Can I love you?

(Примечание. Песня, которую придумывает Мён Чжун - это ОСТ к дораме Мидас. Текст этой песни я буду выкладывать в прозаическом варианте, так как ни за что не смогу переложить перевод в стихотворный. Стихосложение никогда мне не давалось) Жизнь не может вечно идти гладко. Рано или поздно на пути обязательно встретиться выбоина, которая заставить свернуть с проторенной дороги и искать новый путь, который приведет к новым людям и новым приключениям. Такая «выбоина» в устоявшейся жизни Ми Хо случилась через два месяц после переезда Мён Чжуна. С момента разговора на балконе, жизнь в доме потекла размеренно и была лишена каких бы то ни было происшествий. Ми Хо уходила рано утром и возвращалась поздно ночью, так что у нее не было никакой возможности поссориться с Мён Чжуном из-за очередных необдуманных слов. А вот Джексон день ото дня становился мрачнее, потому что Камилла, казалось, и думать о нем забыла. Мечтала только о Грегори, который дарил ей дорогие подарки, водил в роскошные рестораны, снимал самые лучшие номера… Из-за того, что Камилла постоянно говорила о новом соседе, Джексон часто выходил из себя и однажды сорвался на рабочем месте, накричав на своего начальника, который тут же его уволил. Это событие Джексон решил отметить в ближайшем от клуба баре. Парень вернулся домой под утро. В гостиной, прикрыв ноги пледом, сидела миссис Андерсен, которую уже несколько дней мучила бессонница. Она неторопливо перелистывала страницы старого фотоальбома, иногда вздыхая над фотографиями. Когда в прихожей раздался грохот, женщина отложила альбом, встала с дивана и отправилась посмотреть, что случилось: Джексон, в попытке снять ботинки, не рассчитал степень головокружения и полетел на пол. - Что же ты так… - с горечью в голосе произнесла миссис Андерсен и, взяв пьяного парня под руку, помогла ему подняться. – Иди скорее в комнату, пока Ми Хо не вернулась. - Да какое мне дело, где она? – воскликнул Джексон. – Если любит, то и такого потерпит. Мне, плохо, я хочу с ней поговорить, а она где-то ходит… Почему по ночам ее никогда нет? Может, она тоже где-то с этим Мин.. Мен… Грегори?... - Почему «тоже»? – с подозрением спросила миссис Андерсен. - Это не ваше дело! – закричал Джексон и бросил на старушку свирепый взгляд. - Что тут происходит? – холодно спросила Ми Хо, стоявшая в дверном проходе. Прямо за ней стоял Мён Чжун, который возвращался после очередных ночных похождений, однако он был намного трезвее Джексона. - О, неужто я прав? – воскликнул парень и, вырвав свою руку у миссис Андерсен, нетвердыми шагами подошел к Ми Хо. Он схватил девушку за подбородок и приподнял ее лицо так, чтобы хорошо видеть глаза. – Развлекалась с этим богатеньким мальчиком? Алкогольный смрад ударил в лицо девушки, и она прикрыла глаза. Впервые за все четыре года отношений Ми Хо чувствовала ярость и гнев из-за Джексона. Любовь стала настолько слаба, что больше не могла их сдерживать. - Убери от меня руки, - сказала она холодно, но это не возымело никакого эффекта, только дьявольский огонек, означавший, что парень совершенно вышел из себя, загорелся в глазах. - Полегче, - добродушно произнес Мён Чжун. Этот тон соседа окончательно убил здравый смысл в Джексоне. Он оттолкнул Ми Хо в сторону, так что девушка влетела в стену, а сам сделал шаг на крыльцо и со всей яростью ударил Мён Чжуна в живот. Лицо парня перекосилось от боли, он согнулся пополам, на его глазах выступили слезы, а Джексон не собирался останавливаться. Он занес руку для нового удара, но Ми Хо перехватила ее и ударила своего молодого человека мысом туфель под коленную чашечку. Его и без того ватные ноги подкосились, и тогда Ми Хо, пнула Джексона ногой в спину, и тот кубарем скатился с крыльца. Он не пострадал и уже через пару минут пытался встать на ноги. Девушка не стала ждать, пока он вновь поднимется наверх: она взяла Мён Чжуна под руку, помогла ему войти в дом, а затем закрыла дверь на замок. - Как ты? – обеспокоенно спросила Ми Хо, когда пострадавший парень стал медленно разгибаться, придерживаясь о стену. - Бывало и похуже, - кисло улыбнувшись, ответил он. - Помочь тебе дойти до комнаты? - Не стоит, сам дойду, - сказал