Такова политика.

Десять минут прошло с тех пор, как в одной из квартир Токийского небоскреба было совершено ужасное убийство. Девушка в красном махровом халате, сейчас дрожащими руками вытирала пол, выжимая в ведре кровавую тряпку. Как тело убитого было вынесено из дома вместе с головой, а также как оперативно это сделали двое перепуганный парней — Аюми и не заметила. Даже не задумалась о том, куда они вообще пошли, что будет дальше....В глазах до сих пор блестели слезы, телом била противная дрожь, а разум так и не хотел забывать недавнюю сцену. «Как можно быть таким жестоким?» - повторяла она самой себе, в очередной раз выжимая тряпку. Хотелось блевать от отвращения... Пол идеально был вымыт, словно ничего и не было. И теперь, скованная, закутанная в халат, обнимающая свое дрожащее тело, девчонка то и делала, что ревела. Казалось бы, вот, только всего-то несколько минут назад, покойный стоял на этом же месте, кидался гнилыми словами, доказывал что-то убийце, а теперь что? На этом месте пустота...оборванная чья-то жизнь. Пусть и ничтожная, но ЖИЗНЬ! Никогда так паршиво и страшно не было....Особенно тогда, когда все это лицезреть. Аюми нервно скинула со своей головы полотенце, и вцепилась в еще влажные волосы. Те мокрыми прядями раскинулись по плечам и спине. И снова заревела, стараясь не всхлипывать, хотя так хотелось...Был бы рядом Юкимура... Раздались легкие шаги чуть позже. Девчонка встрепенулась всем стоим существом. Послышался противный скрежет стали об дерево. Аюми повернула в отчаянии голову на звуки. Блеснуло серебро где-то в полумраке коридора. Пленница уже размазывала слезы по щекам. Шаги затихли. Аюми вжалась в собственное тело. В гостиной появилась фигура. Пепельные волосы завязаны в высокий хвост. Плащ на талии затянут кожаным ремнем. В руках, как вечный спутник — короткое вакадзаси, хранившее свежую кровь. Так ангельски красив, но так дьявольски опасен... Сапфировые глаза мрачно смотрели в шоколадные, полные слезами. -Твоя очередь. - В красивом тембре голоса прозвучали совсем не красивые ноты. Аюми не знала что делать. Не знала, куда деться. Куда сбежать. За что схватиться. Страх страх страх...еще раз страх. Ничего кроме страха. Внутри пустота. Снаружи слезы. Беспомощна. Загнала в угол. Заточена в плен. Убийца медленно двинулся в сторону своей пленницы и заодно равнодушно пробежался взглядом по идеально вымытому полу. Мысленно похвалил ее. Слегка улыбнулся, чувствуя свое полное превосходство во всем. Все-таки приятно, когда тебя боятся и слушаются. Жертва напротив: сжалась, вцепилась в халат, жалобно всхлипнула, зажмурила глаза. Через-чур больно было вынести, этот обжигающий до костей холод, в проклятых глубоких глазах... -Какое же ты чудовище. - Одними губами прошептала Аюми, так и не открыв глаза. - Чудовище и изверг. Почему-то хитокири был и не удивлен. Сто раз про себя такое слышал. -Считай как хочешь, девочка. - Безэмоционально сообщил он, покрутив вакадзаси в руке. Понятно и дураку, что дальше разговаривать он не намерен. -»Бесполезно сопротивляться. Сделаю только хуже» - мелькнуло в воспаленном от произошедшего мозгу, и пленница медленно протянула дрожащую руку вперед. Какого пальца она сейчас лишится — решать убийце. Лишь бы только это побыстрее закончилось... Усуи слегка приподнял брови наверх. Если бы Аюми сейчас смотрела прямо ему в глаза, то без труда смогла бы прочесть на его лице удивление…даже больше, чем удивление. Некое оцепенение чтоли... И почему-то же, впервые похититель замялся на месте. Вроде бы вот, замахни меч, отруби палец, или хоть пол руки, но его собственная, словно бы отяжелела. Некий ступор охватил им. Все повторяется…все как тогда…все как в прошлом…такие же