Причуды судьбы

Вечер неотвратимо вступал в свои права, а значит приходило и время ночного класса. Но последние слепящие лучи света никак не могли найти путь сквозь плотно задернутые шторы. Почти все уже собрались в холле Лунного общежития, но вампиры ждали. Нет, не момента, когда ненавистное солнце полностью исчезнет за краем земли, они ждали своего чистокровного лидера, уважаемого и некоторыми даже обожаемого Курана Канаме. Любой из присутствующих связывал с ним что-то свое, глубоко личное, будь то воспоминания, надежды или желания. Здесь был особый замкнутый мир, со своими законами, совершенно отличимыми от тех, что господствуют снаружи и к чужакам тут относились насторожено. Тем временем Кураме Шицу покинула свою новую комнату и устремилась вниз, подгоняемая собственным любопытством. Слышать о чем-то – одно, а видеть собственными глазами – другое. Сейчас объектом ее интереса выступал весь ночной класс Академии Кросс. Решив не утруждать себя спуском по ступеням, вампирша скатилась по перилам, чем вызвала некоторое удивление аристократов. - Кто это? – поинтересовался Ханабуса у стоявшего рядом Шики. - Не знаю, — пожал плечами тот. – Я ее раньше не видел. «Верх неприличия», — отметила Рука, себе она такого поведения никогда не позволяла. Сцепив изящные пальчики за спиной, Шицу подошла поближе к остальным: — Меня ждем? Наслаждаясь эффектом внезапного вопроса, чистокровная обвела присутствующих взглядом, на мгновение задержав его на Руке. Прекрасно зная, что в данный момент остальные не ощущают в ней чистокровную, она надеялась на проявление подлинных чувств. Парень, с волосами цвета спелой пшеницы и выразительным лицом, на котором постоянно сменялись эмоции, рискнувший сразу же спросить то, что занимало многих, ей определенно понравился. А вот девушка, поглядывающая на нее свысока, гордо держащая осанку и стоящая в наиболее женственной позе, вызвала лишь печальную улыбку, навеяв мимолетное воспоминание о том, что когда-то давно Кураме была точно такой же. - Канаме – сама! – радостно воскликнул Айдо, тут же забыв про новенькую. Казалось, он готов сорваться с места и заключить в объятия того, кого наконец смог лицезреть. Шицу обернулась. Красивый парень, со слегка грустными карими глазами, одетый как и все в белый костюм, элегантно спускался по лестнице. Лица аристократов неуловимо преобразились. «А дело то ни в одном его происхождении. Куран действительно завоевал их доверие, а значит, они с ним до конца», — мысли как всегда не хотели соответствовать поведению чистокровной. - Заставляешь ждать, Куран, — беспардонно заявила Шицу, тем самым заслужив неприязнь всего ночного класса в первые минуты знакомства. Рука так просто негодовала: «Да что она о себе возомнила? Что может вот так, безнаказанно, хамски разговаривать с Канаме – самой?» Непочтительное обращение к их лидеру, молодые вампиры никому не прощали. Но прежде, чем кто-то из них успел поставить выскочку на место, ответил сам Канаме: — Прошу меня извинить, надеюсь, что остальные также отнеслись к вам с должным почтением, — невозмутимо произнес он, невзначай глянув на Айдо. — Почему, Канаме – сама? – тут же возмутился Ханабуса. На что Акацуки лишь качнул головой, предвидя, что тот поторопился. - Простите его за такое поведение, это не повторится, — довольно холодно вставил Куран и обратился ко всему ночному классу. – С этого вечера, с нами будет учиться Кураме Шицу, полагаю правила поведения мне вам объяснять не придется. — Как всегда, вежлив до невозможности, — констатировала Шицу, не высказав то, что крутилось на уме: «Печешься о своих птенцах? Боишься, что причиню им вред? Интересно, а они это понимают?» «Чистокровная?» — ошарашено подумала Рука, да и не только она. Айдо же весь сжался от последних слов своего кумира. Если Канаме – сама на него разозлится, то наказания не избежать: «Ну зачем эта чистокровная сюда явилась?» Новоиспеченная ученица не зря повела себя подобным образом. Она хотела заставить ночной класс реагировать, нарушить хрупкую гармонию устоявшихся отношений. Пусть все придет в движение, пусть все бурлит и выплескиваются эмоции, чувства, пусть пробуждаются позабытые или глубоко запрятанные желания! - Кажется я тут не ко двору, — Шицу тряхнула черными как смоль волосами, забранными в высокий конский хвост. Мгновенно оказавшись рядом с понравившимся ей вампиром, она четко потребовала: - Имя. Поймав предостерегающий взгляд Курана, тот ответил, слегка запнувшись: - Айдо Хан...