2 Виртуальный сезон "Историй Южных Морей"

Автор: Мэри Вимси Переводчик: Елена_1107 Эпизод: 2х16 Название: Путаница. Часть 1 От автора: «Путаница» - это длинная история, которая продолжится в эпизоде 2х17. Вся история будет опубликована в четырёх частях в течение следующего месяца. Она закончена. Надеюсь, вам понравится. И как всегда, я прошу оставлять отзывы – хорошие или плохие. Хочу поблагодарить Сьюзан Зелл за вдохновение и SantaCrux за отличное редактирование. И, конечно, RANN за прекрасный сайт и размещение истории.

Путаница (Часть 1, Глава 1)

Посмотрев в грязное, приоткрытое окно маленькой комнаты за её офисом, Клэр Девон заправила выбившуюся прядь длинных медовых с каштановым отливом волос под платок. Снаружи стоял прекрасный день. Ярко светило солнце, а равномерный ветерок нёс запахи моря и цветов. Девушка посмотрела на разделённый на секции поднос, стоявший на столе перед ней; её испачканные чернилами пальцы нажали на заглавную «Т». Составление модели для печати статьи должно занять меньше часа. Потом девушка собиралась распечатать текст для миссис Рассел и присоединить к другим статьям, модели которых уже были составлены. Такой корректор, как миссис Рассел, был ощутимым подспорьем. Корректура всегда была для Клэр самой трудной частью работы, когда девушка только начинала выпускать газету, исправления занимали не один час, и всё равно она пропускала ошибки. Но благодаря воодушевлённой поддержке миссис Рассел Девон имела возможность с чистой совестью заканчивать рабочий день вовремя. Потом она собиралась пойти и найти Изабелл в надежде вытащить ту на верховую прогулку по прибрежной дороге. Они могли бы доехать аж до дома Брэдфордов на плантации и попросить чашку чая и булочки, прежде чем пуститься в обратный путь. Есть определённые преимущества в том, что о тебе думают как о несомненной будущей хозяйке дома. Всё это станет отличным способом провести такой славный день. Потребовалось несколько месяцев, но жизнь в итоге вновь пришла в норму после разрушительного урагана. Завалы расчистили, дома и предприятия восстановили, и жизни людей вернулись в прежнее общее русло. Таити снова был тем раем, что пленил Девон, когда она сошла с корабля, привезшего её из Англии. Клэр опять склонилась над работой и улыбнулась. - Мисс Девон! В «наружной» части офиса возник некий переполох. Клэр откликнулась, сказав, что она в печатной комнате. Подняв глаза, девушка увидела молодого полинезийца, который, судя по всему, был портовым рабочим. Он стоял, опираясь на внутренний край двери, и тяжёло дышал. - Там случилось убийство! - Убийство? – скептически переспросила Клэр. Здесь случались драки между моряками на берегу, иногда заканчивающиеся поножовщиной, но преднамеренные убийства на Таити были крайне редки. - Это правда! – воскликнул полинезиец. Его тёмные глаза были широко распахнуты от волнения. – Большая история! Всегда плохо дело, когда убивают белого человека. Тело забирают с «Малахини» прямо сейчас! Клэр уронила штамповочный поднос со стола, вскакивая на ноги. Поднос упал на пол, детали рассыпались под ногами девушки, но она не обратила внимания. Оттолкнула молодого человека от дверного прохода, будто не заметив, и побежала. Клэр приподняла юбки до колен и помчалась по улице в сторону причала. Она пробежала через рынок, натолкнувшись на повозку с апельсинами и не слушая, что продавец кричал вслед. Платок соскользнул с её волос и остался позади, медленно опустившись на землю. Клэр бежала, как не бегала никогда раньше, не замечая ничего, кроме гула крови в ушах и ледяного страха, скручивающего живот. На набережной собралась толпа. Клэр пробиралась через людей, не видя их. Всё, что она видела, это четверо солдат, нёсших нечто длинное, завёрнутое в парус. Они медленно двигались вдоль пристани, потом повернули к тюрьме, как раз когда Девон поравнялась с ними. - Джек! Солдаты обернулись на её голос. Посмотрели на неё с мрачной озабоченностью. Клэр застыла, протянув руки к завёрнутому телу, её дыхание превратилось в череду коротких, болезненных вздохов. Девушка повернулась к шхуне, мягко постукивающейся о причал. Карие глаза рассматривали моряков, стоявших на палубе. - Джек! Пожалуйста, Боже правый! Где он? Джек! - Клэр. Она резко обернулась на звук его голоса. Он не кричал, но произнёс её имя низким твёрдым голосом, который прорвался через шум толпы. Клэр знала, что здесь есть другие люди, но она их не видела. Всё, что она видела, это Джек, её Джек, такой же, каким он был, когда понял, кто она, в день их «личного» знакомства. На его лице было выражение, в котором удивление смешивалось с любовью. Клэр не поняла этого в тот первый день. Она не осознавала, как много упустила, вплоть до конца их отношений. Она бросилась к нему, воскликнув: - Ох, любимый, слава Богу, слава Богу! Она отстранилась, чтоб заглянуть ему в лицо. Джек щурился от яркого солнца, щетина на его щеках была такой густой, что ещё немного, и сошла бы за бороду. Он начала говорить, но Клэр крепко поцеловала его в губы. Он, собственно, не сопротивлялся. Это был долгий, ненасытный поцелуй. Для Клэр перестало существовать что-либо ещё. Все другие люди или обязанности, даже события прошлых месяцев вмиг забылись, она сама себя потеряла в этом осознании – осознании, что он её любит. Девушка неохотно прервала поцелуй, когда до неё постепенно дошло, что их окружают. Тогда-то она и сообразила, что Джек не заключил её в объятья. Клэр провела ладонями вниз по его закалённым работой мышцам и обнаружила, что руки мужчины скованы за спиной. Она опять отодвинулась назад, чтоб оглядеть его. И заметила синяк, темнеющий под правым глазом МакГоннигала. - Джек? - неуверенно произнесла Девон. - Ты не должна быть здесь, - сказал он хрипло. – Не здесь. Уходи. - Что? – напряжённо спросила она, склонив голову и продолжая на него смотреть. На его лице читался страх, страх и гнев. - Сожалею, мисс Девон. Боюсь, что МакГоннигал под арестом. Вам придётся отойти сейчас. Клэр повернулась, чтоб посмотреть на лейтенанта Морлэйса. Он стоял рядом с Джеком. Голос был резким, но в глазах было сострадание. Это напугало Клэр. - Нет, - она покачала головой. Голос дрожал от волнения. – Произошла ошибка. - Тебе здесь не место, - пробормотал Джек, высвобождаясь из её объятий. Его глаза смотрели мимо неё, фокусируясь на ком-то в толпе. – Прошу, Гриф, уведи её отсюда! – крикнул он. Клэр снова прильнула к Джеку, схватившись за переднюю часть его рубашки. И заговорила с Морлэйсом: - Вы не можете арестовать Джека. Парень сказал, что произошло убийство. Это так? – Она перевела взгляд на удаляющиеся фигуры солдат. Девушка говорила медленно, пытаясь отдышаться. Она выставила себя дурой, сгоряча решив, что жертвой стал Джек. Но то, он не был жертвой, не изменило её отношения. Девон посмотрела на «Малахини». Она знала, что нужно много объяснений, чтобы понять, что происходит. Она должна успокоиться и поговорить с Морлэйсом толково. - Я сожалею, - осторожно произнёс Морлэйс, «отсоединяя» её пальцы от грубой ткани, в которую девушка вцепилась. - Вы не можете подозревать Джека, - настаивала Клэр. Сочувствующий тон Морлэйса казался неуместным, лейтенант должен был вести себя с ней намного жёстче. Она ведь вмешивается в его служебные обязанности. Почему он не кричит на неё, призывая к порядку? – Лейтенант, Вы совершаете ошибку. Джек, скажи ему! Клэр посмотрела на Джека, который неподвижно стоял с опущенной головой и закрытыми глазами. Он бормотал что-то, чего Клэр не могла расслышать. Он был жутко грязный и растрёпанный. Она протянула руку, чтобы снова дотронуться до его лица, а мужчина отдёрнулся от неё. Вся та любовь, которую Девон видела на его лице лишь несколько секунд назад, исчезла. Девушку охватил холод. С угрюмо-решительным взглядом Морлэйс грубо взял Джека за руку и потащил прочь. Джек следовал за лейтенантом, опустив голову, спотыкаясь о собственные ноги. - Нет! – в отчаянии крикнула Клэр. Она попыталась ринуться за ними, но чьи-то сильные руки обхватили её, утягивая назад. – Отпусти меня! – сердито закричала она. Чувство паники росло по мере того, как Девон боролось, чтоб освободиться и побежать за Джеком. – Я ему нужна! Руки Дэвида сомкнулись крепче. Он притянул Клэр к своей груди; наклонил голову, прижимаясь щекой к волосам девушки. Его низкий, спокойный и мягкий голос прозвучал у самого уха журналистки. - Послушай меня, Клэр. - Нет! – выпалила она, пытаясь освободиться. Инстинкт подсказывал, что она не захочет слушать то, что должен сказать Дэвид. Джек оглянулся на неё и со звериной жёсткостью сказал: - Тебе здесь не место, девочка! - Пожалуйста, Клэр, выслушай меня, - спешно произнёс Дэвид. Он мягко потряс её, как закатившего истерику ребёнка. – Ты должна это услышать. - Пусти меня к нему, Дэвид. Ты видел его лицо? Его глаза? Он болен, он нуждается в помощи. Потому и не говорит за себя. Морлэйс, должно быть, сошёл с ума, он должен знать, что Джек не мог совершить убийство! – Она говорила быстро, сопротивляясь Дэвиду. Плакала от досады. А горький привкус во рту был привкусом страха. Она со злостью смахнула слёзы и огляделась. – Как Жиль мог позволить арестовать Джека? Он знает его. Знает, что Джек не мог совершить подобного. Отпусти меня! - Клэр, послушай, - настаивал Дэвид, продолжая держать Клэр в своих надёжных руках. – Я должен сказать тебе… - Не сейчас, - отрезала она. – Где Жиль? Он поговорит с… Она окаменела, и Дэвид прикрыл глаза. Он ничего не мог сделать, чтоб смягчить удар. Всё, что было в его силах, это крепко обнимать её, пока реальность произошедшего во всю силу захлёстывает девушку, словно приливная волна. - Жиль, - прошептала Клэр. Её тело обмякло, и на мгновение Дэвид подумал, что она упала в обморок. Он почти надеялся на это. Тогда он бы мог взять её на руки и отнести к кому-то, кто сумел бы ей помочь. Но он услышал её неистовый голос, произнёсший почти нараспев: - Нет, нет, этого не может быть. Джек бы никогда. Только не Джек, только не Жиля. Господи, пожалуйста, пусть это всё окажется ошибкой. – Она дрожала, и Дэвид не мог сделать ничего, кроме как держать её. - Клэр. - Слава богу, - выдохнул Дэвид. Он увидел, что Лавиния стоит в нескольких футах от них. Её объятия были открыты для Клэр. Большие тёмные глаза блестели от слёз. Дэвид знал, что прошёл не один месяц с тех пор, как Клэр и Лавиния обменялись хоть парой слов, но когда он отпустил журналистку, та подошла и обняла Лавинию, уткнувшись лицом в худенькое плечо полинезийки. Лавиния ласково прошептала что-то на языке Таити, глядя на Дэвида поверх затылка Клэр. Мужчина покачал головой. Он очень мало знал о том, что произошло. «Малахини» пришвартовалась меньше часа назад. Одного из матросов послали за Морлэйсом. Дэвид по чистой случайности в тот момент был на набережной. Он узнал только, что Жиль Брэдфорд мёртв, а Серо утверждает, что убийца – Джек. Лавиния огляделась по сторонам и поняла, что Клэр привлекла к себе большое внимание. - Давай, Клэр, пойдём ко мне домой, - мягко промолвила Лавиния. - Нет, - Клэр помотала головой, неуклюже вытерла слезу, оставившую след на щеке. – Спасибо, но я должна идти в тюрьму. Тут какая-то чудовищная ошибка. О Дэвид, ты уверен, что это Жиль? - Да, Клэр, боюсь, это единственное, в чём я уверен. Его нашли с ножом в сердце на тропинке, ведущей из Сент-Джиронской деревни, два дня назад. - Господи, помилуй нас, - тихо сказала Клэр, закрыв глаза. Она слегка покачнулась в кольце рук Лавинии. А, открыв глаза, увидела беспокойство на лицах друзей. – Я в порядке, мне нужно выяснить, куда его забрали. Думаете, они позволят мне увидеть его? Я имею в виду Жиля. Я… Я имею в виду, я должна быть с ним. Я имею в виду… - «Это не может быть правдой, - подумала она. – Жиль не может быть мёртв». - Серо пошёл к мистеру Брэдфорду. Уверен, они не оставят тело в одиночестве. – Дэвид поглядел на Лавинию, надеясь, что она его поддержит. Лавиния сразу поняла, о чём умолчал Дэвид. В трупе двухдневной давности с трудом можно будет узнать того красивого, жизнерадостного человека, к которому она и Клэр были так привязаны. Для Клэр лучше запомнить Жиля таким, каким она видела его в последний раз. - Клэр, почему бы тебе не пойти со мной в дом ненадолго? – осторожно промолвила Лавиния. – Дай себе возможность подумать. - Спасибо, Лавиния, ты так добра. – Клэр сжала руку подруги. – Мне… мне надо в тюрьму. Джек должен знать, что я ни на мгновение не поверю, что он мог совершить такое. Без сомнения, Морлэйс позволит мне поговорить с ним минутку. Он выглядел таким одиноким. «Тебе здесь не место, девочка». Резкие слова Джека эхом отозвались в её сознании. Он не мог говорить так от чистого сердца. Только не после того поцелуя. Не после того, как мгновение назад смотрел на неё с такой любовью. - Он не одинок, - решительно сказал Дэвид. И поднял руки, как бы заранее отгоняя её возражения. – Но я хочу, чтоб ты пошла с Лавинией и позволила мне пойти в тюрьму. У тебя только что был страшный шок. Поверь моему слову, тебе нужно немного времени на размышления. - Пойдём, Клэр, выпьём чашку чая. - Чашку чая? – повторила Девон с ноткой истерики. «Я схожу с ума. Жиль, который всегда был так полон жизни, мёртв. Глаза Джека полны любви после месяцев тихой ненависти на расстоянии. Это, должно быть, плохой сон. Я скоро проснусь». - Разве это не то, что вы, британцы, делаете в кризис? Выпиваете чашку чая. – Лавиния опять притянула журналистку поближе к себе. - Да. – Клэр попыталась улыбнуться, но слёзы снова подступили. Она сердито вытерла глаза. – Обещаешь, что вернёшься как можно скорее и расскажешь мне факты? – «Ты можешь сказать мне, было ли правдой то, что я видела в его глазах?» - подумала девушка, но вслух не спросила. - Я обещаю, - серьёзно и проникновенно ответил Дэвид. Он по-братски поцеловал Клэр в лоб и прикоснулся к руке Лавинии. Потом наблюдал, как Лавиния уводит Девон. В следующий миг рядом с Грифом оказался Маурири с вопросом: - Как она? - Чертовски более сильная, чем я от неё ожидал. – Дэвид по-прежнему наблюдал, как две женщины, держась за руки, уходят прочь. – Это всё огорошило её на несколько минут. Я думал, она упала обморок, когда поняла, что убит был Брэдфорд, но она сумела контролировать это, отодвинуть на задворки разума и думала о Джеке. У неё не получится держаться долго. - Ты пойдёшь в тюрьму? - Да. – Дэвид повернулся к партнёру и увидел горе в тёмных глазах. Маурири знал Жиля Брэдфорда всю жизнь; эту смерть в доме Лепау примут очень близко к сердцу. Дэвид был на стороне Джека, который оказался куда лучшим другом, чем Гриф когда-либо ожидал. Но ненавистна была мысль о том, что Маурири может оказаться по другую сторону. Гриф пытался сообразить, как спросить Лепау, что тот думает о фактах, рассказанных Серо. – Мо… Маурири его оборвал: - Не волнуйся, Дэвид. Я