Последняя ложь

Поместье стихло. Странно, что на небе так ярко светит солнце. Дотягиваясь до земли, оно расползается своими лучиками во всех направлениях. Все на земле радостно встречает новый день, а смех детей доносится до ушей радужными переливами. И ничуть не смешно! В комнату вливается розоватый свет, окрашивающийся под цвет занавесок. Веточка цветущей вишни скребется в окно. На ней, взъерошив перышки, ведут свои птичьи разборки воробьи. Кот с иронией наблюдает за их потасовкой и, облизываясь, весело машет длинным пушистым хвостом из стороны в сторону. И ничуть не весело! А с другой стороны стекла, за ними наблюдает Она. И не понять ей их беззаботной радости. Сегодняшний день не несет для них никакой негативной смысловой нагрузки. Им кажется, что, наконец, к ним всем пришло счастье. Никуда оно не пришло, оно перешло. Перетекло из одних тел в другие. Счастье призрачно, неистощимо и хитро. Сегодня оно есть, а завтра оно сбежит от тебя, спрятавшись в тени какого-то другого человека. И наступит грусть, высасывающая из любых молодых листочков и ярких цветов окраску, а из солнца тепло. И ничуть не грустно! Просто, никак... В душе гуляет сухое чувство пустоты, лишь временами орошаясь горячими слезами. Сегодня его не стало. И вроде бы все были к этому готовы, но никто не ожидал. Эти смутные картины в багровых тонах... Нет! Почему, если красный, то сразу кровь? Не было крови, но все было бардовым. Как сейчас помнится... Светлая комната. Красная... Разобранная постель. Красная... Даже великое множество рассыпанных повсюду конфет было красным. Она застряла в проходе, глядя на все со стороны: бьющаяся в истерике Шерон, сжимающая в руках до обеления костяшек простыню, Гил, пытающийся за плечи оттащить ее, ошарашенный Оз, приоткрывший рот, Лиам, закусивший губу и так же молча наблюдающий за всем со стороны. И пустота... Только ошметки пепла и кукла с огромной улыбкой, одиноко сидящая на подушке... И сейчас, бессмысленное сейчас, наполненное воспоминаниями, которые ныне на вес золота... - Скажи, Брейк,- услышав собственное имя из уст девицы, парень отложил печенье и приготовился слушать. Брюнетка мялась, словно ища слова, и, наконец, с горящими глазами она выдала, - А мы могли бы стать друзьями? - И зачем же Кровавому Кролику сгодилась дружба такого ничтожного Клоуна, как я? – он с иронией наблюдал за ее потугами остановить пылающий на щеках румянец и, наконец, успокоиться. - Просто так... – Мысли Алисы окончательно запутались и зашли в тупик. Оно и правда, зачем? - Ну, хорошо, - он улыбнулся, давая девушке немного расслабиться. – И что же для тебя дружба? - Это, - брюнетка вскинула голову, - когда можно все друг другу рассказать и этот человек никогда не бросит в беде и поможет... Она остановилась, наткнувшись на непонимание на лице красноглазого. - Однако, не ожидал, что мои познания в дружбе уже, чем у цепи, - протянул он. – Похоже, стоит оградить тебя от влияния романчиков госпожи Шерон. - Нет, в романах речь идет о сильной дружбе, а я о простой! Ах, да,- она сделала скептическое выражение лица, - еще дружба это... бескорыстное эксплуататорство. - Ну и фразочка... Лиам надоумил? Девушка смущенно кивнула. - Так и быть, друг, - Зарксис поднялся с дивана и погладил Алису по голове, - жди «бескорыстного эксплуататорства». - Теперь мы друзья?! Только отвечай честно, седая башка! - Да, мы – друзья, - сказал он, прикрывая за собой дверь. И он не солгал. С того дня все и началось. Алиса с каждым днем все больше познавала тонкости дружбы, но начала проникаться к альбиносу каким-то новым чувством, в связи с тем, что проводила с ним порядочное количество времени. И чем чаще она ловила себя на мысли, что его шутки становятся смешнее, тем ярче осознавала, что попалась в капкан. Он захлопнулся, не дав даже