Мён Чжун, а потом добавил, улыбнувшись. – Не переживай, я все-таки не из стекла сделан. Все будет хорошо. Ми Хо проводила его обеспокоенным взглядом, а потом устало посмотрела на миссис Андерсен, задав одним взглядом вопрос: «Что случилось?», но женщина только пожала плечами. Девушка поднялась к себе и подошла к окну: Джексон пытался ворваться в дом, но ему не открывали. В конце концов, бессмысленные попытки надоели ему, и, сев на ступеньку, он заснул. Раскинув руки в полную ширину, Ми Хо блаженно потянулась, чувствуя, что она выспалась, а запах свежей выпечки, которой иногда баловала своих соседей миссис Андерсен, дурманящим ванильным ароматом разливался по комнате и придавал девушке еще больше бодрости. Но прежде чем спустить на кухню, Ми Хо все же открыла входную дверь и впустила в дом Джексона. Он ни слова не сказал, просто прошел мимо девушки, поднялся на второй этаж и громко хлопнул дверью. Миссис Андерсен была как никогда дружелюбна и общительна. Она постоянно смеялась, и пыталась подарить Ми Хо хоть часть своего хорошего настроения. Когда девушка закончила завтрак, то женщина, немного смущаясь, попросила отнести кусок пирога Мён Чжуну. Ми Хо стояла с тарелкой в руке у закрытой чердачной двери и не решалась постучаться. Она чувствовала себя очень неловко из-за того, что произошло вчера. Неожиданно в комнате Мён Чжуна раздался грохот, а потом протяжный стон. Ми Хо вздрогнула и обеспокоенно постучала в дверь, но ответа не последовало. Тогда она крикнула, спросив все ли в порядке, но ответом ей стала только гробовая тишина, которую через пару секунд пронзил болезненный восклик. Ми Хо забыла о смущении и правилах приличия, просто открыла дверь без разрешения. Она влетела в комнату и замерла на последней ступени: Мён Чжун, скрючившись, лежал на полу рядом с кухонным столом, на котором поблескивала серебром игла шприца. Ми Хо быстро вышла из оцепенения и подбежала к Мён Чжуну. Она взяла со стола приготовленный парнем жгут и перетянула его руку, а потом вколола препарат, надеясь что это было лекарство, которое ему поможет. Несколько минут, что Ми Хо пришлось смотреть на мучения Мён Чжуна, показались девушке вечностью. Он старался не кричать, но из его глаз вытекали слезы. Парень с силой впился ногтями в ладони, так что Ми Хо едва хватило сил, чтобы разжать его пальцы и взять за руку. Пусть ей было больно, но она хотела, чтобы Мён Чжун чувствовал, что он не одинок… Боль стала тише через десять минут. Взмокший парень, обессилив, уперся лбом в пол. Он дышал неровно, спина его подрагивала, будто от рыданий. Ми Хо села, оперевшись спиной о ножку стола и вытянула ноги вперед, а затем осторожно приподняла голову Мён Чжуна и положила на них. - Я помогу тебе дойти до кровати, - сказала Ми Хо, когда почувствовала, что дыхание Мён Чжуна стало ровным. Он ничего не ответил, только приподнял голову с колен девушки, чтобы она могла встать, а затем немного неуклюже сел на полу. Ми Хо перекинула его руку через плечо и медленно встала на ноги, поднимая Мён Чжуна за собой. Парень беспомощно облокотился на Ми Хо, которая короткими медленными вела его к кровати. - Могу я попросить, - неузнаваемым, сипящим голосом, спросил Мён Чжун, после того, как Ми Хо уложила его и укрыла одеялом. Девушка только кивнула. – Можешь остаться тут? Мне не справиться самому, если снова… - Хорошо, - сказала Ми Хо и попыталась ободряюще улыбнуться. – Я останусь. Мён Чжун устало закрыл глаза, а его невольная сиделка ушла на кухню, где присев на стул, позвонила своей подруге Саре, чтобы попросить отдежурить ночь в больнице. - С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила она. - Да, все хорошо, просто мой сосед плохо себя чувствует. Нужно за ним присмотреть. - Ну, хорошо, - голосом полным неуверенности сказала девушка. – Если что-то еще будет нужно, обязательно звони. - Спасибо, Сара. - Не за что. Пока. Береги себя. Ми Хо бросила трубку и, выключив звук телефона, положила его на стол. Она медленно подошла к роялю и села за стульчик. На закрытой крышке лежала куча нотных листков, исписанных карандашными черновиками, но с самого края была аккуратная стопочка листов, на которых ноты были написаны