2 Виртуальный сезон "Историй Южных Морей"

Автор: Мэри Вимси Переводчик: smeka Эпизод: 2х17 Название: Путаница. Часть 2. Глава 2

Путаница (Часть 2, Глава 2)

Клер не была в восторге от того, что ее оставили прохлаждаться в тени склада, пока мужчины пытались приблизиться к злосчастной гостинице. Она знала, что Джек говорил правду:если бы она пошла с ними, он бы отвлекался на нее. Она также знала, что это разумно - оставаться в стороне, ведь она не умела драться как Изабелль. Но девушка ненавидела это ощущение собственной бесполезности. Она переместилась так, чтобы можно было видеть копну высыхающей копры. Дэвид и Джек уже были на полпути к гостинице, потихоньку обходя магазин вокруг. Ее внезапно привлекло какое-то движение, и она повернула голову, чтобы взглянуть на дверь гостиницы, выходящую к морю. Серо и Изабелль стояли там. Поначалу Клер подумала, что они просто идут, прижавшись друг к другу, но потом поняла, что Серо удерживает Изабелль, а вспышка, которую она заметила, была бликом на лезвии ножа, приставленного к горлу женщины. - Не приближайся, Гриф! Мы с Изабелль уходим. Ни шагу ближе! – прокричал Серо с сильным акцентом на английском. Дэвид и Джек замерли в маленькой полуденной тени от магазина. Клер быстро глянула на гостиницу, но не увидела Маурири. Серо пятился к пляжу, утаскивая за собой Изабелль. На пляже стояла небольшая шлюпка. Больше никого не было вокруг - время сиесты и вся набережная была совершенно пустынна. Не производя ни звука, девушка побежала вдоль склада с копрой по направлению к пляжу. В глубокой тени нависающей крыши Клер остановилась. Она оказалась за спиной у Серо и Изабелль, которые все еще медленно пятились по направлению к ней. Шлюпка была в двадцати шагах от девушки. И она могла видеть Дэвида и Джека, тогда как они ее не заметили. Маурири внезапно буквально вывалился из дверей гостиницы, но затормозил на верхней ступеньке. Клер поняла, что Серо ждал Марко, который должен был выйти из гостиницы за ними следом. Теперь же некому было сесть на весла, чтобы попасть на Малахини. Серо не мог одновременно удерживать Изабелль и грести. С ужасом Клер поняла, что лучшим выходом для него было перерезать Изабелль горло, как только они подойдут к шлюпке, и затем попытаться добраться на Малахини прежде, чем его поймает кто-то из разъяренных таким вероломством мужчин. - Очень хорошо, джентльмены, все, что вам надо делать – это не двигаться. Клер знала, что никто из мужчин ничего не может сделать для Изабелль. Они были слишком далеко. Но Серо вынужден будет остановиться возле шлюпки. Клер с отчаянием осмотрелась. Ей нужно оружие. В шлюпке должно быть весло, но как добраться до него, не наделав шума? Она не должна шуметь. Она нащупала шелковый шарф у себя на шее. Это была дурная привычка- в задумчивости теребить шарфик. Но это дало ей идею. Медленно Клер стянула с себя шарф и опустилась на колени. Аккуратно она наполнила середину шелкового шарфа влажным песком и скрутила концы вместе. Затем так же осторожно поднялась на ноги. Ей не надо было поднимать глаза, чтобы ощутить взгляд Джека на себе. Она понадеялась, что он молится за нее. - Не двигайся, Джек, - почти беззвучно прошептал Дэвид, заметив, как Клер выскальзывает из тени склада и делает шаг к Серо. - Двигаться? – хрипло прошептал в ответ Джек. – Я дышать не могу. Бога ради, не смотри на нее. Изабелль никогда в своей жизни не чувствовала себя такой беспомощной. Она знала, что Дэвид ничего не может сделать, даже если понимает, что Серо может убить ее, как только они доберутся до шлюпки. Была небольшая надежда, что Серо просто оттолкнет ее или заставит грести, если никто не попытается ему помешать. Если же его поторопят, Серо убьет ее не моргнув глазом, просто потому что может это сделать. Она могла чувствовать, как кончик ножа давит на ее шею возле сонной артерии. Она дышала через раз и не смела сопротивляться, даже просто замедлять его продвижение. Она смотрела на Дэвида. Было что-то глупо-романтическое в том, чтобы смотреть в глаза своего любимого мужчины в тот момент, когда ее смерть так близко. «Чертовски подходящий момент для мыслей о романтике» - горько подумала Изабелль. - Твое будущее было таким блестящим. У меня были такие планы на тебя, и ты бы стала весьма успешной, Изабелль. Все твои мечты о богатстве стали бы реальностью. Тебе следовало выбирать тщательнее, моя дорогая, - тихо сказал Серо на французском. – Я буду оплакивать тебя. И вдруг Изабелль почувствовала, как мокрый песок ударил ее по щеке, а давление ножа ослабло. Мгновенно она двинула локтем по корпусу Серо так сильно, как только смогла. Он задохнулся от внезапности удара и боли. Изабелль рухнула на землю и перекатилась. Маурири начал двигаться, как только Клер подняла свое самодельное орудие. Когда он добежал, то приподнял Серо, как тряпичную куклу и бросил обратно на песок. Затем прижал его ногой, не позволяя встать. Изабелль оглянулась. Она увидела, как Клер осела на землю в нескольких шагах от нее. Оборванные концы шарфа все еще были зажаты в руке. Изабелль бросилась к подруге. - Ты в порядке? – спросили они в один голос, ощупывая друг друга руками. - Клер! – голос Джека был громким и ужасно напуганным. Изабелль смахнула слезы со щеки Клер. - Иди, иди к нему. Клер побежала прямо в объятия Джека. Он обхватил обеими ладонями ее лицо и начал целовать ее губы, лоб, глаза, и снова губы. - Боже мой, девочка, ты до смерти напугала меня, - прошептал он, прижимая девушку к себе. - П… прости меня, - запинаясь, выдавила Клер. - Я клянусь, я собиралась остаться там, но Изабелль была в такой опасности, и Дэвид не мог ей помочь, и у меня появилась идея. - Это было гениально. Ты была чертовски гениальна, - воскликнул Джек, ослабив объятия ровно на столько, чтобы взглянуть в ее лицо. Парень снова поцеловал свою любимую, а затем приподнял ее за талию так, что девушка не доставала ногами до земли. Маурири чувствовал такую убийственную ярость лишь несколько раз в своей жизни. Она росла с того момента, как он услышал о смерти Гилла. Его не волновало, что Серо весил в два раза меньше его, ему хотелось переместить весь свой вес на спину преступника, ему хотелось сломать спину этого человека, ему хотелось, чтобы Серо испытал боль и беспомощность. Он поднял глаза и увидел обнимающихся Джека и Клер. - Словно он жить без нее не сможет, - тихо пробормотал Мо. По крайней мере, теперь они избежали участи стать жертвами замыслов Серо. Маурири судорожно вздохнул, и почувствовал, что снова может контролировать себя. Дэвид как ветер пробежал через мимо Клер, бегущей навстречу Джеку. Он смотрел лишь на Изабелль,но, тяжело дыша, остановился возле Маурири и Серо. Каждая частица его кричала, что надо бежать к ней, но он знал, что сначала надо удостовериться, что опасность миновала. - Где его подчиненный? –спросил капитан у Маурири. - Он в обеденном зале гостиницы. Был без сознания, когда я выходил, - кивнул в сторону знания Мо. – Чин, бармен, держит его под прицелом. - Хорошо, - бросил Дэвид, уже направляясь к Изабелль. Она брела, повернувшись к нему спиной, плотно обхватив себя руками. Когда Дэвид догнал ее, она отшатнулась. - Что он сделал с тобой? – требовательно спросил он слегка подрагивающим голосом. Он развернулся обратно в сторону Серо со словами: - Этот сукин сын, я убью его… - Нет, - воскликнула Изабелль, - не трогай его. Он слишком много знает! Дэвид запнулся и снова взглянул на женщину. Она стояла совершенно неподвижно, ее глаза были закрыты. Кровь сочилась с пореза на шее. - Знает что? Она тяжело сглотнула и открыла глаза. - Дьявола, Дженни. - Что? Он не мог быть… - Он работает на него. Он знал Дженни. Ты все это время был прав. Дьявол не закончил с нами. Дэвид посмотрел на Серо. Тот был беспомощен и тих под тяжелой ногой Маурири. Серо мог ответить на вопросы, которые мучили его месяцами. Дэвид уже сделал шаг в его сторону, но потом оглянулся на Изабелль. Она была бледна, а тонкие пальцы осторожно гладили порез. Кровотечение уже прекратилось, это была всего лишь царапина. Но она показывала, как близко к смерти была одна беспечная авантюристка. Дэвид вернулся к своей женщине, аккуратно откинул ее густые волосы назад, затем притянул к себе и дал ей спрятаться у себя на груди. За его спиной послышался голос Морлея, требующий объяснений у Маурири. *** Дэвид сомкнул пальцы на штурвале Малахини и улыбнулся. Было хорошо вернуться в море, даже если это короткое плавание с Сент Джирона в Матаваи. Маурири и Морлей конвоировали Серо в Матаваи на Рэттлере. Они отплыли немедленно, как только Серо и его помощник были арестованы. Идея была в том, чтобы сообщить Тому Брэдфорду и всем остальным заинтересованным лицам, что преступление раскрыто, и что Джеку всего лишь не повезло оказаться на месте преступления. В Матаваи это означало, что объявлять надо всему сообществу белых. Новая команда Малахини объявила о своей непричастности к чему бы то ни было, но Дэвид, Маурири и Джек решили, что довольно странно, что они не знали никого из них, тогда как они повидали не мало моряков Южных морей. Дэвид, уверенный в их связи с Дьяволом, был против, но мужчины просто молча покинули Малахини и словно растворились в джунглях за деревней. Малахини была больше и тяжелее, чем Рэттлер. Было бы сложно управиться с ней только Дэвиду, Джеку и Изабелль, особенно учитывая их взвинченное состояние. Вождь Мархойя, огорченный своей и своего внука ролью, которую они, не зная этого, сыграли в смерти Гилла Брэдфорда и ошибочном аресте Джека, прислал двух сыновей для помощи с парусами. Дэвид поднял глаза на надутые ветром паруса, радуясь яркости синего неба над головой. На крыше каюты рядышком сидели Изабелль и Клер. Клер уснула в ту же минуту, как они покинули порт и, за исключением помощи с парусами, Изабелль не оставляла ее ни на минуту. То, что обе дамы были на виду тоже делало Дэвида счастливым. Они были в безопасности, все были в безопасности. Дьявол победил их лишь на мгновение. Джек потратил первый час в море на исследование каждого дюйма Малахини. Теперь, когда Дэвид был у руля, он стоял, прислонившись к фальшборту. Он тоже смотрел на прекрасную часть их команды, но не улыбался. Дэвид прищурил свои зеленые глаза. - Знаешь, для человека, который вынул голову из петли, ты выглядишь не слишком-то счастливым. Ты не доверяешь Морлею? - Доверяю, - пожал широкими плечами Джек. Он говорил медленно, отвлеченно, словно предмет разговора не представлял для него большого интереса. – Он сможет убедить Брэдфорда и всех остальных, что Серо убийца. Я бы больше беспокоился, если бы Серо был более популярен. - Понимаю. Едва ли кто-то заступится и будет его защищать после того, как будут предъявлены улики против его. - Да, едва ли. Дэвид проверил паруса и немного повернул штурвал. Глянув обратно на Джека, капитан заметил, что тот смотрит на Клер. Дэвида обеспокоило, что вместо улыбки на лице друга была печаль. - Ты же не собираешься сделать какую-нибудь глупость? – встревожился Дэвид. Он не был уверен, что его побудило задать этот вопрос, разве что Джек выглядел также в день, когда порвал отношения с Клер. Джек невесело рассмеялся. - Ты, возможно, так и подумаешь, но я собираюсь сделать то, что должен был сделать с самого начала. - То есть… - Быть честным с ней. Поговорить с Клер о, - он запнулся, подбирая слова, - о нашей ситуации. - То есть… - опять был вынужден подтолкнуть разговор капитан с опаской в голосе. Джек глубоко вздохнул. - Что я всегда буду для нее другом, но не более. Правду. Все то, что я должен был сказать ей с самого начала, то, что знал без подсказки миссис Рассел. - Изабелль права, - проворчал Дэвид, уставившись на Джека. – Ты идиот. Не знаю, зачем нам было доказывать твою невиновность, если ты собираешься выкинуть все за борт. Ты не хочешь быть счастливым, Джек? Джек повернул голову, чтобы посмотреть на капитана. Уголок его рта приподнялся в грустной улыбке. - Нет, Дэвид, как бы ни было странно, хочу. Когда все это началось, я не видел выхода. Даже когда мы были в горах, я думал, что это всего лишь отсрочка, знаешь ли. Я думал, что когда мы встретим Морлея в Сент Джироне, он заберет меня в Матаваи на суд. Думаю, поэтому мне было так легко с Клер: я выжимал все, что можно, с отведенного мне оставшегося времени. Я мог целовать ее. Мы могли говорить о книгах также, как когда-то в письмах. Мы могли притворяться, там, в горах, что нам не надо бояться будущего. Может, по мне и не скажешь, но я благодарен за то, что теперь оно у меня есть. Что так много хороших, достойных людей рискнуло многим ради меня, никогда не думал, что такое возможно. Я не знаю, как отблагодарить тебя, Маурири, Изабелль, Колина, Лавинию, Морлея… - И миссис Рассел. Дэвид видел, как лицо Джека исказила гримаса. Ему стало жаль, что он напомнил об участии этой женщины в его побеге. - Ну да, и миссис Рассел. Дэвид опять проверил паруса. - Я знаю, ты не любишь слушать советы по поводу Клер, но я не могу молчать. Девушка проследовала за за тобой, карабкаясь то вниз, то вверх по маршруту, который язык не поворачивается назвать тропой, и кормя насекомых. Она провела две ночи, ночуя на голой земле. Не говорю уже о риске для ее жизни. Не думаешь ли ты, что она заслужила право решать, что для нее является счастьем? - Ей не надо было это заслуживать, - тихо откликнулся Джек, глядя на Клер. – Это всегда было ее правом. - Тогда разве ты не можешь хотя бы просто попытаться? Джек устало вздохнул. - С девушкой как Клер нельзя просто пытаться. На такой девушке надо жениться, к лучшему это приведет или к худшему. Если к худшему, она все равно сдержит свою часть сделки. Послушай, Дэвид, я хочу быть с Клер. Я хочу жениться на ней, завести детей, верить в наше совместное будущее. Думаю, я бы смог, если бы думал, что все, что требуется для этого – это усердно работать. Я не сомневаюсь, что,работая вместе, мы сможем обеспечить себе крышу над головами и еду в тарелках. - Так что ты хочешь сказать – что думаешь, что Клер должна быть богата, чтобы быть счастливой? - Боже, нет, - застонал Джек. – Ох, я бы хотел видеть ее богатой, я был бы и сам не против разбогатеть. А ты разве нет? Дэвид склонил на бок голову, признавая, что есть определенная прелесть в том, чтобы не беспокоиться об очередном платеже за Рэттлер. Джек потер свой заросший подбородок и попытался привести свои мысли в порядок. - Что я пытаюсь сказать – что жизнь, которую я хотел бы иметь с Клер, была потеряна для меня много лет назад. И я не могу просить ее разделить со мной жизнь, которую я могу ей предложить сейчас. Клер не может знать сейчас, что потеря связи с ее семьей, с миссис Рассел будут значить для нее спустя годы. Она не знает, каково это, когда ее начнут избегать люди, которые думают, что я монстр. Они будут продолжать думать, что я монстр. Доказательство того, что я не убивал Гилла, не изменит моего прошлого. Я не сомневаюсь, что она бы вышла за меня замуж и делала бы все в ее силах, что бы не уготовило нам будущее, но я не могу просить ее сделать это, если это означает, что двери к жизни, которую она знает, к ее семье будут закрыты. - Возможно, ты ошибаешься. Возможно, окружающие не отреагируют так, как ты думаешь. Джек покачал головой. Он слышал голос миссис Рассел в своей голове. "Скажу вам прямо, сэр: даже если ваши намерения по поводу Клер достойны, даже если вы намереваетесь жениться на ней, вы разрушите девочке жизнь. Вы приговорите ее. Даже если вы двое преуспеете, - тон голоса миссис Рассел показывал, насколько, по ее мнению, это маловероятно, - она никогда не сможет покинуть эти острова. Она слишком предана, чтобы бросить вас, но я могу сказать вам с совершенной уверенностью, что вы не будете приняты ее семьей. Вы можете