Кладбищенские пустоты

Снегопадом сильным заметает тебя — недожившая/недоумеревшая. А сугробы глубокие жалят раскалённым снегом. Утони в нём — ты же не умеешь плавать. Взгляд безразличный в пронзённую голыми ветвями серость устремить — скоро и её не станет. Лишь тьма персонального ледяного грота. Твой выбор — кладбищенские пустоты. Пришел сюда оплакать тебя, Маргарита. От колокольного звона в судорогах корчишься — несносны эти отголоски навсегда утерянных шансов. Перегоревшая. Истлевшая. И холод окоченевших пальцев в моей руке зажатых так сильно намекает о том, что поздно. Не бьётся сердце — а ты всего лишь человек теперь... Пришел оплакать тебя и наши потери. Эгоистично? Сирень на искрящемся снеге — ты помнишь эти цветы? Чуть дрогнувшие губы. Улыбка. И твой взгляд. В нём отражается пустота. Вынырнуть из этого снежного плена. Вот так, Марго, теперь ты ожила... Тонкие пальцы сжимают кинжал. — Ненавижу тебя, Ян, так сильно. Это всё ты, ты, ты! Сбросил с высоты. Погубил. Уничтожил. А теперь вот «оплакивать» явился... Не по-ангельски это. Лгун. Знаю. А оттого сморю как лезвие в сердце входит. Как толкаешь с силой на серый гранит. Как налетаешь фурией, царапаешь лицо ногтями острыми. Звук пощечины над кладбищенскими пустотами. Но всего этого мало, чтобы выразить насколько... Спустя века ненавидеть так сильно. Быть влюблёнными до невозможности. — Давай потеряемся под этим снегом, чтобы никто не нашел? Прижимаю тебя к себе. Полу-живая. Полу-мёртвая. Моя Маргарита. У тебя нет запасного кинжала в рукаве, а потому затихла, уткнувшись в моё плечо. Вот так, Марго, ощущай что угодно, только больше не выбирай кладбищенские пустоты. Эгоистично не смогу потерять тебя навсегда. Лживый Ян.