знаю Джека. Даже лучше, чем ты. Я знаю, что он не сумасшедший, и я знаю, что он ничего не имел против Жиля, вопреки опасениям Клэр. Дэвид нешироко улыбнулся, чувствуя облегчение. - Я собираюсь поговорить с командой «Малахини» прежде, чем они окажутся слишком далеко от судна. – Маурири указал на большую шхуну у причала. – Со мной им говорить будет куда легче, чем с Морлэйсом. - Хорошая идея, - сказал Дэвид, двинувшись в сторону тюрьмы. Он обернулся и спросил у Маурири: - Ты не знаешь, где Изабелл? - В конюшнях, я думаю. - Она должна узнать. Она захочет быть с Клэр. - Я найду кого-нибудь, чтоб отправить к ней. - Правильно. – И Дэвид побежал к тюрьме. *** Лавиния отвела Клэр к домику за таверной. В главной комнате стоял стол, вокруг него – несколько стульев. Один стул Лавиния выдвинула, и Клэр присела, как послушный ребёнок. Девон положила руки на стол перед собой. Лавиния бережно убрала с лица Клэр распущенные волосы. - Мне приготовить чай? - Да, пожалуйста, - ответила Клэр так любезно, что это прозвучало театрально. – Я бы хотела чая. - Сейчас вернусь. - Да. – Клэр взглянула на Лавинию. Увидела печаль и тревогу в тёмных глазах давней подруги. – Не волнуйся за меня. Я просто не могу поверить, что произошло нечто столь ужасное. Я не могу в это поверить. – Клэр опять сосредоточила внимание на своих руках. Какое-то мгновение Лавиния смотрела на неё, кусая губы в беспомощном смятении. Затем развернулась и выбежала из дома. Она приостановилась, чтобы попросить повара на кухне таверны приготовить чайный поднос. Затем вошла в пивную. Колин за барной стойкой слушал, как несколько матросов громко рассказывали, что произошло на пристани. Услышав приближение Лавинии, он повернулся к ней и открыл объятья. Она быстро подошла к нему и на какое-то время тихо замерла в кольце его рук. Лавиния заставляла себя не плакать. Жиль Брэдфорд для неё был как член семьи – маленький родственник, который рос на её глазах. Она будет горевать по нему очень долго, но сейчас слёзы не принесут никакой пользы. - Так это правда? – мягко спросил Колин. - Да. – Лавиния вытерла скользнувшую-таки по щеке слезу. – Клэр в доме, я собираюсь напоить её чаем. Ох, Колин, она такая тихая. Когда она услышала про тело, подумала, что это Джек. Её чувства к нему – они полностью ею завладели. Она сначала обнаружила, что он жив, и только потом сообразила, что погиб Жиль. Голубые глаза Колина за замутнёнными линзами очков стали мрачнее. - Думаешь, я могу помочь? - Да, - ответила его жена, энергично кивая. – Я разберусь здесь и через несколько минут принесу чай. А ты сходи к ней, пожалуйста. Оказавшись в своём доме, Колин замер, смотря на Клэр. Он отметил, что она одета для работы – саржевая юбка и блузка из тяжёлого хлопка с рукавами, закатанными выше локтей, а поверх этого наряда был фартук, испачканный чернилами. Светло-коричневатые волосы, обычно столь аккуратно уложенные, наполовину выбились из «плена» шпилек. Она сидела совершенно неподвижно, всё ещё держа сложенные руки перед собой на полированной поверхности стола. - Клэр? - Колин вошёл в комнату медленно и заговорил тихо, обеспокоенный тем, как бы не напугать девушку. Девон не повернулась к нему лицом, но заговорила, тихо и задумчиво: - Мы собирались пожениться. Мы говорили об этом так, словно он уже сделал предложение, а я согласилась. Мы должны были поужинать вместе вчера вечером. Они не вернулись, а я ничего не заподозрила. Шхуны зависят от ветра; мне в голову не пришло, что что-то произошло. Я считала, что мы поужинаем сегодня вечером. Почему я не подумала о Жиле, когда услышала, что с «Малахини» забирают тело? – Клэр вдруг посмотрела на Колина. Мужчина шагнул вперёд и вытащил стул из-за стола. Присел напротив неё и стал ждать, когда девушка продолжит. Какой юной она выглядит, подумал он. Какой запутавшейся. - Я бежала через город и всю дорогу думала только о Джеке. Не понимаю, как я могла. Я месяцами почти не разговаривала с Джеком. Но я подумала только о нём, я так боялась, что больше никогда его не увижу, что я действительно потеряла его навсегда. Я должна была подумать о Жиле. Я должна была думать о нём, о его безопасности, но думала только о Джеке. Почему я не подумала о Жиле? – спросила она сердито. Её глаза блестели от невыплаканных слёз. Колин глубоко вздохнул и безмолвно помолился, попросив о мудрости. Заговорил он очень неспешно: - Я не знаю, почему ты не подумала о Жиле в первую очередь. Возможно, объяснение тут простое – в твоём сознании связаны «Малахини» и Джек. - Да, возможно. Он теперь уже долгое время плавает на «Малахини», - тихо произнесла девушка, опять уставившись на свои руки, лежащие на столе. – Не могу упорядочить мысли. Я начинаю думать о Жиле, о том, что это не может быть правдой. Он не может быть мёртв; мы должны были поужинать. А потом я внезапно думаю о Джеке. О том, что я видела на его лице, в какой-то момент… - Она смолкла, покачав головой. - Что ты увидела на лице Джека? – осторожно спросил Колин. - Любовь, - тихо выговорила она. Нахмурившись, девушка взглянула на собеседника. – В какой-то момент я увидела в глазах Джека его любовь ко мне. Это настолько странно. Он смотрел на меня с такой любовью в глазах; от этого я почувствовала себя такой особенной, такой дорогой для него. Я давно отказалась от надежды увидеть этот взгляд снова. Я так долго боялась, что сама придумала любовь Джека ко мне, что всё, происходившее между нами, пока мы встречались, было столь же обманным, как его письма. Но эта любовь была там, я видела её, я чувствовала её. – Одна-две слезинки скатились по её щекам. – А потом она исчезла. Когда он снова взглянул на меня, его глаза были холодными. – Клэр внезапно осознала, что говорит, и прикрыла рот ладонями. – О, Колин, какой отвратительной, какой бессердечной ты, должно быть, меня считаешь. Я знаю, что мне следует думать о Жиле. Я думаю о Жиле, но… Колин подался вперёд и взял её руки в свои. - Клэр, я бы никогда не посчитал тебя отвратительной. Я знаю, что ты глубоко переживаешь из-за Жиля, и что ты будешь оплакивать его. А также я знаю: что бы ни произошло между тобой и Джеком, он занимает особое место в твоём сердце. Пожалуйста, не волнуйся о том, что я могу подумать. Постарайся доверять нашей дружбе. Я не буду тебя осуждать. Клэр посмотрела на него и не увидела на добродушном лице ничего, кроме сочувствия и привязанности. Девушка убрала руки из его ладоней и приложила к своим вискам. - Мои мысли в таком беспорядке. - Это совершенно нормальная реакция на подобную трагедию, - сказал Колин вполголоса. Клэр провела ладонями по плечам, словно ей было холодно. - Да, полагаю, так оно и есть. Я месяцами твержу себе, что Джек не заслуживает того места, которое занимает в моём сердце. Может, не столь уж и странно, что я в первую очередь подумала о нём. Я стараюсь помнить лишь о том, как он меня ранил, но, по правде говоря, каждый раз, когда даю волю мыслям, я путаюсь в поведении Джека и всех тех планах, которые у нас когда-то были. Мне приходится напоминать себе о его поступке, чтобы поддерживать свой гнев. Боже мой, я не могу во всём этом разобраться. Колин нахмурился. Он хотел сказать ей, что Лавиния всегда считала: Джек отверг Клэр потому, что с подачи миссис Рассел был убеждён, будто это лучшее, что он может сделать для любимой девушки; но у Трента не было доказательств. Если это неправда, то он только ухудшит всё эдаким рассказом. Клэр сидела, сжимая голову руками. - Единственное, что я знаю наверняка: Джек не способен на хладнокровное убийство, - сказала Девон. Основываясь на том, что довелось услышать, Колин не мог определить, было ли убийство хладнокровным. Он без особого доверия относился к циркулировавшим в баре диким слухам и рассуждениям на эту тему. Большинство убийств, особенно среди моряков, были неумышленными. Он не считал, что будет полезно обратить внимание Клэр на то, что она делает поспешные выводы. Колин сам не верил, что Жиля Брэдфорда убил Джек. Не столько потому, что Джек не был способен убить человека; Колин, к своему сожалению, знал, что большинство людей могли бы убить и убили бы при определённых обстоятельствах. Однако Колин попросту не сумел представить, чем Жиль мог бы спровоцировать Джека на насилие. - И почему я настолько уверена в том, чего не знаю? – горячо продолжала Клэр. – Джек врал мне так часто, что, чтоб верить в него, надо быть не в своём уме, и всё же я верю, что он бы никогда не навредил Жилю. Уж кому-кому, а точно не Жилю. Но ведь у меня нет никаких причин так думать, верно? - Может, есть, - быстро произнёс Колин, ощущая облегчение от того, что появилось, что сказать. – Вероятно, Жиль сказал что-то, что дало тебе основание полагать, что они были друзьями, хорошими друзьями. Нахмурившись, она сидела неподвижно. - Определённо не друзьями. – Девушка поднесла пальцы к губам и тихо проговорила: - Ответственность. Колин наклонил свою светловолосую голову ближе к Девон. - Извини? - Жиль говорил, что у Джека огромное чувство ответственности – за судно, за команду, даже за самого Жиля и за Анри. – Воспоминание придало мягкость голосу Клэр. – Он весьма восхищался Джеком как моряком. Жилю хотелось бы, чтоб они были друзьями, но он говорил, что Джек замыкается в себе, даже на лодке. Я думала, может, это из-за меня, хотя тут нет смысла, ведь Джек разорвал наши отношения до того, как мы с Жилем узнали друг друга. Я пыталась рассказать Жилю о нас с Джеком, но он никогда не проявлял особого интереса. Он слышал множество версий от сплетников, и никогда ему не было до этого дела. Нет, подумал Колин, просто Жилю Брэдфорду и в голову не приходило, что Каннибал Джек может быть серьёзной конкуренцией в борьбе за привязанность молодой леди. - Значит, дело не в том, что они так крепко дружили, а в том, что Джек никогда бы не причинил вред тому, кто связан с «Малахини». Клэр кивнула. На ум пришла ещё одна мысль, и девушка снова повернулась, чтоб взглянуть на Колина. Девон заговорила очень спешно и настоятельно: - Я боюсь, что Джек болен. Он выглядел растерянным; его трясло. – Она с тревогой глянула в окно, выходившее на улицу. – Почему Дэвид не появляется, чтоб рассказать нам, что же происходит? Колин смотрел на неё, ощущая собственную беспомощность. Клэр так старалась, чтобы у неё были правильные мысли. Было ясно: она верит, что должна думать только о Жиле, потому что он лишился жизни и, разумеется, женщина, которая планировала выйти за него замуж, должна думать о нём и ни о ком больше. Колин понимал, что её горе из-за Жиля было неподдельным, но мучение в её голосе, страх и надежда относились к Джеку. Колин не сомневался, что любовь, которую видела Клэр, пусть и промелькнула в глазах Джека совсем ненадолго, но была воистину подлинной. Трент спросил себя: поможет ли сейчас девушке вера в эту любовь или усложнит всё ещё больше? Колин бросил взгляд на дверь. Ему захотелось, чтоб пришла Лавиния. Клэр сильно надавила на свои виски. Её мысли будто стали видимыми. Они представляли собой никуда не годную путаницу из разноцветных нитей; Жиль, Джек, долг перед покойным, долг перед живым. Она должна была распутать это и свернуть нити в отдельные клубочки, чтобы осмыслить происходящее. Ей столько всего надо было сделать. Нужно успокоиться. Случившееся – страшный удар для мистера и миссис Брэдфорд и для младших мальчиков. Клэр должна подумать о них. «Господи, зачем кто-то захотел причинить вред Жилю?» Клэр сосредоточилась на мыслях о Жиле. Она будто наяву увидела его открытую улыбку, полные жизни тёмные глаза; услышала его смех. Жиль для каждого находил доброе слово и так безоговорочно верил, что всё в итоге делается к лучшему. «Как Жиль может быть мёртв?» Но затем она увидела лицо Джека. Должно быть, она теряет рассудок, раз думает о Джеке в такой момент. Джек не её забота, он бросил Клэр. Он был равнодушен к ней и ничего от неё не заслуживает. «Но его глаза были полны надежды и любви, на мгновение». - Я не могу думать, - яростно сказала она, запуская пальцы в свои длинные волосы. – Я не могу навести порядок в голове. Я должна что-то сделать, но всё, что мне под силу, это сидеть здесь со своими мыслями, превратившимися в мешанину. - Клэр, ты пережила ужасное потрясение, - произнёс Колин медленно, заботливо. – Конечно, твои мысли превратились в мешанину. Потребуется некоторое время, чтоб разобраться во всех этих разных чувствах. - Но, Колин, времени нет. Есть слишком много дел. Мистер и миссис Брэдфорд будут убиты горем. Я должна что-то сделать, - пробормотала Клэр. Она поставила локти на стол, держа голову в ладонях. - Могу я высказать соображение? – Колин взглянул девушке в лицо. Он оставил Церковь, но его выучка никуда не делась. Он решил вновь положиться на эту выучку. Клэр опустила руки и с надеждой воззрилась на него. - Пожалуйста. - Мне очень жаль Жиля. Он был славным парнем, - произнёс Колин искренне, - но мне кажется, что есть только одна вещь, которую мы можем сделать для Жиля сейчас. - Помолиться, - сказала Клэр, кивнув. – Я хочу помолиться, я хочу помолиться о стольких вещах, но не в состоянии выбрать, с чего начать. - Помолись обо всём разом. Нашему Отцу не нужны слова, чтоб узнать, что творится в наших сердцах. Но, - Колин деликатно улыбнулся, - слова нужны нам, нам нужны наши ритуалы, чтоб помочь в подобные моменты. – Он встал и пересёк комнату, отправившись в их с Лавинией спальню. Через мгновение он вернулся с видавшей виды книгой в кожаном переплёте. В ней Клэр узнала его молитвенник. Да, подумала она, с этого и стоит начать. Эти знакомые слова помогут понять ей, куда двигаться дальше. *** Долгими движениями Изабелл проводила щёткой по шкуре гнедой кобылы. Эта крепкая кобыла имела привычку кусаться, так что её привязали очень коротким поводом к столбу за пределами стойла. Довольная улыбка засияла на красивом лице Изабелл, когда солнечный свет примешался к золотистому оттенку лошадиной шкуры. Кобыла была идеальной лошадью для коляски Титчмаршей. Эффектная золотисто-коричневая шкура и четыре белых «чулка» определённо поспособствуют продаже. А о плохих манерах кобылы Изабелл упоминать не станет. Рид услышала негромкий звук позади себя и обернулась в сторону арочного входа. Частично она ожидала, что это Дэвид, посему разочаровалась и даже немного забеспокоилась, когда узнала в госте Там-Мэя – помощника капитана «Рэттлер». Та-Мэй редко отправлялся на торговую окраину городка. - Что-то важное, о чём мне следует знать? – Изабелл встала чуть прямее. Та-Мэй кивнул. Очень коротко он рассказал ей о смерти Жиля Брэдфорда и аресте Каннибала Джека. Изабелл стояла, разинув рот, забыв про щётку в своей руке. Та-Мэй взглянул на неё, склонив голову вбок, его длинные кудрявые волосы чуть коснулись загорелого плеча. Он с недоверием косился на крупное животное и ждал, когда