Танцевальный сюрприз

Утро у Петтера и Доротеи было свободным, и Нортуг планировал отоспаться. Вчера он загонял себя в спортзале отеля, на тренажере, боясь набрать лишний вес. Ведь скоро чертова гора на Туре, и нельзя своему весу снова довлеть над результатом. Естественно, сейчас уже резко не похудеешь и резвее забегать в гору не станешь, но попытаться улучшить положение всегда стоит. Но, несмотря на насыщенный и изматывающий вчерашний день со всеми этими перелетами, стрессовыми танцами и просто дикими в совокупности физическими нагрузками, уже в девять утра Нортуг был на ногах. Ни в одном глазу сна, до обеда еще куча времени, тело ныло после перегрузок. Хотелось накушаться вдоволь, а потом отвалиться обратно на кровать в уютном номере с чудным видом на речной канал. Не поспать, так поваляться и поиграться в компе. Петтер в приподнятом настроении натянул старые джинсы и какую-то порванную футболку, приносившую ему удачу (он всем наболтал, будто дырки на ней - модные и специально стилизованные). Плотно перекусил в ресторане и уже, было, намылился назад в номер исполнять план, как в главном холле столкнулся с распрекрасной нимфой - Дороти. Доротея стояла к нему спиной - она возилась со своим плеером, будучи в наушниках. На голове у Вирер была теплая повязка, на ногах кроссовки, а на руках - перчатки - она явно собиралась на улицу. Девушка была в спортивном костюме ярко оранжевого цвета, который подчеркивал ее округлые и выдающиеся формы, Нортуг так и залип на выходе из ресторана, отдаленно наблюдая за красоткой. Мысли о ней Петтер усиленно гнал прочь, но при встрече отвести взгляд был не в состоянии. Все грандиозные планы по ленивому созерцанию мигом отпали, норвежский лыжник уверенно зашагал к Доротее. Правда, и решимость вся улетучилась, стоило Нортугу с ней поравняться и увидеть потрясающую улыбку Дороти, от которой он уже млел. - О, Петтер, привет, - она по традиции начала разговор первой. - Привет, - скромно отозвался он. - Позавтракал? Куда направляешься? - добродушно спросила Дороти. - Ага, - только и протянул Петтер. Доротея усмехнулась: это они уже проходили. - Пойдешь со мной на прогулку? Решила пробежаться в легком темпе, осмотреть красоты города, глотнуть свежего воздуха. Нечасто нам удается такое, верно? - Ага, - тупо повторил Нортуг, но улыбка его вышла широкой, что нисколько не усомнило Вирер в его согласии. Хихикнув, Доротея махнула ему рукой, призывая следовать за ней. Петтер только на улице опомнился, что одет в эту дурацкую футболку, но возвращаться было поздно. Несмотря на ветреную погоду, ему вовсе не было холодно, поэтому и данная отмазка не прошла бы убедительно. Дороти вывела его на просторный порт, тихий и безлюдный, даже лодки у причала были пустынны. А волны едва ли шумели. Может, это Петтер просто не обращал внимания на звуки, увлеченно рассматривающий бегущую рядом Доротею. Вирер, к его чести, убрала музыку и действительно искренне улыбалась, много болтала. Постепенно Нортуг, выполняющий привычный для себя монотонный неспешный бег, наконец, расслабился и сумел отвечать что-то больше, чем "ага". Петтер и сам себе удивлялся, что так молчалив - ведь скорее метеорит падет с неба, чем Нортуг заткнется, - но волнение перед Дороти не давало ему сразу демонстрировать дар красноречия. Что даже к лучшему, потому что он знал за собой и другое качество: нести полную чушь в моменты напряжения. А язвительная околесица вряд ли понравилась его спутнице, которая уж точно знала Нортуга слишком мало, чтобы понять, взаправду он такой клоун, или притворяется. Так что сценарий для Петтера складывался очень даже выгодно. К моменту, когда его отпустило, он был способен вести беседу адекватно, без нервов. - Удивительно, что нас пригласили сюда, верно? - Да, Гамбург - совсем не место для "зимников", - хихикнула