думать, что сможете оставить прошлое позади, но такие вещи всегда следуют за нами." - Я не могу просить ее так рискнуть, - резко выдохнул Джек. Посмотрев на Дэвида, он понял, что его не понимают. Джек слишком устал, он сомневался, что сможет объясниться лучше. Для него это тяжкое испытание началось, когда он обнаружил себя стоящим над телом Гилла Брэдфорда. Он был побитым, изголодавшимся и до чертиков напуганным еще до того момента, как они начали свое тяжелое хождение по горам. Прошла уже почти неделя с тех пор, как он нормально отдыхал. Призраки прошлого были неутомимы, дразня его мыслями о том, что он мог бы иметь, если бы не случилось того проклятого кораблекрушения. Он не мог их угомонить. Выражение лица Дэвида было чем-то средним между гневом и жалостью. Джек подумал, что он, возможно, и заслужил гнев, но не жалость. Чего он хотел, так чтобы Дэвид его понял, поэтому попытался снова: - Ты помнишь, когда впервые встретил Уильяма Рида? Дэвид опять проверял паруса и этот вопрос застал его врасплох. - Конечно. - Вы влезли в неприятности, чтобы убедиться, действительно ли он брат Изабелль. Почему? - Ну, она годами думала, что одна в этом мире. Уильям… - Дэвид запнулся и раздраженно посмотрел на Джека. – Уильям дал ей связь с прошлым. Ладно, я понимаю, к чему ты клонишь, но все еще настаиваю, что принимать решение должна Клер. - А моя ответственность в том, чтобы она все это обдумала прежде, чем сделать что-то непоправимое. Изабелль и Клер слезли с крыши каюты. Изабелль начала идти к корме, где стояли мужчины, тогда как Клер осталась ждать у кают. Она смотрела на Джека с улыбкой, ожидая. Джек отталкнулся от фальшборта со вздохом. - Знаешь что странно, Дэвид? - Что? - День, когда мы карабкались то вверх, то вниз, кормили насекомых и спали на голой земле был лучшим днем в моей жизни. Джек и Изабелль прошли мимо друг друга на середине корабля. Изабелль повернулась, чтобы проследить, как он хромает к Клер. Нахмурившись, она подошла к Дэвиду, стоящему у руля, со словами: - Он выглядит ужасно. - Именно так выглядит человек, когда собирается перерезать собственное горло. На секунду Изабелль была озадачена, затем ее зеленые глаза широко распахнулись и она развернулась к Джеку. - Ты чертов идиот! Дэвид, все еще одной рукой удерживая руль, другой рукой умудрился перехватить рассерженную женщину за талию. Он зажал ее между собственным телом и штурвалом. - Отпусти! – потребовала Изабелль, пытаясь высвободиться. - Нет. - Я должна остановить его. - Ты не сможешь, - резко оборвал ее Дэвид, более резко, чем собирался. Он не хотел понимать Джека, но все же понял. Без труда капитан мог вспомнить радость на лице Изабелль, когда она поняла, что ее брат жив. - Джек верит, что то, что он делает, правильно для Клер. Он не послушает тебя также, как не послушал меня. - Но Клер наконец смогла увидеть проблески возможного счастья на горизонте после всего этого кошмара. Ты хочешь, чтобы я стояла здесь и позволила Джеку затушить эти проблески без борьбы? - Я хочу позволить Клер самой сразиться в этой битве. Если они собираются вместе строить будущее, они должны сами разобраться во всем. - Ему обязательно делать это сейчас? – воскликнула Изабелль. Она наблюдала, как Джек приблизился к Клер. Они стояли возле правого борта. Клер, неуверенно стоящая на ногах на качающейся палубе, держалась рукой за снасти. Она улыбалась. - Он думает, что обязательно. Он боится, что струсит, если подождет, - грустно пояснил Дэвид. Они были менее, чем в часе езды от Матаваи. Неловко и неохотно посмотрев на любимую, Джек пробормотал: - Клер, ты должна позаботиться о своей репутации. Послушай, можно сделать так, чтобы люди подумали, что ты была с Маурири и Морлеем на Рэттлере все это время. Если напишешь в газете об аресте Серо и, ну, почему он сделал то, что сделал, ты сможешь сказать, что была там в качестве репортера. Многие восхитятся твоей смелостью и сообразительностью. И никто не узнает, что ты была со мной и Дэвидом. - Да, полагаю, я напишу статью для газеты. В конце концов, как бы грубо это ни звучало, убийство Гилла – это новости, и история, скрывающаяся за ним, - тоже новости. Клер вдохнула побольше воздуха и слека передернула плечами, выдыхая. - Полагаю, в каком-то смысле на мне лежит обязанность написать об этом. Но зачем притворяться, что я была на Рэттлере? Джек посмотрел вверх на паруса, развеваемые ветром. Затем пожал своими мощными плечами. - Просто это звучит вполне респектабельно. Морлей – официальное лицо, Маурири женат, что-то вроде этого. - Тогда как вы с Дэвидом два… - протянула Клер с приподнятой бровью. Она хотела вынудить его сказать слово, которое при этом приходило в голову, шутки ради, но Джек не смотрел на нее. Ее улыбка померкла. - Джек, мило с твоей стороны заботиться о моей репутации, но теперь это действительно не важно. Любой, кто захотел осудить нас, уже это сделал. Весь город, возможно, весь остров слышал о том поцелуе на причале. - Должен быть способ объяснить это, - запротестовал он, наконец опустив на нее глаза. – Мы старые друзья, ты просто была рада видеть меня в живых. В конце концов, ты не знала тогда о Гилле. Ты так напряженно работала, я не хочу, чтобы ты потеряла… Наконец Клер поняла, о чем он на самом деле думает. - Джеймисон Джексон МакГоннигал, в твою больную голову пришли какие-то идиотские мысли о том, что в будущем мы не будем вместе. Из-за этого такая обеспокоенность моей репутацией? Ее карие глаза горели от негодования. Она уперла руки в бока и задрала подбородок повыше. - И вот ты опять используешь мое полное имя, словно это какое-то заклинание, которое ты произнесешь и заставишь меня делать то, что ты захочешь. - И как, работает? Ее вопрос был шуткой лишь отчасти. Клер еще раньше заметила, что может привлечь внимание Джека, заставить его думать о чем-то, о чем он не хочет думать, если использовать его полное имя, то, которое дала ему мама. Имя, которым только она могла его называть после смерти его матери. Джек тихо рассмеялся и покачал головой. - Возможно, если бы все было не так серьезно. Я знаю, что был трусом тогда, не рассказав, почему хочу прекратить наши отношения. Но я понимал, что ты посмотришь на меня так, как только ты умеешь, - и я забуду, как для тебя важно жить своей жизнью. Жизнью, которую ты строишь сама. Полагаю, я предчувствовал даже тогда, что есть шанс, что Гилл Брэдфорд захочет ухаживать за тобой, но это был бы твой выбор, принимать его внимание или нет. Пожалуйста, постарайся понять, что я просто хочу, чтобы у тебя были те возможности, которых ты заслуживаешь. Ты говорила, что я заставил тебя сомневаться в собственном сердце. Господи, Клер, я этого совершенно не хотел. Мне никогда не приходило в голову, что мои слова или действия так сильно повлияют на тебя. Честно, Клер, я думал, что ты просто разозлишься и легко забудешь меня. - Так ты говоришь, что ты бы легко забыл меня? - Через пару тысяч лет, возможно. Послушай, я пытаюсь сделать то, что правильно. Я настолько честен, насколько это возможно. Я люблю тебя. Не нападай на меня, ведь я стараюсь сделать так, как будет лучше для тебя, - окончательно расстроился Джек. - Лучше для меня? – воскликнула девушка, махнув рукой от негодования. Палуба была скользкой от морских брызг, и она потеряла равновесие. Джек поймал ее за талию и поставил обратно на ноги. Клер, получив внезапный удар от провидения по собственной гордости, продолжила немного сдержанее: - Ты думаешь, что для меня лучше притворяться, что мы не знакомы друг с другом? Джек, люди, которые любят друг друга, не могут просто разойтись из-за того, что некоторые узколобые сплетники могут отказаться покупать газету. - Думаю, - он сделал паузу, закусив губу, - что для тебя будет лучше двигаться дальше по жизни без лишнего бремени, висящего на твоей шее. - Бремя! – Клер уже кричала. – Честно, Джек, если ты не начнешь говорить что-либо вразумительное, мы перейдем к драке. Я могу просто столкнуть тебя в море. Мысль о том, что она могла попытаться толкнуть его за борт, разрушило драматизм момента. Джек глянул через плечо на глубокую синюю воду, по которой скользил Малахини и изобразил на своем лице ужас, который заставил ее рассмеяться против воли. Он приобнял ее и притянул к себе, прижав спиной к своей груди. Его щеку щекотали ее развевающиеся волосы. Несколько минут они просто стояли, ловя лицами встречный ветер. Клер притянула его руки так, чтобы они держали ее еще крепче, положив сверху свои ладони. Все, что ей хотелось делать, так это стоять здесь рядом с ним и наслаждаться свободой. Только небеса знают, с чем они столкнутся в Матаваи. - Так она ошибалась? – внезапно спросил Джек. Ему не хотелось нарушать момент, он ощущал, как она была счастлива в этот момент, как спокойна. Ему бы хотелось дождаться, пока они оба нормально выспяться и сытно поедят, прежде чем поднимать сложные вопросы о будущем. Но им надо было все уладить до прибытия в Матаваи. Ничего хорошего не выйдет, если Клер будет мечтать о несбыточном. Она должна принять то, что между ними можно оставить только дружеские отношения, и она должна понять причину, зачем это нужно. Он не хотел рисковать и снова неправильно объяснить все причины. - Что? – переспросила Клер, оглядываясь на него. Она уже было решила, что разговор окончен. - Миссис Рассел. Она мне солгала? Клер нахмурилась и посмотрела вдаль. Девушка вышла из кольца его рук и схватилась за канат, чтобы не упасть. - Я не знаю, что ты имеешь в виду. - Думаю, ты знаешь, - возразил Джек. Он подождал, пока она посмотрит на него, прежде, чем продолжить. – Меня примут в доме твоей тети? Или что насчет дяди, которого ты так обожаешь? Что он подумает о том, что ты вышла замуж за человека, которого зовут Каннибал Джек? Наших детей пригласят поиграть с его внуками? Клер почувствовала, как ее щеки начинают гореть. Хотелось бы обвинить в этом ветер, но она знала, что это смущение. Он был прав. Часть семьи со стороны матери отвернется от нее, если она выйдет замуж за человека с такой репутацией. Ее дядя и его сыновья, возможно, будут более понимающими. Они все были связаны с журналистикой и повидали мир. И все же она не могла сказать, что они будут рады за нее, а их жены даже не попытаются понять. - Но Джек, это не имеет значения, - заверила Клер. Когда их отношения, еще до приезда миссис Рассел, приняли более серьезный оборот, Клер уже тогда поняла, что ей придется выбирать между семьей и Джеком. Тогда она была готова выбрать Джека. Сейчас она была еще более уверена в правильности такого выбора. – Мы живем здесь, где люди более здравомыслящие. - Так ты никогда не думала вернуться домой? – спросил он, не отрывая взгляда от ее лица. Он знал многое о ее семье. Она писала о них довольно часто. Ее тетя была грозной женщиной, которая держала семью в ежовых рукавицах. Клер никогда не могла угодить этой женщине. Та злилась на Клер за то, что она уехала на Таити. Девушка считала, что ее тете больше всего на свете хотелось провала племянницы в ее стремлении утвердиться на островах. У Джека было плохое предчувствие, что Каннибал Джек в мужьях как раз им и будет – провалом, вне зависимости от той жизни, которая у них будет. Он также знал, что Клер любила всех своих кузин. Она ждала писем от них и отсылала небольшие подарки их детям на дни рождения. Возможно, она не скучала по тетке, но его любимой точно будет больно, если эта женщина запретит свои дочерям общаться с Клер. - Даже просто проведать? - Нет, если они не будут принимать нас такими, какие мы есть, - твердо заявила Клер. – Мне не нужна такая семья. - Не говори так, - тихо попросил Джек. – Пожалуйста. Клер это только раззадорило. Она решила обратиться к аргументу, который давно приготовила для любого, кто бы начал возражать против их отношений. - Я серьезно. Если тетя Гариет захочет повесить мой портрет лицом к стене, пусть будет так. И если Энн и Элизабет не научились думать самостоятельно к этому моменту – тогда… что ж, мне их жаль. Я не собираюсь позволять их узколобым пуританским суждениям встать у нас на пути. Неважно, даже если я услышу от них… - Прекрати! – рявкнул Джек. Он был зол, его глаза метали молнии, а руки сжимались в кулаки. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Ошеломленная такой сильной реакцией, Клер отступила назад и уставилась на парня. Он тоже сделал шаг назад. Скрестив руки на своей широкой груди, Джек опустил голову и сгорбил плечи. Клер пришлось наклонить голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Его глаза были закрыты, а рот сжался в тоненькую ниточку. Эмоции, которые только что выплеснулись наружу, снова были надежно упрятаны. «Мы не знаем, как это делается, - внезапно поняла она. – Мы не знаем, как это - спорить.» Когда она была ребенком, в ее семье не было споров. Плохое здоровье ее матери руководило всем. Отец Клер никогда не повышал голоса, никогда не делал ничего, что могло бы расстроить ее мать. После его смерти Клер продолжала пытаться избегать любых конфликтов с мамой. В редких случаях, когда девочка пыталась отстаивать свои интересы, ее маме внезапно становилось хуже. Она, старательно демонстрируя свои страдания, начинала сокрушаться, что ее ребенок стал таким бессердечным, таким эгоистичным, тогда как она хочет всего лишь сделать как лучше. Вина заставляла Клер отступить. Теперь, оглядываясь назад, она поняла, что ее мать манипулировала ей. Спустя годы Клер научилась ставить во главе угла свои интересы. Она приобрела уверенность в своих силах. И все же резкие слова буквально напугали ее. Споря с кем-то, кто для нее дорог, Клер возвращалась обратно в комнату своей больной матери. Она боялась узнать, что другим она тоже покажется бессердечной и эгоистичной. Она знала, что именно из-за этого она убежала в тот день, когда Джек разорвал их отношения. Клер знала, что слова Джека ранят ее больнее, чем слова кого-либо еще. Девушка подумала о Дэвиде и Изабелль, которые постоянно препирались друг с другом, едва ли не дрались. Они бы стояли нос с к носу, крича друг на друга, оба бесстрашные. Как они вообще могли решить что-то при этом, Клер не понимала. Колин и Лавиния тоже часто спорили. Задолго до свадьбы они вели, как Колин называл, теологические диспуты на открытые темы, которые не были связаны с религией. В их дисскусиях насилием даже не пахло. Они просто продолжали говорить, пока не достигали какого-то решения. Это могло длиться днями, спор внезапно мог продолжиться во время пополнения запасов бара или на прогулке по пляжу. В каком-то смысле они тоже были бесстрашны. Клер посмотрела на Джека внимательнее. Он отвернулся от нее и прислонился к фальшборту. Ветер ерошил его короткие волосы. Его пальцы судорожно сжимали планшир. Клер почувствовала холодок, пробежавший по спине, несмотря на теплоту тропического воздуха. Он совершенно закрылся от нее, также, как в тот ужасный день. Она не поняла тогда, что, просто закрывшись, он защищал себя равно, как и ее. Теперь пришло осознание, что Джек просто прячется и рассчитывает на то, что она уйдет также, как в прошлый раз, и ему не придется стоять с ней лицом к лицу. Если они собираются построить будущее, в которое она так отчаянно хотела верить, им придется научиться справляться с такими вещами. Они должны научиться доверять друг другу и себе самим. Клер сделала глубокий вдох и шагнула вперед. - Любимый? – сказала она так тихо, насколько позволял ей ветер. Она положила ладонь на его руку и почувствовала, насколько напряжены все его мускулы. – Что случилось? - Я ммм… прости меня, - сбивчиво начал он. – Я не хотел срываться. Нам надо оставить этот разговор. - Нет, - возразила она, сделав еще один шаг вперед. Она прижалась спиной к фальшборту и наклонила