Ханабуса. Остальные вампиры напряженно застыли. Сейчас они были готовы броситься на защиту товарища лишь по одному жесту или слову своего главы. Но Куран спокойно стоял, дожидаясь окончания разыгрывающегося перед всеми представления. Шицу провела острым ноготком по щеке Айдо, не повреждая тонкой кожи. - Значит, повелеваем льдом? - ??? — Неважно. Но учти, лед тоже может обжигать, — таинственно выдала Кураме и оставила ничего не понявшего парня в покое. «Что все это значит?» — задался вопросом Ичиджоу. Больше всего ему не нравилось, что от девушки ни исходило никакой угрозы, а даже наоборот, она как будто изначально располагала к себе, словно хищник привлекая жертву яркой окраской, а потом неожиданно нападая. - Пора идти, — сообщил Канаме и вампиры стали покидать общежитие. Поймав на выходе чистокровную за руку, глава Лунного общежития предостерег ее: - Вы играете с огнем, Щицу – сан. Та ответила непроницаемым выражением лица и короткой фразой: — Уже не имеет значения. По мере приближения к воротам, до вампиров донесся уже привычный гомон дневного класса. Слушать и наблюдать это изо дня в день, утомляло. Один Айдо довольно улыбался и как только ворота отворились, стал активно раздавать комплименты. - Идол – семпай! – раздавалось со всех сторон. – Мы вас любим! «Совсем ребенок», — оценила его старания Шицу и с любопытством стала рассматривать толпу, сдерживаемую лишь одной девушкой, которая явно не справлялась. Ее требования отойти подальше просто тонули в общем шуме. Но, не смотря на это, она упорно продолжала повторять: — Не подходите близко! Это запрещено! - Как это надоело, — заметила Рима. - Добрый вечер, Юки, — обратился к префекту глава Лунного общежития. - Канаме – семпай, — благодарно ответила та. Айдо кинул на нее ревнивый взгляд, а Рука невозмутимо прошла дальше. С детства приученная держать себя, она и сейчас была воплощением достоинства, красоты, уверенности и грации. Лишь чуть больше, чем нужно, сжатые губы могли выдать ее недовольство происходящим. Но заметить это могли только те, кто очень хорошо ее знал. К примеру, Акацуки. Догнав девушку, он коснулся ее руки и тихо прошептал: — Ты в порядке? - Да, — был короткий ответ. В душе же напротив скребли кошки: «Что он нашел в ней? В этой нескладной, человеческой девчонке? Она даже не может по достоинству оценить его заботу». - Смотрите, новенькая! – внезапно раздалось из середины толпы. – Ух ты, какая красивая! Как богиня! Проигнорировав возгласы учеников, чистокровная направилась прямиком к префекту. - Здравствуй, Юки – сама, — проворковала Шицу и обратилась к Курану. – Канаме, мне кажется, мы опаздываем. «Почему она обращается к Канаме — сама так, будто они близкие друзья?» — несколько растерялась Юки, а в груди проклюнулся маленький росток ревности к этой чистокровной вампирше. - Пожалуй, — безэмоционально ответил Куран , пропустив Шицу вперед. – До встречи, Юки, — с нежностью в голосе попрощался он и напоследок взлохматил ее непослушные каштановые волосы. Отчего на сердце сразу стало теплее, а щеки зажглись румянцем, ведь только с ней он говорил так ласково. «И все же, кто они друг для друга? Это так странно.» Стоявший неподалеку Зеро наблюдал за происходящим, но попыток вмешаться не делал. Иной реакции дневного класса он и не думал увидеть. Но тут случилось то, чего не ждал никто. Новенькая ученица, выхватив взглядом одинокую фигуру префекта, подбежала к нему и радостно произнесла: - Добрый вечер, Кирию – кун! Сказать, что все были обескуражены, ничего не сказать. Чтобы ученица ночного класса вот так запросто подошла к Зеро, да еще и улыбалась ему! Зачем? Почему? Наверное, сейчас не было никого, кто бы не задавал себе этот вопрос. Наступила непривычная тишина, все ждали ответа. Даже вампиры заинтересовались происходящим, хоть и презирали Кирию, за что он платил им той же монетой, приправленной острым чувством ненависти. - Вернитесь к своему классу, — наконец вымолвил префект. Тут же послышались шепотки и облегченные вздохи. Предположения такого поступка девушки были самыми разнообразными, но вот были ли они хоть немного приближены к истине? В любом случае, теперь Зеро заслужил неприязнь и мужской половины дневного класса. Позволить Зеро получить все внимание «новой богини»? Как бы не так! Как успел убедится Канаме, эта особа всюду приносила с собой неразбериху и ломала привычный уклад…