Привет, братишки! Я ваш ночной кошмар!

      Я сонно завозилась и уткнулась носом в жестковатую, но очень приятно пахнущую подушку. Подушка тихо вздохнула и покрепче обняла меня в ответ. Распахнула глаза и медленно подняла голову. Встретилась с немного сонным, но тоже совершенно ошеломленным карим взглядом. В это время в гостиной раздались голоса Масаоми и докторов (в больнице больше делать не кому. Что я нахожусь в этом месте определила по капельнице и всему белому). Нас подбросило на кровати.       – Что ты тут делаешь? – тихо зашипела я, спихивая парня с постели и лихорадочно оглядываясь в поисках места, куда его можно спрятать.       – Я вчера уснул, – оправдывался этот... этот... свинтус. – Тоже человек. Нельзя?       – Ты у меня в палате уснул!       – И?       – Я так понимаю, приёмный час давно закончился, да? – он кивнул. – А врачи и медсёстры тебя растерзают, если увидят.       – В шкаф! – осознав размеры подставы, первым сориентировался он.       – А что там?       – Твои вещи, но мы их немного потесним!       – Как ты быстро соображаешь, – пропыхтела я, укутываясь поплотнее в одеяло и пытаясь претвориться спящей.       – Опыт не пропьешь! – торжественно закрываясь в шкафу, поведал никто иной, как Футо Асахина.       И точно вовремя он это сделал. В палату зашли врачи. Удостоверившись, что я сплю и состояние мое стабильно, толпа изволила покинуть помещение. Футо приоткрыл дверцы шкафа и, осмотрев помещение на предмет посторонних личностей, вышел.       - А теперь объясняй!       - Что?       - Как ты заснул в палате? Каким образом тебя не обнаружили?       - Я после обхода пришёл. Ну, как пришёл. По стене забрался. Чему ты удивляешься?       Я выглянула в окно. Пятый этаж, никаких выступов и щелей. И он спрашивает: "Чему ты удивляешься?" По-моему есть чему!       - Ты что, человек паук? - он тоже выглянул в окно.       - Похоже, что да.

***

      - Ну, давай, рассказывай! Что было, пока я была в отключке?       - Хм, за пять лет много чего произошло...       - СКОЛЬКО??? Мне что, уже двадцать пять?!       - Эмм... Нет. Всего лишь двадцать.       - Но... но... но... но как?! Я же участвовала в войне, нашла биологическую мать, напилась, меня сбила машина, помню голоса... Нет, это невозможно, невозможно... - у меня была истерика, соображала я плохо. Мда, нервишки шалят.       - А про мать ты откуда знаешь? Впрочем неважно. Ты успокойся, всё хорошо. - он присел рядом, обнял меня, уткнулся носом в макушку. Хотелось оттолкнуть его, наорать, но сил не было, ни моральных, ни физических. Я просто сидела и рыдала. Да, да, именно рыдала. Со слезами уходила боль, и её место заменяла пустота.       POV Футо       Мне было тошно. Да, я солгал ей, но так было нужно! Хотя, что я говорю? Кому нужно? Ей? Мне? Братьям? Если подумать, то всем. О смерти Эвелины знали немногие. Только родственники. Репортёрам, которые ежедневно атаковали наш дом, мы сказали, что она учится в Англии в закрытом пансионе для девочек. Хотели сказать о её смерти, когда будет тихо в мире СМИ. Выглядело бы не подозрительно: Эвелину ранили при атаке американских войсков на Великобританию. Она попала в кому, но после года лечения умерла. Новость продержалась бы от силы недели две. И всё, никаких проблем! Но после нашей с Юске поездки я стал сомневаться в том, что Эви мертва. Я стал искать во всех возможных источниках информацию об Элли Кинг. Долго искать не пришлось. Первая же ссылка в Википедии рассказала всё, что нужно. Я думал, как вернуть ей память, как сделать так, чтобы она поверила мне? Идей не было. Вообще никаких. Но полтора месяца назад, за три дня до аварии, к нам в дом пришёл мужчина, он представился как Олливер Хёт, сотрудник ЦРУ. В последующем он рассказал, что настоящие имя Элли Кинг - Эвелина Князева. Её биологическая мать Кэт Мерилл, так же известная как Мари Кинг, прекрасный химик и биолог,страдает врождённым психическим расстройством, Убила двенадцать человек, сотрудничала с доктором Нозели, которому подсказала, что для улучшения его изобретения нужно вещество СМ-15. Все, кто присутствовал в гостиной (я, братья и мама Эвелины) подписали пакт о неразглашении. Мать Эви никак не могла свыкнуться с мыслью, что Эви не её дочь. Тем более, что биологическую дочь (родной для неё всё же осталась Князева) она никогда не увидит.       Через некоторое время этот Олливер сообщил нам, что Эвелина находится в нью-йоркском госпитале без сознания. Мы перевезли её в токийскую больницу. И вот она сидит в моих объятиях, такая милая и беззащитная, я утыкаюсь носом ей в волосы, вдыхаю аромат вишнёвого варенья и шоколада. Одновременно и тошнит от самого себя и так хорошо, и кажется будто бабочки в животе летают. Так странно, так непривычно, так приятно... Конец POV Футо