Дороти, посматривая на траву. - Но логично, что мы в Германии, ведь и лыжники, и биатлонисты совсем скоро проведут неподалеку свои этапы. - А хореограф из Америки тебя не удивляет? - с интересом спросил Нортуг, довольный, что стеснение перед ней отступило. - Надо ж было специально лететь сюда ради нас. - Разве Алекс не работает здесь постоянно? - уточнила Дороти. - Не знаю, - пожал плечами Нортуг, досадуя. - Вот уж, правда, не подумал. - Будет занятно спросить у него, - бодро продолжила Доротея. - А вообще я рада, что мы в таком чудном городе. - Да, - мечтательно закивал Петтер. Но если Дороти тут же устремила свой взор на речной канал, который действительно открывал потрясающие виды на мосты, голубые горизонты, то Нортуг, конечно, смотрел лишь на Доротею. Снова чувствуя себя заведенным китайским болванчиком, который знает лишь один ответ и одну реакцию. - Знаешь, по-моему, танцы дают нам не столько возможность новых навыков, приза, отдыха от соревнований, но и общение. Знакомство с тем, кого в жизни ты совсем не знал, новые контакты, обмен опытом, - вдохновленно продолжала Доротея, не оборачиваясь на Нортуга. Постепенно она и бег замедляла. - Даже взять чисто биатлонную пару Мари и Мартена или лыжную - Илью и Хайди - они же явно в реальности друг друга почти не замечают. Нам и график-то не позволяет элементарно поболтать по душам. Женщины и мужчины разъединены. Спорт заставляет нас быть постоянно сосредоточенными на тренировках, только на самом себе фактически. А ведь так важно общаться не о спорте, развиваться всесторонне, дружить, влюбляться... Дороти обернулась и на миг прервалась, остановившись. Нортуг не успел скрыть своего пристального внимания и восхищения. Он растерялся, а щеки даже покрылись румянцем. Петтер лихорадочно готовил оправдательную шутку, лишь бы Доротея не обиделась и не сочла его маньяком. Но она вдруг обезоруживающе улыбнулась. - Ты меня не слушал, - смешливо констатировала Доротея. - Где витаешь? - В заоблачных далях с розовыми единорогами, - прыснул Петтер. Вирер рассмеялась, и неловкую паузу ему удалось замять. Потом у Дороти вдруг загорелись глаза, Нортуг наивно решил, что это как-то связано с ним, но понял, что Доротея смотрела за его спину. Петтер обернулся: за ним был киоск с фаст-фудом. Только сейчас он принюхался и осознал, что в воздухе витал вкусный аромат немецких сосисок. Слюнки сразу потекли, и Нортуг поддержал Вирер в ее азартном, немедленном желании приобрести не самое полезное, но аппетитное блюдо. Дороти внезапно мотнула головой с хитрой улыбкой, развернулась корпусом поудобнее и встала в позицию "на старт". Петтер словил ее идею, смеясь, поравнялся, и они с разбегу достигли лавки почти одновременно, едва не снесли случайного прохожего. Спешно извинившись, они протараторили заказ продавцу и получили по две разных сосиски на руки. Счастливые, ребята отошли в сторонку, но особо расположиться с едой было негде, поэтому передвигаясь тихой сапой, они решили кушать на ходу. Нортуг не мог поверить, что кто-то, кроме него, способен с таким азартом поедать что-либо. Он с большим очарованием наблюдал, как Дороти, по-детски хихикая, умудрялась откусить больше, чем умещалось во рту. Любой, кто видел, как голодный Петтер расправлялся с едой, немедленно отсаживался подальше или неустанно ржал от зрелища, ведь Нортуг не лишал друзей удовольствия и нарочно создавал все больше комических эффектов. А сейчас он видел почти то же самое у Доротеи, но Вирер отнюдь не притворялась, а действительно была весьма неаккуратна. Абсолютно естественна. Петтер наслаждался, позабыв о вкусе самих сосисок, кетчуп с них безбожно капал на любимую футболку, но ему было все нипочем. То, как Дороти, смеясь, облизывала выпачканные в соусе пальцы, вообще лишило Нортуга способности соображать. Он едва не врезался в столб! Доротея