Изабелл что-нибудь скажет. - Клэр. Клэр знает? Та-Мэй серьёзно кивнул. Затем подробно, но не ярко описал Изабелл появление Клэр в доках, которое этим вечером уже обсуждал весь город. В заключение мужчина сказал, что теперь Клэр с Лавинией. Изабелл вздохнула с некоторым облегчением. Она понадеялась, что Лавиния точно знает, как позаботиться о Клэр, которая, должно быть, едва стоит на ногах. Слава богу, что Лавиния не позволила их жалкому разладу помешать ей помочь Клэр. Рид бросила щётку в небольшой деревянный ящик, стоявший подле её ног. Отвязала лошадь и повела обратно к стойлу. Остановилась у двери и спросила: - Ты уверен, что тот, кого они арестовали, был Каннибалом Джеком? Как будто он мог спутать Каннибала Джека с кем-то другим после стольких лет знакомства, подумал помощник капитана, стараясь не выказывать раздражение, вызванное этим вопросом. Та-Мэй кивнул. Он посмотрел в лицо собеседнице и был приятно удивлён, увидев неверие, оставшееся в её больших светлых глазах. Несколько месяцев у Изабелл не возникало ни одного доброго помысла в отношении Джека МакГоннигала. Она винила его за обиду, нанесённую Клэр, и никогда не упускала возможности выразить ему своё презрение. Но Рид просто не могла принять идею, что он – убийца. Она не могла сказать, почему. В конце концов, она давно уже научилась не удивляться тому, на что способны люди. «Всё же у Джека нет мотива, если только… Но нет, это не имеет смысла». Конечно, мужчины убивали друг друга из-за женщин во все времена. Но мужчина явно должен быть неравнодушен – или считать, что неравнодушен - к женщине, чтобы совершить убийство. Изабелл лёгким шпеком по крупу направила лошадь в стойло и надёжно закрыла дверь за животным. Потом ополоснула грязные руки в ведре с водой и потрясла ими. Взяла рубашку с длинными рукавами и надела поверх корсажа. По-прежнему хмурясь, Изабелл быстро вышла из конюшен на улицу. *** - Прошу прощения, сэр, - сказал молодой французский солдат, открывая дверь в кабинет лейтенанта Морлэйса. – Капитан Гриф хочет побеседовать. - Если б Вы имели несчастье знать капитана Грифа лучше, Кольбер, - поморщился лейтенант, - то уяснили бы, что он никогда не ограничивается просто беседой. Давайте его сюда. Дэвид ворвался в маленький кабинет, говоря на ходу: - Вы не можете всерьёз думать, что Джек убил Жиля Брэдфорда. Морлэйс, сидя за своим столом, хмуро взглянул на Грифа. Поскольку лейтенант был значительно ниже ростом, ему всегда удавалось лучше справляться с Грифом из-за стола. Морлэйс надеялся напомнить Грифу о своей власти и о том, что за ним, Морлэйсом, французское правительство. - В данный момент Каннибала Джека держат под стражей в первую очередь для его собственной защиты, - медленно изрёк Морлэйс, глядя Дэвиду в глаза. – Я не имел возможности изучить факты. Всё, что я знаю: человек, которого считали очень хорошим и уважали в этом сообществе, мёртв. И у меня есть свидетели, которые говорят, что Каннибал Джек был замечен стоящим над телом. - Серо. - И вождь Мархейо. Дэвид на мгновение смолк. Он знал Вождя Мархейо, тот был по-настоящему заслуживающим доверия человеком. - Вы говорили с Вождём? – спросил Гриф осторожно. - Нет, я так понимаю, он ждёт, когда я приду к нему. Я только коротко переговорил с Серо, - сказал Морлэйс с примесью досады. – Он хотел сам, в одиночку, рассказать дяде о смерти сына и поехал на плантацию. - Тогда у Вас чуть больше часа до момента, когда сюда примчится Том Брэдфорд, жаждущий крови. Морлэйс наклонил голову в знак согласия. - Я надеялся услышать рассказ Джека, его версию истории, до прибытия Брэдфорда. Дэвид подался ближе и внимательно посмотрел на лейтенанта, который вежливо ответил таким же взглядом. Гриф входил в кабинет, готовясь спорить с Морлэйсом. В прошлом у них было много споров. - Вы не думаете, что Джек сделал это, - произнёс Дэвид, наблюдая за реакцией Морлэйса. - Сейчас я ничего не думаю, - размеренно проговорил Морлэйс. – У меня нет фактов. Пока я не поговорю с теми, кто хоть что-то знает о произошедшем, мне просто не о чем рассуждать. - Вы не верите Серо на слово? – Дэвид был удивлён. Морлэйс, в общем-то, любил, чтоб всё было как можно проще. Дэвид ожидал, что лейтенант не упустит шанс, получив готового подозреваемого со столь очевидным «криминальным профилем». - Всё, что Серо сказал мне, это то, что он видел Джека, стоящего над телом его кузена посреди тропы. Это не то же самое, как если бы он видел, что Джек вонзил нож Жилю Брэдфорду в грудь. – Морлэйс встал и пересёк комнату, чтоб налить себе стакан воды. – Моя цель – узнать правду о случившемся. Я не стану делать преждевременных выводов о виновности Джека просто потому, что у него несчастливая история. Ведь он здесь уже больше десяти лет, и за исключением карточных ссор, которые, по словам очевидцев, начинал не он, я нашёл в архивах только два сообщения о нём. Оба - одно времён моего предшественника, другое уже при мне – о том, что он пришёл на помощь молодым местным женщинам, к которым приставали пьяные матросы. Оба раза он нанёс значительный ущерб, но был оправдан. Я слабо верю, что Джек внезапно сошёл с ума и прикончил своего работодателя. Хотя, мужчины частенько совершают поступки, которые не в их характере, когда в деле замешана женщина. Поведение мисс Девон на причале, безусловно, выставляет вещи в ином свете. Я-то полагал, что она будет волноваться о Жиле Брэдфорде, а не о Каннибале Джеке. – Он повернулся и, подняв бровь, пристально посмотрел на Дэвида. Дэвид знал, что от него ждут деталей и заполнения пробелов. Он задумчиво потёр пальцем ямочку на подбородке и поразмыслил, как лучше представить отношения Джека и Клэр. Отношения, как подумалось Дэвиду, напоминающие айсберг, - гораздо больше под водой, чем над поверхностью, даже для самой пары. - Я полагаю, Вы знаете, что они с Джеком встречались какое-то время назад, - осторожно произнёс Дэвид. Морлэйс был умелым полицейским, который не мог не знать, как изменилось положение Клэр в небольшом, но сложном белом сообществе Матаваи с момента приезда её крестной. – Но я точно знаю, что Джек с ней порвал, и ни один из них за несколько последующих месяцев не сделал ни единой попытки помириться. Я твёрдо уверен, что они почти не виделись всё это время. - И всё же тем, кого она искала, когда прибежала на причал, был Каннибал Джек, а не Жиль Брэдфорд. От необходимости отвечать Дэвида спас шум за дверью. Она открылась, и Маурири ураганом влетел в комнату. - Заходите, Лепау, не церемоньтесь. Чувствуйте себя в моём офисе, как в своём собственном. – Голос лейтенанта сочился сарказмом. Маурири дышал тяжело, будто пробежал приличное расстояние. - Вы давали Джеку еду или воду? - Его покормят сегодня вечером вместе с другими заключёнными. - У него за два дня не было ничего, кроме рома! – воскликнул Маурири. – Я говорил с командой. Серо близко не подпускал к Джеку никого из них, кроме своего приятеля, как же его зовут? А, Марко. Всё, что они давали Джеку, это ром. - Неудивительно, что человек с трудом мог произнести своё имя, - проворчал лейтенант. Он взял графин с водой и протянул Дэвиду. – Ладно, отдайте ему это. Я организую немного говяжьего бульона и хлеба. Капрал! - Да, сэр? – отозвался молодой человек, вертевшийся позади Маурири. - Запри этих людей вместе с заключённым. Не выпускай их, пока я не вернусь. – Лейтенант надел свою фуражку и направился к двери. В коридоре они разделились. Дэвид приостановился и окликнул через плечо: - Морлэйс? Спасибо. В качестве «пожалуйста» лейтенант сурово кивнул. *** Джек прижался спиной к шероховатой, влажной стене камеры. Он сидел на койке, приставив колени к груди и обхватив их руками. Пытался унять дрожь. Голова немного прояснилась, по крайней мере, он так думал. Мужчина чувствовал лёгкое головокружение, но не опьянение. Живот болел, от голода. Что такое боль от голода, Джек понимал лучше, чем большинство людей. Но для него это было не просто физическим дискомфортом. Всегда примешивались воспоминания, плохие воспоминания, которые даже в дневное время принимали образ ночных кошмаров. Голоса давно погибших людей шептали в уши, это были голоса тех, кто ненавидел Джека за то, что он выжил, когда они умерли, тех, кто призывал его делать невообразимо отвратительные вещи. По телу пробежала дрожь, и мужчина закрыл глаза. В горле пересохло, и он хотел крикнуть, попросив воды. Вокруг правого глаза вспыхнула резкая боль. Он был опухшим, Джек едва мог им видеть. «Где я?» - спросил себя МакГоннигал. Он должен знать. Он был уверен, что должен знать, но события последних дней перепутались в его сознании. Единственное, в чём он был уверен, что Клэр была близко к нему. Или нет? Возможно, ему померещился запах её английского мыла и вкус её губ, таких чистых и мягких, на его губах. Он легко мог представить её голос, когда она назвала его «любимый». Да, должно быть, он вообразил всё это на пустом месте. Клэр бы никогда не назвала его любимым снова. Он наклонился вперёд, упираясь лбом в колени. Правая ладонь сжалась вокруг гладкого бивня талисмана, который мужчина носил на шее. Он вернулся в ад, вот где он сейчас. Он был напуган и он был один на один с голосами мертвецов, шепчущих ему в уши. Это не место для Клэр, грех даже думать о ней здесь. Металл заскрежетал о металл. Джек открыл глаза и увидел двух человек, движущихся к нему. Он поднял руки, удивившись, что те свободны. На этот раз он будет сражаться. Изумлённый Дэвид отскочил назад, отдёрнув графин с водой, чтоб тот был недосягаем для кулаков Джека. - Джек, это мы! – крикнул Гриф. Он обменялся обеспокоенным взглядом с Маурири. Маурири схватил Джека за плечи и оттащил назад, притиснув к своей могучей груди. Наклонился вперёд и вполголоса сказал МакГоннигалу на ухо: - Джек, ты в безопасности. Это всего лишь вода. Дэвид и я здесь, чтобы помочь. Это вода. Тебе нужна вода. Джек боролся с сильными объятьями. Слова, повторяемые снова и снова, начали обретать смысл. Он узнал голос Маурири. Поуспокоился, перевёл взгляд на Дэвида. - Вода? – неуверенно спросил Джек. Дэвид сделал шаг вперёд. Он поднёс графин к губам Джека, МакГоннигал стал жадно пить. Дэвид посмотрел поверх головы арестованного друга на Маурири. Он знал, что оба они подумали об одной и той же ночи. Ночи, когда Маурири нашёл его в том ужасном шалаше, полумёртвым от страха и лихорадки. Память перекрыла Дэвиду дыхание, он почувствовал холодный пот на своей спине. Джек совсем успокоился. Он посмотрел на Дэвида, в глазах было осознание. - Прости. Я… Я просто не знал, где был. В моей голове полно воспоминаний, плохих воспоминаний. Простите. - Всё хорошо, Джек, - сказал Маурири. Он помог Джеку вернуться на койку и присел рядом с ним. – Лейтенант ушёл, чтоб принести тебе чего-нибудь поесть. После этого ты почувствуешь себя лучше. - Ага, - пробормотал Джек, приподнимая и опуская подбородок. Затем вконец притих и посмотрел на Дэвида. – Клэр? Дэвид присел на корточки и взглянул Джеку в лицо. - Она в порядке. Она с Лавинией и Колином. Ты же знаешь, они о ней позаботятся. - Но… но я её видел? - Да, - кивнул Дэвид. – На причале, когда вы прибыли на лодке. Джек, ты выглядишь… - Нет, нет, я в порядке, - резко проговорил МакГоннигал. Он сделал глубокий вдох и откинулся к стене. Правая рука обхватила кабаний бивень талисмана. Джек всё ещё ощущал «эхо» массивных рук Маурири вокруг своих плеч. Посмотрел на Дэвида и увидел беспокойство в зеленоватых глазах. МакГоннигал был напуган, но не был одинок. Прохладная вода, омывшая пересохшее горло, помогла сконцентрироваться. Живот всё ещё побаливал от голода, но можно было это игнорировать и сосредоточиться на своих друзьях. Они выслушают его и они расскажут ему, что, чёрт возьми, происходит. - Клэр была… - Внезапно он испугался спросить Дэвида, было ли его, Джека, воспоминание о Клэр точным. Дэвид протянул руку и сжал колено Джека. Грифу было знакомо выражение, появившееся в глазах МакГоннигала, - столкновение страха и надежды. Он сам помнил похожее ощущение. Основываясь на собственном опыте, Гриф осознавал: важнейшее, что они могут сделать для Джека, это успокоить того и не дать потерять связь с реальностью. - Клэр боялась за тебя. Она примчалась на причал, чтобы найти тебя, и для неё было огромным облегчением обнаружить, что ты жив. Мгновение Джек поразмыслил. - Она поцеловала меня. - Да. - Дэвид кивнул. На пристани, когда он увидел, как Клэр бросилась к Джеку, капитан подумал, что страстный публичный показ чувств – худшее, что могло случиться в тот момент. У убийства были мотивы. Для большинства людей в городе единственная связь между Жилем Брэдфордом и Каннибалом Джеком заключалась в отношениях «работодатель – работник». По всем признакам, такая расстановка устраивала обоих. Некоторые, может, припомнят, что Клэр Девон, женщина, на которой должен был жениться Брэдфорд, когда-то водила дружбу с Каннибалом Джеком. Однако те отношения высокими не были и закончились, когда Брэдфорд стал постоянным ухажёром Клэр. Не было никаких поводов считать, что между двумя мужчинами существовала ревность. Не было, пока Клэр не прибежала на причал. Дэвид боялся, что Клэр невольно породила идею о соперничестве между двумя мужчинами, которое могло превратиться в мотив. Его первым побуждением было защитить обоих - и Джека, и Клэр, разделив их как можно быстрее. Джек закрыл глаза. Он заставил себя отыскать в этой неразберихе момент, когда всем, что существовало в мире, было ощущение близости прижавшегося к нему стройного тела Клэр, звук её голоса и её чистый, сладкий запах. Мужчина вздрогнул. Дэвид и Маурири посмотрели друг на друга с тревогой. По тому, что удалось мельком разглядеть на пристани, они знали, что Джек был в плохой форме. Приблизившись, они увидели, что у него вся голова и плечи в побоях. Но даже после того, как они услышали, что у него два дня во рту не было ничего, кроме рома, Гриф и Лепау не ожидали, что МакГоннигал окажется настолько истерзанным. - Но тогда она не знала о Брэдфорде, - произнёс Джек негромко. Он посмотрел на Дэвида и спросил: - А теперь знает? - Да, - ответил Дэвид, кивая. - Господи, у неё, должно быть, сердце разбито. – Это бы почти вой. Дэвид и Маурири обменялись другими взглядами. Мужчины не знали, что сказать. Ни один из них не сомневался, что Клэр была очень привязана к Жилю Брэдфорду, возможно, куда сильнее, чем многие женщины к потенциальным будущим мужьям. Однако, если её сердце впрямь принадлежало Брэдфорду, не Жиля ли она должна была искать на пристани? Позади них раздался шум. Трое мужчин посмотрели на дверь камеры. Молодой солдат принёс поднос и поставил на кровать рядом с Джеком. На подносе была миска с тёмным говяжьим бульоном и багет. На миг Джек прикрыл глаза и позволил себе насладиться ароматом. Затем оторвал кусок хлеба и обмакнул в бульон. Солдат