Верни меня из ада.

POV Йен Уже глубокая ночь, на улице тишина и только свет от одинокого фонаря падает на твоё лицо, обрамляя женственные скулы и искусанные губы. В полумраке ты ещё прекраснее. Я вглядываюсь в мельчайшие черты твоего лица, не оставляя без внимания не одну трещинку на губе. Они такие притягательные и манящие, что я еле себя сдерживаю. А ты мирно посапываешь, завернувшись в теплое одеяло по шею. Сквозь приоткрытое окно слышится тихий, едва различимый звук проезжающих изредка автомобилей. Вроде день был не из легких, я бы даже назвал одним из наиболее сложных в твоей жизни, но тебе не спится... или спится, но всего ничего — двадцать–сорок минут легкой дремоты и снова просыпаешься. — Тебя что-то беспокоит Нин, — ты поворачиваешься ко мне и открываешь глаза, немного морщась. — Нет, — ты произносишь шёпотом и мотаешь головой, немного улыбаясь. — Тогда спи, — я поглаживаю тебя и укрываю пледом, чтобы ты не замерзла. Ты хватаешь меня за руку и крепко держишься за неё. — Я буду рядом, не волнуйся, — ты киваешь головой в знак согласия и, целуя мою руку, засыпаешь. Или притворяешься; твое тело за день устало настолько, что не хочет засыпать? Пф-ф, что за глупости. Такого не бывает, наверное, просто разнервничалась. Твои реснички подрагивают во сне, и ты переворачиваешься на другой бок. Мне тоже не спится, я решил сходить до медсестры и узнать, какие у тебя завтра процедуры. Я последний раз смотрю на тебя, вроде бы уснула. Я спокоен за тебя, ведь сейчас ты в безопасности. Я осторожно приоткрыл дверь, и ты резко поворачиваешься и пытаешься встать. — Йен, — потянула ты, смотря на дверь. — Ты куда? — Не волнуйся, малыш, я скоро буду. Ты отворачиваешься к стене, обиженно надув губки. Ну и из-за чего ты обиделась на меня, маленькая дурочка. Я же скоро приду, как я тебя одну оставлю. Я подхожу к регистратуре, надеясь, что там сидит медсестра. Но её там нет. Я прошелся по ближайшим кабинетам, но всё было тихо, слишком тихо. Я возвращаюсь к тебе. Поворачиваю ручку двери и захожу вовнутрь, и не обнаруживаю тебя у кровати. Ты стоишь возле окна и смотришь на мирную ночную жизнь. Я подхожу к тебе и обнимаю сзади. В твоей груди что то ойкнуло, поселился холодок и мимолетная пустота как при испуге... ты не испугалась, просто не ожидала этого движения. Ты мгновенно поворачиваешься ко мне, ты не ожидала увидеть меня так быстро. — Ты чего не спишь? — я шепчу тебе на ухо, отчего ты вздрагиваешь. На твоем лице проскакивает улыбка, ты просто пожимаешь плечами и всё так же не сводишь взгляда с меня. Я наклоняюсь и целую тебя в плечо, аккуратно прикасаясь губами к нежной коже. Теперь ты не удержала вздох наслаждения в себе... он был похож на смешок, но я знаю, как звучит колокольчик твоего смеха, ни с чем другим его не спутаю. Твоя кожа прохладная из-за приоткрытого окна. Мои горячие пальцы поглаживают твои руки, проводя лини от основания до самых пальчиков. Ты вздрагиваешь, и мимолетный протяжный стон вырывается у тебя из груди. Ты сама удивляешься этому и испуганными глазами смотришь на меня. — Тише, нас не должны услышать. Ты прикрываешь глаза и опускаешь голову на мое плечо. Твое дыхание прерывистое, я это чувствую. Ты вся дрожишь, тебе холодно? Или причина совсем в другом… Я обхватываю тебя за талию и, немного приподняв от пола, переношу тебя на кровать. Там тебе будет теплее и спокойнее. Приподнимаешь голову и затуманенными глазами смотришь на меня, улыбаясь. Ты запускаешь руки в мои волосы и притягиваешь меня к себе. Твои губы плавно касаются моих в нежном поцелуе. Я не отвечаю, мучаю и томлю тебя, но ты не против. Ты даже готова взять инициативу в свои руку. Смелая. Ты запускаешь свои холодные ладошки мне под футболку. Ты стягиваешь её с меня и приступаешь к джинсам. Тебе так не терпится. Ты плавно щекочешь кончиком носа мою шею. Глубоко вдыхаешь запах кожи, чувствуешь запах одеколона, да, это ты мне его подарила. У тебя отменный вкус. Снова коротко целуешь и тихо-тихо смеёшься. — Хорошо, хорошо, — говорю тебе я, стягивая с тебя ночнушку. Ты кладешь ладонь мне на щеку и, привстав, и тихо-тихо шепчешь: — Я твоя. Только... твоя... — последние звуки утонули в этом бездонном вздохе.