***
В Хогвартсе творилось что-то странное. Это было не связанно с нападениями Сами-Знаете-Кого, или другими приспешниками последнего. - Рождество вокруг нас. – как-то философично изрекла Джинни, засматриваясь на снежинки, кружащие вокруг замка. А он не возражал, тихо скрещивая их, уже успевшие замерзнуть, пальцы. Улыбался как-то по-глупому, и шел по снежным следам других учеников. А Рождество в этом году, действительно кружило повсюду, будоражило кровь и заставляло совершать бездумные поступки. Взять, хотя бы, Рона. Насколько понял, неопытный в таких делах, Поттер: лучший друг засматривался на лучшую подругу и, отнюдь, не по-дружески. Рональд Уизли, как будто вкусив любовного зелья, говорил что-то про кожу. Про то, какая она гладкая и без единого изъяна, про то, что он мог бы часами смотреть на Гермиону и её задумчивое выражение лица. Гарри слушал вполуха, очнувшись аккурат на том моменте, когда рыжий ревнивец собирался выбивать из него признание: - Она мне, как сестра. – и так и было. Гермиона Джин Грейнджер – маглорожденная, но самая умная ученица среди ныне живущих действительно была ему, как сестра. Он не засматривался на её кожу, предпочитая последней мягкие прикосновения младшей Уизли, но Гермиона была ему близким другом, и возможно, а скорее – совершенно точно, так будет всегда. С ней тоже происходили чудесные метаморфозы. После того злосчастного инцидента с розовой книжицей, девушка как будто наступала себе на горло. Разрешила устроить вечеринку, отодвигая на задний план приготовления к экзаменам. Более того, она пришла на неё и выглядела более-менее сносно. Гарри все чаще подлавливал её в задумчивом настроении, с мечтательно-отрешенным выражением глаз. Она, кажется, начала пользоваться духами. Все эти перемены объяснились совершенно случайным образом, в полушутливой форме. «- Ну, - интересовался Гарри, за завтраком. – Как это было? - Мокро? – хохотнула Грейнджер, отправляя в рот вкусный тост с джемом. - Ты так плохо целуешься? – изумился Поттер, поддерживая шутливую беседу» Именно в этот момент, он понял – Гермиона влюблена. И скорее всего, если это взаимно, мордобоя не избежать. Он, как всегда оказался прав. Только со временем ошибся. И лицами, бьющими друг другу лица. «- Я таки прав! – победоносно изрек Джордж, вскакивая с места. – Послушайте, я узнал забавную новость! Фред втрескался в…» Гермиона сдавленно ойкнула, проводив разъярённого Фреда взглядом. Поттер заметил её глаза, поведение – чуть нервное, чем обычно. - Ох… - выдавил он, снимая очки. – Только не это. Она, хоть и была умнейшей девочкой последних, скажем, лет ста, но всё-таки соображала плохо. Поттер как на духу вывалил ей недавний разговор с другом Рональдом. Про кожу рассказал, и покусывание перьев. Про то, что лучший друг мается, а она – Гермиона, как будто в танковой дивизии. Совершенно не видит происходящего у неё под носом. - Ну и что мне делать, Гарри? От счастья скакать? - он не знал, что ответить. Водрузил очки на нос и старательно принялся изображать хорошего, главное понимающего, человека. – Ну не нравится он мне! – в сердцах выкрикнула девушка, испуганно оглянувшись. – Не в этом смысле, Гарри. С ним меня ждёт скучная жизнь. Я буду делать уроки, он будет смотреть и просить списывать. И… Что же я такое говорю. – Гермиона уронила голову на руки, совершенно не зная, что сказать дальше. - Послушай, я не вмешиваюсь. – улыбнувшись, он дотронулся до её ладошки. – Ты же не вмешиваешься. И про Джинни Рону не рассказываешь, спасибо. Просто, рано или поздно тебе придется с ним объясниться. Рассказать, что его эмоциональный диапазон не соответствует твоему, что лучше оставить все как есть и, - он выдержал небольшую паузу, - что ты влюблена. В его старшего брата. - При чем здесь Фред, Гарри? – задала вопрос девушка, и, поймав насмешливую улыбку Гарри Поттера, поняла – попытки к бегству результатов