удалился, а в дверях появился лейтенант. Он стоял очень прямо и без всяких эмоций смотрел, как Джек ест. Через несколько минут Морлэйс сказал: - Я хотел бы услышать Ваш рассказ сейчас, МакГоннигал. Будет полезнее узнать, что случилось, до того, как приедет мистер Брэдфорд. - Ваша правда. – Джек вытер рот тыльной стороной ладони. Мужчине теперь стало лучше. Он ясно вспомнил, как накануне его бросили в трюм «Малахини». – Это нетрудно рассказать. Мы закончили свои дела, но двое наших парней - из той деревни, и Брэдфорд сказал, что мы проведём там послеобеденное время, чтобы они могли повидаться с семьями. Вы знаете, насколько дружелюбен тамошний вождь; он пригласил Брэдфорда и Серо на обед. Мой старый приятель живёт за этой деревней – выше в гору. - Фицпатрик? – вставил Дэвид. - Ага, у него есть жена и пара детишек. Я побежал к нему по пляжу и решил провести с ним послеобеденное время. Поел. Направился обратно, с горы, когда ещё было далеко до темноты. Я почти вернулся в деревню, когда увидел человека, лежащего поперёк тропы спиной ко мне. - Ты узнал его? – спросил лейтенант спокойным официальным тоном. - По габаритам и одежде я понял, что это может быть только Брэдфорд или Серо. Я подбежал к нему. Крикнул, встряхнул его, повернул… - Джек с трудом сглотнул. Он слегка подрагивал. Рассказывать было гораздо труднее, чем он думал. - Вы его перевернули? Джек кивнул. Закрыл глаза и снова увидел лицо мертвеца. Не просто лицо какого-то человека, а лицо человека, который ему нравился, юноши, за которого он чувствовал ответственность. - Он был мёртв. Его глаза были открыты. Нож, длинный нож, который мог принадлежать любому из нас, был воткнут по самую рукоятку между ребёр. - Что Вы сделали потом? - У меня не было возможности что-либо сделать. Я услышал крик ужаса. Следующее, что я осознал, это то, что мои руки завели за спину и связали. Серо кричал на меня по-французски, но я не мог его понять. Меня затащили на лодку и бросили в трюм. Лейтенант начал говорить, но его отвлёк шум, доносившийся из передней части здания. Морлэйс тревожно-раздражённо глянул на остальных. - Вы двое, выходите, - распорядился он, - мне нужно его запереть. Уже находясь по другую сторону решётки, Маурири сказал: - Слушай, Джек, мы собираемся всё выяснить. И не забывай, что Морлэйс готов тебя выслушать, это хорошо. - Может быть, - медленно промолвил Джек. Он встал с койки и подошёл к ним, к двери камеры. Он никогда бы не признался в этом вслух, но присутствие такой скалы, как Маурири, внушало спокойствие. – Но Том Брэдфорд – человек, который ведёт дела по-своему. И на сей раз он точно полон решимости устроить по-своему всё. Ни у Дэвида, ни у Маурири на это не имелось обнадёживающего ответа. Слова Джека были правдой. Независимо от того, насколько справедливо и беспристрастно Морлэйс хочет вести расследование, на лейтенанта будут давить, чтобы дело решилось очень быстро. Том Брэдфорд – богатый человек, у которого налажены контакты с каждым чиновником на этом острове. Смерть старшего сына – тяжёлый удар. Никто из них не удивится, если старик станет глушить своё горе местью. Джек представлял собой лёгкую и скорую мишень. Дэвид вынужден был оставить Джека растерянным и, без сомнения, чувствовавшим себя как агнец на заклание. Гриф хотел сказать что-нибудь, что зажжёт хоть искру надежды в глазах друга. - Джек, насчёт Клэр. - Держи её подальше отсюда. Дэвида ошеломила горячность в голосе Джека. - Я не уверен, что смогу. Она волнуется за тебя. - Нет. – МакГоннигал тяжело покачал головой. – Она не захочет иметь со мной хоть что-то общее, когда узнает, что погибшим был Брэдфорд. - Она узнала это ещё на причале, - упорствовал Дэвид, подступая ближе к решётке, которая их разделяла. – Она обо всём догадалась сама, когда поняла, что Брэдфорд не просит за тебя. И она по-прежнему пыталась пойти за тобой. - Нет. Я не хочу её видеть, - произнёс Джек почти про себя, отворачиваясь от них. «Это будет скандал. Это может разрушить её репутацию; вся её работа в газете пойдёт прахом». – Я не хочу, чтоб она была где-то рядом со мной. – В голосе внезапно появилась резкость. – Брэдфорд любил её, и если она собиралась за него замуж, то он ей тоже небезразличен. Клэр нужно оплакать его. Он был хорошим парнем. Он заслужил, чтоб его оплакали, как полагается. - Многие будут оплакивать Жиля, Джек, - с чувством сказал Маурири. – И многие будут хотеть справедливости для него. Настоящей справедливости. Ты должен верить, что мы сможем всё выяснить; что мы не оставим тебя. Джек, ты меня слышишь? Джек стоял посреди камеры, обхватив голову руками. Он думал о Клэр. Он не позволял себе надеяться, что Дэвид прав насчёт её чувств. Джек никогда не был достоин её. И хотя он не виноват в убийстве, теперь он достоин её ещё меньше. Единственное, что он мог сделать для Клэр, это потребовать, чтоб она держалась от него подальше. - Джек! – Голос Дэвида был резким. Это был голос капитана, требующего внимания. Джек мгновенно повернулся, чтоб взглянуть на них. Они стояли, смотрели на него с беспокойством в глазах. Маурири и Дэвид были людьми, которыми он восхищался, людьми, которым он доверял. Джек расправил плечи и сделал глубокий вдох, набираясь твёрдости. Затем сказал: - Спасибо. *** Та-Мэй сказал, что Клэр у Лавинии, но Изабелл, проходя мимо редакции, по привычке заглянула туда. К своему удивлению, Рид увидела миссис Рассел, стоявшую у двери во внутреннюю комнату. Изабелл остановилась, наблюдая за женщиной. Миссис Рассел стояла спиной к Изабелл; она выглядела так же, как и всегда – жутко правильной. Крёстная Клэр была в льняной юбке, благообразно смыкающейся над тяжёлыми кожаными туфлями, хлопковой блузке с высоким воротом и широкополой соломенной шляпе. Но даже со спины Изабелл заметила, что миссис Рассел сейчас не такая, как обычно. Правой рукой женщина сжимала дверной косяк, будто стараясь не упасть. Изабелл вошла в кабинет и произнесла: - Миссис Рассел? Женщина подскочила, потом обернулась. - Мисс Рид, добрый… добрый день, - пролепетала она. Новость распространялась по городу подобно лесному пожару, и Изабелл была уверена, что миссис Рассел знает о смерти Жиля, но это знание пока не изменило образ поведения. Лицо, показавшееся из-под полей шляпы, выглядело лет на десять старше, чем в последний раз, когда Изабелл его видела. Глаза миссис Рассел были сухими, но уголок правого подёргивался от нервного тика. - Я искала Клэр. Должно быть, она находилась здесь, когда услышала о Жиле; иначе она бы ни за что не оставила детали разбросанными по всему полу, - миссис Рассел указала на пол внутренней комнаты. – Мне следовало бы собрать их. Ей нельзя потерять ни одной; они нужны ей для работы. Но я должна найти её. Я слышала такую ужасную историю. - С ней всё в порядке, - сообщила Изабелл, шагнув вперёд и взяв миссис Рассел под руку. – Она с Лавинией в её доме. - Ох, ох, - пробормотала миссис Рассел. Она обернула свою руку вокруг руки Изабелл и погладила руку Рид. – Это хорошо, не так ли? Значит, она не одна. Ей не надо быть одной в такой момент. Я… Я… - Думаю, Вам лучше присесть. У Клэр где-то здесь должна быть вода, - проговорила Изабелл, усадив миссис Рассел в деревянное кресло рядом с рабочим столом Клэр. К удивлению Рид, женщина не стала противиться. - Спасибо, - сказала миссис Рассел со слабой, нервной улыбкой. – Простите, что так себя виду. Просто это такое ужасное потрясение. Жиль был таким восхитительным мальчиком. Я попросту не могу поверить, что его нет, что он умер столь ужасным образом. Пожалуйста, простите меня; я знаю, мне нужно прийти в себя. Я должна думать о Рэйчел и Клэр. Рэйчел всегда относилась к нему как к родному ребёнку. Изабелл нашла на столе Клэр накрытый графин с водой. Налила полный стакан, наблюдая за пытающейся успокоиться миссис Рассел. Передала воду женщине. - Спасибо, - сказала та. Сделала крупный глоток и поставила стакан на столешницу. – Кажется, Вы сказали, что Клэр с миссис Трент? - Да, почему бы нам не пойти к ней вместе? - О, благодарю Вас. – Женщина встала и разгладила складки на своей юбке. Тут Изабелл заметила, что миссис Рассел всё ещё в фартуке. Изабелл вышла на улицу и подождала, пока миссис Рассел закроет двери офиса. Женщины двинулись в путь быстро и молча. Обе они ощущали, что вечерний воздух словно наэлектризован волнением. Они обошли бар, направляясь к увитому виноградной лозой домику позади, когда к Изабелл подошёл бородатый моряк и выдал: - Вы уже слышали? Каннибал Джек оправдал своё прозвище. Он убил бедного молодого мистера Брэдфорда и вырезал у него сердце. Съел бы, если б не поймали с поличным. Лицо миссис Рассел стало белым. Она стояла неподвижно, как вкопанная, и в ужасе смотрела на моряка. - Гарри, как ты можешь говорить такую мерзость? – крикнула Изабелл. Это было всё, что она могла сделать, дабы сдержать своё желание со всей силы ударить моряка по лицу. - Все так говорят, - настаивал мужчина. Он отступил на несколько шагов. Изабелл Рид была не той женщиной, с которой стоит шутить; она могла отделать так, что мало точно не покажется. - Мне наплевать, что говорят. От вас Джек заслуживает чего-то получше, чем это, - клацнула Изабелл, взяв миссис Рассел за руку. Рид резко потянула спутницу в сторону маленького домика. *** - Чёрт подери, он совсем плох! – прорычал Дэвид, когда они с Маурири спускались по лестнице тюремного здания. Они услышали Тома Брэдфорда, говорившего на повышенных тонах, когда проходили мимо офиса Морлэйса. Дэвид порадовался, что между офисом и камерами имелись вооружённые охранники. Маурири взял курс на другой конец улицы и бар. Выражение лица полинезийца было задумчивым. - Да, выглядит он довольно безнадёжным, разве не так? - Он выглядит нехорошо, но что ты подразумеваешь под «безнадёжным»? – На привлекательном лице Дэвида отражалось беспокойство; он нервно вцепился длинными пальцами в свое бедро. – Ты же не думаешь, что он уже сдался, правда? Не очень-то это демонстрирует его веру в нас. - Он может верить в нас. Но не в свою удачу. – Маурири пожал широкими плечами. - Это жутко пессимистично, Мо. Я знаю, что Джек никогда не был самым приветливым парнем в округе, но, учитывая его прошлое, я всегда полагал, что он довольно хорошо держится. Маурири рассеянно покусал нижнюю губу и смерил Дэвида необычно долгим взглядом. - Что ты знаешь о кораблекрушении, в которое он попал? Вопрос застал Дэвида врасплох. А, по идее, не должен был. Джек говорил что-то о плохих воспоминаниях; видимо, подразумевалось кораблекрушение и то, что было после. - Не так уж много. Лодка затонула в шторм, и когда капитан Мак случайно наткнулся на тот остров, Джек был единственным, кто остался в живых. Я помню, ты говорил, что капитан привёз его сюда, и за Джеком ухаживала крёстная Лавинии. Маурири кивнул и остановился. Он задумчиво посмотрел в сторону залива. Свет умирающего дня окрашивал воду в мягкий серебристо-голубой цвет. - Не знаю, когда погиб последний из его товарищей, но точно знаю, что Джек пробыл на том острове шесть месяцев, большую часть времени – наедине с… - Трупами своих товарищей, - закончил Дэвид. Он не был ни суеверным, ни брезгливым, и всё же содрогнулся. Маурири продолжал смотреть на воду и видеть прошлое. - Я уехал в Европу вскоре после того, как капитан Мак нашёл его. Помню тогдашнего Джека – только кожа да кости, он бредил в лихорадке. Вообще, когда мы нашли тебя, у меня мелькнула мысль, что я не видел человека, который бы выглядел хуже, с момента, когда я впервые поглядел на Каннибала Джека не один год назад. Дэвиду несложно было представить то, что описывал Маурири. И это вызвало неожиданно глубокое сочувствие к Джеку. Дэвиду было плохо. Его избивали, скудно кормили, и над ним постоянно висела угроза гибели. К тому времени, когда товарищи нашли его, он был болен лихорадкой и выпадал из реальности. Но он уж точно никогда не был в абсолютном одиночестве. За пределами его маленькой хижины текла жизнь большой плантации сахарного тростника. У него была ненависть к его тюремщику, поддерживающая жизненные силы. И у него была вера в то, что друзья разгадают тайну его исчезновения, дававшая ему силы выживать под конец. Джек был один; никого не ненавидел, ни в кого не верил; просто один, брошенный на произвол судьбы. - Он был молод, ему ещё и двадцати не исполнилось, - приступил Маурири к рассказу. – Пошёл слух, будто Джек укусил капитана Мака, когда тот взял его на борт. Ещё один слух – будто Джек предпочитал есть только сырое мясо. И ещё один – будто Джек не мог говорить. Сомневаюсь, что хоть один из этих слухов был правдой. Я знаю, что Джек был болен лихорадкой. Виви взяла его к себе. Некоторое время она называла его Рождественским Подарком. – Он издал глубокий гортанный смешок. - Рождественским Подарком? – озадаченно переспросил Дэвид. - Да, капитан Мак объявился вместе с ним как раз в день Рождества. Господи, он был ужасен. Если б ты верил в старые понятия, сказал бы, что она совершила экзорцизм; спасла Джека не только от истощения и лихорадки, но и от призраков мертвецов. Я не знаю, чем это считает сам Джек. Я знаю, что никогда не видел его без талисмана из кабаньих бивней, который для него сделала Виви. Некоторые слухи утверждали, что Джек намеренно затопил корабль и убил команду. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь всерьёз верил в подобное, но, сам знаешь, как хорошо люди, особенно моряки, умеют рассказывать. Когда я уезжал, Джек уже был на ногах и мог передвигаться. Он ни с кем не общался и не отходил от бара. Какое-то время, пока я отсутствовал, он ходил под парусом в команде капитана Мака, но снова был здесь, когда я вернулся. Всё ещё сторонился людей, но держался поближе к барной стойке. Дела у него были лучше, чем два года назад, но люди по-прежнему переиначивали его историю, и каждый называл его Каннибалом Джеком. Через какое-то время, я полагаю, это просто стало частью его имени. Знаешь, раздумывая об этом сейчас, я удивляюсь, почему он не предпочёл прозвище Рождественский Подарок. Это вызывает более приятные ассоциации, правда? Дэвид подумал о Джеке до появления Клэр на Таити. Джек был не совсем отшельником. Он много времени проводил в баре, выпивая и играя в карты. Дэвид не сказал бы, что хорошо его знал. На самом деле, он почти не обращал на него внимания, пока они играли в карты. Джек имел репутацию толкового моряка, но многие капитаны не хотели его брать из-за имени и стоящей за этим истории. Они говорили, что не суеверны, но Дэвид полагал, что большинство моряков суеверны, по крайней мере, в какой-то степени. Что касается прозвища «Каннибал Джек», Дэвид, должно быть, слышал эту историю раньше. Он никогда особо не задумывался, о чём напоминает данная кличка, для Дэвида это было просто имя Джека. - Интересно, почему он остался здесь, - произнёс Дэвид задумчиво. – Он мог отправиться куда угодно, начать всё заново. Маурири потёр подбородок своей большой ладонью. - Я никогда не спрашивал его, но думаю, он остался из-за Виви. Дэвид подумал о крёстной Лавинии. Виви была примерно сорокалетней и немощной, когда он познакомился с ней, чахнущей от рака. И всё равно она была прелестна, черты, доставшиеся от предков-европейцев и предков-полинезийцев, смешивались в ней и создавали красоту, которая была экзотической даже на острове красивых женщин. А ещё в ней было… Дэвид спросил себя, каким словом описать её личность. В ней была некая сила и некий необузданный природный шарм. - В те дни многие мужчины снова и снова возвращались в Матаваи из-за Виви. – Маурири слегка тряхнул головой, улыбнувшись. – Она действительно была нечто, как пламя, влекущее мотыльков. Для большинства мужчины было очевидно, что они, ну, далеко не первые. Каждый из них хотел быть тем единственным, кто, наконец-то, её завоюет. Но для Джека всё было по-другому. Она не играла с ним ни в какие игры. Она спасла его. И она создала для него безопасное место. Ему никто не мешал в баре под пристальным присмотром Виви. Со временем люди потеряли интерес, оставили Джека в покое. Когда Виви умерла, Матаваи уже был его домом; но до появления Клэр Джек, по-моему, ни о чём особо не заботился. Наблюдая, как небо из голубого превращается в розовое, Дэвид проговорил: - Однажды Джек сказал мне, что живёт в своей голове; когда он писал Клэр, он рассказывал ей именно об этой жизни у себя в голове, а не о той, которую вёл на самом деле. - В этом есть смысл, - признал Маурири. Он глубоко вдохнул и выдохнул сквозь зубы. - Знаешь, меня больше удивляет не то, что сейчас он выглядит так, словно его в аду избили черти, а то, что он пережил потерю Клэр, не нырнув обратно в бутылку с ромом. Я знаю Джека лет двенадцать-тринадцать. Я работал с ним в одной команде. Я помню, как он смеялся, бывая в нашем доме по воскресеньям, когда они с Клэр были вместе. Я действительно думал, что потеря Клэр сломит его дух. Но, кроме как в канун Рождества, я ни разу не видел его пьяным. А ты? - Нет, - покачал головой Дэвид; он подумал о кануне Рождества. – А тогда дело было не только в мыслях о Клэр; насколько я могу судить, это касалось вообще того, что он – Каннибал Джек. Когда я нашёл его на скалах, он говорил про, эх, как же он выразился? Про то, что он – призрак, которым пугают детей. В тот день случилось что-то, что толкнуло Джека к самому краю. Ещё пара глотков рома, и он бы за этот край перешёл. Несколько минут они молча стояли в сгущающейся темноте. Дэвид думал о том, что ещё нынешним утром в его мире всё было возвращено к нормальной жизни после разрушений от тайфуна. Оказалось, что казалось. В то утро Жиль Брэдфорд уже был мёртв, а Джека заставляли пить ром и держали запертым в трюме «Малахини». Дэвид просто не знал всего этого, когда выпивал чашку крепкого кофе и любовался Изабелл, которая расчёсывала свои прекрасные волосы. - Знаешь, - сказал Дэвид задумчиво, - думаю, причина, по которой он не вернулся к бутылке, в том, что Клэр не уехала. Я говорил ему, что, по-моему, он поступил неправильно, оттолкнув её, но, в его представлении, он сделал это ради Клэр. Что смягчило удар по его самоуважению. А ещё есть Джим Лодж. Джим продемонстрировал веру в него. У Джека была обязанность перед ним заботиться о «Малахини». - Ага, - кивнул Маурири. – Ага. Он был ответственен за «Малахини» и за команду, в которую, я полагаю, по мнению Джека, входил и Жиль. Жиля убили практически перед Джеком, самого Джека бросили в трюм, оставив наедине с воспоминаниями. Неудивительно, что теперь он плох. Дэвид, который несколько месяцев испытывал тревогу всякий раз, когда оказывался в небольшой комнате с запертой дверью, очень хорошо понимал Джека. Гриф взглянул на Маурири и снова ощутил глубокое чувство благодарности. Не только за то, что Маурири и Изабелл нашли его и тем самым спасли, но и за то, что он мог в них верить. Была целая группа друзей, которые – он знал это, - пока он находился в плену, ждали его и молились за него. Благодаря этому знанию он оставался вменяемым в той ужасной маленькой хижине. - Ему нужно что-то, во что надо верить, за что надо бороться. - Бороться ему придётся за свою жизнь, - серьёзно сказал Маурири. – Том Брэдфорд вне себя. И дело не только в нём. Жиль вырос здесь. Он действительно нравился людям, разным людям. Чтобы у Джека была возможность получить нечто вроде справедливого судебного разбирательства, нужны неопровержимые доказательства, а ещё лучше – настоящий убийца. - Ты прав, но как Джек будет бороться за свою жизнь, сидя в камере? Даже если он знает, что мы боремся за него, он всё равно застрял там со своими плохими воспоминаниями. Мы должны вытащить его из этих раздумий. И лучший способ, который мне приходит на ум, это сделать так, чтоб Джек увидел Клэр и поверил, что она в него верит. Ради неё он будет бороться с чем угодно, даже со своими воспоминаниями. - Не знаю, Дэвид, – нахмурился Маурири. – Это может только сделать всё хуже. Если Клэр публично встанет на сторону Джека, это подтвердит подозрения о любовном треугольнике. Вдобавок, теперь, после того, как у неё было время подумать об этом, Клэр может и не захотеть помогать Джеку. Если попросишь её, это будет перебором. Джек действительно сделал ей больно, когда разорвал их отношения вот так. Дэвид резко провёл руками по волосам. - Если б ты видел лицо бедной девушки; бог мой, пройти через столько эмоций так быстро. Даже узнав о Брэдфорде, она продолжала волноваться за Джека. Возможно, если б она знала правду о том, почему Джек разорвал отношения, она, по крайней мере, увиделась бы с ним. Сказала бы ему, что считает его невиновным. Маурири задумчиво почесал ухо. - Мы должны быть осторожны. Держу пари, что в городе нет ни одного человека, который бы не слышал о какой-нибудь версии насчёт Джека и Клэр, и о том, как Клэр его поцеловала в двадцати футах от завёрнутого в саван тела своего почти что жениха. Она может захотеть попросту спрятаться от всего этого. - Вот чёрт, зачем кому-то убивать Жиля? Бессмыслица, - простонал Дэвид. – Мы должны найти во всём этом отправную точку. Тропическая ночь стремительно опускалась на них. Окна вдоль улицы вспыхнули светом ламп. Залив менял оттенки, из оловянно-серого становясь глубоко-чёрным. - Правильно, но прямо сейчас я иду домой, - заявил Маурири, трогаясь с места. – Лианни наверняка отчаянно нуждается в новостях. Хочешь пойти и поужинать с нами? - Э-э, - Дэвид очень хотел бы сказать «Да». Лианни будет печальна, но ужинать вместе с ней и детьми было бы куда легче, чем идти к Лавинии и лицом к лицу оказаться с напуганной, недоумевающей Клэр. – Нет, я обещал Клэр принести новости. Увидимся в баре позже. - Хорошо. *** Вернувшись домой с чайным подносом, Лавиния обнаружила своего мужа и Клэр сидящими за столом, между ними лежал открытый молитвенник Колина. Они старательно читали вслух. Полинезийка молча поставила поднос на стол и выдвинула стул. Она присела, склонив голову. Она знала традиции христианской церкви. Её образование, как и у многих молодых таитян, было получено в монастырской миссионерской школе. Она уважала такие традиции, особенно представленные в той манере, в которой их решили применить на практике Колин и Клэр. Но это были не её традиции. У неё были собственные молитвы, которые должны были быть произнесены, - молитвы за умерших и молитвы за живущих. Когда Колин произнёс заключительное «Аминь», Лавиния налила чай. Она посмотрела на Клэр, державшую свою чашку обеими руками. Клэр не пригубила напитка, но держала ради тепла, несмотря на то, что день был довольно жаркий. Лавиния налила чай для Колина. Протянув мужу чашку, полинезийка вопросительно посмотрела на него. Он слегка пожал плечами в ответ. Им придётся подождать, пока сама Клэр даст понять, как они лучше всего могут ей помочь. Клэр уставилась в золотисто-зелёные глубины своей чашки с чаем. Как сказала Лавиния, чашка чая для британца была ответом на любой кризис. Когда умер отец Клэр, миссис Рассел приготовила ей чашку крепкого сладкого чая. Они вместе сидели в Лондонской квартире на неудобном диване с покрытием из конского волоса. Клэр помнила плач своей матери, доносившийся из соседней комнаты. Миссис Рассел держала крестницу за руку, молилась вместе с ней и отвечала на вопросы о будущем. Клэр сделала глубокий, прерывистый вдох. Она инстинктивно осознавала, что на сей раз у её крёстной не будет ответов на вопросы крестницы. Молитвы помогли. Независимо от того, как он умер, Жиль был добрым христианином. Слабое утешение, конечно. То же самое она знала, когда умер её отец, и когда умерла её мать, оставив дочь одну. Горе – честная эмоция. Клэр поняла это; возможно, что подсознательно она даже допускала, что когда-нибудь наступит смерть Жиля, как уже наступали те, другие смерти. Она осознавала, что в конечном итоге её воспоминания о нём будут сопровождаться не чувством невосполнимой утраты, а благодарностью за их дружбу. Да, горе было тем, что могло помочь ей пережить всё это. Но чем были эмоции, которые норовили захлестнуть её всякий раз, когда в мыслях появлялся Джек? У неё не было названия для этого, то была смесь и страха, и гнева, и надежды, и тоски. Если Джек был злонамеренным лжецом, который с таким презрением её оскорбил и обманул, тогда, несомненно, он был способен на убийство, по какой-либо неизвестной ей причине. Однако всё её существо отвергало подобную мысль. Человек, который писал ей те красивые, поэтичные письма, не мог совершить подобное преступление. Тот, кто прогуливался с ней по пляжу, слушая, как она делится своими надеждами на будущее, не мог быть убийцей. «Но ты его не знала, - сказал голос её гнева, гнева отвергнутой девушки. – Со всей своей красотой эти письма были пачкой лжи, и ничем больше». «Я знала его сегодня на пристани. Человека, который меня целовал, человека, который смотрел на меня с такой любовью, я знала его». Узлы в путанице её мыслей безнадёжно затянулись. Клэр не услышала, как стул Лавинии шаркнул по полированной доске деревянного пола. Лавиния чиркнула спичкой и зажгла фонарь, висевший на прикреплённой к потолку железной цепи. Зажгла толстые столбообразные свечи в центре стола. Посмотрела на Клэр, желая знать, чем могла бы помочь. Клэр почувствовала, как тонкие пальцы Лавинии развязывают завязки тяжелого фартука и убирают его прочь, через голову Клэр. Это принесло облегчение, хотя Клэр и забыла, что на ней был фартук. Она взглянула на Лавинию и увидела собственную печаль, отражающуюся в глазах подруги. Девон прислонилась к полинезийке. Лавиния положила ладонь на плечо Клэр. «Сейчас расплачусь», - подумала Клэр, но слёзы так и не появились. Быстрые шаги на крыльце заставили троицу повернуть головы. Клэр вскочила и побежала к крёстной, едва миссис Рассел и Изабелл миновали дверь. Они обнялись, и миссис Рассел сказала: - О, моё милое, милое дитя, мне так жаль. Клэр не смогла ничего ответить. Вид миссис Рассел заставил девушку подумать о миссис Брэдфорд. Хотя миссис Брэдфорд не была родной матерью Жиля, она воспитывала его с четырёхлетнего возраста, с тех пор, как приехала из Англии, чтобы быть его гувернанткой. Клэр чувствовала, что в некотором смысле Жиль и его мачеха были более преданны друг другу, чем миссис Брэдфорд и трое её родных сыновей. Эта потеря раздавит её. - Спасибо, - обратилась миссис Рассел к Лавинии и Колину, которые стояли рядом друг с другом. – Очень добросердечно с вашей стороны присмотреть за Клэр. - Это огромная потеря для всех нас, - мрачно проговорил Колин. Он крепко сжал ладонь Лавинии в своей ладони. – Лавиния знала Жиля всю жизнь. - Ох, да, конечно. – Миссис Рассел нервно сцепила тонкие руки перед собой. – Примите мои соболезнования. - Спасибо, - промолвила Лавиния с царственным кивком. – Вы поедете на плантацию? - Да, да, немедленно, - ответила миссис Рассел. Она повернулась к Клэр, подле которой теперь стояла и Изабелл. – Мы должны поехать, моя милая. Мне невыносима мысль, что дорогая Рэйчел одна в такой момент. - Поехать на плантацию? – переспросила Клэр нерешительно. Она глянула на Изабелл, словно прося о помощи. Изабелл бросила вопросительный взгляд на Лавинию, та слегка пожала плечами в ответ. - Да, милая, конечно. – Тонкие брови миссис Рассел сошлись, выражая недоумение. - Но это же так далеко от города. Так далеко от него. – Клэр как-то тяжёло потёрла руки о плотную ткань своей юбки. Не могла она поехать на плантацию и бросить Джека в тюрьме. Не могла она находиться так далеко, если что-нибудь случится. Ей надо оставаться поближе к тюрьме, к Морлэйсу – источнику информации. Но миссис Рассел права; у Клэр есть обязанности перед семьёй Жиля, они были к ней так добры. Джек же послал её прочь. Он её не хотел. У Клэр разболелась голова. Миссис Рассел, естественно, предположила, что Клэр имеет в виду Жиля. - Отец привезёт его домой, моя милая. Ты же знаешь, его мать похоронена там, на том маленьком кладбище сразу за садом Рэйчел. - О, да, м-м. Клэр отошла от крёстной. Посмотрела на Изабелл, которая смотрела в ответ и явно не понимала, что ей хотела сказать Клэр. Клэр посмотрела на Колина и Лавинию. В их глазах понимания было больше, но и Тренты не могли помочь ей сказать миссис Рассел то, что Девон хотела. - Дело в том, что, - нерешительно начала Клэр. Она подошла к окну и через него посмотрела на заднюю часть таверны. Как девушка могла объяснить миссис Рассел, почему не желает покидать город? Клэр не была уверена, что и себе самой может это объяснить. Нормальная женщина, несомненно, захотела бы быть как можно дальше от человека, обвиняемого в убийстве её… должна ли она думать о Жиле, как о своём женихе? Они не были помолвлены официально. Но все, кто знал их, предполагали, что Жиль и Клэр поженятся. «Поженились бы», - поправила она себя с содроганием. Девушка снова вспомнила взгляд Джека после того, как она его поцеловала. Джек был невиновен. Что бы он ни сделал раньше, как бы ни относился к ней, в убийстве Жиля он был невиновен. В этом она была уверена как ни в чём другом. Клэр сделала глубокий вдох и сказала настолько спокойно, насколько сумела: - Дело в том, что, видите ли, произошла ужасная ошибка. - Ошибка, дитя? – переспросила миссис Рассел. – Я считаю, что убийство – это гораздо больше, чем ужасная ошибка, это жуткое преступление, грех. - Но они арестовали не того человека, вот в чём ошибка, - Клэр повернулась, чтоб взглянуть на миссис Рассел. – Я не могу быть так далеко… - Не того человека? – воскликнула миссис Рассел. Её лицо побелело, когда она подумала про услышанную ею аляповатую историю о том, как Клэр промчалась через весь город в поисках не дорогого Жиля, а этого жалкого человека – Каннибала Джека. Женщина