голову набок так, чтобы видеть его лицо. Он отвернулся, отказываясь смотреть на нее. В его голове было так много голосов, некоторые смеялись над ним, некоторые жалели. Это все были голоса мертвых. Ему надо было упокоить их прежде, чем он сможет говорить с Клер, прежде, чем сможет ясно думать. - Пожалуйста, Клер, не сейчас. - Посмотри на меня, Джек. Не закрывайся. Я люблю тебя, пожалуйста, попытайся довериться мне. Расскажи, почему так разозлился на меня. - Я не злюсь на тебя, - запротестовал он, отступая. – Не твоя вина в том, что ты не понимаешь. - Поговори со мной, Джек. Помоги мне понять. Я хочу понять, - взмолилась она, сильнее сжимая его руку. – Пожалуйста, поговори со мной. Сперва он стоял, не шевелясь. Затем медленно повернулся. В его лице было столько боли, что она забыла как дышать. Она знала из его писем, из его жизни, за которой наблюдала, что он долго был одинок. Она знала, что ему приходилось жить с ужасными воспоминаниями, что он был зол из-за того, что уважение окружающих, которое другим давалось автоматически,ему приходилось завоевывать с таким трудом. Впервые она увидела потерянного мальчика в его глазах. Ей захотелось притянуть его к себе и забрать эту боль от него. - Любой может вспылить, и не один раз. Не за что извиняться, - медленно сказала она. Она положила свою ладонь рядом с егона планшир. Она смотрела прямо ему в глаза. – Просто расскажи мне, что я сказала такого, что так расстроило тебя. Расскажи мне, и мы это обсудим. Джек прикрыл рот ладонью. Он боялся, что покажется ей жалким. Мысли о своей кошмарной жизни, агония, которую иногда чувствовал, когда думал о прошлой жизни и тех возможностях, которые были навсегда утеряны из-за кораблекрушения, - это все он тщательно скрывал. Но сейчас он так устал. Он плохо контролировал свои эмоции. Он знал, что Клер тоже была измотана, но ее поддерживала надежда на будущее. Джек не мог доверять этой надежде. Он заглянул ей в глаза и увидел не жалость, а любовь и замешательство. Несмотря на все странности, Клер продолжала любить его. Он прикусил нижнюю губу и посмотрел на воду за бортом. Он должен заставить ее понять, теперь, до того, как она вложит слишком много в провальный проект их совместного будущего. Он аккуратно заговорил: - Видишь ли, просто я потерял в своей жизни так много людей: свою семью и людей, которых считал семьей. Я знаю, что твоя семья не идеальна, возможно, они не очень хорошие люди, но я не могу слышать, как ты говоришь, что добровольно откажешься от них ради меня. Ты не можешь представить, каково это. Ты не знаешь, как это, когда некому написать письмо. У меня было две сестры и брат, которые уехали в Америку много лет назад и исчезли. Может, они мертвы, может, у них собственные большие семьи. Я не знаю, и никогда не узнаю. Ты знаешь о том, кто родился и кто умер. Это не то, что можно легко отбросить, Клер, это связь с кем-то еще, с кем-то вроде миссис Рассел, которая знала твоего отца. Я видел свет, который озарил твое лицо, когда миссис Рассел говорит что-то вроде того, что твои руки похожи на отцовские или что он бы гордился твоей работой. Клер потянулась и коснулась пальцами его лица, аккуратно провела линию по его скуле. - О, дорогой. - Разве ты не видишь? - взмолился Джек, заглядывая в ее глаза. – Я не могу обречь тебя на такое одиночество. - Если мы с тобой будем вместе, я не буду одинока. Джек поднял глаза на яркое голубое небо над головой. Когда он смотрел на девушку, ее голос становился сильнее, чем все голоса мертвых в его голове. Было соблазнительно поверить, что она сможет избавить его от них. - Ты не… - Ты прав, - прервала его Клер. Она спрятала в своих ладонях его сжатый кулак и подождала, пока он не посмотрит на нее. – Я не знаю, каково это, по крайней мере, не так, как ты. Они не идеальны, но, когда я была одна, они забрали меня к себе. А что до миссис Рассел, да, хотя я и зла из-за ее вмешательства, уверена, что она хотела сделать, как лучше для меня. Я признаю, что потерять ее одобрение, ее любовь будет болезненно. Но это не опустошит мое сердце так, как осознание того, что я потеряла твою любовь. - Разве ты не понимаешь, что не сможешь пойти в церковь, даже в церковь в Матаваи, со мной под руку без того, чтобы люди начали шушукаться у тебя за спиной? Ты никогда не станешь достойной в глазах общества, Клер. Один Бог знает, как люди будут к тебе относиться. - Я имею об этом представление, - спокойно заверила Клер. Она прижала свою ладонь к его щеке, чтобы повернуть его голову к себе, заставив его посмотреть на нее. – Конечно, ты прав, миссис Рассел не лгала тебе. Есть вероятность, большая вероятность, что некоторые члены моей семьи не озаботятся узнать тебя получше прежде, чем осудить. И общения с некоторыми из них мне будет не хватать. Что до остальных, здешних людей, что ж, я должна научиться быть как Изабелль и не обращать внимания на чужое мнение. Видишь ли, что миссис Рассел не понимает, так это то, что жизнь с тобой намного лучше, чем жизнь без тебя. Я знаю, что без твоей любви я не смогу быть действительно счастливой. Он заглянул в ее юное, честное личико. Гнев прошел без следа. Он злился не на нее, а на обстоятельства своей жизни. Он чувствовал, как его разрывали желания: желание защитить ее и желание забрать ее из ее мира и принять ее любовь вместе со всеми вытекающими из этого последствиями. - Моя любовь всегда будет с тобой. Просто придет время, когда этого будет недостаточно, чтобы сделать тебя счастливой, - сказал он, наклонившись и прикоснувшись к ее губам своими. Этот жест удивил их обоих. Джек просто был не в состоянии сопротивляться желанию прикоснуться к ней, предъявить права на ту любовь, которая светилась на ее лице. Мгновенно глупая улыбка сменила серьезное выражение ее лица. - Я так не думаю, - сказала она прежде, чем вернуть поцелуй. Что-то внутри Клер подсказывало ей, что хоть и важно продолжать говорить, продолжать пытаться достигнуть понимания, то, что действительно достигнет Джека, так это физическая близость. - Почему ты так зациклился на этом? – спросила она, нахмурясь. – Ты любишь меня, это твоя судьба – застрять со мной навсегда. Клер подумала, что пробилась к нему. Она говорила шутя и была расстроена, увидев, как опять побелело его лицо. - Я знаю больше о судьбе, чем ты, - ровно отчеканил парень. – Ты заслуживаешь лучшего, чем застрять со мной. Ты заслуживаешь большего, чем я когда-либо смогу тебе дать. Она опять нахмурилась. - Любопытно. - Что? – осторожно спросил он. - Что из всех мужчин, которых я знаю, тот, кого называют Каннибал Джек, самый старомодный. Ты похож на персонажа старого романа. У Королевы Виктории все еще есть один или два неженатых внука, конечно, я могу выбрать кого-то из них. Я женщина двадцатого столетия, мистер МакГоннигал. Я не собираюсь сидеть у окна в надежде на выгодную партию. Джека передернуло от ее сарказма. - Я не жду, что ты будешь сидеть у окна. Я хочу, чтобы ты продолжила издательство газеты. Это ты упрямишься. Ты должна принять факты, Клер. Тебе необходимо хорошее отношение людей в этом городе, чтобы сделать свое предприятие успешным. Ты уже привыкла ужинать с губернатором, не так ли? Привыкла к открытым дверям домов всех важных людей Французской Полинезии, привыкла к возможности писать статьи, получая информацию из первых рук. Она опустила глаза. - Знаешь, это… - Это было возможно, потому что ты встречалась с Гиллом. Да, я знаю. Я также знаю, что они будут рады тебе, но не в том случае, если ты будешь со мной, - он постарался, чтобы в его голосе не слышалась горечь. Клер закрыла глаза. На секунду она вернулась на похороны, когда Том Брэдфорд назвал ее шлюхой перед всем белым сообществом. Было невозможно сказать, насколько поменялось ее положение в Матаваи. Таити было далеко от Европы и от старых канонов, но одно оставалось неизменным: к женщинам предъявляли более высокие требования. Несмотря на то, что это была единственная регулярная газета на острове, была вероятность, что те, от кого она зависит в плане рекламы, откажутся вести дела с женщиной, репутация которой стала сомнительной. Хотя отчаянная журналистка отчаянно не хотела принимать это, присутствие Джека в ее жизни действительно могло лишь усугубить и без того тяжелую ситуацию. Клер сделала глубокий вдох и решительно отодвинула мысли о газете на дальний план. Сейчас она ничего не могла сделать, а Джек не должен был услышать в ее голосе ни нотки колебания. - Какая жизнь нас ждет, Клер? – тихо, но уверенно продолжал Джек. Он знал, что заставил ее задуматься о будущем ее бизнеса. – Я могу жить только как моряк. Я буду в море месяцами. Я могу там погибнуть. Клер усилием воли заставляла себя смотреть прямо ему в глаза, но мысль о его смерти принесла сильную боль. Глаза закрылись сами собой. Ведь Гилл, который жил совершенно спокойной жизнью, был убит с такой легкостью. Стоит ли упоминать, что Джек, простой моряк, подвергал свою жизнь гораздо большему риску. - Если у тебя будет газета, твоя работа, ты сможешь двигаться дальше вне зависимости, буду я с тобой или нет… Без этого ты застрянешь в ветхой хижине, пытаясь хоть как-то выжить. - Лавиния примет меня обратно в бар. - Ага, это именно та жизнь, которой я хочу для тебя, - с горечью сказал он. – Весь день на ногах, пьяницы тянут тебя за рукава блузки. - Издательство газеты тоже тяжелая работа, физически, я имею в виду. - Это работа, которую ты любишь. Это плохая сделка, Клер – обменять свою семью, любимую работу, миссис Рассел на сомнительную жизнь со мной. - Миссис Рассел ошиблась. Она вложила в твою голову… - Она вложила в мою голову правильные мысли. И она сделала это, потому что любит тебя как дочь. Клер посмотрела вверх, на паруса. Ужасно, что его аргументы были такими обоснованными. Она знала, что это игра слов. Она опять подумала про потерянного мальчика, которого увидела в его глазах несколько минут назад. Отпуская ее опять, он разрывает себе сердце, она была уверена в этом. Но как убедить его, что его сердце не менее важно, чем ее? - Послушай, любовь моя, - мягко начала говорить Клер, переплетая его пальцы со своими. – Я понимаю, что вы с миссис Рассел пытаетесь сберечь меня от моего романтизма. Я вспомнила о том ужасном дне, когда ты порвал со мной. Спустя какое-то время стало лучше. Не то, чтобы я была ужасно несчастной, когда мы были не вместе. И если посмотреть в будущее, то я смогу выжить и без тебя, знаешь ли. - Никогда не сомневался, - на его лице была почти улыбка. Он не сомневался в ее способности продолжать жить несмотря ни на что. Он наблюдал за ней со скрытой гордостью. Он тоже знал, что она сможет выжить без него. - Просто даже рядом с Гиллом, который всех принимал такими, какие они есть, я никогда не чувствовала себя собой до конца. Я никогда не могла объясниться достаточно хорошо, чтобы почувствовать, что меня понимают, - честно призналась она. – Видишь ли, именно это я утратила со смертью отца и обрела вновь в твоих письмах. - У тебя есть друзья. - Да, конечно, у меня замечательные друзья. Но ведь это не одно и то же. Полагаю, звучит довольно эгоистично, но я хочу, очень хочу, чтобы был кто-то, кто, ну, просто поставит любовь ко мне на первое место. Джек глубоко вздохнул. Каждый раз, как ему казалось, что она начинает понимать реальное положение дел, она возвращалась назад к одному и тому же – к их совершенно неожиданной любви. Он не знал, что ответить на это. Он не мог думать ясно, он слишком устал. Он посмотрел вдаль на воду. Единственный взгляд на берег – и он уже понял, где именно они находятся. Они почти рядом с портом. Если все прошло по плану, он сойдет на берег свободным человеком. Если что-то пошло не так, что ж, кто-нибудь может застрелить его как беглеца. Он посмотрел на Клер. Она наблюдала за ним с нетерпением в карих глазах. И эти глаза были полны любви к нему. - Иди сюда, - сказал он, приобняв ее за плечи и притянув к себе. Он мимолетно поцеловал ее в макушку. – Разве ты не понимаешь, Клер, что спасла мою душу. После смерти Виви я тонул в одиночестве. Возможно, это была моя собственная ошибка. Возможно, если бы я приложил усилия, я бы понял, что могу обрести друзей, таких как Дэвид, и Маурири, и Колин. Но я этого не знал. Я думал, что смогу подружиться с кем-то только если стану кем-то другим, стану таким мужчиной, каким я притворялся в своих письмах. Твои письма были моим спасательным кругом. Твоя дружба наполнила мою жизнь смыслом. Я должен тебе за все хорошее, что случилось со мной в жизни в последнее время. Ты – лучшее, что когда-либо случалось со мной.Не позволяй мне стать худшим, что случилось с тобой. - Джек, это ты не понимаешь. Я никогда не пожалею, что полюбила тебя. Даже когда я думала, что каждое сказанное тобой слово было ложью, все равно часть меня была рада, что я ответила на то объявление. Благодаря тебе я стала частью того волшебного мира, который ты описывал в своих письмах. Не проси меня сдаться. Клер прильнула к нему, обвила руки вокруг его талии. Она почувствовала, как он подался навстречу и улыбнулась. Ей было все равно, если при этом она выглядела глупой и безнравственной. Она сделает что угодно, чтобы привязать его к себе. «Все, что угодно,» - подумала Клер, поднимая лицо настречу его поцелую. «Что ж, - подумал Джек, пробуя сладость ее губ на вкус, - мы еще не в Матаваи». *** Уже начала сгущаться темнота, когда корабль вошел в порт Матаваи. Дэвид и Маурири договорились о сигнале, который даст Дэвиду понять, стоит ли заходить в порт или лучше плыть куда-то еще, где Джек будет в безопасности, пока доказательства вины Серо удовлетворят всех заинтересованных. Капитан облегченно улыбнулся, когда увидел зажжённый фонарь на мачте Рэттлера. Это означало, что Серо был в тюрьме и слух о том, что это он убил Гилла Брэдфорда, распространился по городу. Они быстро опустили якорь и спустили шлюпку на воду. Джек настоял на второй паре весел, хотя Дэвид говорил, что во втором гребце нет нужды: он легко мог догрести на такое короткое расстояние один. Но Джек не хотел слушать, и Дэвид решил не спорить. В поведении моряка чувствовалось отчаяние, словно он испытывал на прочность свою выносливость на финишной прямой гонки. На носу маленькой лодки Изабелль и Клер сидели рядышком, нетерпеливо ожидая прибытия домой. Миссис Рассел стояла у перил крыльца таверны, того, которое было обращено к морю. В сгущающихся сумерках она заметила входящий в залив корабль. Леди не знала, тот ли это корабль. Незнание ее раздражало. Ее пальцы беспокойно выстукивали по перилам. Лейтенант Морлей и Маурири оба заверили, что Клер совершенно точно в порядке, но миссис Рассел знала, что не успокоится, пока сама не увидит свою крестную дочь. Новость, что Генри Серо убил своего кузена, не удивила ее так, как остальных жителей городка. В таверне за ее спиной это была единственная тема для разговора. Про Каннибала Джека все забыли. Чуть раньше миссис Рассел порывалась поехать на плантацию, чтобы предложить свою поддержку кузине Рэйчел. Но была остановлена запиской от миссис Брэдфорд с советом оставаться подальше. Том Брэдфорд все еще не оправился от смерти сына. Новость об ужасном предательстве племянника, о том, что тот, к которому относились, как к сыну и брату, убил Гилла, погрузила Брэдфорда сначала в ярость, потом в отчаяние, потом опять в ярость. Рэйчел виновато сообщила, что в этом постоянно изменяющемся состоянии духа ее муж начал винить в случившемся всех, включая и миссис Рассел. Она попросила набраться терпения и помолиться о том, чтобы он пришел в себя и стал более благоразумным. Расстроенная тем, что не может никак помочь дорогим ей людям, остаток дня миссис Рассел провела на кухне таверны, удивляя молодых местных женщин высокими воздушными