И в этот миг, клянусь, мы были бесконечны

-Ого! Какой букет! – воскликнула девушка. Я протянул Наташе громадный букет, всяких-всяких цветов. – Это типа свидание? Учти, у меня есть бойфренд. Я скривился. Что я к ней чувствовал? Любовь. Правда. Когда-то, еще в школе, она меня в лоб спросила: «Любишь ли ты меня?», я ответил «Не знаю», и тогда не солгал. Сейчас, на этот вопрос, я бы не задумывался, ответил «да». Когда началась вся эта завируха с Витой, с изменами, я не понимал, что такое любовь. А сегодня, после того, как она согласилась вечером встретиться, я думал, и понял, что это такое. Это не что-то неземное, это обычные, человеческие нужные эмоции и чувства. Как говорится в клятве: «Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас». Да. Так и хочу. И с ней. И если все очень хорошо, и наоборот, в любой ситуации, я хочу быть с ней. Чтобы она разбудила меня ночью, и сказала, что ей показалось, будто кто-то открывает дверь, а я встал, как Кларк Кент, и пошел проверять, что за шум. А на самом деле это был бы Рональд. Но ей бы я не сказал этого, а наоборот, подшутил. Она бы испугалась, а в конце концов, после моего признания, я бы получил хороших тумаков. Но потом, мы бы вместе посмеялись. А потом пошли бы дети, сначала был бы мальчик, а потом два близнеца: девочка и мальчик, а потом, под сороковой год, мы завели еще одного карапуза. И жили бы в одном большом доме, Рональд был бы с нами, но ему бы пришлось делить место с маленьким хаски и лабрадорам. И еще бы с котом. Прибывая в своих мыслях, в это время в реальности я довез нас до одного прекрасного кофейного дома. Там варили один из лучших кофе во всей Европе. Он был вкуснейшим, ароматным и пленительным. Да. И кофе может быть таким. -Один ирландский кофе и мокко. И два творожника. – Попросил я у официанта. -Ты помнишь, что я люблю именно мокко. – Тихонько произнесла Наташа. Я кивнул. Официанта ждали также молча, как и ехали сюда. Когда принесли кофе, я решил подать голос: -Ну как ты? Чем живешь, как учеба? -Живу нормально. Учеба нравится. –Ната замолчала. -Отсутствие красноречие? Это не по тебе, Андреева! Ты на уроках такие перлы выдавала! Наташа рассмеялась. -На самом деле рада, что поступила в Польшу. Эта страна -красивая, а Варшава – этот город для меня. Он прекрасный, там такие улочки, чем-то похож на Прагу и Вену, местами, на Амстердам. Он тихий, и одновременно громкий. Родной, и далекий. Как в сказке, о Белоснежке. Почему именно Белоснежка? Не знаю. Но почему-то именно эта леди, приходит на ум. У нее был дом, но спокойствие она нашла в лесу с гномами. У меня нет гномов. Но я бы хотела иметь пару таких. Наверно, ты считаешь меня странной сейчас, да? Мне плевать. в один момент, ты сделал мне очень больно. Но я нашла в себе силы существовать дальше, и даже сейчас говорю с тобой. Она с вызовом посмотрела на меня. -Какой твой любимый предмет? – после паузы спросил я. -Управление. -Ты любила управлять, - съязвил я, намекая, на ее доминанту в постели. Иногда, правда, но такое было. И это она любила. Я улыбнулся мыслям. -Ха-ха, - Ната сделала вид, что посмеялась. -Нет, серьезно, чему вас там учат? -Учат быть лучшими управленцами, создать свою фирму, и жить в старости, ни в чем себе не отказывая. Дать детям и внукам приличное образование, и каждый год ездить на отдых в какую-нибудь страну. Вот чему нас там учат. Серьезно. Официант!.. Повторите заказ. Что еще? -Ты стала…другой. -Нет. Это ты стал другим. Когда мы ехали сюда, ты не проронил ни слова. О чем –то думал. О чем? Расскажи. Я рассказала тебе все. Не лгала. Я не люблю лгунов. -Я тебе изменил, потому что я не ценил того, что имею. Но Вита, так звали мою любовницу, она была уникальна, по-своему. Она была старше тебя, и меня, как оказалось на два года. Рассудительна. Холодна, и жестока. И меня это манило, плюс, злоба на тебя. На самого себя, и вообще, я запутался тогда. Я человек, и мне свойственно ошибаться. Потом, я понял, что что-то надо менять, признался тебе, через какое-то время признался Вите, и оказалась, она была без пяти минут замужем. И тут я понял, что мной также пользовались, как и я вами, ну, когда одновременно пытался встречаться с вами обеими. Потом я отрекся от всех и вся. На свой день рождения учудил, наорал на всех. И оборвал все связи с людьми. И замкнулся в себе. Весну и начало лета я лишь работа. Время от времени встречался с крестником, которого вы видели недавно. И каждый день, я что –то осознавал. Что-то внутри меня менялось. А потом умерла мама. И я понял, что все дерьмо, которое делал я, это пустота, это так нелепо. И не нужно. Единственное, что осталось, это любовь к тебе, к отцу, к Ане и Дане, и к коту. И все. И я осознал, и понял, что такое любовь к тебе. – Я пересказал не утаивая ни слова, свои мысли, которые посетили меня в машине. Она не перебивала. И когда я закончил, она лишь молча смотрела на меня, а по щеке текла слеза. Одна, единственная слеза. -Я соболезную, насчет матери, я не знала. Отец мне не говорил. – Шепотом проговорила она. -Он не знает, никто не знает, я не брал никаких отгулов, или что-то там еще. И вообще, я был изолирован от всех, как будто я был носителем особо опасной инфекции и я ни с кем не общался, в принципе, и со мной тоже. И такая гармония меня устраивала. -После того предательства…Ты сейчас говоришь красивые слова… И я хочу тебе верить… -Так верь мне! – прокричал я и схватил Наташу за руку. -Я не могу, - она попыталась выдернуть свою руку, но тщетно. -Можешь. Вспомни меня в прошлом году, и сейчас. Я причинил боль, и когда-нибудь, не сейчас, лишь со временем, я исправлю это. Я прошу лишь только время. -Я… - она дрожала. -В среду, я с отцом, ходил в Стейк-Хаус, там играл джазмен, а ты любишь и джаз, и мясо, идеальное сочетание, я искал тебя там. -Я там была. -Я чувствовал это. Если бы я был тем, кем был раньше, то, наверно, я бы спился, и мама была бы права. Но сейчас я повторюсь, я другой. Мы сидели в тишине. Лишь смотрели друг на друга. Медленно пили кофе, каждый думал о чем-то своем. Через час Наташа вновь заговорила: -Уже скоро, я вновь уезжаю в Польшу, а ты… история повторяется. -Ничего не повторяется. Твой отец, предложил мне место в Берне. Год, два, или три. Два года скорее всего я буду там. Ты закончишь учебу. Это будет моим испытанием. А я его пройду, на двадцать балов из десяти. В тебе я уверен. Теперь и в себе. Но я хочу, что бы и ты в меня и мне поверила. Пока это пустые слова. Каждое слово, надо подтверждать действием. Я это смогу подтвердить. Только, пожалуйста, поверь мне. Лишь около подъезда я отпустил руку Наташи. Она была горячей и слегка потной, ибо я сжимал ее всю дорогу, и грелся, ее теплом.