Два генерала

Чхве Ён покинул столицу прежде, чем Ын Су покинула комнату Шин Бао. Он уехал к реке Амноккан, где ему предстояло захватить, согласно истории, восемь юаньских крепостей. Это был один из великих подвигов генерала, но у Ын Су каждый раз сжималось сердце, когда она думала о тех потерях, которые понесет объединенная армия Корё с Ву Даль Чи в авангарде. Отряд элитных воинов, который раньше защищал исключительно королей, сейчас оберегал всю страну. Меж тем у Ан Чже было забот невпроворот и в Кэгёне. Он перетряхивал столицу в поисках красноголовых, но не находил их. Пока повстанцы с Северо-Востока прочно окопались на подступах к Согёну - второму по величине и значимости городу в Корё после Кэгёна. Они требовали освободить Корё от власти Юаня, недовольные нерешительностью Кон Мина. Эти восстания пока еще носили хаотичный характер и скорее мешали объединенной армии в борьбе с Юанью, нежели подстегивали короля. Ан Чже, которому Чхве Ён не дал ни одного своего воина, выискивал подмогу, где мог. Третий раз за год солдаты прочесывали деревни в поисках сильных и молодых мужчин, способных держать оружие в руках. Но те, кто тяготел к воинской службе, уже давно был в строю, а те, кто не желал сменить косу на меч, продолжали прятаться и убегать от солдат. Тогда Ан Чже, скрепя сердце, отправил к Согёну почти все войска, практически обнажив Кэгён. Ын Су слышала, как он велел придворной даме Чхве молиться о том, чтобы прямо сейчас в столице не вспыхнуло восстания проюаньски настроенной знати: по трем фронтам сразу им с Чхве Ёном было не выстоять. Но прежде, чем покинуть Кэгён, Ёнган провели серию арестов, разбросав особо не вызывающих доверия чиновникам по тюрьмам, где им предстояло ожидать возвращения обоих генералов. За неделю без генерала Чхве Ын Су совсем извелась: стоит ли ей говорить ему о том, что через три года красноголовые займут столицу Коре, и Ёну потребуется много сил, чтобы вернуть Кэгён под власть короля? Тяжесть лишних знаний давила на неё, как каменная плита. Ан Чже оставил её вместе с небольшим отрядом разношерстных воинов Су Ли Бан, выглядевшими настоящим отребьем, в маленькой деревеньке в пяти часах езды от Согёна. Ближе он велел не подходить, и раненные поступали в таком ужасном состоянии, что Ын Су хваталась за голову. За время, которое воины тратили в пути, терялось много крови, у кого-то начиналось нагноение, и порою вместо чистых и красивых операций приходилось удалять из ран личинки насекомых. Ын Су пыталась объяснить, что законы милосердия требуют того, чтобы она лечила и красноголовых, но Ан Чже только отмахнулся от неё: пленных он не брал принципиально, и отрубленные головы повстанцев украшали собой заборы Согёна, наполняя город отвратительным смрадом. Док Ман продержался сутки или около того, но потом он отпросился “сбегать повоевать немного”, и Ын Су его отпустила, как отпускала еще несколько раз после. Су Ли Бан в бой, наоборот, не рвались, но следовали за Небесным доктором повсюду, и она даже перестала пугаться, завидев очередную немытую рожу, наблюдавшую за ней из кустов. Ын Су была рада тому, что покинула дворец. В тишине и покое почти пустой казармы Ву Даль Чи, где остались только те, кто еще не вылечился от ран, и совсем молодежь, вроде Кувшина, ей было бы тяжелее ждать новостей от реки Амноккан. В госпитале, который развернулся в самом большом доме деревни (в доме старосты), кипела жизнь. Ын Су кого-то зашивала, кому-то меняла повязки, поила всех без исключения настоями доктора Чжана, которые немного заменяли антибиотики и чувствовала себя очень полезной. И даже немного расстроилась, когда неделю спустя пришел весь залитый кровью Ан Чже и сообщил, что можно возвращаться в Кэгён: восстание подавлено. Он был настолько вымотан, что был не в состоянии даже сесть на коня, и несколько часов пути они преодолели в крытой повозке. - Я благодарен вам, - сказал Ан Чже, как только они тронулись, - вы спасли жизнь, по меньшей мере, десяти моим воинам. И еще столько же не остались благодаря вам калеками. Спасибо. После этих слов он бестактно вырубился и продрых до самого дворца.