вовремя дернула его на себя, выронив последний кусочек сосиски на Петтера. Дороти залилась просто-таки бесконечным смехом, Нортуг практически хрюкал, качая головой и смахивая с себя остатки еды - более нелепой ситуации и представить невозможно, но в эту минуту он был беспечно счастлив, как никогда. - Господи, Петтер, прости меня за это! - сквозь смех прорвалось нечто связное у Доротеи после нескольких неудачных предыдущих попыток. Нортуг посмотрел на нее - такую чудную, с перемазанными в соусе губами, щеками, - и осознал, как не хочет больше расставаться с Доротеей. Мысль была странной, внезапной и апофеозной (всего второй день знакомства!), но совершенно несвойственной и нечастой для Петтера, чтобы просто так от нее отказаться. Он подошел к Дороти, которая все еще весело посматривала на его вконец испорченную одежду, взял ее за руку. Теплая перчатка подарила приятное тепло, но Нортуг пожалел, что не чувствует кожи девушки. Тогда Петтер второй рукой дотронулся до лица Доротеи. Та обмерла, резко смолкнув и уставившись на него во все глаза. Его непреодолимо тянуло к ее губам, тело так и кричало о немедленном поцелуе, стать с Дороти ближе, познать, прочувствовать физически все то, что происходило внутри. Петтер наклонился, Доротея так и не реагировала, застыв в ожидании, и он смутился, резко отпустив ее и отступив. Нортуг отвернулся, облизнув пересохшие губы. Чувство досады неприятно давило, ведь он не попробовал, не рискнул, значит, проявил слабость. Но в то же время боялся упустить Дороти, ее отказа. Грызя себя, он и не заметил, как его обняли сзади хрупкие женские руки. Сердце Петтера екнуло, он удивленно повернулся, дав Доротее по-настоящему заключить себя в объятия. Она прижалась к его груди, невзирая на состояние футболки, вымазав себе волосы. Нортуг был впечатлен и растроган, ему оставалось только сомкнуть объятия на ее талии. Он чуть приподнял ее от земли и немного покружил, скомкано, но все же поддался эмоциям и сделал то, чего страшился. Петтер отпустил Доротею за тем, чтобы увидеть, как сияет ее лицо. - Неплохо, Нортуг, - усмехнулась она без тени сарказма. - Я приятно удивлена. - Скажи, если я слишком наглый. Прости... - Ты - не наглый, Петтер, ты - настоящий, - улыбнулась Доротея. - Мне приятно твое общество, ты и не поторопился, так что и извиняться не за что. - Норм? - Конечно, - подбодрила его Дороти. Они развернулись, чтобы идти назад, так как и Петтер, и наверняка Доротея все же ощутили неловкость. Стоило поскорее вернуться к обыденности, чтобы не извести себя. Во всяком случае, то требовалось Нортугу. - Мне интересно, как ты поняла, настоящий я, или нет? - с хитринкой в глазах спросил он. Был один из тех случаев, когда язык жил отдельной от Петтера жизнью, поэтому он ускорил шаг, в том числе, и по данной причине. Нортуг нервничал, болтливость и откровенность зашкаливали. Он опустил руки в карманы в попытке хоть немного успокоиться, сдержать себя от неудобных вопросов. - Ты хочешь, чтобы я тебя нахваливала? - засмеялась Доротея. - А вот это наглость! - шутливо возмутилась она. - Хочу, - дерзко ответил Петтер, одновременно подгоняя себя к отелю все сильнее. Однако и Дороти не отставала, а вообще шла вприпрыжку. - Ну... на экране и от других ребят я знаю, что ты нахальный, развязный, заводной парень, - ухмыльнулась Вирер. - С раздутым самомнением, яркой индивидуальностью, неспособностью действовать командой. Троллишь всех, особенно шведов. - И что же, ожидания оправдались? - игриво выгнул бровь Нортуг. В нем проснулся азартный интерес, как при кульминационном моменте в покере, когда отступать некуда. И только пан или пропал. - Как видишь, я все еще гуляю с тобой, - хмыкнула Доротея теперь уже совсем не мягкая, кроткая девушка. Она отвечала на его вызов вполне достойно, без лишнего кокетства. - Иначе ты бы