Уголек пепла или Руины мира.

Белла проснулась из-за того, что впервые за долгое время в узкую щель в стене её камеры проникали несмелые лучи весеннего солнца. Она зажмурила глаза и замурчала от удовольствия. После того разговора с Долоховым она изменилась. Беллатриса Лейстрейнж стала более приветливой. Нет, её саркастические замечания в стиле Снейпа никуда не делись, но искренняя улыбка во время разговоров стала чаще посещать её лицо, а глаза не были такими отрешенными, как раньше. — Доброе утро, — поздоровалась она с Рудольфусом, который только проснулся и щурился сонными глазами, смотря на лучики солнца, которые проникали в камеру. — Доброе, — Белла улыбнулась и погладила его по щеке. — Как спалось? — Если ты хочешь поиздеваться, то для этого есть Антонин. — А что сразу я?! — возмутился в соседней камере вышеупомянутый Долохов. — Если бы я хотела поиздеваться, я бы делала это более утонченно, — чуть обиженно хмыкнула Белла. — Прости, — состроил виноватую мордашку Рудольфус и, подойдя к жене сзади, обнял за плечи. Она обернулась, сделав в ответ обиженную мину. — Ты же уже не обижаешься, — заметил он. — С чего ты взял? — Тебя выдают глаза, — фиалковые глаза Беллы и вправду светились весельем. Она звонко рассмеялась. Ее смех напоминал переливы колокольчиков и раздавался эхом в коридоре. Рудольфус улыбнулся и закружил ее в тесном помещении. — Отпусти, — улыбаясь и пытаясь вывернуться из его рук, била его руками Беллатриса. — Мечтай дальше, — хмыкнул Рудольфус, опуская ее на пол. — Скоро принесут завтрак, — заметила Белла. — Если быть точнее, то бетонный раствор, который здесь принято называть завтраком, — фыркнул он. — Не ворчи, — поцеловала его в щеку Белла. — Ты же не старый дед. — Я не ворчу, а констатирую факт. — Нам и без тебя этот факт известен, — влез в разговор Антонин. — Дай хоть помечтать. — Je vous demande pardon, mon ami (1), — галантно ответил Рудольфус, делая шутливый поклон. — А у меня ты так изящно прощения не просил, — надула губки Белль. — Дорогая, — мягко заметил Рудольфус. — Он все равно ничего не понял. — Ты считаешь, что я дурак? — Самокритика. Что может быть лучше? — с философским видом произнес Лестрейндж. Пока они перепирались, Белла задумчиво смотрела в щель. Как она была несправедлива к Андромеде, жестока к Сириусу, ведь они смогли бороться за свое счастье, а она — нет. Ей просто повезло. Из-за побега Меды она вышла замуж за Рудольфуса, который ей нравился курса с шестого. Но признала она это лишь перед помолвкой. Еще бы, она, гордая Блэк, признается (даже самой себе), что влюблена в префекта! Она всё время подкалывала его и опускала ехидные замечания, он отвечал ей тем же, совершенно не обращая внимания на нее, из-за чего она, Беллатриса Блэк, ревела ночью в подушку. А он часто напивался огневиски. Через месяц после того, как он спас ей жизнь и отнес на руках в Больничное Крыло, совершенно забыв про магию, они стали встречаться. Каждое утро в ее спальню сова приносила ей букеты цветов. Как потом она узнала, это были подарки Руди. Беллатриса мечтательно улыбнулась. — Какая ты сегодня мечтательная. Даже слишком, — подозрительно заметил Рудольфус. — А что еще остается делать? Только мечтать, — тихо ответила она. — Ты права. Беллатриса облокотилась на стену плечом, и вдруг что-то острое кольнуло ее. Она, вскрикнув, отпрянула от стены, струйка крови потекла по плечу, а стена была чуть испачкана ее кровью. — Ты поранилась? — Лестрейндж обеспокоено вскочил с подстилки и подлетел к Белле. — Нет, ничего страшного, — она мягко улыбнулась. Ей было приятно, что Руди о ней заботится. — Просто задела о неровный край стены плечо. — Конечно ничего страшного, — проворчал Рудольфус, вытирая рану куском ткани. Белла в это время смотрела на стену в полном недоумении. Кусок стены, об который она ударилась и оставила кровавое пятнышко, был чистым. — Что за? — негромко выругалась она, — Ничего не понимаю. — Чего не понимаешь? — Понимаешь, когда я облокотилась об стену, меня в плечо словно иголка кольнула, и пятно оставалось. А теперь его нет, — растерянно объяснила она Руди. — Или она впиталась, — хмыкнул Антонин из соседней камеры. — Что впиталось? — не понял Рудольфус. — Ну, ты сказала, что тебя словно иголкой кольнуло, — начал объяснять свою мысль Долохов, внимательно смотря на Беллатрису, — И потом крови на стене не осталась. Это значит, что там стена зачарована на магии крови, как книги или артефакты. — Быть такого не может! — потрясенно произнесла Беллатриса. На том месте, где раньше пятно было, сияла небольшая дверь, которая почти сливалась со стеной. — Там дверь, — прошептала Белла, — Надо попробовать открыть. — Ты думаешь, что-то выйдет? — Рудольфус был настроен скептично. — Неужели ее никто не обнаружил здесь за столько сотен лет? — Все может быть. — Вдруг это тайный ход? — заинтересовался находкой Антонин. — Даже если это и так, сейчас не время проверять, — со строгими нотками ответила женщина. — Это еще почему? — Рудольфус, хоть и был настроен скептически, не понимал, почему она против этой затеи. — Потому что, — словно прочитав его мысли, ответила Белль. — Скоро нам принесут завтрак и очень удивятся, если нас с тобой, Безумных Пожирателей Смерти, — она сделала большие страшные глаза. — Не найдут. — Ты права, — Руди улыбнулся, смотря на гримасу, которую скорчила Беллатриса. — Естественно. Что бы ты без меня делал? — она усмехнулась и чмокнула его в щеку. — Наверно, жил бы спокойно, — мечтательно сказал Рудольфус. — Покой нам только снится, — протянул Антонин. В коридоре послышались шаги.