пирожными и нежной глазурью, которые отлично получались благодаря неистовому взбиванию венчиком. Маурири, захватив ее кружку, вышел на крыльцо. Взгляд его темных глаз быстро пробежался по заливу. - А вот и они, - сообщил он, махнув кружкой. – Я сообщу Колину и Лавинии, если вы хотите спуститься на пляж. Думаю, Дэвид направит шлюпку туда, в сотне ярдов. - Наконец-то, - воскликнула женщина, бегом срываясь с крыльца. *** Джек сложил весла и позволил себе на мгновение уронить голову на грудь. Он слышал, как за его спиной Дэвид выбрался из шлюпки. Послышались чьи-то приветствия. Один из голосов принадлежал миссис Рассел, выкрикивающей имя Клер. Джек закрыл глаза. Он сделал все, что мог, чтобы урезонить Клер. Он знал, что у него не вышло. Он не мог вспомнить все свои обоснованные аргументы, когда ее губы касались его губ. Он попробует снова, после того, как немного отдохнет. Может, когда девушка проведет немного времени с крестной, она поймет, с какими трудностями они столкнутся. Он не позволит Клер стать кем-то, кого будут перетягивать словно канат: с одной стороны он, а с другой - все то, что представляла собой эта женщина. Клер коснулась его руки, и он посмотрел на нее. Луна уже поднялась, и было достаточно светло, чтобы рассмотреть обеспокоенность в глазах любимой. - Я просто устал, - постарался успокоить девушку моряк, накрывая ее пальцы своей ладонью. – Иди, позволь ей убедиться, что с тобой все в порядке. Мы поговорим завтра. - Обещаешь? - Обещаю, - сказал он, легонько сжав ее пальцы, прежде, чем отпустить. Когда он пытался вылезти из шлюпки, услышал, как Изабелль и Дэвид набросились на Маурири с вопросами о Серо, Брэдфорде и тому подобном. Джек предположил, что должен был быть заинтересован, но все, чего он хотел – это пойти домой, в свою хижину. Он так устал, и его лодыжка болезненно пульсировала. Она предательски подвернулась, когда он попытался ступить на песок. Кто-то схватил его за локоть и не дал упасть. - Ты выглядишь измотанным, Джек, - мягко заметил Колин. - Так и есть, - признал Джек, выпрямляясь. Он осмотрелся и увидел Клер, вокруг которой хлопотали миссис Рассел и Лавиния. Он слышал, что ей говорили что-то про горячую ванну и ночной отдых. - Тебе принести чего-нибудь? – спросил Колин. – На кухне полно еды. - Нет, спасибо, - покачал головой Джек. – Я просто рад, что все закончилось. Ведь закончилось, не так ли? - Да, ты чист перед законом, слава Богу. Не буду мешать тебе идти отдыхать, но, если ты проснешься голодным, приходи в любое время. - Спасибо, - искренне поблагодарил Джек. В последний раз взглянув на Клер, он похромал домой. - Мистер МакГоннигал, можно вас на пару слов? Ее голос пронесся по воздуху подобно копью, пригвоздившему его к тому месту, где он был. «Не могу, - подумал он. – Не могу слушать ее сейчас. Я привез Клер ей обратно, разве этого мало? Что еще ей надо?» Затем он вспомнил рассказ Дэвида о том, что миссис Рассел помогла устроить побег. Конечно, она ждет благодарности. Если бы он не был таким уставшим, он бы мог даже насладиться иронией: женщина, которая могла разрушить его жизнь, забрав из нее Клер, спасла ему жизнь. Он сделал глубокий вдох и расправил плечи. Медленно он повернулся и посмотрел на почтенную леди. - Конечно, миссис Рассел. - Надеюсь, это тяжкое испытание не нанесло вам непоправимый ущерб, - официально поинтересовалась леди. - Нет, мадам, я жив и здоров, - не менее формально ответил моряк, задавшись вопросом, говорил ли он когда-нибудь столь очевидную ложь. - Уверена, что вам необходим отдых, - заботливо сообщила она. – Клер сказала, что очень устала. Вы, должно быть, тоже. Джек просто продолжал смотреть на нее. Он пыталься сформулировать слова благодарности за ее вклад во всю эту авантюру с побегом. - Миссис Трент и я подумали, что возможно, завтра вечером, - на ее лице промелькнула немного нервная улыбка, - когда вы отдохнете, мы все сможем собраться на ужин, что-то вроде вечера благодарности за то, что эта ужасная ситуация разрешилась. Колин подумал, что вам понравятся традиционные блюда - традиционные для той части света, откуда мы родом. Джек устало моргнул. «О чем говорит эта женщина? Если она собирается послать меня к черту, почему не сделает это сразу?» - Можно сделать чудесное жаркое из говядины, и, я подумала, возможно, Йоркширский пудинг, если вы любите десерты. Клер, понимая, что ее крестная остановила Джека и о чем-то говорит с ним, уже было направилась туда же. Она надеялась на несколько минут спокойствия рядом с миссис Рассел прежде, чем снова придется обсуждать вопросы будущего. Но если миссис Рассел намерена начать выяснение отношений сейчас, Клер была готова идти домой к Джеку в эту самую минуту. - Подожди, - тихо шепнула Лавиния, положив ей руки на плечи. Миссис Рассел смотрела на мужчину, стоящего перед ней. Даже в свете луны она могла видеть, что он до смерти измучен. Он смотрел на нее с непониманием, словно она говорила с ним на языке, которого он не знал. Ей не стоило заговаривать с ним сейчас, волнение не позволило ей верно оценить ситуацию. За ее спиной все стихло. Она не могла винить его друзей за то, что они хотели слышать то, что она ему говорит. Сейчас уже не было возможности уйти. Ей придется продолжить. - Конечно, я пойму, если вы предпочтете, чтобы я не присутствовала на вечере. Такой совместный ужин лишь для семьи и друзей. Но я надеюсь, что вы позволите мне извиниться сейчас перед вами в присутствии ваших друзей. Ради Клер он попытался собрать остатки сил и сконцентрироваться на словах миссис Рассел. Сощурив глаза, он слабо пробормотал: - Вы не должны извиняться передо мной, мадам. На самом деле, это я должен вас отблагодарить. Слабая улыбка смягчила черты ее лица. - Я получаю слишком много благодарностей за поездку под луной. Причины, побудившие меня предупредить лейтенанта, боюсь, тогда не были связаны с вами лично. Но я счастлива, что вышло так, как вышло. Возможно, вы догадались, что я пытаюсь извиниться за то, что верила, что это вы убили Гилла. - Так думало большинство. - Это так, - покивала головой леди, сложив перед собой руки. - Но в последние несколько дней мне понравилось быть на стороне меньшинства. Миссис Рассел глянула в сторону Клер. Затем повернулась обратно и довольно твердо заявила: - Мистер МакГоннигал, я была не права тогда, когда попросила вас прекратить встречаться с Клер. Я видела в ней примерную мисс, а в вас – дикаря. Я люблю Клер, словно собственного ребенка, надеюсь, вы понимаете это. Когда я приехала сюда и обнаружила, что ее жизнь настолько отлична от знакомой мне, я запаниковала. Я должна была доверять Клер, но вместо этого я слушала других, полагаю, потому что то, что они говорили, было для меня более привычно. Клер уверяла, что вы мне понравитесь, если я узнаю вас поближе. Но я не захотела узнавать вас. Я судила ваше поведение в отчаянной ситуации при отсутствии собственного опыта в таком вопросе. Я вынесла суждение, основываясь на словах других людей. Это ужасный провал для моей рассудительности. Эти несколько дней я провела в компании друзей Клер, ваших друзей, и поняла, какой вы. Мне ужасно жаль, что мое вмешательство принесло Клер и вам столько боли. Я пойму, если моя компания вам неприятна, так как я была весьма несправедлива по отношению к вам и к Клер. Она не могла понять чувства Джека по выражению его лица. Если он отвергнет ее извинения – а он, и Клер имели на это полное право, - она знала, что потеряет Клер. Потеряет любовь Клер, свое место в ее жизни. Это будет словно потерять одного из ее собственных сыновей. И все это зависело от способности этого уставшего, загнанного мужчины прощать. Молчание затянулось. Никто не говорил ни слова. Джек смотрел прямо в глаза миссис Рассел. Миссис Рассел чувствовала неловкость и уязвимость. Это было наказание, которое, по ее мнению, она заслужила. Наконец Джек заговорил, и его слова застали всех врасплох. Всех, кроме Клер, которая прекрасно поняла, о чем он говорит. - Говорите, йоркширский пудинг? Я не ел йоркширский пудинг с детства. Хорошо, тогда увидимся завтра за ужином. Спасибо. И он улыбнулся. Впервые миссис Рассел увидела открытую улыбку Джека, с проблеском – удивительно даже – белых зубов, с глубокими ямочками на щеках и теплым светом глаз. «Боже мой, - подумала миссис Рассел, испытывая стеснение в груди, которое не чувствовала долгие годы, - не удивительно, что она не устояла перед ним.» С пляжа они все переместились в бар. Клер несколько раз оглядывалась через плечо, чтобы увидеть, как Джек бредет в противоположную сторону – к своей хижине. Хотя никто не сказал Джеку ничего, кроме пожеланий спокойной ночи, все понимали, что произошло что-то значимое, когда увидели, как он улыбнулся миссис Рассел. Клер всерьез думала над тем, чтобы пойти с ним: было трудно выпускать его с поля зрения после всего случившегося. Но решила, что может провести немного времени с миссис Рассел, которая выглядела такой же уставшей, как Клер себя чувствовала. Клер ужасно устала. Она один раз споткнулась, и Изабелль совсем не в шутку предложила, чтобы Маурири нес ее остаток пути. Зал таверны был заполнен людьми. Дэвида поприветствовали просьбами рассказать все из первых уст. Он покачал головой и посоветовал читать газету, после чего подмигнул Клер. Журналистка ответила ему неуверенной улыбкой. Ей надо было написать о всем расследовании и его результатах. Но как ей остаться объективной, будучи частью истории? Колин накрыл им столик в самом тихом углу зала. Все уселись, Дэвид и Изабелль хотели узнать, что именно произошло в Матаваи после того, как Маурири и Морлей привели Серо в наручниках. Клер осталась стоять, положив руки на спинку своего стула. Она знала, что если сядет, то уснет. Миссис Рассел предложила приготовить ей любое блюдо, но Клер сказала, что все, чего хочет – это принять ванну. Друзья засмеялись, и Лавиния заверила, что это легко устроить. После этого Клер в сопровождении Лавинии и миссис Рассел ушла. Одна из официанток принесла еду из кухни и расставила тарелки на столе. Между двумя очередными ложками карри из креветок Дэвид спросил: - Серо сказал что-нибудь на Рэттлере? Маурири покачал темноволосой головой. - Ни слова. Он даже не пытался говорить, что невиновен. - Что насчет Марко? – спросила Изабелль, намазывая толстый слой масла на хлеб. – От него вы чего-нибудь добились? - Нет. Он притворился, что не знает ни французского, ни английского языка. - Я думал, что Серо может заявить, что это Марко убил Гилла. В конце концов, единственным нашим свидетелем является ребенок, и именно Марко говорил с ним, не Серо. Голос Дэвида был обеспокоенным. На Малахини они особо не обсуждали то, что обнаружили связь между Серо и Дьяволом. Но Изабелль понимала, что Дэвид думает об этом постоянно. - Разве ты не думаешь, что то, что Серо сказал мне, можно считать признанием? – быстро спросила Изабелль. - Может быть. Я просто не хочу, чтобы его отпустили, - зарычал Дэвид. – Если это случится, я собственноручно его убью. - Я уверен, ему предъявят обвинения как только все оправятся от шока, - строго сказал Колин. – Вы должны понять, что когда Рэттлер вошел в порт, и Воробья отправили в офис Морлея за отрядом солдат, все в городе, кроме Лиани, Лавинии, миссис Рассел и меня, верили, что с корабля в цепях сойдет Джек. - Ты не поверишь, Дэвид, - продолжил рассказ Маурири, - но половина города собралась на пляже с жаждой крови в глазах, жужжа, как растревоженный улей, к тому времени, как солдаты добрались до нас. Морлей расположил пленников в середине шлюпки в окружении солдат. К тому времени, как шлюпка достигла берега, вся толпа стояла молча с отвисшими челюстями. - Что случилось потом? – поторопила рассказчика Изабелль. Она легко могла представить сцену, которую описал Мо. – Как выглядел Серо? Колин посмотрел на Маурири и после этого ответил. - Как по мне, он выглядел как обычно. Он шел с высоко поднятой головой, глядя прямо перед собой. Он не казался напуганным или разозленным. Было впечатляюще, потому что он шел так, словно цепей не существовало. Дэвид скривился. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток пива. - Конечно, он не думает, что сможет выкрутиться. Мы достали его. И добьемся его казни, - пробормотал он больше для себя, чем для окружающих. - К тому времени, как я добрался до пляжа, все спрашивали друг друга, что происходит. Изабелль отвернулась от Дэвида и посмотрела на Маурири, прежде чем спросить: - Что ты рассказал им? Маурири пожал своими широкими плечами, словно и так все было очевидно. - Что Генри Серо хладнокровно убил своего кузена. Когда спросили, почему, я ответил, что не могу сказать точно, лишь предположить, что из жадности. Морлей подумал, что ему будет легче выполнить свою работу, если пока не раскрывать подробности о случившемся на Сент Джироне, но конечно, все тут же начали делать собственные предположения. Я рассказывал всем, с кем удалось поговорить, что уверен в одном – Каннибал Джек совершенно невиновен. Дэвид опустил свою кружку с пивом на столешницу с едва слышным стуком. - Как думаешь, люди приняли это? – спросил капитан, осматривая переполненный зал. - Определенно, Джек теперь не главная тема для разговора. Убийство в семье намного более шокирующая и интересная новость, чем история, когда работник убивает своего нанимателя, даже если его имя Каннибал Джек. Город мгновенно забыл про Джека. Теперь у них есть не только трагедия, но и скандал, - сказал Колин с некоторой брезгливостью. - Как это принял Брэдфорд? – задал очередной вопрос капитан, взяв банан с блюда в центре стола. - Плохо, судя по тому, что я слышал, - ответил Маурири. – Послушай, Дэвид, не думаю, что тебе стоит волноваться о том, что Серо выкрутится. Морлей написал рапорт на пути с Сент Джирона и позволил мне его почитать. - Правда? – удивилась Изабелль. В ее глазах читалось сомнение. Маурири приподнял один уголок рта в полуулыбке. - Он хотел быть уверенным, что дал ответ на любой вопрос, который может быть задан. Он действительно записал показания мальчика, по которым можно опознать Марко как человека, который сказал ему передать сообщение Гиллу о падении Джека, и из которых ясно, что Серо в момент доставки сообщения был с Гиллом. Серо никак не сможет объяснить, почему после сиесты он не знал, где Гилл, кроме как признать, что это была ложь. - Изабелль, принести тебе еще одну тарелку карри? Изабелль посмотрела на свою тарелку и с удивлением обнаружила, что та пуста. Она даже не заметила, как все съела. Она отрицательно покачала головой на предложение Колина о добавке и поняла, что он старается не таращиться на ее шею. Неосознанно она провела пальцем по слегка шероховатой линии пореза. Колин опустил взгляд. Он не хотел напоминать ей о ране. Маурири рассказал им с Лавинией в деталях о том, что случилось в Сент Джироне. Он хотел бы подобрать правильные слова, чтобы выразить Изабелль их радость от того, что она не пострадала сильнее. Лавиния подошла к столику с подносом, заставленным напитками. - Как Клер? – тут же спросила Изабелль. Ее голос был на тон выше и острее, чем обычно. - Все улажено. Она была такой уставшей, что я подумала, что бедняжка уснет прямо в ванной. Миссис Рассел осталась с ней. Кстати, Изабелль, Пайку не согласится отнести письмо Брэдфордам? Миссис Рассел написала его для миссис Брэдфорд. Она хочет быть уверенной, что ее подруге рассказали о том, что случилось на самом деле. - Конечно, он отнесет. Вы с миссис Рассел, кажется, хорошо ладите. Лавиния только одарила Изабелль загадочной улыбкой и легким пожатием плеч. После чего отправилась обратно в зал, который был переполнен мужчинами, жаждущими поговорить с Маурири и Дэвидом. Изабелль обратила вопросительный взгляд на