приказала себе не верить в это. Не верить, что Клэр обняла и поцеловала убийцу у всех на виду. – Милая моя, ты утомилась, это понятно, - с тревогой произнесла миссис Рассел. – Ты и близко не должна подходить к этому жуткому человеку. Ты хоть понимаешь, что он, должно быть, сошёл с ума, раз убил Жиля, который никогда не причинял ему никакого вреда? Если б я не остерегла его, возможно, он бы убил тебя, когда лишился рассудка. Лавиния, стоявшая рядом с Колином, будто окаменела, и это было первым признаком, заставившим мужчину насторожиться насчёт того, в чём только что призналась миссис Рассел. Лавиния давно подозревала, что миссис Рассел сделала что-то, чтоб заставить Джека разорвать отношения с Клэр. Колин глянул на Изабелл и увидел, что она сразу всё поняла. На мгновение её рот широко открылся. Посмотрев на Клэр, мужчина сделал вывод, что та упустила важность слов миссис Рассел. Клэр всё ещё занимало её чувство долга. - Что это значит? – спросила Изабелл, подходя ближе к миссис Рассел. В светлых глазах сверкал гнев. – Вы остерегли его. Что Вы сделали? - Побеседовала с ним и объяснила, что его присутствие в жизни Клэр в конечном итоге уничтожит все шансы на её счастье, - проговорила миссис Рассел быстро, почти отстранённо. Она сосредотачивала своё внимание на Клэр и едва замечала стоящую рядом Изабелл. - С ним. С Джеком, - тихо промолвила Клэр. Её глаза сильно расширились. Она уставилась на миссис Рассел. Неуклюже нащупала позади себя покрытое парчой кресло, которое Колин использовал для чтения, и резко села. Миссис Рассел переводила взгляд с одного лица на другое. На лице Лавинии она увидела осуждение, на лице Колина – грусть, а на лице Изабелл – ярость, которая поразила крёстную Клэр. Распрямив плечи, миссис Рассел твёрдо сказала: - Я обязана была сделать всё, что в моих силах, чтоб уберечь Клэр от несчастья. Неужели Вы думали, что я могу остаться в стороне и позволить прошлому этого человека разрушить будущее Клэр? Клэр сидела совершенно неподвижно. «О чём говорит миссис Рассел? Она не могла позволить его прошлому разрушить моё будущее. Прошлое Джека, моё будущее… Господи, как я могла быть так слепа? Она вмешалась. Она всё испортила, потому что Джек не соответствовал её дурацким стандартам. Как она могла быть так жестока? Как посмела так обидеть Джека?!» Глубоко вдохнув, Клэр начала подниматься. Она впилась взглядом в крёстную. Миссис Рассел стояла посреди комнаты, выглядя недоумевающей и взволнованной. Стояла она очень прямо, и голос её оставался тихим, несмотря на очевидное смятение. Но её шляпа съехала вбок, закрыв один глаз и будто утрамбовывая волосы. Неаккуратные пряди каштаново-седых волос выбились из-под головного убора и прилипли к вспотевшему лицу. Правый глаз дёргался, когда женщина сжимала и разжимала перед собой ладони. Тогда-то Клэр и осознала, что на миссис Рассел по-прежнему её фартук; что крёстная, должно быть, выбежала из дома без оглядки, чтобы найти её, Клэр, и позаботиться о ней, как всегда это делала. Клэр опустилась обратно в кресло. «Она ошиблась, ужасно ошиблась, но сделала это не из жестокости. Это было из чувства ответственности. Сама-то я как могла подумать, что миссис Рассел будет сидеть сложа руки, когда считает, что я в опасности? Я должна была предвидеть, что она захочет отвадить Джека. О, дорогой мой, она безоговорочно верила в то, что говорила, а ты поддался на эти её аргументы». Клэр закрыла глаза и моментально вспомнила их с Джеком последнюю прогулку по пляжу, когда они были вместе. Это был прекрасный вечер, воспоминания о котором терзали её разум несколько месяцев. …- Клэр? – тихо прошептал он ей на ухо. - М-м? - Ты счастлива? Я имею в виду – прямо сейчас, прямо здесь? - На седьмом небе, - ответила она медленно. – Прямо сейчас, прямо здесь я, думаю, счастливее, чем когда-либо в своей жизни. Джек крепче обнял её. - Пообещаешь мне кое-что? - Конечно. - Обещай, что никогда не забудешь, как мы счастливы в эту минуту. Не забудешь шум волн или серебряный лунный свет или как сильно я… - его голос оборвался, утонув в глубоком вздохе. Клэр оглянулась на него, едва не свернув себе шею. Его глаза были закрыты, нижняя губа – прикушена. - Джек, ты что? Мы говорим о счастье, а ты выглядишь… - Я просто хочу быть уверен, что ты знаешь, что… - Он опять замолчал. Оставаясь в объятьях Джека, Клэр полностью развернулась к нему. Её рука нежно скользнула по его щеке. Девушка игриво дотронулась до серьги в его ухе, заставив ту качнуться. - Конечно, я знаю. Иначе разве я могла бы быть так счастлива? Удивительный человек любит меня, а я люблю его. Остальное неважно. - Просто пообещай, что будешь помнить, - прошептал он, притягивая её к себе ближе. - Я обещаю, что буду помнить этот момент, так же, как и буду помнить все наши счастливые моменты, которые ещё ждут впереди. Я сохраню их в своей памяти, каждый отдельно - словно звёзды на небе, - сказала она без тени лукавства, с улыбкой глядя на него. Затем она потянула его голову вниз и прижалась своими губами к его губам. … Она помнила, но что её терзало, так это то, что он всё ж не сказал, что любит её. И что следующая их встреча стала разрывом. Теперь всё наконец-то обрело смысл. Тем вечером на пляже Джек не сказал, что любит её, потому что миссис Рассел его уже остерегла. Он не смог выдавить из себя эти слова, понимая, что вскоре разобьёт ей сердце. Он был таким замкнутым, таким холодным в тот день, когда сказал ей, но… «Боже, я всё это время неправильно толковала свои воспоминания. Джек никогда не говорил, что он меня не любит. Я сама это сказала. Он просто позволил моим словам повиснуть между нами, пока я не убежала. Он ни разу не посмотрел мне в глаза. Если бы он посмотрел мне в глаза тогда и в день, когда спас меня от тюков хлопка на пристани, или когда мы спорили в подвале во время шторма, я бы увидела то, что видела сегодня. Если б он хоть раз посмотрел мне в глаза за всё это время, я бы поняла, что он меня любит». Клэр почувствовала, как узлы в путанице мыслей ослабли. Она глубоко вдохнула. Ей многое нужно сделать. Она не забыла о смерти Жиля. Её привязанность к нему была глубокой, и девушка хотела почтить его память. Она сделает всё, что в её силах, для его семьи. Девон ощутила новое чувство – чувство решимости. Её главной заботой был Джек – мужчина, который являлся именно тем, кем она его считала долгое время до их расставания. Он не способен был убить Жиля. Самое главное – доказать его невиновность. Клэр открыла глаза и увидела, что на неё смотрит Лавиния. Она грустно улыбнулась. Девон встала и подошла к крёстной. Положила ладони на плечи женщины и повела ту к двери. - Вы должны поехать к миссис Брэдфорд, - спокойно сказала Клэр. – Вы нужны ей. Подозреваю, что коляска уже ждёт Вас у дома. - Да, но, - миссис Рассел выгнула шею так, чтоб видеть лицо Клэр из-под края своей шляпы, – ты поедешь со мной. Клэр покачала головой. - Я бы хотела себе это позволить. Хотела бы иметь возможность отсидеть бдение вместе с Вами и миссис Брэдфорд. Жиль… - Она ненадолго смолкла, возвращая себе контроль над голосом. – Милый Жиль заслуживает от меня не меньшего, чем это, и если бы обстоятельства сложились любым другим образом, я бы поехала с Вами. Любым другим образом. - Обстоятельства? – повторила миссис Рассел. Она внимательно смотрела на Клэр. Казалось, дама почувствовала какое-то важное и пугающее изменение в молодой женщине, которую так хорошо знала. - Да, я должна остаться здесь. – Клэр опять сделала глубокий вдох. Её прелестное лицо было серьёзным; оно отражало новую степень уверенности девушки в себе и своих поступках. – Я должна быть близко к Джеку. Я должна знать, как проходит расследование. Пожалуйста, постарайтесь понять. Я нужна Джеку. - Дж…Джеку? – пробормотала миссис Рассел. Имя поразило её, как удар. Она схватила Клэр за руку. – Нет, нет. Он может быть опасен для тебя. - Никогда. Джек никогда не мог и не может быть опасен для меня, – Клэр едва заметно, мимолётно улыбнулась. Она погладила пожилую женщину по руке. – Вы не должны волноваться из-за меня, миссис Рассел. Миссис Брэдфорд нуждается в Вас. Вот где Вы должны быть. Со мной всё будет, ну, не хорошо, но в порядке. - Клэр, пожалуйста, - взмолилась миссис Рассел. В смятении она потянула Клэр к двери. - Колин, - Клэр посмотрела в сторону мужчины. Девушка с благодарностью увидела, что он сразу понял, что ей от него требуется. - Да, да, да, - Колин зашагал вперёд. Он уловил тонкое, но глубокое изменение в поведении Клэр. Он гордился девушкой за то, что она не выплеснула на крёстную гнев и разочарование из-за участия женщины в фарсе, который скрывал истинные чувства Джека к Клэр. – Я провожу Вас до дома, миссис Рассел. Уверен, что Клэр права, и что за Вами была немедленно отправлена коляска, чтобы доставить Вас к миссис Брэдфорд в это скорбное время. - Но я не могу оставить тебя здесь, - воскликнула миссис Рассел. Она посмотрела на Изабелл и на Лавинию, будто надеясь, что они её поддержат. Изабелл в ответ посмотрела на женщину гневно сверкающими глазами. Лавиния усилием воли сдержала отблески мрачного удовлетворения, готовые зажечься в её глазах, когда она глянула на миссис Рассел. Ведь Лавиния обо всём догадалась почти с самого начала. - Я в порядке, миссис Рассел. Я с друзьями, - сказала Клэр добродушно. «Не думай. Не сейчас. Дождись, пока останешься одна». – Позаботьтесь о миссис Брэдфорд. И о бедном Майкле, он, должно быть, опустошён. Он любил своего брата, как и Жиль любил его. Пожалуйста, передайте им мои глубочайшие соболезнования и скажите миссис Брэдфорд, что, если она меня примет, я скоро приду к ней. - Если она… - Слова миссис Рассел оборвались. Она уставилась на Клэр с волнением, почти с испугом в карих глазах. Клэр поцеловала крёстную в щёку и легонько подтолкнула женщину в сторону Колина, промолвив: - Счастливого пути. Колин задержался, дабы сказать жене, чтоб та оставалась с Клэр. Он сам займётся вечерней толпой посетителей в баре, после того, как убедится, что миссис Рассел благополучно добралась до дома. Затем он взял растерянную женщину под руку и вывел из дома. Миссис Рассел уходила нехотя, оглядываясь через плечо на Клэр, стоявшую в дверях и с подрагивающей улыбкой наблюдающую за крёстной. Позади Девон заговорили Изабелл и Лавиния. Клэр услышала, как Лавиния сказала: - Я знала, что она что-то сделала, чтоб Джек развалил отношения. Я просто знала, что она не будет стоять в стороне, когда у тебя роман с Каннибалом Джеком. Изабелл прошипела: - Старая перечница влезла, куда не просили. Клэр глубоко вдохнула и, опустив руки, прижала их к своей тёмной юбке. Девушка медленно повернулась, чтоб посмотреть на подруг. Она увидела, что Лавиния изо всех сил старается не выглядеть ликующей. Полинезийке никогда не нравилась миссис Рассел, молодая женщина находила её чересчур английской, чересчур стремящейся подчиняться правилам общества, которое сама Лавиния мало уважала. Изабелл просто выглядела злой. - Боже правый, Клэр, как ты могла быть с ней так вежлива? Почему просто не вытолкала её за дверь, сказав, что больше никогда не будешь с ней разговаривать? – спросила Рид. Клэр закрыла глаза. Когда она вновь открыла их, увидела, что обе женщины смотрят на неё с беспокойством. Она попыталась улыбнуться, но для этого требовалось слишком много усилий. - У меня нет причин говорить с ней подобным образом. - Клэр, ты должна быть в ярости, - Изабелл почти кричала. Она подошла к столу и взяла чайник. Посмотрела на него мгновение, будто не зная, что это такое, потом с треском поставила обратно. Лавиния стояла, вцепившись ладонями в спинку стула. Она переводила взгляд с Клэр на Изабелл и обратно. Клэр казалась слишком спокойной для такой ситуации, а Изабелл – слишком злой. - Если я буду в ярости, это поможет? - Что? – Изабелл вполоборота посмотрела на Клэр. - Это поможет? – повторила Клэр. Она уверенно поглядела на Изабелл, скрестив руки на груди, словно было холодно. – Моя ярость не может вернуть Жиля к жизни. Она не может облегчить горе его семьи или привести его убийцу в руки правосудия. Моя ярость не поможет Джеку. Всё, на что способна была бы моя ярость к миссис Рассел, это отвлечь меня от того, что важно, от того, что я могу сделать. И это её бы ранило. - Но она разрушила твои отношения с Джеком, - не успокаивалась Изабелл, чьи светлые глаза пылали негодованием. - Нет, - Клэр слегка покачала головой. – Наши отношения разрушил Джек, а я ему позволила. Миссис Рассел сделала в точности то, чего от неё следовало ожидать. То, о чём я должна была бы догадаться. - Она обошлась с тобой, как с ребёнком, - отрезала Изабелл, всё ещё расхаживая по комнате, будто разъярённая кошка. - Да. – Клэр убрала из волос стальные шпильки и «расчесала» шевелюру пальцами. – Она обошлась со мной, как с ребёнком, а я ей позволила. Джек ранил мои чувства, и я убежала, как ребёнок, которому нужно было, чтоб его утешили. - Не делай этого, Клэр. Не вини себя, - мягко произнесла Лавиния. Клэр повернулась и посмотрела на неё. В карих глазах был вызов. - Ты думаешь, я должна винить миссис Рассел? - Она ведь вмешалась и навредила. - Да, - Клэр покивала. – Она делала то, что считала лучшим для меня. - Клэр, не оправдывай её, - с раздражением сказала Изабелл. Клэр вздохнула. Девушка знала: что бы она ни сказала, они не смогут понять, насколько миссис Рассел верна своему принципу делать только то, что считает правильным. Конечно, она должна была озвучить своё беспокойство Клэр. Она не должна была действовать за спиной крестницы, и обрабатывать бедного Джека, который и так всегда спрашивал себя, достоин ли он Клэр. Девон знала, что миссис Рассел выдала Джеку правду, по крайней мере, в своём собственном понимании. Миссис Рассел сделала именно то, о чём сказала, – попыталась спасти будущее Клэр. Чего Клэр не понимала, так это того, почему ей самой никогда не приходило в голову, что Джек разрушил их отношения под влиянием миссис Рассел. Это было практически всё равно что вовсе не искать объяснений поступку Джека, словно Клэр такого и ожидала от МакГоннигала. Лавиния положила руку на плечо Изабелл. Изабелл посмотрела на неё с досадой. Лавиния кивнула в сторону Клэр. Изабелл проследила взгляд полинезийки. Сейчас не время спорить с Клэр. Её голос был странно спокойным, но выглядела она так, будто в любой момент может сорваться. - Если б Джек верил в нас, он рассказал бы мне о её словах, - обратилась Клэр больше к себе, нежели к подругам. – Если б я верила в нас, я бы, вместо того, чтоб сбежать, докопалась до причины, по которой он вдруг изменил своё отношение ко мне. Он всегда был неизменно добр и заботился о моих чувствах. И вдруг стал жестоким. Они услышали тяжёлые шаги на крыльце, которые Изабелл распознала, как шаги Дэвида. Все три женщины с нетерпением повернулись