не дадут. – Подловил, молодец. Только вот дела так не делают, мистер Поттер. От одного поцелуя фенилэтиламин не вырабатывается в голове. С таким же успехом я могу съесть плитку шоколада. - О чем ты говоришь? - О влюбленности. Вся её научная теория, Гарри. Я читала об этом. – сообщила Гермиона, заставляя друга поморщиться. В этом вся Грейнджер. Даже о любви судит с научной точки зрения. - Когда смотришь на объект, - она прокашлялась, - скажем так, влюбленности, с тобой происходят изменения: серотонин – вызывает чувство волнения, а допамин – чувство счастья. Иными словами: ты потеешь, заикаешься, краснеешь и чувствуешь себя при этом, полным идиотом. - Все не так. У нас с Джинни. Не так все. - Значит ты, скорее исключение. - Чего ты боишься, Грейнджер? – сухо спросил Гарри, глядя на подругу. - Не знаю. - она зацепилась взглядом за недоеденный тост, усиленно стараясь унять дрожь в руках. – Все не так должно быть. И, если говорить откровенно, я почти всегда знала, что когда-нибудь ты будешь с Джинни, я с Роном. Мы поженимся, заведем семью, детей родим, понимаешь? – он не понимал. Он даже не думал настолько вперед. – А теперь этот Фред. Влез, как шут гороховый. Расстроил все планы. Заставил верить, что я большего достойна. - Привет, ребята! – плюхнулся рядом Рон, - что обсуждаете? - Мне… Пока Гарри! – стремительно убежала от парней девчонка. Даже сумку не потрудилась захватить. - Что это было?***
Она избегала друзей. С утра до ночи засиживаясь в полупустой библиотеке. Мадам Пинс тихо качала головой, лишь завидев Грейнджер. Молодая девчонка, лучшие годы жизни тратит на учебники. Жаль. Гарри быстро раскусил её замысел подкараулив, пытающуюся сбежать, подругу на их любимом местечке – диване возле камина. - Мисс Грейнджер! – окрикнул её друг. – Минус пять очков с Гриффиндора, за такую рань. - Гарри? Что ты здесь делаешь? - Пытаюсь не дать тебе разрушить свою жизнь. Он усадил её перед собой, рассказывая, в который раз подряд, о положении дел. - Если ты им не скажешь, я скажу. – завершил тираду Поттер. - Не посмеешь. - Посмотрим. - Это безумие. Ты не имеешь право меня шантажировать. Я могу рассказать Рону про… - Он нас благословил. - Шутишь. - Нет, совершенно серьезно. «Удачи дети мои» - его слова. – Гарри взъерошил волосы. – Слушай, он сегодня собирается с тобой серьезно поговорить. К сожалению, присутствовать при этом будет половина факультета, поэтому, если ты действительно этого не хочешь, я советую сначала поговорить с ним.***
Фред поймал её у входа в библиотеку. Буквально схватил за руку, заставив остановиться и недоуменно взглянуть на него. Ей было страшно и неловко за такую интимность, но любопытство выигрывало. Что он задумал? - Ты что-то хотел, Фред? – вполне миролюбиво спросила девушка, не потрудившись высвободить зажатое в плен запястье. - Я? Ты не могла бы. – это конец. Сейчас он пошлёт её подальше, попросит никогда больше не приближаться к нему. - Нет. Ничего не хотел. Гермиона провожает его взглядом, понимая – это её последний, на сегодняшний день, шанс все урегулировать. - Фред? - Да? - Послушай, это глупо, но… Я понимаю, ты что-то хотел сказать. Скорее всего мне было бы грустно слышать от тебя нечто подобное. Молчи.- попросила Гермиона, видя его желание возразить. – Все это глупо, но мне нужно с тобой поговорить. Это все Гарри. Он практически меня заставил. Гермиона берёт его за руку, уводя за собой. Подальше от любопытных глаз, окруживших такую разнобокую парочку. От мадам Пинс и библиотеки, ставшей ненавистной в эти каникулы. Вот, они останавливаются у подножья небольшой лестницы, ведущей к портрету с тайным проходом, о котором, конечно же, знают все. - За это время я многое успела понять. – девушка ни в какую не собирается отпускать его тёплую, шершавую руку. Она опускает взгляд, впрериваясь в его длиннющие пальцы, и небольшие заусенцы у ногтей. Её движения