Она просто моложе и пахнет весной.

Извивающаяся всячески лента насыщенного синего цвета с большой розой обвивала шею. Немного мятая (но свежая) белая рубашка застегнута только наполовину, а ее рукава закатаны до локтей. Небольшие черные пряди волос элегантно выбиваются из заплетенной косы. Кисти рук по-прежнему красовались в карманах брюк. Стоя перед зеркалом в коридоре, Черный решался зайти к имениннице в комнату, чтобы поздравить. Слова «С днем рождения» уже около часа пытались прорваться сквозь стиснутые зубы Кота, а мозг — всячески оторвать живой труп от своего отражения. Однако на такую медлительность и нерешительность был весьма простой и доступный ответ. Даме исполняется восемнадцать. Полное и безоговорочное совершеннолетие. Свобода и житье в мире этом своими силами. Но не так страшен был возраст, как обещание Кота перед еще маленькой Гав. «Как только тебе исполнится восемнадцать — мы женимся, и ты залетаешь». Буква в букву Черный поклялся спящей у него на коленях двенадцатилетней девчушке шесть лет назад. Клятва для молодого человека была неким смыслом для дальнейшей спокойной жизни. Его совесть настолько хорошо исполняла свои обязанности, что ни разу в жизни он не нарушал своего обещания. — Я войду, — уже стоя на середине комнаты, твердил он. Презрительное хмыканье в ответ и бегло пробежавшийся с головы до ног взгляд. — Зашел поздравить. Голубые глаза вновь впились в черноволосого, но теперь без всякого презрения и укора. В эту минуту их переполняли удивление, радость и любопытство — что же будет дальше? Книжка медленно и беззвучно опустилась на колени девушки, и стан Гав прогнулся вперед. — Хочу вручить кое-что… — Спасибо, — отчетливо и звонко перебила Гав. — Я думала, что ты забыл, — она наклонила голову вниз так, что отросшие до плечей волосы огненного цвета полностью скрыли выражение лица. — Слова подбирал долго, и бант никак не получался, — указательным пальцем Черный оттягивал впившийся в шею край ленты. Лицо девушки снова смотрело вперед. Она сидела на небольшом диванчике и поджимала под себя ноги. Обвивая руками колени, она еще немного подалась вперед. — У тебя галстуки что ли все в стирке, и поэтому ты нацепил подарочную ленту? — пытаясь сдержать приступ смеха, проговорила Гав. — Не в этом дело, — желтого цвета глаза смотрели сквозь собеседницу, но все же не бегали по сторонам, а были фиксированы, что удается далеко не каждому. Крепко сжав губы, девушка подперла подбородок ладонью. Сдавленное хихиканье прорывалось сквозь все преграды. — Не смейся. Все серьезно, — как только Кот сделал шаг в сторону Гав, ее сердце стало биться по-заячьи. Смех сменился на нервные сглатывания, а глаза сделались похожими на тарелки. Абсолютную тишину нарушал лишь скрип пола, по которому все так же медленно шагал Черный. Вплотную приблизившись к дивану, он расположился на корточках и положил руки с головой на колени Гав. Желтые глаза беспрерывно прожигали ее насквозь. Подсознание Гав работало в этот момент так, что каждую секунду по всему телу одновременно разливались жар и холод. — Я твой подарок. Прими меня, — кончики пальцев Черного едва дотрагивались до горевшей и краснеющей щеки «котенка». Дикий конфуз и нехватка кислорода. «Зачем ты это делаешь? Ты меня специально мучаешь…» Утопая в желтых и пронзительных глазах молодого человека, девушка теряла самоконтроль. Внимательно следя за каждым движением такого манящего тела, Черный приближался к ее шее все ближе. Гав не замечала сокращения дистанции, однако приближающееся дыхание парня вскоре дало это почувствовать и привело ее в чувства. Пару минут она пыталась делать вид, что ничего не происходит, и поначалу ей это потрясающе удавалось. Но со временем пальцы стали деревенеть и нервно вздрагивать, а стон удовольствия так и пытался вырваться на свободу. Когда дистанция между этими двумя стала настолько мала, слегка влажные губы Черного коснулись бархатной кожи рыжеволосой. Мурашки молниеносно разнеслись по всему телу. Действия парня становились настойчивее. Плавно передвигаясь от низа к верху, Кот проводил кончиком языка небольшую дорожку. — Кот, ты что творишь?! — она осторожно положила одну руку на макушку парня, как будто не хотела прерывать его действия, и аккуратно запустила свои пальцы в его волосы. Губы продолжали покрывать поцелуями шею Гав. Одновременно ладони парня стали прохаживаться по животу и бокам именинницы. — Показываю, для чего я пригоден, — одним движением он полностью прижимает девушку к спинки дивана и переходит к ее губам, поудобнее устраиваясь рядом. Соприкосновение было ничтожным, но едва сладкий привкус, появившийся неизвестно откуда, заставлял испытывать обратное. Смех вырывался из уст Гав неестественно, напряженно, а она сама не переставала удивляться своим панике внутри и спокойствию снаружи. Это же Кот, ее Кот, Черный, сосед, которого она сто лет знает. Поцелуй становился более углубленным, но сохранял свою нежность. Немного шершавые пальцы Черного уже откровенно расхаживали под футболкой именинницы. Ни одно прикосновение не давало даже намека на похоть. Все происходило вскользь, но, несмотря на это, заставляло содрогаться каждую клеточку тела. Дыхание рыжего «котенка» начинало учащаться. Хотелось что-нибудь