к двери. Дэвид остановился в дверном проёме. Он посмотрел на трёх женщин, стоявших перед ним. К его удивлению, самой расстроенной казалась Изабелл. Её густые тёмные кудри выглядели так, будто она, забывшись, ерошила их. Её красивые, переменчивые глаза странно потемнели – признак, по которому Дэвид всегда определял, что она злится. «С чего ей злиться? – спросил себя Гриф. – С чего ей вообще проявлять сильные эмоции? Она никогда не была особенно близка с Жилем Брэдфордом». Он посмотрел на Лавинию, которая встретила его взор с серьёзностью в тёмных глазах. Она слегка кивнула в сторону Клэр, и Дэвид почти услышал, как она сказала: «Полегче». - Какие новости? – спросила Клэр, едва Дэвид повернулся и глянул на неё. Она была очень бледная и с сухими глазами. Ладони девушка крепко прижимала к себе. - Ну, думаю, нам стоит присесть, - заботливо произнёс Дэвид. Он бережно взял Клэр под локоть и повёл её к столу. Изабелл и Лавиния направились следом. *** Колин повёл миссис Рассел дорогой подальше от главной улицы, по тенистой тропе, бегущей к холмам, на которых стояли дома белого сообщества. Несколько минут женщина молчала, она тяжело опиралась на руку Колина и шагала медленно. Выражение её лица выражало смятение. Потом мужчина услышал бормотание спутницы: - Это безумие. Почему всё это случилось? Всё казалось таким возможным. Она была в безопасности. Она была счастлива. Сейчас это всё разрушено из-за сумасшедшего. Где здесь план Господа? Я не могу разглядеть. Колин почувствовал жалость к ней. Миссис Рассел столь безоговорочно верила, что твоя жизнь обязательно будет хорошей, если ты живёшь по христианским принципам. Не то чтобы она была глупой или жила как в сказке. Он знал, что она пострадала от естественных жизненных разочарований и потерь. Но он подозревал, что у неё не было опыта по части трагедий, связанных с насилием; отреагировать на подобное она могла, только вцепившись в подобающие ритуалы. То, что Клэр отказалась вести себя полагающимся скорбящей молодой женщине образом, страшно потрясло миссис Рассел. - Клэр не должна и близко подходить к этому человеку, - громко сказала она. Женщина потянула Колина за руку, заставив его остановиться и посмотреть на неё. – Слышите меня? Вы должны держать её подальше от него. Я всегда знала, что он представляет для неё ужасную опасность, жуткую, жуткую опасность. - Миссис Рассел, - осторожно произнёс Колин, - я знаю, что это сложно, учитывая потрясение, которое Вы перенесли, но, пожалуйста, Вы должны хоть попробовать быть беспристрастной в вопросе о вине Джека. Я считаю немыслимым, что Джек убил Жиля. Джек никогда не был опасен для Клэр. Он отдал бы жизнь, чтоб защитить Клэр. Колин смог различить отстранённый, испуганный взгляд в её глазах, она едва слышала собеседника. Ему нужно быть с ней очень терпеливым. Мужчина был уверен, что есть вещи, которые он может сказать ей и сейчас, сначала она их не осознает, но, поразмыслив, поймёт. Он верил, что она обдумает их разговор позднее, поскольку желает понять, почему Клэр себя так ведёт. Как будто услышав его мысли, женщина сказала: - Почему Клэр это делает? В такое время её место – с Брэдфордами. - Её молитвы с Брэдфордами. А её место там, где она, по её мнению, может принести наибольшую пользу. - И это именно здесь, в городе, поближе к нему? – горько изрекла миссис Рассел. - Да, - уверенно произнёс Колин. Теперь он заполучил её полное внимание. - Как Вы можете такое говорить? Вы же её друг. Как Вы можете выносить, что она где-то рядом с этим сумасшедшим? Очевидным ответом стало бы заявление, что Джек не сумасшедший, но Колин знал, что миссис Рассел не готова услышать его мнение о Джеке. Вместо того Трент решил направить её мысли к чувствам Клэр относительно роли миссис Рассел в том, что Джек разорвал отношения с Девон. - Я уверен, что Вы бы не сделали то, что сделали, если б не верили, что чувства Клэр к Джеку достаточно сильны. Не очень-то удивительно, что она предпочла остаться рядом с ним теперь, когда обнаружила, что настоящая ложь между ними скрывала его истинное волнение за Клэр. - Любовь побеждает всё, - с сарказмом проговорила миссис Рассел. – Я знала: есть опасность, что её романтизм приведёт Клэр к трудностям. Она была одиноким ребёнком, который верил в сказки, в счастливые финалы. Она всегда была такой доверчивой. Я изо всех сил старалась защищать её, исполняя свою клятву. - Вы хорошо знали её ребёнком. Не каждый так серьёзно и ответственно подходит к своим обязанностям крёстного родителя, - сказал Колин с неподдельным восхищением. Слабая, печальная улыбка украсила бледное лицо, когда женщина отвлеклась от нынешней трагедии, вспомнив о прошлом. - Я и её родители вместе воспитывались в деревне. Джон был очень амбициозным. Все Девоны были такими. Все они переехали в Лондон так скоро, как только смогли, чтобы сделать карьеру в газетах. Мать Клэр была из категории красивых, хрупких, нервных женщин. Лиллибет ненавидела Лондон. Вскоре после того, как родилась Клэр, Лиллибет стала полуинвалидом. Джон отказался от своей мечты писать репортажи из далёких стран, как его брат; отказался, чтобы быть рядом с ней. В те дни приход моего мужа находился в Ист-Энде. У меня была возможность часто видеть Клэр. Их жизнь, жизнь Клэр вращалась вокруг болезни её матери, но Джон решил, что мир Клэр будет больше, чем их тихая квартира. Он обожал дочь. Он водил её по всему городу. Она постоянно рассказывала об их с отцом приключениях. Она любила причалы. Меня ужасало, что он брал её в такие опасные места, но она любила смотреть на корабли и придумывать истории о том, куда они отправляются. Будь Джон жив, Клэр уехала бы в нормальную школу. У неё были бы возможности. Но он умер, когда ей было двенадцать. Её мать настояла, чтоб они вернулись в маленькую деревню, где мы жили в детстве. Милое местечко, но там не было ничего – ни друзей, ни возможностей для Клэр. Они могли поехать к сестре Лиллибет – Харриет, у которой Клэр жила позднее. Но чего Лиллибет хотела, так это спокойной жизни, вращающейся вокруг её собственной болезни. Ох!.. – воскликнула миссис Рассел, приложив ладони к пылающим щекам. Она говорила неконтролируемо. Слова просто лились из неё. Никогда прежде она не выражала своё мнение о Лиллибет, как о матери. Так не похоже на неё - быть столь суровой, но известие о смерти бедного Жиля заставили её эмоции подняться очень близко к поверхности. - Это звучит немилосердно, не так ли? Особенно в адрес подруги. Колин предложил ей руку для опоры, и они снова пошли. Он заговорил негромко, без какого-либо осуждения: - Это звучит наблюдательно. Клэр рассказывала мне, что её мать умерла, когда самой Клэр было восемнадцать. Полагаю, тогда она и переехала, чтоб жить с семьёй своей тёти. - Да, - женщина кивнула. Она на мгновение задумалась, как описать жизнь Клэр в доме тёти. Миссис Рассел была уверена: что бы Клэр ни рассказывала Колину в прошлом, она обязательно подчёркивала, как благодарна своим тёте и дяде за то, что они дали ей дом. До чего же трудно следить за языком, когда эмоции бьют ключом, подумала миссис Рассел. Ей нравился Колин Трент. Она не могла понять, почему он отказался от полезной жизни, которая столь хорошо ему подходила, чтобы жениться на небезызвестной женщине и проводить свои дни за стойкой бара. Но она верила, что он примет во внимание её состояние, если она скажет что-нибудь слишком грубое о Харриет – женщине, которую миссис Рассел всю жизнь терпеть не могла. - После шести лет совершенно уединённой жизни Клэр очутилась в доме, полном девушек брачного возраста. Она была такая живая, такая яркая, такая полная информации, которую почерпнула из прочитанного. Она должна была стать украшением того дома. Она была гораздо прелестнее и намного образованнее, чем те девушки. Её кузины были испорченными и эгоистичными. Харриет планировала выдать замуж своих девочек, а Клэр держать в качестве компаньонки. Полагаю, она думала, что Лиллибет хорошо подготовила дочь к такой судьбе. Я была так зла, что, в общем-то, поощрила Клэр, когда она стала работать в местной газете. Что угодно, лишь бы вытащить девочку из дома, чтобы её могли оценить по достоинству. Я никогда не давала одобрения на переписку с джентльменом на другом конце света; полагаю, именно поэтому я ничего о нём не слышала, пока Клэр не приехала попрощаться. Она была так взбудоражена; она верила во всю ложь этого дрянного человека, - миссис Рассел сжала ладони в кулаки. Она говорит слишком откровенно. Надо взять язык под контроль. Надо успокоиться. Разговор о прошлом не спасёт Клэр от этой сердечной боли. Колин чуть улыбнулся. Он подумал о Клэр, когда она только-только прибыла на Таити. Столь молодая и нетерпеливая, столь влюблённая в плод своего воображения, что перед бедным Каннибалом Джеком не маячило ни шанса. - У неё ушло довольно много времени, чтобы понять, что ложь составляла малую часть его писем и не ту, которая нашла отклик в душе Клэр. В один прекрасный день она оказалась готова увидеть Джека таким, каков он на самом деле. - На самом деле, - надменно проговорила женщина, - он моряк-подмастерье с дикарским прошлым, а теперь ещё и, очень вероятно, убийца. - На самом деле он, - Колин сделал паузу, дождавшись, пока собеседница посмотрит на него в ожидании продолжения, – человек, способный оценить Клэр по достоинству. Миссис Рассел разинула рот. Её карие глаза проницательно воззрились на Трента. - Вы считаете, что я – старая перечница, которая влезла, куда не просили? Колин окинул её задумчивым, оценивающим взглядом. Ситуация была ужасная. Он хотел сказать что-нибудь исцеляющее, что-нибудь не усугубляющее проблемы женщины. Также он хотел быть честным, быть верным Джеку и Клэр. - Я считаю, - сказал он медленно, - что Вы искренне боялись за будущее Клэр. На первый взгляд кажется, что Джек немногое может предложить образованной девушке из среднего класса наподобие Клэр. Я знаю, что у Клэр были некоторые опасения, глубокие опасения насчёт того, как её семья примет Джека, по большей части из-за трагедии в его прошлом. Это естественное стремление для родителей или тех, кто заменяет родителей, вмешаться и спасти ребёнка от, как им видится, верной катастрофы. Клэр уже взрослая, и я считаю, она заслуживала того, чтоб Вы озвучили Ваши тревоги ей, а не Джеку. Мгновение миссис Рассел поразмыслила над словами Колина. Затем сказала: - Но Вы же знаете, она бы не послушала. Я помню, каково быть влюблённой в красавца, когда каждая мысль окрашена чувством. Если любовь застилает глаза, даже самые очевидные недостатки и практические проблемы незаметны в розовой дымке. Самые замечательные альтернативы могут быть потеряны, пока ты увлечена фантазией. Безусловно, те, кто видят чёткую картину, обязаны вмешаться. Если б отец Клэр был жив, она бы никогда не оказалась в такой опасности. Она бы обсудила с ним эти письма. Кажется вполне возможным, что Джон разглядел бы за ними обман. Начнём с того, что будь Джон жив, Клэр никогда не была бы такой одинокой, чтоб ответить на объявление в журнале. Колин ощутил некую часть истории жизни миссис Рассел. Была ли она сама впечатлительной молодой женщиной, спасённой от обречённых на провал отношений? Он знал, что популярное чтиво утверждает, будто властные отцы - причина страданий многих юных влюблённых. Однако Колин полагал, что ближе к истине была Джейн Остен. Молодых людей обоих полов часто обманывают, нередко – их собственные фантазии. Речь не только об иллюзиях любви. Колин был так увлечён своим миссионерским трудом, что эта страсть затмевала многие истины в начале его работы. Он осознал, насколько хорошо, что миссис Рассел выбрали в крёстные Клэр через дружбу женщины с отцом девочки, которым миссис Рассел явно восхищалась, а не через близкие отношения с матерью Клэр. - Понимаете, я думала, что всё может стать правильным. Я думала: если б только у неё в глазах не сияли звёзды из-за мистера МакГоннигала, она бы разглядела, какой шанс у неё есть. Жиль был таким хорошим мальчиком, - печально произнесла миссис Рассел. – Временами немного легкомысленным, я знаю, но щедрым и добрым. Рэйчел будет убита горем. Как Клэр может думать об этом сумасшедшем, когда бедный Жиль лежит мёртвый? Он восхищался Клэр. Он столько мог ей предложить. Они были бы так счастливы, у них была бы такая хорошая жизнь, такая плодотворная жизнь. - Да, да, я думаю, у них могла бы быть очень удачная совместная жизнь, - серьёзно сказал Колин. Он верил в то, что говорил. Жиль был очень порядочным парнем, несомненно не равнодушным к Клэр. И Клэр изо всех сил постаралась бы отвечать взаимностью, приняв его предложение. Но относительно того, была бы у них та счастливая, прекрасно согласованная жизнь, о которой явно помышляла Миссис Рассел, Колин не был столь уверен. Они шли молча несколько минут. Колин посмотрел вперёд и увидел коляску Брэдфорда, стоявшую у маленького дома миссис Рассел и Клэр. Если б Трент по-прежнему имел положение в сообществе, то отправился бы с миссис Рассел на плантацию и приложил бы все свои миссионерские навыки, дабы утешить миссис Брэдфорд. Но он больше не имел никакого положения, по крайней мере, среди плантаторов и коммерсантов, которые раньше были членами его прихода. Колин взглянул на свою спутницу. Он заметил: её руки сжаты в кулаки настолько крепко, что суставы пальцев побелели. - Миссис Рассел, может, это не вовремя, но я чувствую, что должен кое-что сказать. Она прервала ход и посмотрела на Трента. Её обычно по-птичьи блестящие и чистые карие глаза смотрели настороженно. - Да, и что же? - Джек МакГоннигал не сумасшедший. На миг она замерла, а затем проговорила с ложным спокойствием: - Он должен быть невменяемым, раз убил Жиля. Разве что он убил из ревности. Как Клэр будет жить с памятью о таком злодействе? Было бы лучше, если б он доказал, что безумен. - Было бы лучше, если б он доказал, что невиновен, и я абсолютно уверен, что так и случится, - голос Колина был медленным и размеренным. – Всё только начинается. Если за расследование взялся Морлэйс, правда откроется. В чём эта правда, я не могу представить, но у меня нет сомнений, что Джек не имеет никакого отношения к смерти Жиля. - Как Вы можете это говорить? – яростно спросила женщина. - Я говорю это, потому что знаю Джека, он мой очень хороший друг, - ровно ответил Колин. Он посмотрел собеседнице прямо в глаза. – Вы не спрашивали себя, почему решили первым делом обратиться к Джеку, чтоб добиться успеха? Он ведь мог пойти к Клэр. Пользуясь её чувствами к нему, он запросто сумел бы уничтожить ваши с ней взаимоотношения. Миссис Рассел уставилась на него. Её губы немного дрожали, когда она, защищаясь, сказала: - Это был риск, на который мне пришлось пойти. - Действительно ли это был риск? Разве Вы не были уверены, что любовь Джека к Клэр заставит