Колина, который ответил за жену: - Лавиния восхищается смелостью и честностью, и оба эти качества миссис Рассел всем нам продемонстрировала. - Как ей понравилась роль героини? – со смешком спросил Дэвид. – Людей должно было впечатлить то, как она приняла на себя такой риск ради торжества справедливости. - Зависит от того, о каких именно людях ты говоришь, - немного грустно заметил Колин, думая о конфронтации миссис Рассел и миссис Титчмарш. – Она была немного не в себе из-за беспокойства о Клер. Посетителей становиться все больше. Я должен вернуться к работе. Принести вам чего-нибудь? На кухне есть четыре вида пирожных. Друзья уставились на него с удивлением. Иногда в меню бара появлялся какой-то один традиционно европейский десерт, но никогда не было такого, чтобы было четыре вида на выбор. *** Изабелль смотрела на кусочек неба, обрамленного рамой окна ее спальни. Постепенно его цвет менялся с черного к жемчужно-серому. Рядом с ней на спине лежал Дэвид. Она слышала его глубокое, ровное дыхание. Изабелль перекатилась на бок и посмотрела на мужчину. - Что ж, думаю, ты устал, - пробормотала она. Думала она не о длинном походе Дэвида через весь остров, а об их ночи. Она началась довольно мирно. Было хорошо посидеть за столом, заставленным вкусной едой, зная, что все друзья в безопасности, а Серо за решеткой. После того, как ужин был завершен, Дэвид загорелся желанием незаметно выскользнуть из бара и избежать неловких вопросов о событиях в Сент Джироне. Они вместе пошли на конюшню. Изабелль отыскала Пайку и отправила его к Лавинии, как ее попросили. Несколько минут она потратила, проверяя лошадей. Затем она пошла в загон и свистнула, подзывая жеребенка. Тот подошел к ней и ткнулся бархатным носом в грудь. На минуту она замерла, прижимаясь лбом к его лбу, затем угостила малыша стеблем сахарного тростника. После этого она накормила Данте и почистила его стойло, хотя солома в нем была еще чистой. Дэвид, прислонившись к столбу во дворе, наблюдал за ее перемещениями. Она работала быстро, слишком быстро, поэтому не слишком продуктивно. Наконец они направились по лестнице наверх к ее комнате. Они были где-то на середине, когда Дэвид внезапно схватил ее и тепло поцеловал. Странно, но первым побуждением Изабелль было отстраниться. Она не знала почему. Ей хотелось быть с Дэвидом, но воспоминание о ноже у горла, который держал мужчина, которого она считала своим другом, все еще было слишком свежо. Как она могла быть такой глупой? У нее уже были подозрения насчет Серо, как она могла настолько потерять бдительность, чтобы он смог этим воспользоваться? Она знала ответ на этот вопрос. Казалось, что то, как Серо симпатизирует ей, желает ее, то не причинит боль. Но как она могла быть так слепа все это время? Как она могла работать с ним бок о бок и не знать, что он работал на человека, практически убившего Дэвида? Ее сопротивление удивило Дэвида. Он аккуратно поставил ее обратно. - Что? – хрипло прошептал он. – Что такое? - Ничего! – резко пригвоздила она и накинулась на него, страстно целуя и буквально срывая с него одежду. Они были полностью обнажены к тому времени, как добрались до двери комнаты. Их тела были скользкими от пота. Они царапались и кусались, катались по всей кровати и выгибались навстречу друг другу, пока наконец не упали на простыни бездыханные, пустые, вычерпанные до дна. В этом не было никакого насилия. Было понятно, что Дэвид намеревался быть нежным сегодня ночью. Это она подтолкнула их обоих, нет, не к насилию, а к своего рода яростному безумию. Почему? Потому что был лишь один известный ей способ изгнать из памяти то, какой беспомощной и напуганной она была с ножом, приставленным к горлу. Единственный способ напомнить себе, что она все еще жива, более чем жива. Подперев локтем голову, Изабелль стала изучать каждую его черточку. Он был таким аппетитным, особенно, когда спал. Все, что надо было сделать – это коснуться его, обвести кончиком пальца линию его мягких губ, и он тут же проснется. Он проснется, притянет ее к себе, и в этот раз будет нежным. Но она не была готова к этому. Она бесшумно соскользнула с кровати. Лучше сделать то, что делает обычно, чтобы прочистить голову - прокатиться на Данте без седла вдоль пляжа. Ветер, соленый воздух очистят ее: как кожу, так и разум. Она будет в порядке. Она сильная. Они все прошли через это. Клер теперь была в безопасности, и все выглядело так, словно отношения между ней и Джеком могут окончательно наладиться. Да, все, что ей надо было – это немного бешеной скачки верхом, и она снова будет в порядке. Дэвид расстроился, когда очнулся и не увидел Изабелль рядом. Он быстро оделся и целеустремленно пошел к зданию администрации. У ступенек стояла большая черная карета, в которой капитан распознал экипаж губернатора. Томас Иви, французский чиновник, с которым Дэвид часто играл в карты, спускался по ступеням прямо навстречу. - Неудачное время, Дэвид, - сказал мужчина без предисловий. Он говорил по-английски мягко и четко, с едва уловимым акцентом. - Я хочу поговорить с Серо, - сказал Дэвид, поставив одну ногу на первую ступень. – Я хочу получить ответы. - Я знаю, - кивнул мистер Иви. Он был высоким стройным мужчиной с довольно длинными каштановыми волосами и большими карими глазами. Он был одет в типичную для тропиков одежду, состоящую из белой хлопчатобумажной рубашки и льняных брюк. – Все хотят ответов. Морлей ждал твоего прихода. Но сейчас не время. У лейтенанта сейчас нелегкие времена: он объясняет своему начальству, что именно произошло, когда сбежал Каннибал Джек и когда Серо был арестован. Боюсь, твое появление может только усугубить ситуацию. Это приведет к еще более неприятным вопросам об оригинальном способе ведения расследования по этому делу. Том Брэдфорд тоже там, как и Титчмарш, и несколько других джентльменов. Там людно и шумно. Губернатор не в лучшем расположении духа. Никому не понравится обнаружить, что он развлекал за своим столом убийцу. Дэвид хотел возразить. В конце концов, он не хотел участвовать в собрании. Он просто хотел попасть в тюремный блок, чтобы поговорить с Серо. Но капитан отметил жесткость тона Иви и напряженность его обычно такого дружественного лица. Иви говорил не только от своего имени, но и от имени губернатора. Серо легко приняли в колониальном сообществе. Частично то была заслуга кровных связей с Брэдфордами. Но Дэвид знал со своего личного опыта, что любой более-менее презентабельный мужчина будет с радостью принят в домах колониальных леди Таити. Серо, который так недавно был в Европе и который умел вести беседу, был весьма презентабельным. Этим утром многие люди будут пересматривать собственные суждения. И в наибольшей степени это оносится к Тому Брэдфорду, который с радостью принял Серо как члена собственной семьи, подумалось Дэвиду. Хотя Дэвид предпочитал общество моряков, Матаваи были слишком малы, чтобы избежать внимания колониального сообщества к своей персоне. До того, как Дженни перевернула его жизнь с ног на голову, он часто получал приглашения на ужины на верандах колониальных домов. Он знал Брэдфордов, не так уж хорошо, но достаточно, чтобы испытывать искреннюю симпатию к миссис Брэдфорд и некоторое уважение к Тому Брэдфорду, который начал с нуля, а теперь управлял небольшой хлопковой империей и имел долю в рудниках. - Как Брэдфорд? – хриплым голосом поинтересовался капитан. Иви посмотрел вдаль на море. Он заговорил тихо, с грустью: - Он очень изменился. Он страдает от похмелья, либо даже уже пьян, несмотря на ранний час. Потеря сына, даже для человека, у которого много сыновей, - тяжелый удар. Внезапно вместо образа Тома Брэдфорда перед внутренним взором Дэвида возник его собственный отец. Александр Гриф тоже потерял сына, не из-за смерти, но из-за гнева. Дэвид заставил себя об этом не думать. - Ну же, Дэвид, - твердо сказал Иви. – Дай Морлею шанс спастись. - То, что он сделал, было правильно, - с жаром заявил Дэвид. Иви кивнул. - С долей удачи и спокойными голосами мы все еще можем убедить их в этом. Пожалуйста, Дэвид, - попросил мужчина, поднимаясь обратно к главной двери, - зайди позже. Дэвид пнул ступеньку. Он развернулся и помаршировал по направлению к воде, рассерженный и расстроенный. Капитан прошел через рынок, остановившись возле любимого продавца кофе, чтобы купить чашку черного ароматного напитка. Возле другого прилавка была куплена длинная и узкая хрустящая булка. Дэвид откусил краешек и задумчиво начал жевать. Он был должен Морлею, хоть это и ужасно не хотелось признавать. Без помощи Морлея Джека могли повесить пьяные линчеватели. В лучшем случае он бы все еще сидел в камере в ожидании суда, который был бы одновременно и для него, и для Серо, и вышел бы на свободу Бог знает когда. *** Запах жарящегося бекона и свежеиспеченного хлеба вплыл в сон Клер. Она лежала с закрытыми глазами, с удовольствием принюхиваясь. Затем она услышала голоса, это тихо разговаривали миссис Рассел и Лавиния. Это заставило Клер улыбнуться: приятный сон о ее сбывшейся мечте – два человека, которых она считала семьей, с уважением относились друг к другу. Только это не было сном. Клер перекатилась на бок и с закрытыми глазами прошлась по самым главным пунктам, чтобы привести в порядок свой пробудившийся мир. Так много эмоций толкались в ее голове: счастье, удовлетворенность и слабый след неподдельной грусти. Горесть утраты, разумеется, была по Гиллу. Хоть она и никогда не любила его, но была к нему очень привязана. Удовлетворение было от того, что они нашли ответы на все вопросы и что для Гилла удалось добиться справедливости. И помимо удовлетворения была еще гордость. Она не знала, ее ли действия спасли жизнь Изабелль, но они точно помогли это сделать. Счастье было сильнейшим чувством. Оно было ясным и теплым, как тропическое солнце, касание которого она могла чувствовать на своем лице. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на яркое синее небо через окошко своей спальни, которое казалось слегка туманным из-за москитной сетки. Джек был в безопасности. Джек любил ее и принял ее любовь. Клер села, откинула сетку и поставила босые ступни на пол. Она пробежалась рукой по длинным волосам. Они все еще были влажноватыми. Ее мысли вернулись к событиям предыдущей ночи, когда они стояли на пляже. Ей так хотелось защитить Джека от миссис Рассел, что она бы оттолкнула свою крестную от него, если бы Лавиния ее не остановила. А так девушка была вынуждена с огромным беспокойством наблюдать за ними двумя, и понадобилось время, чтобы осознать, что миссис Рассел волнуется. Ее извинение было таким искренним. Это была та женщина, которую Клер помнила с детства, которую она безгранично любила. Изабелль была права. Миссис Рассел всегда была ужасно правильной, но еще она была щедрой, заботливой, и прежде всего доброй. Клер никогда не видела, чтобы она торопилась в суждениях, как это произошло с Джеком. И теперь она исправила эту ошибку. В мгновение ока все переменилось. Теперь уязвимой была миссис Рассел. Вокруг опустилась тишина, глубокая и торжественная. Все ждали. Теперь все зависело от Джека. Клер почувствовала необходимость защитить крестную, умолять Джека проявить человечность, в которой ему в свое время было отказано. Но ничего не сделала. Джек заслужил право- весьма тяжелым способом заслужил-относиться к миссис Рассел так, как он того хочет. Клер поддержала бы его в любом случае. Она сделала свой выбор. И он принял приглашение крестной на ужин. А его улыбка означала, что он принимает намного больше, чем извинения миссис Рассел. Когда она увидела его улыбку, Клер внезапно посетило странное чувство, что ее мир вернулся в нормальное состояние. Та открытая, честная улыбка, такая редкая и такая искренняя, сказала Клер, что то будущее, которое она жаждала, может стать реальностью. Когда Джек переместил свой взгляд на нее, он был наполнен любовью. Клер улыбнулась в ответ. Они не обменялись ни словом больше, это было не нужно. Джек просто пожелал всем спокойной ночи, поблагодарил всех и развернулся, чтобы медленно пойти вниз по пляжу к своей хижине. Он все еще хромал, но Клер была уверена, что ему было легче, потому что с его плеч снялся тяжелый груз. Думая об этом теперь, Клер пожалела, что не осталась, чтобы послушать рассказ Маурири и Колина о том, что произошло, когда Серо привезли в Матаваи. В тот момент, когда у нее был выбор между тем, чтобы послушать рассказ за ужином, и ванной, она выбрала ванну без колебаний. Она поддалась своей усталости и позволила миссис Рассел и Лавинии суетиться вокруг, словно она была ребенком, за которым необходим уход. Женщины наполнили ванну Лавинии теплой водой, добавили кокосовое масло и лепестки цветов. Клер сидела, подтянув колени к груди, пока миссис Рассел энергично намыливала ей волосы. Затем Лавиния вылила на ее голову кувшин воды, чтобы промыть их. После этого девушка откинулась назад, чтобы расслабленно полежать, пока вода не остыла. Когда она наконец вылезла, ее обернули в прохладный чистый хлопок и девушка упала на кровать, чтобы мгновенно уснуть без сновидений. Теперь она чувствовала себя отдохнувшей и готовой к чему бы то ни было. Прямо сейчас она обдумывала мысль выскользнуть незаметно из дома и пойти к Джеку. Но она поняла, что в этом нет необходимости. Джек придет к ней. Вот что означала его улыбка, и она должна доверять ему. Поэтому она быстро оделась и присоединилась к Лавинии и миссис Рассел в главной комнате. Две женщины стояли на коленях перед большим сундуком и представляли собой интереснейшую картинку: миссис Рассел была в черной юбке и хлопчатобумажной блузе с длинными рукавами и высоким воротничком, Лавиния была в желто-зеленом саронге с обнаженными плечами. Между ними лежали свертки ткани. Они обе подняли глаза на голос Клер. - Доброе утро, - весело сказала девушка. - Доброе утро, дорогая, - откликнулась миссис Рассел. – Хорошо выспалась? - Да, спасибо, очень хорошо. Лавиния поднялась на ноги одним плавным движением и подошла к Клер. Ее темные ноги мелькали в разлетающихся полах саронга. - Ты голодна? – спросила она. - Вообще-то, умираю с голода. Лавиния рассмеялась и прикоснулась к ее плечу. - Садись. Я принесу тебе завтрак через пару минут. На столе стоит чайник. Она вышла из дома и направилась к кухне таверны. Миссис Рассел поднялась с некоторым трудом. Клер подошла к крестной, приобняла ее за плечи и поцеловала в щеку. - Я была такой уставшей, - начала Клер с серьезным выражением лица, - что даже не поблагодарила тебя за то, что ты сказала Джеку прошлой ночью. - Не нужно благодарить, дорогая, – ответила крестная, возвращая девушке объятия. – Я… что ж, полагаю, я начала наконец видеть Таити и его жителей более четко. Этот выбор слов был любопытным. Четкость. Клер задумалась, что произошло между Лавинией и миссис Рассел за те несколько дней, что ее не было. Возможно, не потребовалось ничего большего, чем здравый смысл, чтобы увидеть друг в друге хороших людей. - Включая Джека, - с некоторой натянутостью добавила Клер. Она оценила то, что миссис Рассел сказала Джеку. Но она хотела большего, чем просто принятие, она хотела, чтобы миссис Рассел полюбила Джека, оценила его. - Да. Клер пересекла комнату и села за стол. Медленно произнесла: - Я знаю, он не кажется именно тем мужчиной, за которым ты бы хотела видеть меня замужем. Но в нем столько всего, что можно узнать, только познакомившись с ним поближе. - Да, думаю, я начинаю это понимать, - ответила миссис Рассел, вспоминая его внезпную, совершенно неожиданную ослепляющую улыбку, которая преобразила его лицо. – Он и Колин кажутся странной парочкой, но все же Колин дружит с мистером МакГоннигалом. И чета Трентов относится к нему с уважением. Но что