черной гелиевой ручкой. Ми Хо взяла их в руки и просмотрела. На ее губах выступила улыбка. Доктор Кан мечтала, что однажды ее дочь станет музыкантом, но сколько бы ни бились преподаватели, способности в девочке так и не проснулись. Единственное, чего они смогли добиться, так это качественной игры с листа. Собрав листы в кучу и сложив их на полу, Ми Хо открыла крышку и поставила финальный вариант на подставку. Несколько секунд девушка рассматривала клавиши, а потом начала играть. Мелодия была необычайно красивой и теплой… - Ты играешь просто ужасно, - раздался слабый смешок Мён Чжуна. - Надо мной бились три преподавателя, но так и не смогли докопаться до жилки музыкальной одаренности, - Ми Хо перестала играть и закрыла крышку. - Как только мне станет лучше, я сыграю для тебя, - пообещал Мён Чжун. – Можешь принести мне воды? - Хорошо. - Завтра вечером я улетаю обратно в Корею, - сказал парень, допив стакан воды. Ми Хо присела на край кровати, она выглядела так, словно на нее вылили ведро холодной воды. – Меня пугает твое выражение лица: кажется, ты расстроилась. - Есть немного, - опомнившись, улыбнулась Ми Хо. – Я думала, что ты останешься здесь на полгода. - Все так думали, однако это не имеет смысла. К тому же я соскучился по семье, как бы парадоксально это не звучало… - Почему «парадоксально»? - Для того, чтобы понять, нужно видеть моих родных, боюсь, что рассказам поверить будет трудно. Кстати, я успел начать писать слова под эту музыку, правда, пока что они идут туго… Мён Чжун протянул руку к ящику прикроватной тумбочки и достал оттуда листок бумаги, на котором среди кучи исправлений и зачеркиваний можно было разглядеть несколько чистых строчек: «Не хотел встречаться с тобой миллионы раз, чтобы миллионы раз быть пронзенным этим мимолетным чувством. Я знаю, что любовь не длиться вечно и причиняет боль. А еще, она всегда заканчивается. Я заставляю тебя плакать, говоря совершенно не то, что хочу…» - Это сырой вариант, - заметив странное выражение на лице Ми Хо, сказал Мён Чжун. - Просто, этот текст не подходит под эту музыку. Она добрая и светлая, а этот текст серый и от него веет безнадежностью. - Могла бы пожалеть больного и не критиковать не так жестко, - сказал Мён Чжун и забрал у Ми Хо текст. – В любом случае, я не успею ее дописать. Муза этой песни остается в Америке, и больше мы не встретимся. Уверенность, с которой говорил Мён Чжун, задела Ми Хо. Девушка отвернулась, чтобы парень не мог увидеть, что на ее глазах выступили слезы. Она не хотела плакать, получалось само собой, и Ми Хо никак не могла это контролировать. - О, ты установил спутниковое телевидение? – воскликнула девушка. - Да. - А тут ловит что-нибудь корейское? Я так давно не смотрела никаких дорам, да я сейчас даже новостям была бы рада, лишь бы на родном языке. - Мой телевизор – твой телевизор. Ми Хо устроилась на полу и увлеченно уставилась в пластмассовый ящик, из которого доносилось плавное звучание слов ее родного языка. Мён Чжун силился понять, почему так резко Ми Хо захотелось посмотреть телевизор, но сделать это ему так не удалось, и в конце концов он заснул. Заметив это краем глаза, девушка нажала на красную кнопку выключения и, наконец, почесала щеки, которые раскраснелись из-за слез, высохших на коже. Забрав со стола телефон, Ми Хо ушла с чердака на несколько минут. Ей хотелось поговорить с Джексоном о вчерашнем происшествии, но сделать этого девушка не смогла. Она замерла на лестнице между вторым и третьим этажом, заметив своего молодого человека, который, крепко обхватив за запястье Камиллу, вел ее в их с Ми Хо комнату. - Мне не о чем с тобой говорить, - равнодушно и чуть насмешливо повторяла она. – Я люблю Грегори… - донеслось до Ми Хо, перед тем, как дверь захлопнулась. Девушка, не помня себя, прошла оставшиеся ступеньки и подошла к собственной комнате, в которую теперь не решалась войти. Она уже знала, что скорее всего там увидит, и Ми Хо оставалось только решить: хочет ли она дальше жить в обмане. Глубоко вдохнув, словно собираясь прыгнуть в воду, девушка распахнула дверь комнаты: Джексон прижал Камиллу к стене и страстно целовал, а девушка совершенно не думала сопротивляться.