же спросил у Хайди, что же за песня, под которую они танцевали. - Ты шутишь, что ли? - Нет, я правда не знаю. - Неужели в России ни разу не показывали знаменитый фильм? С гениальным Патриком Суэйзи! - восторженно заявила Венг. - Вообще-то я догадываюсь, что музыка из фильма, но в упор не помню названия. - "Грязные танцы", - с хитрой улыбкой ответила Хайди. - Ух ты, - округлил глаза Черноусов. - Обалдеть! - Поздравляю с открытием, - она хлопнула его по спине и поторопилась к выходу. Они оба были взмокшими после успешной и усиленной репетиции, и Хайди не терпелось пройти в душ. Сам же Илья был необычайно энергичен, ничуть не устал, а даже хотел продолжения танцев. Процесс его удивительным образом воодушевил и поглотил! Взаимодействовать с Венг стало легче и все пошло, как по нотам. Оказалось, что не только от лыж можно получать такой заряд бодрости и позитива. Тем не менее, Хайди уже убежала, а Черноусов решил немного пройтись по зданию и случайно заглянул в соседний танцевальный зал. Там Тирил и Дарио разминались, готовились к репетиции в ожидании Алекса, который умчался раньше Венг на перерыв. Экхофф так чувственно и с какой-то надеждой смотрела на Колонью, что Илья невольно заподозрил, а не успели ли они начать встречаться. Но нет, бросил взгляд на самого Дарио, и убедился, что от него ничем подобным не веяло. Черноусов задумался о своем, о Швейцарии, на мысль о которой навел Колонья, о Селине, будущем ребенке... Дверь скрипнула, повеяло сквозняком. Илья тряхнул головой, сморгнул, заметив прямо перед собой Тирил. - Шпионим? - шутливо спросила Экхофф. - Я замечтался о своем, - улыбнулся он. - Уже ухожу, - поднял ладони в знак капитуляции и развернулся. Но Тирил неожиданно продолжила: - Илья, постой... Ты же хорошо знаешь Дарио? - Ну да, неплохо. Не друзья, но добрые знакомые. Тренировались вместе. - У него м-м-м есть кто? - Тирил кусала губу. - Девушка-то? Так подробно мне неизвестно, но вроде нет, - пожал плечами Черноусов. Глаза Тирил зажглись, и до Ильи дошло. - Понравился? - девушка покраснела. - Не стесняйся, лучше сразу бери его в оборот, - хихикнул Илья. - Ну, Илья, я серьезно. - Если серьезно, то... Просто подумай, в чем перспектива ваших отношений для двух разных видов спорта. Но с другой стороны, перед тобой удачный пример, - он шутливо провел руками по своему телу. - Но счастливые пары встречаются редко, по правде говоря. Тем более ты в расцвете карьеры, нет? - Да, - вздохнула Тирил, приуныв. - И Дарио завтра не перестанет бегать. Но... скажи ему прямо - вот и все. Колонья тебя не съест, однако и знаков особо не замечает. С ним надо прямо. - Откуда ты знаешь про знаки? - усмехнулась Тирил, хитро сощурившись. Черноусов с улыбкой покачал головой. - Знаю, и безо всяких намеков, - подмигнул он, отсалютовав. Пора было и вправду уходить.