Слишком поздно

Каким же он был дураком. Все время, с того самого момента, как они оказались в одном лагере на окраине Атланты. Смотрел на неё, но не решался приблизиться. Оберегал, но не признавал что она ему нужна. Был надёжным другом, но никогда не показывал, что ему хочется большего. Он знал каждое выражение её лица, часами следил за каждым жестом. Как она мягко улыбалась, по-доброму посмеивалась над ним. Как решительно сжимала губы в тонкую линию, принимая тяжёлое решение. Как на несколько секунд отрывалась от работы и утирала с лица пот. Он случайно оказывался неподалёку, вслушиваясь в мелодию её голоса, когда она читала детям какую-нибудь книгу. Забывал, как дышать, когда она прижималась к его спине, сидя на мотоцикле. Его сердце пропускало удар, если её майка немного сползала, обнажая хрупкое плечо. Плечо, изуродованное сейчас ужасной рваной раной. Проведя несколько суток на ногах, без сна и отдыха, группа попала в окружение толпы ходячих. Он отвлекся всего на долю секунды. Когда один из них выскочил из кустов, она, не раздумывая, закрыла своим телом малышку Джудит. Кэрол на мгновение прикрыла глаза, принимая свою судьбу. Она шагнула ему навстречу и протянула руку к пистолету на поясе. — Дэрил… — покорность в её голосе вывела охотника из себя. — Совсем сдурела! Даже и не думай об этой фигне! Мы уже почти в Вашингтоне, там этот умник точно найдёт лекарство, — тряс он её за плечи, не замечая, что оставляет синяки. — Мы что-нибудь придумаем. Только потерпи. Кэрол! А Кэрол лишь улыбнулась, так, Дэрил только сейчас понял, как улыбалась всегда только ему. — Я хочу остаться собой. До самого конца. Со всеми своими воспоминаниями, своими мыслями, своими чувствами, — конец фразы лёгким ветерком коснулся его уха. Дэрил удивлённо повернул голову, может просто показалось? Во взгляде не было ни страха, ни горечи, ни отчаяния. Лишь нежность, море нежности. Она подняла руку и запустила пальцы в его волосы в том материнском жесте, который всегда убеждал всех детей в мире, что монстр под кроватью никогда до них не доберётся. А потом она его поцеловала. Её губы были сухими и немного шершавыми. Он тысячи раз представлял себе их вкус. Мягкий, чуть сладковатый, пьянящий. Но так и не решился попробовать. Каким же он был дураком. Кэрол сделала шаг назад, другой. На лице играла легкая улыбка, а пальцы сжимали рукоятку пистолета. Когда из-за деревьев раздался выстрел, он все ещё стоял там — не двигаясь, до боли сжимая зубы и впиваясь ногтями в ладони.