испуганные глаза…такие же безмолвные речи…такое же дрожащее тело…так…так похожа… Аюми ждала предначертанного, не переставая сдерживать слезы и дрожь по всему телу. Открыть глаза она так и не решалась. Лишь чувствовала мрачный взгляд на своем лице и холод, исходящий от его тела. Почему он медлит? Почему так мучительно оттягивает момент? Почему не замахнется как тогда на Шинту? Эта неизвестность пугала... -Почему ты не пытаешься даже противиться? - не зная зачем, но Усуи вдруг решил спросить. Просто так захотелось и все. -А должна? - вздрогнув, вопросом на вопрос ответила девчонка. Еще чуть-чуть и она точно откроет глаза. -Разве не дорога собственная жизнь? - снова ответом на один вопрос, послужил другой. -А почему ты спрашиваешь? Ведь, убивая того парня, ты даже не спросил у него! - Воскликнув, Аюми все же открыла свои мокрые от слез глаза, и сжала вытянутую, дрожащую руку в кулак. Вторая рука нервно вцепилась в ткань халата на бедрах. - Какое право ты имел забрать чью-то жизнь?! -А для тебя это столь важно, бестолковая игрушка? -Бестолковая игрушка? - в яростном порыве, переспросила Фукада, и подарила убийце полный гнева взгляд. И плевать, что слезы было не остановить. - Разве не сам такой? -Речь сейчас идет о тебе. - Сухо проинформировал приятный баритон. -А какое тебе дело до меня?! - рыкнула пленница, и опустила руку. -В принципе никакого. - Пофигистично процитировал хитокири, и преодолев такое ничтожное мизерное расстояние, разделяющего его от жертвы, схватил ее левую руку за запястье. Кости девчонки жалобно хрустнули так, что она даже болезненно поморщилась, расширенными глазами, встречаясь с убийственной синевой. Свободной рукой она уперлась в грудь молодого мужчины, но тот даже не сдвинулся с места. Только сейчас стало по-настоящему страшно... И снова ступор. Снова отяжелела рука. Почему так? Ведь цель перед ним, не сопротивляется, точнее пытается.. а что не так? Почему не поднимается вакадзаси? Усуи просто вглядывался в шоколадные, заплаканные глаза и все. Просто вглядывался, читая из них многое. Она так напоминала ее... Аюми побледнела, напоминая мел. Даже казалось, слезы застыли на ее лице, и щеки неприятно пощипывало от соли. Сердце в груди уже не просто вытанцовывало чечетку, оно готово было пробить грудную клетку насквозь и вырваться наружу. И бежать бежать бежать...Внутренности в самом прямом смысле - завязало в крепкий прочный узел, а душа ушла в пятки, отвесив окаменевшему телу прощальный поклон. -Чего же ты медлишь?! - в порыве пугающей неизвестности, пленница вскричала как ненормальная. Убийца находился всего-то в пару сантиметров от ее лица, сжимая все крепче посиневшее запястье, и ничего не предпринимал. Его убийственная синева глаз выглядела в этот миг какой-то безжизненной...будто он что-то мысленно продумывал, или пытался побороть нечто в себе...столько страха в карих глазах, столько эмоций...свои же, в момент потускнели. -Скажи. - Мрачно выдал Усуи, опуская глаза куда-то в область шеи жертвы. Та даже не шелохнулась, хотя гулкий стук ее сердца, мужчина ощущал всем своим телом. - Кого ты видела во мне в момент убийства? - спросил он едва ли слышно, прикрыв глаза. В памяти ожили затуманенные воспоминания за воспоминанием...крик за криками, кровь за кровью...пятнадцать лет ведь прошло. Почему после смерти Шинты они вдруг вернулись? Фукада нервно поморгала глазами, не зная, что выдавить из себя. Слова застряли где-то в гортани, язык отчаянно прилип к небу. Что ответить? -Убийцу, выполняющий приказ. И бездушную сволочь. - Сквозь притупивший страх и недоумение, ответила девчонка, испуганно прищурив глаза, когда сапфировый лютый холод вонзился в нее. На губах хитокири проступила неприкрытая ничем, горькая улыбка. Его железная хватка, заметно ослабла, а потом вообще выпустила посиневшую руку пленницы... Фукада замерла, почувствовав в нем какую-то скрытую горечь...