Черт, Бибер!

Мэдисон медленно открыла глаза, но ничего не изменилось — все еще темно. Она начала нащупывать пальцами что-либо, но чувствовала лишь пыль, собирающуюся на ее ладонях. Голова слегка кружилась, а ноги затекли. Интересно, сколько времени она здесь? Где она вообще? — О, ты очнулась, — донесся чей-то голос с другого конца комнаты. — Где я? — спросила осипшим голосом Мэд. В ответ была лишь тишина. Девушка обняла колени и прижалась лицом к ним. Она хотела плакать, рыдать, кричать, но ничего не выходило. Глаза были сухими. Это чувство страха внутри начало усиливаться, когда кто-то направлялся в ее сторону, громко стуча каблуками. — Наша девочка пришла в себя, — голос был до жути знакомым, но разум просто отказывался думать. Мэдисон выворачивало наизнанку. Она не успела ничего сказать, как ей прилетел удар по лицу. Это был удар ногой, а точнее, каблуком. Девушка закричала от боли и упала на спину. Снова послышались голоса, их стало больше. И снова удар. В живот, в ребра, в лицо.

JUSTIN

Я торопился, перешагивая через несколько ступенек за один шаг. Только бы она была там. Дойдя до ее квартиры и достав ключи, которые она дала мне на случай, если мне захочется придти к ней, открыл дверь. Сердце громко стучало, дышать было трудно. Зайдя вглубь квартиры, я спокойной вздохнул, услышав звуки воды бьющейся об кафель. Она в ванной. Я облегченно вздохнул, сев на диван, что находился в гостиной и накрыл лицо ладонями. Почему она ушла? Почему не дождалась меня? В голове всплыли картинки сегодняшнего вечера. Слова Лукаса прочно засели в голове.

« Не скажешь ты, скажу я. »

Я должен сказать это сейчас. Сегодня. Прошло уже около двадцати минут, а она все не выходила. Вода все так же громко соприкасалась с кафелем, и были слышны другие звуки. Это были… всхлипы? — Мэдисон, все в порядке? — я вскочил с дивана и бегом направился к ванной, — ты в порядке? — стуча в дверь, я услышал грохот. Словно что-то упало и разбилось о кафель. Кажется, я ее напугал. — Мэдисон… — как можно спокойнее произнес я, хотя было нихрена не спокойно. Всхлипы стали слышны еще громче, и я начал дергать за ручку двери. — Открой мне. Звуки воды прекратились. Только тихие всхлипы Мэдисон нарушали тишину. Но дверь все так же оставалась закрытой. Я сел на пол и оперся спиной о дверь. Сжимая переносицу и думая о том, что же такого случилось, я услышал, как что-то щелкнуло. Она открыла дверь. Резко поднявшись на ноги, поспешил зайти в ванную. Она сидела на полу около душевой, я не видел ее лица, но заметил синяки на ее руках. — Это, блять, что такое? — присев рядом с ней, я ужаснулся. Все ее тело было в синяках, на лице — царапины. Она открыла глаза и из них полились слезы. Я сразу же прижал ее к себе, поглаживал по спине. Мэдисон с каждым разом начинала громче рыдать. Каждый всхлип сопровождался дрожью и в ее теле, и в моем тоже. — Что случилось? — аккуратно взяв ее лицо в ладони, я начал собирать ее бесконечные слезы. Она замотала головой и отвернула лицо. Мы просидели так около часа, пока она потихоньку приходила в норму. Допив последнюю чашку воды, она прошептала: — Я…я не знаю. Ты ушел, и я осталась на том же месте, — кратко кивнув и заключив ее в объятия, я продолжил слушать, — потом мы пошли с Линдой в туалет, но она не повела меня туда. Мы остались в коридоре. — Ты была с Линдой? — удивился я, она кивнула. — Что было дальше? — Потом она остановилась и пожелала мне спокойной ночи, а после я очнулась в каком-то кабинете. Было темно. Там было несколько человек, и они начали избивать меня, — каждое слово давалось ей с трудом. Она постоянно вдыхала много воздуха и шумно вздыхала его. — Кто это был? — я был в ярости. Кто блять, посмел это сделать? — Я не знаю, они… — Мэдисон нахмурила брови, — они сказали передать «привет» тебе… Я перестал дышать. Смотря на нее и ее тело, анализируя ее слова, я понял. Понял кто это. — Джастин, скажи мне, что происходит? Что ты сделал? — в ее глазах снова виднелись слезы. Я замотал головой, говоря ей о том, что ничего не сделал. Она лишь одарила меня грустной улыбкой и снова уткнулась мне в плечо. Я в это время старался рассмотреть ее раны и с каждым разом находил новые синяки. Блять, я убью его за это. — Тебе нужно прилечь, — прошептал я, целуя ее макушку. Она лишь кивнула и медленно зашагала к двери. Ее ноги тоже были все в синяках и ссадинах. Ужасное зрелище, если честно. Чем они ее били? Аккуратно взяв ее на руки, при этом услышав возмущенный стон, я отнес ее в кровать. — Ты останешься? — тихо спросила она, нарушая тишину. Ее взгляд был направлен куда-то в сторону, а глаза все еще блестели от накопившихся слез. Но даже в таком состоянии она оставалась прекрасной. Прекрасной Мэдисон, которая не заслуживает всего того, что с ней приключилось. И, смотря на нее, я все больше и больше чувствовал себя виноватым. — Конечно, останусь, — прошептал я, ложась рядом с ней. Потому что я виноват. Это моя вина.