глупы, но сейчас почему-то очень важно, чувствовать тепло его ладони. – Я вела себя глупо. Прости. Вы с Джорджем были правы, значка СШ точно не хватало. Буквально недавно мы, с Гарри, сидели за обеденным столом. Он рассказал мне удивительную вещь, заставив пересмотреть свою научную теорию влюбленности. - У тебя была теория? - О, да! – истерично засмеялась Грейнджер. – Основанная на реальных химических элементах и полном отсутствии, как такового, опыта. В общем, он считает, что появление летающих «животных» бабочек, потных ладоней и чувства счастья, не служат никакие окситоцины и прочая гормональная чепуха. Дело в голове. – она, наконец, выпустила его руку, вытерев запотевшую ладонь о мантию. – Например, Рон ведет себя глупо. - О, малыш Ронни влюбился? - Да, он говорит ужасные вещи, улыбается и старается находиться рядом с… - Кем? - Со мной. - Что ж… - Подожди. – перебивает его девушка, начиная злиться. Она хотела бы быть краткой. Выражаться ёмко и по существу, но получалось как-то, совершенно не так. Сложно было. – В общем, Гарри сказал, что сегодня вечером, при всех, Рон попросит меня… - Ну так вперед, с песней, детка! При чем здесь я? – закипал Фред. - При том, что будет очень сложно объяснить ему. Он хороший и родной, в какой-то степени, человек, но я люблю другого рыжего парня, с едва заметным шрамом на брови и той же фамилией. Он не поймет, и будет скандал. Фред, - она запнулась на долю секунды, но быстро взяла себя в руки. – Не появляйтесь сегодня в гостиной, часов до девяти, ладно? Она ушла так же резко, как и появилась. Окутав его легким шлейфом цветочных духов. Все сказанное не укладывалось в голове бедного юноши. Кто этот «другой рыжий парень с такой же фамилией»? - Черт, - выругался Фред, когда понял, к чему клонила Гермиона. – Грейнджер! Постой!***
В гостиной Гриффиндора сегодня вечером, на удивление, было много народу. Всему виной – приближающееся завершение каникул. Дети вернулись в школу, обменялись подарками и обсуждали последние сплетни. Гарри примостился неподалеку от Гермионы. Рядом с ним сидела его девушка – Джинни Уизли. Рыжеволосая и раскрасневшаяся от недавней прогулки на морозе. Грейнджер вязала шапочку, то и дело поглядывая на наручные часы, подаренные матерью в прошлом году. Этот магловский предмет еще ни разу не подводил свою хозяйку. Но вот сегодня, секундная стрелка, медленно-медленно совершала свой путь, подводя к неминуемому. Гермиона нервничала, оглядывалась по сторонам, но старалась не подавать виду. - Можно с тобой поговорить? – потревожил девушку знакомый голос. - Конечно, Рон, о чем? Её лучший друг уселся в неприличной близости с ней. Неловко задев локтем спицы. - Послушай, мы так долго знаем друг друга… – разговоры в гостиной стали тише, каждый старался прислушаться к тихому перешептыванию друзей. – Я не прошу тебя дать ответ сейчас, или завтра, но прошу подумать. Я не самый плохой вариант, вот увидишь. Ты согласишься стать моей девушкой? Грейнджер уткнулась в своё вязание, мысленно моля всех знакомых и незнакомых богов разрулить ситуацию. Как же хотелось, хоть раз в жизни, побыть в сказке. Чтобы волшебная магия уходящего Рождества, окутала её, перенося из грустных серых будней, куда-нибудь подальше от этого места. И не надо было что-то решать. Чтобы ответ, какой бы то ни было, не ранил близкого друга. В такие моменты хочется забыться, сделать себе чашку горячего какао, и вновь пересмотреть старую, душевную мелодраму. Но она не в фильме, и никто не решит за неё эту проблему, не вычеркнет её серых дней, а человек, которого она любит, не ворвётся в её жизнь с криком… - Я против, остановите безобразие!- воскликнул Фред, показываясь в дверном проёме, и, под дружное улюлюкание Гриффиндорского факультета, совершенно игнорируя выражение лица Рональда Уизли, уткнулся губами в губы Гермионы Грейнджер, которая, кажется, была совершенно счастлива.