и боль. -В ее глазах я тоже выглядел таким...бездушной сволочью. - Тихо, совсем тихо, как шепот ветра, донеслось до чуткого слуха Аюми. Она даже пропустила его голос через себя, как какую-то прекрасную мелодию. Такой красивый голос...в нем не было слышно мрачных нот, даже намека о суровости, как раньше...он прозвучал чисто, наполненным чем-то не объяснимым для девушки... -О ком ты говоришь? - Аюми и не заметила, как страх временно отступил, как недавнее убийство перестало вдруг иметь значение. Что кроется за этой холодной синевой? Что он таит в себе? О каких опытах говорил Шинта? Не все так просто? Усуи ничего не ответил, оставаясь стоять на месте. Вакадзаси в его руках ослабло тоже, глаза были прикрыты, губы исказились в жалком подобии улыбки. Он, наверное, просто выдавил ее из себя, уцепившись в своей памяти за смутные, но такие болезненные воспоминания. А затем поднял привычный мрачный взгляд на пленницу и еще раз уловил в ее глазах то же, что и 15 лет назад в «ней». Страх, слезы, ненависть, и еще раз страх. -Ты..позволил ставить на себе опыты? – поборов в себе желание снова закричать, жертва подала свой неуверенный голос. Глупо. Она так надеется, что он ей ответит? И вообще, о чем можно было спросить сейчас? -У меня не было выхода. – Вздохнув, хитокири повернулся к девчонке спиной. Длинный, пушистый хвост – единственное, на что сейчас пялилась Аюми. Странный аромат донесся до нее: кровь вперемешку с шампунью. Усуи свесил голову на грудь, сделал тяжелый вздох, и прикрыл глаза, сжав меч. Его сейчас, без особого того предупреждения, кидало в омут тяжелого прошлого. Чертов Шинта. Чертов провокатор. Зачем он только напомнил обо всем, что хотелось так похоронить в глубине своей души? Почему от этих воспоминаний, нет сил выполнить приказ? Почему эта чертова девчонка, так была похожа…на мать? Ожило, давно забытое прошлое. Разошлись по швам, затянутые раны. Кровавой пеленой вернулись воспоминания. Ее горькие слезы, ее отчаянные мольбы, жестокие слова, зазвучали над ухом. Словно все было только вчера. Словно 15 лет прошли зря. И ничего уже сделать было нельзя. Раны кровоточат. Залечить их не кому. -Я… - Выдавил из горла наемный убийца, сделав опять тяжелый вздох. Прищурился, посмотрев прямо прошлому в глаза. И скорее всего, прошептал ему, нежели себе, нежели хоть кому-то: – .. Действительно ноль? Действительно был так слеп? Скажи? Аюми была в замешательстве, и абсолютно не знала, что делать, и что сказать. Знала бы она, что эти вопросы были адресованы не ей. Все что она могла делать, так это смотреть на его хвост, свисший до пояса. И почему-то, столько жалости к убийце возникло в ее груди. Не смотря, на его чудовищную сущность, на его манеру речи, действия, плевать. Никогда ни в чьем голосе, она не слышала столько боли. И плевать, что сейчас должна остаться без части тела, плевать, что до ужаса боялась, плевать, что он ей ни друг, ни товарищ, и никто другой. Плевав на это - положила свои дрожащие ладони ему на спину. Вцепилась в мягкие, как шелк волосы. Зачем? Спина Усуи напряглась. Сам он почувствовал через кожаную ткань плаща, чьи-то теплые руки. Глаза застыли. Сердце напомнило вообще о своем существовании в его давно, «уничтоженном» теле. Когда он в последний раз чувствовал чье-то тепло? Вообще тепло. Такое забытое ощущение… -Я не знаю о тебе совсем ничего. – Тихо прошептала в тишину комнату Фукада. Мышцы снова напряглись. – Так зачем ты делаешь грязную за кого-то работу? -Не смей жалеть меня. – Снова зазвучали мрачные ноты, голос