я считаю самым важным, то, что нет никакой разницы, что я ожидаю или хочу от тебя. Да, я заслуживаю право иметь собственное мнение, но в конце концов самое главное то, что ты сама думаешь. Клер поняла, насколько миссис Рассел старалась быть честной. - Тебе он понравится, - честно пообещала девушка. - Да, возможно, - согласилась миссис Рассел, поднимая заварник. Она разлила чай в разлила чай по симпатичным кружечкам из китайского фарфора и села перед Клер. Клер поблагодарила и глотнула горячего чая. - Постарайся не сильно волноваться по поводу нашего будущего. Я уверена в нем. Миссис Рассел слабо улыбнулась. Могла ли Клер знать, что их ждет впереди? Конечно, нет. Никому не дано знать будущее и молодая влюбленная девушка не могла представить, насколько непростым может быть даже самый успешный брак. (В голову миссис Рассел даже не приходило, что Клер может говорить о чем-то помимо брака, и была в этом права). Собственный брак миссис Рассел был хорошим. Действительно, для кого-то с таким скромным происхождением, как у нее, это могло считаться прекрасной партией. Происхождение мужа было сходным, но он был благословлён острым умом, амбициозностью и умением заводить друзей. Он продвигался по карьерной лестнице духовенства, пока не стал настоятелем кафедрального собора; это хорошее продвижение по сравнению с саном куратора в то время, когда он попросил ее руки. И у нее не было иллюзий по отношению к тому, почему он сделал ей предложение: она была практичной женщиной, хорошо умела управлять хозяйством и была предана церкви. Между ними не было большой любви. Были времена, точнее, это случалось довольно часто, когда Энн понимала, что она на втором месте после работы ее мужа. Их совместная жизнь по большей части была комфортной, они разделяли горести и радости. В конце концов, сильная страсть может выгореть. А они нравились друг другу, что уже было неплохо на фоне остальных женатых пар. Она считала, что ей повезло. Миссис Рассел могла только надеяться, что Клер повезет не меньше. Для пожилой леди было тяжело отбросить прошлое Джека, но она была полна решимости сделать это. Но даже если ей удасться забыть о его прошлом, Клер могла столкнуться со столькими многими другими проблемами: жизнь моряка была такой опасной и неопределенной. Миссис Рассел посмотрела на крестную дочь. Какой молоденькой она выглядит с обгоревшими на солнце щеками и длинными медовыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Ее голова была слегка наклонена над листком бумаги. Девушка быстро писала основные тезисы истории, которую она завершит потом. Карандаш плясал в ее тонких пальцах. Внезапно миссис Рассел почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Клер была так похожа на своего отца. Если бы только Джон мог… она остановила себя также, как делала это раньше. Она прожила хорошую жизнь, и ее сыновья выросли мужчинами, которыми она могла гордиться. Представлять, как бы по-другому могла сложиться жизнь при других обстоятельствах, было как-то недостойно. И все же глянув на Клер, она позволила себе додумать эту мысль до конца. Если бы только Джон ответил на ее чувства, она бы тогда знала, как это - быть такой уверенной в другом человеке, в том, что любая мечта сбудется, как это - быть такой быть настолько желанной и любимой, что никакой риск не будет неоправданным ради совместного будущего? - Знаешь, Клер, - тихо сказала леди, глядя на Клер, - я всегда буду молиться за тебя, за вас обоих. Лицо Клер осветилось прекрасной широкой улыбкой. Улыбкой, которая, как с болью в сердце заметила миссис Рассел, была так похожа на улыбку ее отца. - А вот и ваш завтрак. Лавиния вошла в дом, неся поднос с тарелками с кашей, фруктами и еще одним чайником. Она тоже села за стол напротив Клер. Девушка отложила карандаш и взяла ложку. - Так, - журналистка взгянула на Лавинию, - что произошло, когда Серо привезли на Рэттлере? Лавиния описала события примерно так же, как Маурири и Колин отчитались перед Изабелль и Дэвидом накануне. С отсутствующим взглядом миссис Рассел взяла чашечку чая, но так и не поднесла ее к губам. Вместо этого она сказала, тихо, практически только для себя: - Зачем Генри Серо надо было так ужасно поступать? Что могло подтолкнуть его к убийству милого Гилла? Лавиния и Клер обменялись взглядами. Дэвид попросил друзей не рассказывать о том, что они обнаружили связь между Серо и загадочной личностью, которого все начали называть Дьяволом по примеру Дэвида. Капитан чувствовал, что, оставив эту информацию только среди самых близких, они могут получить некоторое преимущество, если, не дай Бог, они еще раз столкнутся с ним или его сообщниками. - Есть подтверждение того, что Серо занимался какой-то незаконной деятельностью, возможно, с самого начала пребывания здесь, - аккуратно подбирая слова, сообщила Лавиния. – Мы думаем, что Гилл что-то узнал, и это заставило его задаться вопросом, во что вовлечен Серо помимо их торгового бизнеса. Поэтому Серо убил Гилла, чтобы его не раскрыли. - Боже милостивый, - печально покачала головой миссис Рассел. – Не верю, что к нему будет проявлено милосердие, так как сам он был безжалостен. Клер наклонилась к столу и серьезно спросила: - Как Брэдфорды? Миссис Рассел глубоко вздохнула. - Плохо. Я получила записку, точнее письмо от Рейчел сегодня утром. Конечно, они ошеломлены таким предательством. Она пишет, что послала за остальными мальчиками. Она надеется, что их присутствие смягчит горе ее мужа. Рейчел очень сильная, она выдержит, но Том, Том сильно изменился. Рейчел боится за него. Как бы мне хотелось увидеться с ней, поговорить лицом к лицу, помолиться вместе, но Том запретил мне появляться у них в доме. Что ж, это его дом. Боюсь, моя дорогая, нам придется выехать из нашего коттеджа. Я ненавижу свою беспомощность, когда думаю о Рейчел. - Так он знает, что это ты предупредила о толпе мстителей? Миссис Рассел кивнула. - Да, все знают. Кто-то может подумать, что меня простят за то, что в тот момент казалось изменой. В конце концов, уже доказано, что, если бы та жаждущая крови толпа преуспела, они бы не только помешали правосудию, но и убили бы невиновного человека. Забавно, но то, что я вышла за рамки, - как бы это сказать? – отведенной мне роли, некоторые люди, кажется, никогда не смогут мне простить. - Не знаю, что сказать… - медленно сказала подавленная Клер. – Я так признательна тебе за то, что что ты сделала, и все же мне жаль, что… - Не волнуйся за меня, моя дорогая, - мягко попросила миссис Рассел. –Это был ценный опыт, из которого я извлекла весьма ценные уроки. Уроки, которые не забуду. Но грустно то, что это никак не поможет Рейчел, которая осталась одна с бедняжкой Мишелем - мальчик так сильно горюет по брату, что едва может говорить, - и с Томом, бедным Томом. Лавиния накрыла своей ладонью руку миссис Рассел. - Я поговорю с Лиани. Она придумает что-нибудь, чтобы вы смогли увидеть миссис Брэдфорд. - Я была бы очень благодарна. - И мы найдем вам дом. А пока вы можете остаться здесь, либо у меня есть свободная комната над баром. - О, это так щедро с вашей стороны. Я уверена, что уже злоупотребила гостеприимством Таити, но не могу бросить Рейчел сейчас, в трудную минуту. - Конечно, не можешь, - твердо отрезала Клер. – Лавиния, мы займем одну комнату. Мы не против пожить вместе. - Мы вам заплатим, - добавила миссис Рассел. Ее отец был мелким бизнесменом. Она знала, что такой бизнес, как у Лавинии, не позволял отдавать что-то даром. Лавиния подумала, что всего несколько дней назад она бы действительно согласилась, что миссис Рассел злоупотребила гостеприимством. Теперь же она сказала: - Возможно, вы пожелаете отработать? - Да, конечно, - ответила удивленная предложением леди. – Но как? - Ну, - протянула Лавиния, загадочно блеснув темными глазами, - мы получим неплохой доход от продажи традиционной британской выпечки, если вы согласитесь готовить и дальше. Клер выглядела озадаченной. Миссис Рассел рассмеялась с неподдельной радостью. И Клер получила быстрые пояснения об ее активности на кухне таверны за последние несколько дней. После этого журналистка поблагодарила за завтрак и сообщила, что ей надо идти в редакцию, чтобы поработать над новым выпуском. - Мне пойти с тобой? Тебе нужна моя помощь для вычитки? – спросила миссис Рассел, вставая из-за стола вместе с крестницей. - Нужна, но у тебя есть другая работа, - улыбнулась Клер, - и необходимость приготовить особенный ужин на сегодняшний вечер. Лавиния тоже поднялась. - Возможно, Колин сможет помочь с вычиткой. Я могу отправить его к тебе немного позже. Сейчас он пошел, чтобы отнести Джеку немного хлеба и сыра. - Как мило с его стороны. Возможно, я… - Ты должна идти работать, - Лавиния подтолкнула девушку к выходу. – Ты увидишь Джека вечером. И не забудь, что не должна работать целый день. Ты же хочешь сегодня вечером выглядеть очаровательно, а не как беглец из… - она бросила вопросительный взгляд на миссис Рассел. - Из оперы «Пираты Пензаса» - завершила фразу миссис Рассел, сдавленно хихикая. Клер переводила взгляд с одной женщины на другую. - Шутка, понятная только вам. С ума сойти! Но Клер была очень рада. *** Джека разбудил хриплый крик морской птицы. Он открыл глаза и смог определить по солнечным лучам, проникающим через зазоры в стене хижины, что уже было позднее утро. Он спрыгнул с гамака с легкостью, приходящей с практикой. Встал на ноги, потянулся и подумал, каким благословением может быть хороших ночной сон. Все еще потягиваясь, он вышел с дома и обнаружил на пороге корзинку, накрытую чистым белым полотенцем. Улыбнулся. Хорошо иметь друзей. Джек надел сандалии и поднял корзинку. Парень спустился по пляжу и пошел к скалистому обрыву. На самом краю, где волны разбивались о скалы, превращаясь в облако прохладный брызг, он сел, чтобы съесть хлеб с сыром и подумать. Все изменилось. Конечно, это не имело смысла, потому что он все еще был Каннибалом Джеком, а Клер – милой девушкой из Англии, чья семья никогда его не одобрит и не примет в своем доме, если они когда-нибудь доберутся в такую даль, как Англия. Он все еще мог зарабатывать на жизнь только как моряк и только Господь Бог знает, на что будет похоже их будущее. Каждое возражение, которое у него было по поводу их совместного будущего, все еще было в силе, и все же внезапно все показалось не таким уж непреодолимым. Всего лишь потому, что маленькая достойная английская леди извинилась перед ним и пригласила на ужин. Было сумасшествием думать, что это поменяло все, и все же, все же это действительно поменяло все. Джек посмотрел вверх на яркое синее небо. «Почему? – спросил он сам себя. – Почему изменение отношения миссис Рассел имело такое значение?» Он не знал ответа, почему он внезапно так преисполнился надежды. Возможно, он обманывал сам себя. Возможно, ничего не изменилось. Но нет, это было не правда. Одобрение миссис Рассел означало, что не все из прошлой жизни Клер было против них. То, что казалось Джеку глухой стеной отторжения, теперь дало маленькую, но такую важную трещину. «Что ж, - подумал он, отправляя в рот последний кусочек твердого и довольно острого сыра чеддар, - по крайней мере, сегодня все определенно кажется другим». Джек поднялся на ноги. Сегодня много чего надо было сделать. Ему надо было написать письмо капитану Лоджу о том, что случилось, и выяснить, что делать с Малахини. Затем ему надо найти корабль, который это письмо передаст адресату на Гонолулу. И ему надо помыться, побриться и, может, даже постричься перед сегодняшним ужином. Ужином с друзьями, с Клер и ее крестной. Джек удивленно покачал головой, прежде чем выдвинуться к докам. *** Дэвид и Маурири все утро провели на Рэттлере, занимаясь обычными делами, которые были необходимы, чтобы содержать корабль в надлежащем состоянии. Наконец присев, чтобы починить парус, Маурири глянул на Дэвида, полирующего латунь с излишним усердием. По опыту мужчина знал, что такая концентрация означала, что его партнер обдумывает что-то серьезное. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Дэвид был расстроен, что его не пустили к Серо и не дали задать ему вопросы о Дьяволе. Изабелль приплыла на шлюпке поздним утром. Она снова была сосредоточена на бизнесе - были контракты на перевозку, которые надо было выполнять. Дэвид сел на планшир и наблюдал за Изабелль, решающей серьезные вопросы. В брюках и мужской рубашке с закатанными рукавами, она представляла собой красивую картинку на фоне сверкающего неба. От тропического солнца ее густые волосы прикрывала соломенная шляпа, из-за которой прекрасное лицо бизнес-леди было в тени. Дэвид заметил, что Изабелль ни слова не сказала о Серо или последних нескольких днях. Он задумался, могла ли она действительно так легко все это оставить позади. Почему-то он в этом сомневался. Что Дьявол согласится остаться в прошлом, капитан также сомневался. Он должен поговорить с Серо. И он должен как-то отплатить Морлею за помощь. *** Учитывая все, что случилось с последнего выпуска Мессенджера, девушка очень удивилась, обнаружив, что,если хорошенько постарается, все еще может успеть напечатать следующий выпуск вовремя. Она даже могла успеть подготовиться к ужину, так как парень, который работал на нее, был уже экспертом в обращении с маленьким прессом. Единственной проблемой было то, что она не знала, как ей написать передовицу. Раньше она никогда не была частью истории, и почему-то казалось, что читатели не воспримут как новость статью, написанную от первого лица, даже если - автор была уверена - так рассказ будет более захватывающим. Колин был удивлен, что к его приходу Клер так и не написала статью об аресте Серо. Но для него все равно нашлось много материала для чтения. Клер не теряла время зря: она сделала выборку из европейских газет и скомпоновала страницы с личными объявлениями. Полуденное солнце уже вовсю светило через стекло окон редакции. Клер и Колин сидели по разные стороны стола. Он корректировал копию, а она таращилась на чистый лист бумаги. - Привет, Джек, - сказал Колин, подняв глаза и увидев моряка на пороге редакции. Клер резко вскинула голову, подскочила, сделала несколько шагов навстречу Джеку, который в это время входил в редакцию. Колин встал и молча пошел в маленькую комнату, где стоял пресс. - Доброе утро, - сказала Клер, пытаясь вытереть чернильные пятна с пальцев. - Доброе утро, - эхом повторил Джек. - Как тебе спалось? – спросила Клер. - Хорошо. А тебе? – в свою очередь поинтересовался Джек. Он чувствовал себя неловко, не в своей тарелке. Это показалось нелепым, ведь он мечтал об этом моменте месяцами. - Очень хорошо, - ответила Клер, думая, что определенно они должны были поговорить о чем-то более существенном, чем то, как они оба спали прошлой ночью. - Я, ммм… - Джек сделал неопределенный жест рукой, - я не хотел мешать твоей работе, но я… я должен написать письмо Лоджу. - Конечно, - кивнула Клер. – Тебе нужны бумага, ручка и чернила. У меня всего этого много. Но она даже не двинулась, чтобы взять требуемое. Они продолжили стоять в шаге друг от друга. Глядя глаза в глаза, они просто радовались тому, что видели. Карие глаза Клер светились, ее густые волосы были убраны с лица и завязаны свободным пучком на уровне шеи. Она была в желтом муслиновом платье в цветочек. Благодаря крепкому ночному сну девушка выглядела свежей, юной и очень хорошенькой. С пользой потратив час в местной бане, Джек избавился от бороды, которую отрастил за время тюремного заключения. - Ради Бога, Джек, поцелуй ее, и позволь нам заниматься нашими делами дальше. Полный веселья голос Изабелль застал влюбленных врасплох. Шутница стояла в дверях, качая головой, из-за чего ее кудряшки плясали на плечах. Дэвид и Маурири стояли