***

После завтрака, который и завтраком было трудно назвать, Беллатриса и Рудольфус собрались в путешествие, как мечтательно назвали открытие потайной двери. Между тем саму дверь открывать они не пробовали. — Белла, ты уверенна? — Рудольфус с сомнением покосился на дверь. — Я всегда уверена в своих действиях, — ответила она. — Последние годы твоей жизни это подтверждают, — иронично поддел ее Долохов. — Антонин! — она рассерженно сверкнула глазами. — Прости, просто вырвалось, — виновато произнес он. — И как твой язык еще наружу не вырвался, — язвительно хмыкнула Белль. — Давайте без ссор, — попытался угомонить их Руди. — Хорошо, — воздохнула Беллс и, выслушав пожелания удачи от Долохова, решительно потянула дверь на себя. Та поддалась. Антонин Долохов с удивлением наблюдал, как дверь в камере супругов Лестрейндж отворилась. За ней оказался темный мрачный коридор, конец которого терялся в темноте. Стоило Белле сделать шаг, как по стенам коридора вспыхнули факелы, освещая путь. —Я пойду первым, — решительно сказал Рудольфус, когда Беллатриса хотела возразить. — Хорошо, только будь аккуратен, — с тревогой в голосе попросила она. Не выдержав, она поцеловала Рудольфуса. Поцелуй был долгим, словно они расставались навсегда, хотя возможно так оно и было, кто знает. Рудольфус шагнул вглубь коридора, Белла пошла за ним. Стоило им войти, как дверь захлопнулась сзади. Беллатриса вздрогнула и судорожно вцепилась в ладонь Руди, а тот ободряюще сжал ее руку. — Все будет хорошо, — прошептал он успокаивающе. Шепот его эхом разлетелся от стен и исчез где-то в конце тоннеля. 1) Прошу простить, друг мой. (фр.)