прозвучал совсем не так красиво. Это был рык. Озлобленный рык, и хитокири дернулся, развернулся лицом к пленнице, снова готово было прийти в действие вакадзаси. – Никогда. Не смей. Жалеть. Меня. – по слогам, отчеканивая каждое слово, шипел он. -В тебе столько скрытой боли и… Усуи схватил девчонку за грудки халата, и так с яростью оттолкнул ее от себя, что та не успела вообще сообразить, и рухнула на пол. По щекам снова полились слезы. А к горлу уже была приставлена холодная, издающая запах крови, сталь. -Замолчи. – Бесстрастно повелел он, а оружие в руках предательски задрожало. – Ко мне нельзя испытывать жалость. -Все мы люди! – взвилась жертва. Сквозь густую пелену слез, она даже не видела его лица. Слышала только привычный, мрачный, приятный для слуха голос. – И ты тоже! – со слезами выкрикнула она. -Люди? – с неким отвращением вопросил Усуи. Вакадзаси, по-прежнему, дрожало. – Разве нормальные люди, убивают ради забавы? Разве позволяют пичкать себя всякой дрянью? А? Ответа не последовало. Немая тишина, окутанная разряженным давление. Даже дышать этим воздухом, вдруг стало невыносимо трудно. Убийца ждал ответа – жертва ждала удар. -Раз нечего сказать, то не смей больше никогда жалеть меня! – В тон ей отозвался блондин, унял дрожь в руке и… - Я убил отца. На глазах матери, - неожиданно тихо признался он. – Мне не будет прощения. Никогда. Сверкнуло серебро меча. Сталь рассекла холодный воздух. Девчонка, с трепетом зажмурила глаза, готовясь к решающему моменту всей ее жизни. Легкий ветерок коснулся ее лица. Повисла на какие-то доли секунды тишина и неизвестность. Послышался негромкий щелчок. Ваказдаси было мигом отправлено в ножны, и тут же скрылось под тканью плаща. -«Не могу. Не смогу. Не в этот раз» Шаги. Легкие, невесомые. Почти не ощущаемые. Снова легкий ветерок коснулся щек девчонки. Подол плаща плавно расступился у ног хозяина, а он сам тут же направился к двери. Вон из дома. Приказ остался не выполненным. А дальше сознанием пленницы окутала тьма. После всего того, что произошло, после всего, чем ее переполнило в груди: ужаса, сочувствия, гнева, одним большим комом эмоций, она обмякшим телом распласталась на полу. Мрак. *** Усуи гнал на красном феррари, по густонаселенным дорогам Токио, и не думал ни о чем. Окружающая реальность давным-давно уже была разбита вдребезги. Давным-давно…15 лет…а все-равно все возвратилось бумерангом. Взгляд пустой. Безжизненный. Одичавший. Останавливаться на светофорах, тормозить в нужных местах, где-то сбавлять скорость, где-то ее наоборот прибавлять – получалось как на автомате. Лишь способность профессионально водить, помогала ему не врезаться во что-нибудь. А врезался он только в отголоски своей памяти. «Шинта, сукин сын» С того самого момента, когда я убил отца, когда невзирая на крики, на отчаянные мольбы матери не убивать, я будто бы умер сам. Что произошло со мной в ту осень? Что подтолкнуло меня совершить это? Что пробудилось во мне? Кто я? Что я? Зачем я существую? Ради чего живу? Сколько еще продержусь? Есть ли теперь у меня цель, после стольких ошибок? Остался один, годы провел в одиночестве, годы сражался сам с собой. Годы работал на господина Хидэто. Кого я в нем видел? Спасителя? Мудрого политика, который воплотил бы мечту отца в жизнь? Наверное…я слишком сильно боготворил им, чтобы ослушаться. Убивал, радовался, и снова убивал. Снова и снова. Жизнь за жизнью. Позволил даже ввести в себя сыворотку. Выгляжу, как 20-ти летний мальчик. Зачем? Верил? Думал? Думал ли вообще? А что изменю сейчас? Смогу ли? Нет. Не смогу. Пока жива мечта, пока готов держать ее обеими руками, я убью любого. Я вытерплю все. Я ведь убийца. А смогу ли выполнить приказ? Мама? ....