был для меня невыносим. Но оказался приятным парнем, способным действовать в паре, нормально общаться, шутить и быть милым. - Милым? - Нортуг смешливо скривился и изогнул брови. - Да, как сейчас, - засмеялась Дороти, возвращаясь к себе настоящей. - Подозреваю, что тому есть причины, но искренне верю, что в жизни ты действительно куда лучше, чем тебя рисуют в прессе. - Нет, я злой и коварный, - Петтер состроил страшную рожицу. Дороти притворно испугалась, закрыло лицо руками. Но долго так не выдержала и захихикала из своего "укрытия". Потом она шутливо толкнула Нортуга в плечо, чтобы тот перестал стращать ее. До отеля они успешно добрались, уставшие не столько от бега и прогулки, сколько от смеха. Нортуг не заметил, как продрог, и как пялились на него в холле, он поднялся наверх, чтобы переодеться. В то время как Доротея осталась ждать его внизу, чтобы вместе пообедать и отправиться на репетицию номера. *** Зал репетиций, утро. Мари невыносимо было возвращаться в зал и снова слушать сплошные недочеты по поводу своей техники, но не от хореографа, нет, а от Мартена. Лаукканен была в шоке, что партнер так обходился с ней, ведь он не являлся профессионалом. По сути, не имел права указывать на ошибки. Она спокойно принимала критику Алекса, но наставник, к ее удивлению, почти молчал, тогда как Фуркад откровенно выбешивал. Они начали вальсировать сразу же, без растяжки и подготовки, что внутренне возмутило ее. Действовать на нервы Мари Мартен стал еще до того, как заиграла музыка. Оказалось, что француз уже давно прибыл, в отличие от непутевой финки. Лаукканен так и не поняла суть претензий, ведь явилась на репетицию по оговоренному с Алексом времени, поэтому смолчала и дождалась, пока Фуркад уймется. Заиграла мелодия, Мартен повел Мари в танце, и все продолжилось. В конце концов, Алекс прервал танец на середине. - Неуклюжая! - в сердцах выпалил Фуркад, завершив весь тот поток нелестных комментариев, которые элементарно мешали Мари даже услышать музыку, чтобы не сбиваться с ритма. Он отпустил ее руки, Лаукканен и сама обиженно отпрянула. - Мартен! - все-таки вмешался Алекс, чего не ждала уже и Мари. Наставник подошел к Фуркаду и отвел чуть в сторонку, Лаукканен от них отвернулась и устроилась в позе лотоса на полу, не желая выслушивать очередные недовольства партнера. Но все равно, конечно, они были в поле досягаемости. - Мартен, тебе важно не просто научиться танцевать, что ты и так уже хорошо умеешь, но и слышать свою партнершу. - Она непластична, - упрямо бубнил Фуркад. - Нет, Мартен, Мари просто тяжело за тобой поспевать, а ты не хочешь помочь, - Алекс был на ее стороне, и Лаукканен стало легче. - Я хочу победить. - Твое желание понятно и естественно - мы для того здесь и собрались, но ты забываешь о главном. О том, что соревнование парное. Никто не станет оценивать тебя одного, - устало прокомментировал хореограф. - Ладно, у меня есть предложение. Мари подняла глаза, когда Алекс подвел к ней Фуркада. Он мягко держал Мартена за плечи, встав позади, а сам француз был крайне недоволен и хмурился. - У вас практически готов номер, вы научились азам и ухватили суть, - изъяснился Алекс. - Но мы знаем, где ваша проблема, - Фуркад недобро скосил на Мари глаза. Лаукканен поджала губы. - Однако есть выход: завтра утром у вас свободное время, и я обязую вас обоих провести его вместе. Мы, в конце концов, в прекрасном городе Гамбург, почему бы не осмотреть окрестности? - Мне некогда любоваться красотами, - деловито заявил Фуркад. - Время вне танцев я посвящаю тренировкам. Бегаю на набережной, либо занимаюсь в тренажерном зале отеля. - Почему бы тебе не пригласить на пробежку Мари? - с надеждой обратился к нему Алекс, а затем посмотрел и на Лаукканен. - Я занимаюсь почти тем же самым, Мартен, - тихо проговорила финка. - Только чуть в