осознать, что она наступила на него. И брызжет кровь из пробитой ноги. Кровь с запахом карамели. Но кое-что не намеревалось так быстро отпускать своего Кролика. Кто бы не появился в ее жизни, он не даст забыть ей о... - Алиса! Алиса, очнись! Она резко распахнула глаза, сталкиваясь взглядом с альбиносом. В ней бушевал страх, слезы сами наворачивались на глаза. Бездна с каждым днем все больше пожирала ее слабую душу, являясь ей картинками в кошмарах. Ведь когда она спит – она беззащитна. - Эй, не плачь, - он вытер тыльной стороной ладони воду с ее щек и улыбнулся. – Что тебе снилось? - Не трудно догадаться, Клоун! Ты ведь у нас такой умный! - она вскочила на ноги, со злобой глядя на него сверху вниз. Его же взгляд же выражал какую-то растерянность и непонимание. И правда, откуда ему знать, что творится в ее башке. Но, похоже, он достаточно быстро понял, о чем речь и улыбнулся. Глядя на него, Алисе становилось только хуже. Она пыталась сдержать ярость на своем личике, но хотелось плакать... Ноги ее не держали, и она осела обратно на кровать, охватывая руками его плечи. Просто в такие минуты так хочется простого человеческого тепла и без разницы от кого оно исходит. - Тише, глупый Кролик, - посмеивался красноглазый. - Я же с тобой. - А ты защитишь меня? - в ее лавандовых глазах блеснула детская надежда. - Конечно, - прошептал Брейк, гладя ее по волосам. И он не солгал. Каждый раз он, словно по волшебству, появлялся из неоткуда, чтобы подставить свое плечо, оградить ее от опасности. И его помощь была бы по-рыцарски идеальной, если не последующие за чудесным спасением язвительные комментарии по поводу ее мозга и ехидная ухмылочка. Но даже в ней Алиса со временем начала замечать тень заботы и внимания, а может, ей просто казалось? Тем не менее, и у него проступал странный интерес к ней. Он без конца пытался ее задеть, всячески подшучивал. Это было и раньше, но теперь он делал это намного чаще и... с душой, что ли? Сам он смутно замечал свое нездоровое влечение к Цепи. И однажды он захотел проверить, насколько близка ему стало это порождение Бездны, Алиса... - Не бойся, Алиса, это не больно, - он с ухмылкой взирал на ее зажмуренные веки. Его губы легко коснулись ее лба, переносицы, кончика носа, щеки. Девушка уже не могла дождаться, когда альбинос наконец перестанет ее дразнить. Когда же пришло время, она испуганно начала отталкивать его. А он держал и не отпускал, крепко прижимая к своей груди. Тогда, прервавшись, он заглянул в ее полуприкрытые лавандовые глаза и сказал, что никогда ее не отпустит. И она поверила, потому что хоть его красный глаз и не внушает огромного доверия, зато губы растапливают своим жаром все сомнения. И здесь он прокололся, он солгал. Она, глупенькая, считала, что после такого он станет относиться к ней по-иному, но в его холодной ухмылке не промелькнуло ничто. Для себя же он сделал вывод, что зря поторопился с выводами. Не уж то какая-то четырнадцатилетняя девица сможет разбудить сердце, в спешке уснувшее тогда, когда оно впервые обожглось о привязанность. Тем не менее, его довольно забавляло поведение брюнетки. Хаотичное, неправильное. Однажды она, по глупости врожденной, чуть не попала под удар какой-то второсортной Цепи, но смогла вовремя вывернуться. Тогда в нем мелькнула искра простого желания защитить. Он улыбнулся, процедив сквозь зубы: «А эта девчонка не так проста, как казалось». А после все пошло наперекосяк... - Скажи честно, Клоун, ты слеп? – Алиса поводила пальцами перед его единственным глазом. Брейк поперхнулся, но тут же на его губах заиграла издевательская ухмылочка: - С чего ты это взяла? Вот уж от кого, от кого, а от Цепи он никак не ожидал такой проницательности. - А с того, что ты сейчас говоришь со мной и вместо того, чтобы смотреть в глаза, смотришь