за ней. Мужчины улыбались. Клер прыснула от смеха. Джек наконец сделал последний шаг и притянул девушку к себе, и прижал свои губы к ее губам. Клер обвила руками его шею и прошептала: - Так-то лучше. - Наконец-то, - вздохнула Изабелль, входя в редакцию. Когда Колин вышел с комнатки с прессом, то обнаружил, что в редакции полно людей. Дэвид и Изабелль сидели рядом за столом Клер, Маурири стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Клер и Джек стояли посередине комнаты. - У вас тут собрание? – пошутил Колин. - Ну да, - слегка поколебавшись, ответил Дэвид. - Что-то случилось? – заволновалась Клер. Она еще крепче сжала руку Джека. – Серо… - Нет, - с нажимом ответила Изабелль на невысказанный вопрос. – Ничего не произошло. Серо не сбежал. В маленьком помещении тишина становилась все более давящей, пока Клер переводила взгляд с одного друга на другого в поиске объяснений, зачем понадобилось это «собрание». Наконец Маурири прочистил горло. - Нам стало интересно, Клер, написала ли ты уже статью. Клер опустила взгляд на свои сандалии, кончики которых выглядывали из-под подола. - Ну, я собиралась, но все еще не написала. А что? Изабелль и Маурири посмотрели на Дэвида, поэтому и остальные взгляды скрестились на капитане. Он поморщился. - Как ты считаешь, можно ли Морлея сделать главным героем этой истории? - Не думаю, что понимаю, - нахмурилась Клер. – Конечно, я не забуду упомянуть заслуги лейтенанта. - Дэвид хочет, чтобы ты сделала больше. Он хочет, чтобы ты приписала ему твои заслуги. - Изабелль... - застонал Дэвид. Джек посмотрел на Клер, которая выглядела совершенно сбитой с толку. - Вам надо получше объяснить, чего вы хотите, - заметил моряк. - У Морлея большие проблемы с начальством. Полагаю, с их точки зрения он не справился со своими обязанностями, отпустив Джека из тюрьмы. На мой взгляд, им стыдно из-за того, что никто не понял, что Серо – преступник. Поэтому они перекладывают все на Морлея. Я подумал, что если бы ты осветила все события, преувеличив заслуги Морлея и преуменьшив наши, это бы его выручило. - Зачем Клер помогать Морлею? – возмутилась Изабелль. Они с лейтенантом никогда не ладили. Изабелль считала себя образцовой гражданкой. Морлей продолжал подозрительно относиться к ней. Казалось, он не в состоянии забыть об обвинении в убийстве в ее прошлом. «Ложном обвинении», -быстро поправила она сама себя. - Потому что, если бы Морлей не отпустил Джека, тот, возможно, был бы уже мертв, - резко отметил Мо. Клер содрогнулась и прижалась к Джеку, который приобнял любимую за талию. - Морлей ко мне хорошо отнесся, - медленно сказал Джек. – То есть, он выслушал меня, когда я рассказывал свою версию случившегося, хотя и не обязан был: никто из его начальства не ожидал, что он действительно будет проводить расследование. - И он выполнил свою часть сделки, - напомнил Маурири. – Морлей оказал большое доверие,позволив Дэвиду доставить Джека в Сент Джирон. - Я едва верю, что говорю это, но именно поэтому я и не хочу, чтобы его наказали за то, что он поступил правильно. Послушай, Клер, я не прошу тебя лгать. Если ты… - Все в порядке, Дэвид, просто дай мне минутку все обдумать, - не дала договорить капитану Клер и начала вышагивать по редакции. – На самом деле, мне бы хотелось скрыть мое участие в поимке Серо. - Почему? – воскликнула Изабелль. – Ты показала себя героиней! - Спасибо, Изабелль, - поблагодарила Клер, почувствовав, как покраснели ее щеки. – Для меня много значит то, что ты так думаешь. Но мне действительно не хотелось бы, чтобы обо мне говорил весь город. Извините, не могу объяснить получше. Просто хочется, чтобы все наконец улеглось. Маурири кивнул головой. - Другими словами, ты хочешь опубликовать новости, которые бы не были новостями. - Именно, - подхватила Клер. Она с радостью поняла, что мужчина точно выразил ее чувства. – Что ты думаешь, Колин? Будет ли правильно использовать статью в наших целях? Не раскрывать детали – это не совсем ложь, но все же это не совсем хорошая репортерская работа. Колин понял, что Клер обратилась к нему как к своего рода моральному арбитру – к этой роли он не возвращался на протяжении последних месяцев. В этом было и что-то приятное, и что-то грустное. - Что ж, конечно, так делалось во все времена. Поговаривали, что это американский издатель на самом деле развязал войну между Испанией и Кубой. И я не сомневаюсь, что Флит-стрит играет существенную роль в направлении в нужную сторону британских национальных дебатов по любым вопросам. Тем не менее, я понимаю твои опасения. Но будь уверена, мы все восхищаемся твоей журналистской честностью. Со стороны остальных присутствующих послышались поддакивания. - Так что ты думаешь? – поторопила Клер. - Думаю, что люди, на которых может оказать воздействие твое углубление в детали этой истории сейчас в этой комнате. Вы те, кто расследовали и раскрыли это преступление. Вы все показали недюжинную смелость и смекалку. Особенно ты, Джек. Подозреваю, ты никогда не думал об этом, но ты мог сбежать и оставить Морлея ни с чем, но весьма вероятно что тогда Серо избежал бы наказания за убийство. То, что ты доверился Дэвиду и даже Морлею – уже не мало, на мой взгляд. Джек смущенно повел плечами. - Честно, я за то, чтобы все в городе побыстрее забыли обо мне. Колин кивнул и продолжил. - Если все вы хотите отдать свои заслуженные лавры, чтобы поддержать Морлея, что ж, этот выбор надо уважать. Клер посмотрела на каждого из своих друзей по очереди и тихо сказала: - Так все согласны? Я напишу простую статью, опираясь на факты, но которая создаст впечатление, что это Морлей организовал активное расследование смерти Гилла с самого начала. И что он не позволил Джеку бежать, а все это время держал его под тайной охраной. Они все согласились. *** Позже днем, после того, как привел себя в порядок к ужину с друзьями, Дэвид вернулся в здание администрации. Морлей поздоровался довольно напряженно. Дэвид решил, что будет разумно не спрашивать о результатах утренней встречи с губернатором. Он и так сделал для Морлея все, что мог. Когда утром газета ляжет на стол губернатора, лейтенант будет выглядеть не только как весьма компетентный офицер, но и как очень прозорливый человек. Дэвид улыбнулся, вспомнив разговор с Колином, когда они уходили из редакции: - Весьма достойно с твоей стороны думать о проблемах Морлея. - Ну, - пожал плечами Дэвид, - я не хочу увидеть, как его заменяют кем-то другим, когда он просто сделал свою работу. - Да, всегда лучше оставаться рядом с тем дьяволом, которого знаешь, - откликнулся Колин. Это рассмешило Дэвида. Колин с присущей ему проницательностью увидел преумущество для Дэвида в том, чтобы Морлей оставался в Матаваи. Последнее, что хотел Дэвид – чтобы пришел какой-то новый французский офицер с толстым сводом правил в руках. Теперь, сделав глубокий вдох, Дэвид направился в тюремный блок. Серо сидел в той же камере, которую всего несколько дней назад занимал Джек. Джек в свое время был грязным, взъерошенным, растерянным и боялся за свою жизнь. Дэвиду казалось, что Серо должен выглядеть еще хуже, так как он был виновен. Но это было не так. Серо сидел на койке с прямой спиной и выпрямленными ногами, закинутыми на покрывало прямо в ботинках. Он был одет в чистую рубашку и его темные густые волосы были аккуратно расчесаны. На самом деле, он выглядел точно также, как выглядел всегда, разве что на щеках была заметна щетина - Морлей не мог позволить ему воспользоваться бритвой из опасений, что преступник перережет себе глотку, чтобы избежать наказания. Когда он увидел, что возле его камеры появился посетитель, Серо отложил книгу, которую читал, аккуратно отметив место, на котором остановился, узкой кожаной закладкой. - Пришел позлорадствовать, капитан? – спросил он, глядя на Дэвида. - Я пришел за ответами. - Правда? –сказал Серо, вставая на ноги и подходя к решетке. – Почему я должен отвечать на твои вопросы? Ты сможешь спасти меня от гильотины? Дэвид негромко зарычал, но все же выдавил из себя: - Я не стал бы делать это, даже если бы мог. - Действительно, - согласился Серо со вздохом, - не стал бы. Что ж, спрашивай. Может, я и отвечу. Мне скучно. Может, Изабелль придет навестить меня. Она могла бы меня развеселить. Дэвид стиснул зубы. Он знал, что ничего не получит от Серо, если заглотит приманку и начнет спорить об Изабелль. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Было очевидно, что Серо хочет говорить, но Дэвид должен был позволить ему сделать это. Ответит он на его вопросы о Дьяволе или нет – от капитана это не зависело. Серо было нечего терять и Дэвиду нечего было ему предложить. Дэвид решил начать с самого, на его взгляд, простого вопроса, такого, на который у Серо не было причин не отвечать. - Ты действительно знал Дженни или просто хотел задеть Изабелль ее упоминанием? - О, я знал ее, - ответил Серо, пожав плечами, - и хорошо. Кажется, это ее отец привез девочку в Марсель. У него было кафе у моря. Она была очень молода, но едва ли я был ее первым. Дженни была ненасытной. Она была весьма популярна: десятки парней приносили ей свои с трудом заработанные деньги. Было просто, - не так ли, капитан? – поверить, что она любит тебя. Она была бесподобна, такая прекрасная, такая беспощадная, и более, чем немного, сумасшедшая. Много мужчин сделали такую же глупую ошибку. Гюнтер, должно быть, тоже верил, что она его любит, хотя может, так и было какое-то время. Глаза Дэвида раскрылись шире, когда он услышал имя своего старого врага. Но усилием воли он заставил себя промолчать. - Я его не знал, этого Гюнтера. Слышал о нем. Слышал, что он был коварным, даже жестоким. - А о том, что он избивал Дженни? Серо рассмеялся, весьма искренне рассмеялся. От его веселости у Дэвида пересохло в горле. - Это она тебе сказала? Полагаю, он мог попытаться. И если так, то неудивительно, что она его прикончила. Но скорее всего она убила его, потому что он ей наскучил. Видишь ли, - сказал Серо, наклоняясь поближе к Дэвиду, словно хотел доверить капитану какой-то секрет, - Дженни на самом деле никогда не видела разницы между тем, что было правдой и между тем, что она хотела, чтобы было правдой. И это делало ее непревзойденной лгуньей. Если она думала, что это поможет ей соблазнить тебя, то без сомнений, она и сама поверила в то, что муж ее избивал. - Ты знаешь, на кого она работала. Ты тоже работаешь на него, - сменил тему Дэвид, глядя прямо в темные глаза Серо. Он понял, что Серо пытаеся играть его эмоциями через рассказ о Дженни. Но капитан не мог позволить втянуть себя в обсуждение его чувств к Дженни: если это случится, он ничего не узнает. – Кто он? Кто такой Дьявол? - Миф, фантом, монстр, которым пугают детей, - снова пожал плечами заключенный. – Или в данном случае человек с очень большими связями. Изабелль говорила, что ты назвал его Дьяволом. Жаль, что я не могу рассказать ему об этом. Это бы доставило ему удовольствие. - Кто он? – повторил вопрос Дэвид, практически уткнувшись в решетку. – Как его зовут? - Ты не поверишь мне, но правда в том, что я не знаю. Я могу сказать, какой он. Он гениальный, беспощадный, амбициозный и могущественный. Человек, достойный двадцатого века. Но такие люди были всегда, люди, которые формируют мир. Во Франции в преступных кругах о нем ходили слухи. Хотя возможно, они были о его отце. Большинство людей, которых я знавал в Марселе, думали, что он миф: могущественный криминальный лорд с верными помощниками по всему миру - звучит, как описание персонажа выдуманной истории. Но он не миф. Он завоеватель, и не важно, что ты делаешь, в конце он все равно выиграет. Я слышал, как некоторые называли его Пауком. Хорошее имя. Он плетет паутину, сложную паутину, которая дотягивается до таких мест этой планеты, что даже удивительно. - Чего он хочет? – попытался подтолкнуть рассказ в нужное русло Дэвид. Радовало, что Серо говорит:был шанс выудить из его болтовни что-то полезное. Серо хмыкнул. - Власть. В мир приходит новый порядок, Гриф. Скоро социальный класс ничего не будет значить, будут важны только способности. Интеллект, амбиции, беспощадность и больше, чем что иное, деньги – вот что станет признаком руководящей верхушки. И они будут править с железной хваткой. У Дэвида появилось неприятное чувство, что Серо наслаждается собой. Капитан поднажал: - Что он хочет сделать с землей, которую ты купил? Там везде есть пресная вода и удобные бухты. - Да, как на Жемчужном острове. - Земля, которую хотел купить Гюнтер. - А ты ему помешал. Ты стал причиной многих неприятностей, Гриф. Я не понимаю, почему Дженни не убила тебя, когда у нее был шанс. - Ты хочешь, чтобы я поверил, что Дженни приехала сюда, чтобы убить меня? - Нет, - покачал головой преступник. – Ты не настолько важен. И не трудись спрашивать у меня, какой была миссия Дженни. Я не знаю. Все, что я знаю: когда ты убил ее, был потерян ценный инструмент. Но думаю, я должен поблагодарить тебя, потому что если бы она не умерла, я бы мог никогда не получить такую возможность. - Что это значит? – прищурил глаза капитан. - Что однажды я сидел в кафе в Марселе, проклиная судьбу. Я потратил недели, обхаживая Гилла. Хотя, конечно, не он был у меня в гостях, а ровно наоборот, потому что у него были деньги, а у меня – зарплата бухгалтера дилерского офиса, специализирующегося на зерновых. Судьба сделала одного из внуков богачом, а второго бухгалтером. Ко мне без приглашения подсел мужчина. Он был в костюме, соломенной шляпе и темных очках. О, вижу, ты его узнал. Интересно, что в этой истории он так легко узнаваем, тогда как весьма высоки шансы, что никто из нас не узнает его, если он войдет в бар Лавинии, что, думаю, он уже делал раньше. Он заговорил на идеальном французском без акцента, но я понял, что он также говорит и на английском, и на немецком. Он предложил мне возможность забрать свое наследство. Я мгновенно понял, кем он был. Снова признаю, что странно, что человек, внешне столь обычный, что может слиться с фоном, должен был сказать всего пару слов, правильных слов, и я уже знал, кто он и что может мне предложить. Но видишь ли, мой отец был тем человеком, который знает многих, по обе стороны закона. Думаю, он мог даже оказать Пауку пару одолжений в свое время. Поэтому, полагаю, что в какой-то степени я всегда надеялся, что этот человек подсядет ко мне за столик. Я оценил возможность, которую он мне дал. - Ты только землю покупал для него? - Покупал землю, передавал информацию, упрощал некоторые транзакции. Есть много путей быть полезным при моем бизнесе. Дэвид понял, что в голосе Серо отчетливо слышна гордость. - Ты думаешь, что он тебя спасет? Ты думаешь, ты настолько важен для него, что он бросится сюда, чтобы вытащить тебя? - Нет, не думаю, - ответил Серо с убийственной серьезностью. – Ты умеешь играть в шахматы, капитан? Дэвид покачал головой. - Нет. - Жаль. Это помогло бы тебе понять. Смерть Гилла очень опечалила меня. Но он был пешкой, которой необходимо было пожертвовать. Я, - он сделал паузу, задумавшись, - конь. Сильная фигура. Более ценная, но все же та, которой можно пожертвовать, чтобы выиграть. Я нахожу в этом какое-то удовлетворение. Я сыграл свою роль в игре, меняющей мир, и я сыграл хорошо. - Ты все равно умрешь. Заключенный, глядя прямо в глаза Дэвиду, сказал: - Все умирают, капитан. Не каждый играет. Я подошел очень близко к тому, чтобы выиграть. Я должен был выиграть. Брэдфорд – эмоциональный человек. Он не восстановится после смерти сына. Все было практически у меня в руках. Это было бы моей наградой – все то, чем владеет Брэдфорд. А Каннибал Джек – идеальный козел отпущения. - Кроме того факта, что у него есть друзья, которые достаточно им дорожат, чтобы докопаться до