меньших количествах. Но тебя я регулярно видела в тренажерном зале. - Ладно, давай, утром пробежимся вместе, - сделал ей одолжение Мартен, продолжая посматривать на Мари свысока. - Встретимся в холле отеля в семь? Девушка согласилась, но внутри поселилась острая неприязнь к манерно-надменному французу. Она и не подозревала, что он такой, потому что, наблюдая со стороны за его сборной, Мари никогда бы не сказала, что Мартен высокомерный или занудный, скучный тип. Напротив, с друзьями он был весел, общителен, приветлив и приходил на выручку - Лаукканен не раз видела, как Фуркад помогал в тренировках своему брату, их молодому Дестье, еще кому-то из команды. Его нельзя было всецело назвать душой компании или лидером команды (не по результатам), но и "букой" Мартен не казался. Мари так же знала, что он дружен и с немцами, русскими, норвежцами, а то и тренировался в паре со Свенсеном или спрашивал совета у Бьорндалена. Шутил, болтал, просто проводил досуг - тоже немало примеров. И вдруг такое пренебрежение к ней, средней финской биатлонистке... Лаукканен была разочарована, подавлена, если не сказать большего. Но победить хотелось и ей, поэтому на уступку Мари тоже пошла. А затем наставник снова поставил их друг напротив друга, в первую позицию перед началом вальса. Сам Алекс сперва подошел к Мари и положил ладонь ей на живот. Она слегка опешила, но он попросил не разжимать рук с Мартеном, выполнять его команды. - Понемногу двигайтесь, а я покажу тебе, Мари, как правильнее дышать. Фуркад, к ее удивлению, начал шаги и довольно медленно, что позволило Лаукканен услышать и выполнить наставление Алекса, сосредоточившись на дыхании. Мари изумилась, но поняла, что и вправду дышала как-то иначе, а хореограф все помехи устранил. Они закончили упражнение, Алекс перешел к Фуркаду. Мартен напрягся, словно боялся услышать, что в чем-то ошибается. Хореограф несильно хлопнул его по спине, Мартен непроизвольно выпрямился, как струна. Мари про себя злорадствовала: теперь и он испытывал неудобство и дискомфорт! - Расслабься, ты слишком все контролируешь, - проговорил Алекс Мартену. - Не думай о технике, совершенства так быстро все равно не достичь. Отдайся музыке и эмоциям, танец сам тебя поведет в нужном направлении. И, конечно, смотри в глаза партнерше, но это отдам вам на откуп до завтра. Фуркад вдруг разжал пальцы, выпуская руки Мари. В глазах бушевал огонь, хотя лицо оставалось статичным. - Я привык во всем добиваться максимума, иначе незачем браться за дело. - Я уже понял твой перфекционизм, поверь, я ценю его. И не меньше твоего стремлюсь к идеалу, - кивнул Алекс. - Но в данных условиях не это главное, Мартен. Что тебе важнее - показать себя, или, чтобы ваша пара выиграла? Может, получить удовольствие от танца или научиться чему-то новому? Не спеши с ответом, - предостерег его наставник. - Я догадываюсь, что ты скажешь, да и ты озвучивал цель прежде. Я хочу, чтобы завтра вы двое, - теперь хореограф повернулся и к Мари, - пообщались вне зала, на свежем воздухе, высказали друг другу недовольство, если так необходимо, но вернулись на репетицию с другим настроем. Не как вчера и сегодня. Я ведь знаю, что вы - бойцы, иных в спорте высших достижений и не бывает, а значит, преодолеете любые трудности. Особенно личные, ребята. Не стесняйся, Мари, и ты, не давай ему спуска. Выберете общую цель и идите к ней, как одна команда. Договорились? Лаукканен по обыкновению смиренно кивнула, Мартен по-прежнему боролся с собой и сомнениями, но тоже кивнул. Единогласие возникло по-настоящему, не лукавя, между ними впервые. Репетиция закончилась. Наставник удалился первым, а затем и Мари торопливо ушла в противоположном направлении от Фуркада. Ей надо настроиться на завтрашнюю пробежку и собрать все силы, чтобы не разругаться с незадачливым максималистом напрочь.