поверх моей головы! Словно понимаешь, откуда идет звук, но увидеть не можешь! И так уже далеко не первый раз! - В таком случае,- он резко изменился в лице, отставив недопитый чай, - перестань уже орать. Девушка изумилась, ведь это было всего лишь ее глупое предположение, и она совсем не ожидала, что оно может оказаться правдой. - Моя слепота только начало, Алиса, - пепельноволосый, как ни в чем не бывало, снова принялся за чай. - Ты же не умрешь?! – взволнованно вопросила она, поздно одернув себя. В ответ Шляпник рассмеялся. А после, даже будучи намертво прикованным к кровати, он говорил, бездумно уставившись слепым глазом в потолок, что обычная человеческая смерть слишком проста для него. Пытаясь успокоить ее, он шептал, что навсегда останется с ней и никогда не бросит, чтобы не случилось... Он снова солгал. Вот так просто, даже не задумываясь. Но не сказать, что она в тот раз так же беспамятно повелась на его слова. Его ложь так же натуральна, как и его правда. Театральная постановка с печальными героями в масках вечной радости зашла в тупик. То была его последняя ложь, но догадывался ли он в тот момент об этом? - Пойдем, Алиса, - Лиам коснулся плеча девушки, поняв, что не получится до нее так запросто достучаться. - Никуда я не пойду, очкарик, - она положила подбородок на колени и продолжила созерцать задернутые шторы, красные шторы. - Не волнуйся, мы там недолго побудем и вернемся, хорошо? – на самом деле это Шерон требовала того, чтобы все были. И этот тоже лжет. Все равно она останется там стоять, потом, одна, просто разглядывая могильную плиту и земляную горку, под которой нет совершенно ничего, только пепел. Кукла пропала, с того самого дня... С того самого вчера. - Ну, хорошо, - а что, когда-то был выбор? На самом деле, изначально нет такой ситуации, в которой был бы выбор. Просто выбор уже заранее был сделан кем-то за нас, а мы просто следуем его сценарию. Не этот ли сценарий зовется Судьбой? Судьба – ложь, пока в нее не верят, пока хотят сделать свою жизнь самостоятельно, бессознательно играя свою роль в ее спектакле. День был светлый и погожий, как и вчера. И никакого дождя, своим звоном нагоняющего тоску, окрашивающего небо в серый. Ни тучки на лазурно-голубом небе. Дрогнули души множества людей, но не дрогнули небеса, потому что не они забрали его. Здесь, на старом кладбище, обнесенном покосившимся деревянным забором, похоронены те, у кого нечего хоронить. Кладбище Бездны. Никто не застал его в момент смерти, никто не успел попрощаться, а теперь уже поздно. Они опоздали на один день. Он был ее первой любовью, и он был первым, кто оставил ее в одиночестве умирать от боли. А она узнала об этом последней, случайно услышав плач Шерон. - И что? – безучастно вопросила она, глядя на камень, отныне носящий его имя. – Что здесь может быть похоронено? - Воспоминания, Алиса, - Лиам долго протирал очки, будто бы пытаясь просто не поднимать глаз.- Я знаю, что твои воспоминания дорого стоят, но может, ты все же отдашь часть из них. - Глупо, - констатировала девушка. Как и ожидалось, она осталась одна. Одна на опустевшем кладбище, все так же разглядывая его имя. - Почему же ты солгал? Разве друзья не должны говорить друг другу правду? Хотя, для тебя дружба – это просто термин для объяснения собственной лени, - она склонила голову, изо всех сил сдерживая воду в глазах, до крови прокусывая язык. – А знаешь что?! Ты идиот! Как был Клоуном, так Клоуном до конца и остался! Тебе никто не нужен, в то время как в тебе нуждались все! Ты бы никогда не стал мне другом, придурок! Потому что друзья не влюбляются друг в друга... Я знаю, что тебе было бы все равно. Всегда ненавидела тебя, Клоун. Сжав в руках куклу, она посадила ее на земляную горку, повернулась и ушла. То была ее первая и последняя ложь...