The first condition of immortality is Death.

Горе тому, кто любил только тела, формы, видимость! Смерть отнимет у него все. Учитесь любить Души, и вы найдете их вновь. Виктор Гюго

      Они оба вошли в номер-люкс. Всадник оценил взглядом тело спутницы, остановился на губах. Сам того не ожидая, он прильнул к ним. Шахат опешила, но приняла поцелуй. Она скинула со Смерти пальто и потянула за пиджак ближе к себе. Холодные руки дотронулись до тонкой белоснежной шеи. Ее кожа покрылась мурашками. Желание стало овладевать обоими. Нащупав шпильку в волосах, он вытащил ее, убрав вуаль, так мешавшую целовать прекрасные губы. Следом достал другую, и угольно-черные блестящие локоны рассыпались по тонким плечам. Он углубил поцелуй языком. Нащупав замок на платье, потянул вниз, обнажая тело женщины, которая, не оставаясь перед ним в долгу, начала проделывать то же с его рубашкой и брюками. Всадник прильнул к шее Шахат, ощущая трепет ее хрупкого тела.       Смерть вновь впился в ее ярко алые губы, заглушая стоны, доносящиеся из глубин души этой загадочной особы. Он подхватил женщину на руки и отнес к кровати.       Уложив ее, мужчина жадно окинул взглядом тело Шахат, облаченное только в черное кружевное белье. Лунный свет красиво отливал на ее идеальной фигуре. Он склонился над ней, даря нежные поцелуи в шею, ключицы, блуждая руками по груди и бедрам женщины, получая за это довольный стон.       Волны возбуждения разливались по ее телу одна за другой. Странно. Она никогда не чувствовала такого. Будто бы эти двое слились воедино. Толчок за толчком. Мурашки по коже. Тяжелое, неровное дыхание. У нее много раз была близость с мужчинами, но никогда - подобного. Вроде все как обычно, но было ощущение, словно она сношается не просто для закрепления сделки, а как будто они были знакомы все свое существование. Что-то родное. Будто так должно было быть. А он, в свою очередь, чувствовал, что он нашел ее. Что он не ошибся. Она принадлежит ему. Целиком и полностью. Идеальное слияние.       Дождь тяжелыми каплями барабанил по окнам домов. Яркие молнии освещали номер отеля на доли секунды. На улице творилось не понять что. Люди бежали домой. Земля содрогалась от оглушительных раскатов грома. Небо было чернее обычного, ни одна звезда не могла пробить свет сквозь этот мрак.       Шахат выгнулась в спине, как кошка, и издала истошный стон, который, казалось, наполнил каждый уголок этого здания. Стаканы, что стояли на прикроватном столике, разлетелись на сотни осколков. Лампы треснули. Искры разлетелись в стороны. Всадник обессилено упал рядом на кровать. Их не волновала непогода. Им было плевать. Для их ушей эти звуки были величайшей симфонией.       Она нежилась в его объятиях и засыпала.