сказать, но не получалось. Неожиданно крючок от лифчика поддался пальцам молодого человека и расстегнулся с довольно звонким и приятно режущим звуком. Такой тактики не ожидал никто из них. Сейчас мужчина действовал исключительно за счет интуиции. Его поведение нисколько его не смущало, скорее, оно доставляло некое удовлетворение. Ведь только для него она именно такая. Содрогающаяся от малейшего прикосновения и краснеющая от одной только мысли, что произойдет дальше. Сколько лет он просто наблюдал за ней со стороны и боялся даже лишний раз заговорить. Сколько раз он просто заходил к ней в комнату и любовался на милое спящее личико маленькой рыженькой девчонки. Черный был далеко не трезв сейчас: вино ее прелести со всей силой ударило в голову. — Не волнуйся, — приятные муки на верхней части тела кончились и стали смещаться куда-то вниз. — Я сам все сделаю, — сколько откровенности и любви сейчас было в каждом слове черноволосого. Руки машинально оставили грудь девушки в покое. Уж слишком резко едва ощутимые поцелуи Кота опустились с малиновых губ на животик. Резкий выдох в ладонь. «Ты сдержалась от меня. Ты. Сдержалась. От меня? ..» — Не заставляй, а? — парень вновь впился в уже немного припухшие (с непривычки) губы Гав. Он смачно проводит по ровному ряду зубов, закусывает ее нижнюю губу и немного оттягивает вперед. Знак недовольства. Подушечки пальцев начинают будоражить кожу на внутренней стороне бедра. Сейчас и только сейчас до Гав дошло, что имел в виду Кот, когда говорил: «Я все сделаю сам». — Постой! .. — было уже настолько поздно и нелепо это говорить, что и представить себе невозможно. Окончательно спустившись на пол, Черный замер. Он снова прогулялся под футболкой, как бы случайно задев грудь с набухшим соском. Моментально вызвана нужная реакция, но уже во второй раз она заглушается плотно прижавшейся ладонью к губам. «На войне все средства хороши». Удобно расположившись между ее ног, он опять переключился на бюст, хотя тактильные прикосновения в бедрах он никак не бросил. Лифчик уже давно улетучился прочь, а места для раздолья стало гораздо больше. Изящно поглаживая каждый сантиметр груди, он замирал в области соска и лишь спустя несколько минут зажимал его и смотрел в голубые глаза. Извивалась, дрожала, делала все, но упорно продолжала зажимать себе рот. Такое поведение явно будоражило парня. Насытившись этим досыта, парень не выдерживает, обхватывает запястье и тянет на себя. — Я хочу слышать, — упорства девушке было не занимать. Все порывы голоса она едва успевала переводить в более-менее равномерное дыхание, при этом очень сильно закусывая нижнюю губу. Быстро и в то-де время нежно Кот массирует нежно-розовые половые губы через беленькие трусики, имитирует вход внутрь и снова начинает массировать. Теперь сдерживать себя обычным закусыванием губы было практически невозможно. Такой прием сработал бы только в одном случае — если она прокусила ее насквозь. И, скорее всего, даже тогда жутко приятное ощущение внизу живота заглушило бы боль. Маленькая ладонь все плотнее прижималась ко рту, в глаза испытывали дискомфорт при длительном зажмуривании небесных глаз. Пульсирования, создаваемые Черным, не прекращались, а лишь набирали обороты. Пристальные желтые глаза наблюдали, как это девичье тело изворачивается, пытается отвлечься от этой мучительной истомы, сдвинуть ближе ноги. Плавно переходя от клитора к поверхности внутреннего бедра, Черный одновременно гладит ее одной рукой, а другой обвивает запястье, закрывающее половину прекрасного личика Гав, и оттягивает ее руку на себя. — Не зажимай себе рот, — прислонившись своим лбом ко лбу «котенка», выдохнул Кот. Ярко-небесные тяжелые вдохи и выдохи последовали один за другим. Сколько бы она не пыталась отдышаться и привести себя в нормальное состояние, дико приятные и ощутимые движения руки Черного не девали этого сделать. — Я… больше… не могу… сдерживаться… — сдавленные хрипы и стоны давали сигнал. — Пожалуйста, — Кот не рассматривал последнее слово как просьбу или мольбу остановиться. — И не нужно, — пальцы снова переместились на влагалище, а его губы потянулись к мочке левого уха. Теперь же зажать Гав рот парень не позволил: он по-прежнему держал ее за запястье. Осторожно прикусив ее (мочку), Черный провел по следу укуса кончиком влажного языка. Первый различимый стон быстро устремился наполнять комнату своим звуком. — Умница, — выдыхал уже при поцелуе Кот. Пальцы откровенно заходили наполовину. Приятно пахнущая вязкая жидкость образовалась в очаге блаженства. Голос рыжеволосой больше не пытался подавить самого себя. Желание кончить приближалось. Парень прекрасно это понимал. Проведя тыльными сторонами ладоней от скул до затылка, Гав запустила пальцы в довольно растрепанные черные волосы Кота, одновременно пытаясь приблизиться к нему и притянуть его к себе как можно ближе. До сего момента неведомый экстаз переполнял все, что находилось сейчас в комнате. В ушах шумело, и у обоих сердца колотились настолько бешено, что стихни все на пару секунд, и каждый удар было бы слышно. В очередной раз пальцы вошли внутрь Гав, но уже полностью, и замерли в таком положении. Спина девушки прогнулась, и голова упала на крепкое плечо Кота. Оба молчали.