правды. - Да, кроме этого. Но все же я сослужил хорошую службу. О, вижу по твоему лицу -ты думаешь, что я обманываю себя. Думаешь, я подвел нанимателя - нет, не то слово, - моего лидера? - Думаю, - сказал Дэвид, аккуратно произнося каждое слово, - что ты провалился, как человек. Только трус мог убить такого человека как Гилл. Только трус рыскал бы по округе, покупая землю и делая все, чем бы ты не занимался, просто потому, что ему сказал делать это какой-то криминальный авторитет. - Да, капитан, ты думаешь именно так, как ожидалось. Но ты живешь в маленьком мирке. Ты не понимаешь большого мира, мира истинной силы. - Что он хочет сделать со всей этой землей? Он что, строит собственный флот и ему нужны причалы для него? – задал Дэвид нелепый для него самого вопрос. Для частного флота должно быть более логичное применение, например, многие компании имели свой флот из кораблей. Но Дэвид подумал, что сможет побольше вытянуть из Серо, если притворится, что поверил в грандиозность размаха его нанимателя. - Думаю, для этих земель найдется не одно применение, - спокойно ответил Серо. – Но, как ты знаешь, хорошая бухта бесценна. Дэвид решил помолчать, надеясь, что собеседник заполнит паузу дополнительной информацией, но Серо просто смотрел на капитана. Дэвид решил зайти с другой стороны. - Почему Гиллом надо было пожертвовать? - Потому что я не смог убить чертову девку, - рыкнул Серо с неожиданной злостью. Это была первая сильная эмоция, которую он продемонстрировал за все время разговора. Дэвида этот ответ удивил. - Клер? - О да, Клер, - он практически выплюнул ее имя. – Такая обычная девчонка стала такой большой проблемой. Можно ожидать, что такие прекрасные, смелые и умные женщины, как Изабелль или Дженни, могут стать проблемой. Но невозможно представить, что такая обычная девчонка, как Клер Девон может разрушить планы на будущее,заручившись помощью ангела-хранителя, который будет спасать ее от падающих тюков с хлопком или от утопления, когда сама природа так любезно насылает ураган, а дурочка не может найти укрытие. Дэвид не смог скрыть, что эти слова для него стали полной неожиданностью. - Так Клер была целью в тот день в доках? Не Гилл? - Кажется, ты не понимаешь, капитан. Мне нравился Гилл. Его смерть была бы для меня большой потерей, даже если бы все прошло по плану. Гилл был идеальным партнером. Хорошо выглядел, легко общался, с готовностью оставлял на меня все детали. С Гиллом в качестве партнера никто не заподозрил бы меня в чем-либо, разве что в жадности. Его убийство – последнее, что мне хотелось делать. Его братьев пришлось бы устранить раньше или позже: в отличие от Гилла, они любопытны и амбициозны, я никогда не подпустил бы их к моему бизнесу. И никто из них не должен был ничего унаследовать от моего деда. Но Гилл по крайней мере был моим кровным родственником. Правда, я любил его. - Как Клер мешала вашим планам? – спросил Дэвид, стараясь, чтобы его голос оставался спокойным, словно они вели светский разговор. - А ты как думаешь? Делая то, что она хорошо умеет: задавая вопросы. Гилл годами не спрашивал, почему мы приплыли именно на этот остров или встретились именно с этими людьми. Но как только он убедил себя, что влюблен, ему захотелось угодить этой журналисточке, и он начал проявлять интерес к бизнесу. - И что он обнаружил? Должно быть, что-то большее, чем просто покупка земли, бумаги на которую ты позволил увидеть Изабелль так легко. - Ох, капитан, - мягко отозвался Серо, его голос снова стал спокойным и выверенным. – Ты же не ожидал, что я так облегчу тебе задачу? Скажем, он выяснил достаточно, чтобы, попади эта информация к не к тому человеку, это бы нарушило важные планы. Не знаю, смог бы он сам увидеть взаимозвязи, но при некотором старании с его стороны такая вероятность была. Я не мог рисковать и выснять, догадается ли он сам, или кому-нибудь расскажет, или эта проклятая девка решит сделать это своей очередной статьей. Смерть Гилла, хоть и прискорбна, но была необходима, чтобы важная работа могла быть продолжена. - Какая работа? Преступник улыбнулся. - Ты не обманешь меня, капитан, и не можешь торговаться. Тебе нечего предложить. Власти не поверят в твои сказки про Дьявола, они не увидят связи между мной и кем-либо еще. Они убеждены, что я убил Гилла, потому что он обнаружил что-то нехорошее в моих делах, думают, что я жадный и убью любого из-за денег, как обычный пират. Они довольны своими выводами. Я разговариваю с тобой так свободно, потому что знаю, что тебе никто не поверит. Разве что несколько твоих друзей, но больше никто. Они посмеются над твоими россказнями. Ты не можешь предложить мне свободу в обмен на предательство своих. Как солдат, я принял свою судьбу. Серо вернулся к койке и сел. Затем поднял глаза на Дэвида: - Разве ты не задашь вопрос, ответ на который действительно хочешь узнать? - Не знаю, о чем ты. - Изабелль, - мягко сказал Серо. – Разве не из-за нее ты на самом деле пришел сюда сегодня? - Все это никак не связано с Изабелль. - Ох, капитан, очень даже связано. Дэвид ничего не ответил. Он продолжил сверлить преступника взглядом как ни в чем не бывало, но словно опять услышал голос Дьявола: «Изабелль создана для меня». По спине пробежал холодок. - Ты не удержишь ее, Гриф, - уверенно заявил Серо. – Она прекрасна, умна и амбициозна. Дэвид знал, что Серо намеренно повторяет то, что сказал о Дженни ранее. - Изабелль совершенно не похожа на Дженни. - Но капитан, теперь ты знаешь, что они похожи. Хотя я тоже знаю одно очень важное различие между ними: Изабелль не сумасшедшая. Она не получает удовольствия от убийства. Она не собьется с пути, даже если влюбится. Она будет намного лучшим игроком, чем Дженни когда-либо могла быть. Она может стать даже королевой, очень могущественной фигурой. - Отвали ты уже со своей дурацкой игрой, - рявкнул Дэвид. – Изабелль никогда не была и никогда не будет одной из ваших шахматных фигур. Серо посмотрел на капитана, приподняв бровь. - Так ты думаешь, она будет счастлива с тобой на корабле? Ты хоть понимаешь, какой путь она прошла? Ее отец был мелким мошенником. В девять она стала сиротой в государстве, в котором на таких, как она, всем было плевать. Ты хоть знаешь, как мало девочек выживает в таких условиях? А большинство из тех, кто выживает, становятся шлюхами. Но Изабелль вырвалась, выжила на собственных условиях. И вот она здесь, за полмира от Франции, открывает собственный бизнес. Ты действительно думаешь, что женщина с такими амбициями действительно откажется от возможности разбогатеть? Ты хоть представляешь, о чем мы с ней говорили? Ты знаешь, как ей нравятся красивые вещи и хорошие вина? Ты знаешь ее тело, и, должен признать, я завидую этому знанию. Среди того, о чем я жалею, есть и то, что я не буду с ней рядом, когда ты ей наскучишь. А ты ей наскучишь, Гриф. Дэвид все еще упрямо смотрел на Серо в упор. - Ты был на волосок от того, чтобы перерезать ей горло. Ты не можешь всерьез ожидать, что я поверю, что она тебе дорога. - Да, я убил бы ее, чтобы спастись самому. Разве не так погибла Дженни? Ты убил ее, чтобы она не убила тебя. Ты понимаешь, что мужчина или женщина сделают все, что угодно, чтобы выжить. Но это не значит, что она мне не дорога. Пауку или, если тебе будет угодно, Дьяволу есть что предложить Изабелль, и она с такой же радостью примет предложение, как и я когда-то. Я разочарован, что не увижу ее тогда, когда она раскроет весь свой потенциал. Иронично, и все же успокаивает то, что Изабелль будет моим наследием. *** К вечеру воздух вокруг маленькой кухни Колина и Лавинии был наполнен ароматами выпекаемого шоколадного пирога и жарящегося мяса. Между домом и кухней располагался небольшой сад. Там Колин соорудил стол из широких досок и козел для распилки дров, а Лавиния накрыла его ярко белой скатертью. Затем расставила столовые приборы из китайского фарфора, серебра и переливающегося на солнце стекла. Лиани с детьми принесли с собой цветы орхидей, чтобы украсить ими и свечами центр стола. Поставив на стол корзинку с свежевыпеченными рулетами, миссис Рассел отметила, что стол выглядит очень нарядно. Лавиния посмотрела на нее с улыбкой и ответила, что украшение стола - одна из тех вещей, которые приносят ей истинное удовольствие. И миссис Рассел поняла, что Клер все это время была права. Они с Лавинией во многом похожи. Когда Дэвид медленно брел от здания администрации к дому друзей, уже совсем стемнело. Он прошел мимо бара, где было шумно и многолюдно. На эту ночь Лавиния оставила девушек- официанток за главных. Дэвид подошел к дому и остановился за кругом света, который отбрасывали факелы, зажженные по периметру сада. Какая это была чудесная картинка! Его друзья собрались вокруг украшенного стола. Колин, Маурири и Джек, все одетые в белые рубашки, держали в руках бокалы с пивом и смеялись над какой-то шуткой. Теваки висел на руке отца. Миссис Рассел сидела возле стола, склонившись над блокнотом, пока Тани искренне рассказывала ей о своих рисунках. Клер стояла рядом, заглядывая через плечо крестной. Она была в платье из розового шелка. Лавиния и Лиани в ярких саронгах разливали по бокалам вино и воду. И Изабелль. Чаще всего, когда он видел ее, Изабелль была одета как конюх или моряк. Она всегда была прекрасна, но он не переставал удивляться, как она преображалась, надевая праздничное платье. Сейчас она была в своем любимом платье из красного шелка, которое приоткрывало плечи и подчеркивало тонкую талию. Ее густые волосы были собраны в прическу и закреплены красной лентой. Черный жемчуг сережек слабо мерцал в мочках ушей, а вокруг шеи вилась тонкая золотая цепочка с кулоном в виде плывущего тюленя, вырезанного из бледно-зеленого китайского нефрита – подарок от него. Слова Серо эхом прозвучали в голове: «Ты не сможешь удержать ее». - Дядя Дэвид! – закричал Теваки, отлепляясь от отца и подбегая к капитану. – Поспеши! Мама сказала, что я не смогу поесть, пока ты не придешь. Я умираю с голода! Все тут же рассмеялись. Гости быстро расселись вокруг стола. Колин прочел благодарственную молитву. В конце Лавиния подняла бокал и произнесла: - За тех, кого с нами нет. Еда была восхитительной. Бледное лицо миссис Рассел порозовело от многочисленных комплиментов. Они болтали обо всем, как и делают друзья за ужином. Колин умело выпытывал у Джека мнение о книгах, которые он прочел. Лавиния расспрашивала Тани о школе. Маурири рассказывал истории о своих первых путешествиях, так, что все за столом покатывались от смеха. Они не говорили об убийстве или о поимке Серо, или о том, что произошло потом. Когда Изабелль попеняла Дэвиду, что он слишком молчалив, он парировал, что полностью поглощен процессом поедания вкусностей. Ближе к концу ужина миссис Рассел презентовала высокий пирог, покрытый белой глазурью,который был втречен громкими аплодисментами. Разговор свернул в сторону разных празднований в прошлом. - Знаешь, какое одно из моих самых любимых детских воспоминаний? – спросила Клер, подавшись к своей крестной. - Какое, дорогая? - О том, как вы с Гарри поете «Мальчик Билли». Думаю, это было на Рождество. - Ох, это было так давно. Тебе тогда едва ли было больше трех, потому что, когда Гарри исполнилось 12, он отказался петь со мной дуэтом. Он сказал, что это ниже его достоинства. Все взрослые рассмеялись. - Что такое «Мальчик Билли»? – заинтересовалась Тани. – Это песня? - Да, одна очень глупая песенка, - ответила Клер. - Спойте для нас, - тут же потребовал Теваки. - Ну что же, - сказала миссис Рассел, - только вот эта песня рассчитана на двоих. Может, Клер или Колин… - Я знаю ее, мадам, - сказал Джек так тихо, что его услышала только Клер. Девушка обернулась и схватила парня за руки. - Конечно, ты ее знаешь. Джек знает поразительное количество песен, - прокомментировала она для крестной. Пока они говорили, Дэвид встал и, взяв свою тарелку с пирогом в руки, пошел в конец сада. Оттуда он мог взглянуть на бухту и качающийся на волнах Рэттлер. Капитан в задумчивости начал есть пирог. Хоть он и пытался изо всех сил, он не мог перестать думать о Серо. Он хотел верить, что тот был безумцем. Безусловно, только сумасшедший примет свою судьбу так спокойно, словно он действительно верит, что умирает за идею. Именно это спокойствие сбивало Дэвида с толку. Когда он шел в тюремный блок, он ожидал увидеть Серо уязвимым, стремящимся ответить на все вопросы в надежде на хоть какое-то милосердие. Но капитан понял еще до того, как заключенный открыл рот, - просто по тому, как Серо закрыл книгу, - что тот не ожидает, да и не хочет пощады. В определенном смысле Дэвид кое-что узнал. Серо подтвердил его подозрения, что мужчина, которого он назвал Дьяволом, все еще играет активную роль в жизни Южных морей и все еще является угрозой для всех, кто дорог Дэвиду. О, где же ты был, мальчик мой, мальчик мой, Где же ты был, милый Билли? Дэвид повернулся на звук голоса миссис Рассел. Они с Джеком стояли рядом возле края стола. Остальные смотрели на них с интересом. Последовал сочный баритон Джека: Обошел я всю страну,И нашел себе жену, Но малышке нельзя оставить маму. Маурири и Лиани сидели рядом, усадив на колени детей. Лавиния стояла в объятиях мужа, прислонившись к нему спиной. Поближе к певцам за столом сидели Клер и Изабелль, склонив друг к дружке головы. До ушей Дэвида донеслось их хихиканье. Предложила ль тебе стул, мальчик мой, мальчик мой, Предложила ль тебе стул, милый Билли? Стул она мне принесла, Жаль, в сидении дыра, Но малышке нельзя оставить маму. Теваки и Тани уже открыто смеялись. Дэвид почувствовал необходимость защищать все это - хорошую жизнь, наполненную смехом детей, вкусной едой и доверием друзей. Не было ничего, что бы он не сделал, чтобы защитить эту жизнь.Если бы он только мог определить, откуда исходит угроза... Но как он может защитить их от какого-то интернационального криминального авторитета, которого не узнает, даже если тот пройдет мимо него на улице? Он мог никогда не раскрыть связь между Серо и Дьяволом. Как же он сможет определить очередного его пособника? Как он сможет узнать, что этот уже не рядом с ними, в их окружении? Серо, должно быть, работал с кем-то в связке, но он не раскроет свои секреты. Дэвид закрыл глаза и подумал, что он же может сделать. Все казалось таким безнадежным. Высока ли она ростом, мальчик мой, мальчик мой, Высока ли она ростом, милый Билли? – спела миссис Рассел, и Джек ответил ей: Ростом выше чем сосна, А осанка, как дуга, Но малышке нельзя оставить маму. Дэвид открыл глаза и посмотрел на друзей. Джек положил руку на плечо Клер. Она улыбнулась ему, в ее карих глазах плясали искорки смеха. «Нет, - подумал капитан, - не безнадежно». После всего, что они прошли, его друзья в эту минуту были действительно счастливы. И перед его глазами была картинка, которую он никогда не думал увидеть. Если миссис Рассел, вдова настоятеля собора, и Каннибал Джек могли стоять рядом и петь дуэтом глупую песенку, чтобы повеселить детвору, тогда все действительно хорошо. Изабелль оглянулась, выискивая его. Заметив капитана в конце сада, она поднялась и пошла к нему. Шелк ее юбок шептался с ночным воздухом. «Изабелль была создана для меня» - сказал голос его ночного кошмара. - Нет, - ответил Дэвид, делая шаг ей навстречу. – Это не так. Изабелль уже открыла рот, чтобы спросить, что случилось, но Дэвид поцеловал ее до того, как слова слетели с ее губ. Он обвил рукой ее талию и прижал к себе покрепче. С довольных вздохом она прильнула к нему. Когда Джек дошел до последних слов песни, все хором подхватили: - Но малышке нельзя оставить маму. И затем хором рассмеялись. - Давай, приходи, - сказал Дэвид угрозе, которая была где-то там. – Мы готовы сразиться. КОНЕЦ ©smeka