его «поступить правильно» ради её будущего? Вы не осознавали, что взываете к его совести, его чувству ответственности за Клэр? Миссис Рассел стояла неподвижно и смотрела на Колина. Он в ответ смотрел на неё мягко-голубыми глазами через чуть-чуть замутнённые линзы очков. К ней нагрянуло непрошеное воспоминание о разговоре с Каннибалом Джеком. Разве она не сказалась лишь: «Я оставляю это на Вашей совести»? - Вы не верите, что Джек достаточно хорош для Клэр. Он с Вами согласен. Честно говоря, Джек сам с трудом верит, что заслуживает любви, дружбы. – Колин смолк и сделал глубокий вдох. Миссис Рассел внимательно наблюдала за Трентом. Она почувствовала в его манере нечто, прорвавшееся сквозь густой туман эмоций. Он собирается сказать ей что-то важное, что-то из своего опыта. Это сложно для Колина. Она должна выслушать его, хочет она того или нет. Колин одарил её быстрой нервной улыбкой и продолжил: - Люди, выжившие в трагедиях наподобие кораблекрушения, которое выпало на долю Джека, выжившие, когда другим это не удалось, часто страдают от ужасного чувства вины. Это заставляет их сомневаться в собственном достоинстве. Я знаю по себе. Чувство вины может уничтожить всё, даже веру. Колин немного помолчал. Он смотрел вниз, на носки своих тяжёлых кожаных ботинок. Он чувствовал силу взгляда миссис Рассел. Мужчина перевёл дыхание и двинулся дальше. - Я не хочу, чтоб Вы думали, будто Джек обсуждал со мной Клэр. Он был очень тихим, очень отстранённым в эти последние месяцы. Он уже фактически вернулся к почти отшельнической жизни, которую вёл до приезда Клэр. Однако Джеку повезло с друзьями. Дэвид и Маурири не желали смотреть, как он погружается в одиночество. Они приложили все усилия, чтобы вытащить его, обманом зазывали на ужин, играли с ним в карты. Я довольно хорошо узнал Джека через наши общие интересы в литературе. - Литературе? – удивлённо повторила женщина. Сама будучи ненасытным читателем, она бы в жизни не заподозрила, что Каннибал Джек хоть как-то связан с литературой. Такое ощущение, что Колин говорит вообще о другом человеке, а не о грубом моряке. Колин кивнул. - Я понимаю, что имя Каннибал Джек и стоящая за ним история заставили Вас беспокоиться из-за привязанности Клэр к Джеку. Впрочем, я не удивлюсь, если даже без такого его прошлого Вы не были бы довольны тем, что Клэр увлеклась простым моряком. Хотя его тон был уважительным, миссис Рассел почувствовала упрёк. - Вы думаете, я сноб. – Она нервно потёрла руки о фартук, который до сих пор был на ней. Колин осторожно подобрал слова. - Я думаю, Вы, как и я, знаете, что Клэр умная, отважная и утончённая молодая женщина. Не удивительно, что Вы видели для неё больше счастья в таком доме, как у Брэдфордов, полном музыки, книг, а также привилегий и комфорта, которые приносит богатство, чем в маленькой хижине с кем-то, кто мог Вам показаться очень простым и, возможно, звероподобным мужчиной. - Я никогда не называла мистера МакГоннигала простым или звероподобным. Было очевидно, что он и Клэр из разных… - Она колебалась насчёт слова «классов». Оно звучало снобистски. Кроме того, Колин мог бы почувствовать в этом оскорбление в адрес жены. Миссис Рассел определённо не одобряла брак Преподобного Колина и кабатчицы Лавинии Темуто. Но что сделано, то сделано. Хотя миссис Рассел сожалела, что Колин отказался от своего призвания, она искренне желала супругам всяческого счастья. – Можно сказать, что я предвидела тяжёлую жизнь, - промолвила она, приложив усилие, чтоб фраза звучала как можно менее осуждающе. – Без радостей настоящего дружеского союза такая жизнь превращается в монотонную и нудную работу. Я не хотела, чтоб Клэр стала жертвой подобной жизни, просто потому, что поддалась юношескому увлечению, состоящему из привлекательного лица, отличной фигуры и, что ещё романтичнее, трагичной истории. Я не стану извиняться за то, что хотела для Клэр лучшего. - Никто и не ждёт от Вас этого. Предполагать, что для Клэр лучшее, и решить, что для Клэр лучшее, это разные вещи. – Колин наблюдал за лицом спутницы. Он боялся, что в своей критике зашёл слишком далеко, чтобы миссис Рассел его по-настоящему слушала. Он знал по опыту: никто не любит, когда их мотивы ставят под сомнение. Учитывая эмоциональное состояние миссис Рассел, Трент не удивился бы, если б она выместила своё отчаяние на нём. Тик в уголке правого глаза женщины стал заметнее. Миссис Рассел подняла подбородок и расправила плечи. Последовавшие за этим слова слегка удивили Колина. - Я по-прежнему считаю загадкой Вашу отсылку на литературу в отношении мистера МакГоннигала. Колин нешироко улыбнулся. Мужчина подумал, что, может, это и трусость с его стороны, но он рад, что миссис Рассел предпочла не комментировать сказанное им только что. - Недавно я одолжил Джеку кое-какие книги, чтоб заполнить пустые часы долгого путешествия. Я планировал дать ему новую книгу сэра Артура Конан Дойла и несколько других приключенческих историй. Когда Джек пришёл за ними, он заметил мою копию «Лорда Джима». - «Лорд Джим» Джозефа Конрада? – уточнила миссис Рассел, нахмурившись. - Да, - быстро ответил Колин. Он увидел на её лице изумление. – Книга не для легкомысленного читателя, Вы согласны? - Да, согласна. Обрадованный тем, что она слушает его столь внимательно, Колин продолжил: - Он привёз мне несколько книг из Китая. Одной из них был американский роман «Моби Дик». Возможно, Вы его знаете? - «Моби Дик» - книга о ките, о белом ките? - Да, - кивнул Колин. – Она была написана некоторое время назад и так и не получила тех похвал, которых заслуживает. Это красиво написанная книга; лучшее произведение о жизни в море, которое я когда-либо читал. - Я забыла название, но я помню, что мои сыновья её читали. Сама я не читала. – Миссис Рассел подумала о толстой книге, которую её сыновья часами читали друг другу в холодные рождественские праздники. Её муж винил автора, Мелвилла, в том, что их младший сын заинтересовался морем. - Джек говорил, что «Моби Дик» и «Остров сокровищ» Стивенсона – одни из его любимых книг. – Колин смолк на мгновение. Он достаточно долго «держал» собеседницу. Неразумно было бы полагать, что он сможет изменить её мнение о Джеке, рассказывая ей о его литературном вкусе. На данный момент крёстная Клэр получила более чем достаточно пищи для размышлений. Трент закончил словами: - Он сложный человек, миссис Рассел. У него есть свои ужасные демоны, мощное чувство вины за то, что он выжил, а другие товарищи с корабля умерли. Но он не сумасшедший. Он точно не убийца. Он задумчивый, интеллигентный, весьма застенчивый человек. Он любит Клэр. Если б не любил, Ваш план никогда бы не сработал. Я знаю, участь Джека это не то, что должно интересовать Вас в данный момент. В данный момент Вы нужны миссис Брэдфорд; всей их семье нужна будет поддержка, которую может дать им ваша дружба. Но, пожалуйста, не осуждайте Джека из-за предрассудков, которые против него создало его прошлое. Клэр заслуживает от Вас большего, чем это. Миссис Рассел отвернулась от него. Её лицо закрывала шляпа. Женщина была очень тихой. - Вы – большая потеря для Церкви, Колин, - промолвила она, вытирая слезу со щеки. Миссис Рассел подняла глаза на собеседника. – Вы исключительно добрый человек. Я подумаю о том, что Вы сказали. Я знаю, что неправильно осуждать человека без доказательств. Я надеюсь, Вы сможете поверить, что моей единственной заботой была защита Клэр. Колин кивнул. - Я знаю это, миссис Рассел. Но разве Вы не видите, что гораздо больше, чем Ваша защита, Клэр нужно Ваше уважение? Она должна знать, что Вы будете по-прежнему любить её, даже если она Вас разочаровывает. - Да, я понимаю, о чём Вы, - устало проговорила миссис Рассел, кивая. – Я постараюсь быть непредвзятой по отношению к мистеру МакГоннигалу. – Она поглядела в сторону ожидающей её коляски. – Я должна ехать к Рэйчел. Не могли бы Вы, пожалуйста, сказать кучеру, что я буду максимально скоро? Мне необходимо собрать некоторые вещи. - Конечно. – Колин оставил собеседницу на лестнице и пошёл к коляске. - Колин. - Да? – Он остановился и оглянулся на миссис Рассел. Трент снова поразился изменениям, случившимся с ней из-за трагедии. Женщина казалась меньше, морщины на её лице сделались глубже. - Вы ведь присмотрите за Клэр? - Безусловно; у Клэр много друзей, которые будут за ней присматривать, - заверил Трент. – Пожалуйста, скажите миссис Брэдфорд: если я могу чем-то помочь, пусть не стесняется меня позвать. *** Джек оторвал от багета очередной кусок, медленно прожевал и с благодарностью проглотил. Мужчина слышал крики, доносившиеся со стороны офиса Морлэйса. Слов заключённый разобрать не мог, но не сомневался, что это Том Брэдфорд требует его голову. Джек подавился и закашлял. Да, требует голову в буквальном смысле. В особых случаях французские власти используют гильотину. Он почувствовал, как по плечам катится холодный пот. Его должны предать смерти за преступление, которого он не совершал, за преступление, о котором он никогда бы даже не помыслил; этого было достаточно, чтоб его затрясло – Джек залился низким лающим смехом. Мужчина и не осознавал, что трясётся не от страха, а от негодования. Худшая часть его голода развеялась. Призраки прошлого отступили на задворки разума, по-прежнему неспокойные. Теперь он мог мыслить ясно. - Кто мог хотеть, чтоб этот мальчик умер? – спросил Джек сам себя вслух. Вместо ответа к нему пришло воспоминание. Они были в Шанхае. Как и большинство крупных портовых городов, Шанхай изобиловал радостями для моряков, сошедших на берег. Несколько радостей были безобидны. Шанхай предлагал все пороки, известные человеку. Остальные члены команды исчезли в Кровавой Аллее* на неделю, которую им предстояло провести в порту. Джек шёл с Жилем вдоль улицы, узкой из-за обилия прилавков с сушёными травами и ящиков с живыми петухами. [*Насколько мне удалось понять, улица получила такое название (или прозвище) из-за постоянных драк между матросами; судя по всему, она предлагала (а может, и сейчас предлагает) и другие развлечения; примечание переводчика.] - Я знаю, что Анри велел тебе держать меня подальше от неприятностей, Джек, - произнёс Брэдфорд, сдвигая назад соломенную шляпу, чтоб взглянуть на своего высокого спутника. – Но тебе не обязательно отказывать себе в неоднозначных удовольствиях Кровавой Аллеи. Я слабо представляю, как могу попасть в беду, делая покупки для мачехи, миссис Рассел и мисс Девон. Джек оглянулся на дорогу, которую знал слишком хорошо. По доступной цене там можно было найти всё, что мужчина способен пожелать или счесть желанным. Неплохой способ отделаться от самого себя, вот только Джек каким-то образом знал, что пустоту, которую он чувствует, не заполнить ничем – ни опиумом, ни спиртным, ни женщинами. Так что лучше и не пытаться, это будет проще, полезнее для здоровья, да и деньги останутся в целости-сохранности, подумал МакГоннигал с улыбкой. - Всё в порядке, сэр, - сказал он Жилю, равнодушно пожав широкими плечами. - Уж не собрался ли ты воздерживаться за всех нас, а, Джек? Джек хмыкнул. Он редко делал подобное, но ему казались забавными придумки о том, что он ударился в религию и отрёкся от всех пороков. - Я останусь с Вами до ужина, сэр. - Ну, я рад компании. Клянусь, всем здешним знакомым моего отца лет по сто. Есть одна вещь, в которой ты можешь мне помочь: я хочу достать инвалидное кресло для матушки. Как думаешь, где я могу поискать? - В Шанхае Вам сделают что угодно за день, но мы можем начать с британского госпиталя. Узнаем, где они берут инвалидные кресла. - Отличная идея. Ах, посмотри-ка туда! – Жиль указал на витрину «серебряных дел мастера». – Я мог бы найти там что-нибудь для Клэр. Зайдём на минутку. Джек последовал за ним в лавку. Там повсюду сверкали ювелирные изделия, созданные из тонкой серебряной проволоки. Тысячи вещиц. Одни в форме животных, другие в виде крошечных музыкальных инструментов, иные свиты в украшения для волос. Брэдфорд явно наслаждался, выбирая разные утончённые вещицы для нескольких дам, включая его мачеху, Лавинию и Клэр. Он и хозяйка лавки вели занятную беседу частично на французском, частично на английском, частично на китайском языке. Джек улыбнулся и праздно взглянул на украшения для волос. Его внимание привлекла одна вещь – слегка искривлённый на манер банта прямоугольник из филигранного серебра с небольшой шпажкой, удерживающей волосы на месте. Он взял её и прикрыл глаза. Подумал о волосах Клэр, убранных от лица назад, падающих длинным, гладким, шелковистым занавесом на её спину. - Что ты нашёл, Джек? Что-то для кого-нибудь особенного? – спросил Брэдфорд, глядя на предмет в руке МакГоннигала. Джек собирался ответить: «Да», но остановил себя. Он покачал головой и протянул вещицу Брэдфорду. - Это идеально для Клэр. Будет очень элегантно смотреться в её восхитительных волосах, - сказал Брэдфорд, поворачивая предмет, чтоб поймать на нём свет. Парень начал говорить что-то ещё, но остановился, внимательно глядя на Джека. После затянувшегося момента молчания Жиль произнёс: - Мисс Девон – удивительная девушка, ты так не считаешь? Джек почувствовал, что это проверка. Он ответил спокойным, твёрдым взглядом и неспешно кивнул. - Да, сэр, она весьма состоявшаяся молодая леди. Тёмные глаза Брэдфорда, обычно весёлые и энергичные, сделались странно мрачными на мгновение. Затем он улыбнулся, и они вновь стали яркими и полными дружелюбия. - У тебя отлично намётан глаз на красивые вещи, Джек. Думаю, ей понравится это изделие, - он повернулся, чтоб приобщить предмет к солидной груде других вещиц, которые уже набрал. Матаваи был небольшим местом. Колониальное сообщество, отделённое от коренного населения и от прибывающих и отбывающих моряков, было небольшим особенно. Брэдфорд не мог не знать кое-какие версии истории о том, как и почему Клэр приехала на Таити. Возможно, подумал Джек, Жиль не придавал этому особого значения, ведь было ясно, что она свободна, раз приняла его знаки внимания, когда он начал ухаживать за ней. Что бы Брэдфорд ни думал раньше, в тот день в лавке с серебряными товарами он убедился: человек, командующий его лодкой, довольно хорошо знает женщину, на которой Жиль собирается жениться. Джек был рад, что это открытие не слишком обеспокоило Брэдфорда. Жиль всегда относился к Джеку дружелюбно. *** Дэвид попытался дать ясный отчёт о том, что узнал от Морлэйса и Джека. Смотреть на Клэр, одновременно рассказывая про то, как Жиля Брэдфорда нашли лежащим поперёк тропы за пределами деревни, оказалось труднее, чем Гриф ожидал. Девушка сидела очень тихо, её рука крепко сжимала руку Лавинии. У Изабелл было полно вопросов. Вопросов, на которые Дэвиду сложно было ответь, потому что Морлэйс ему не поведал, что планирует делать дальше. - Расскажи мне о Джеке, - дрожащим голосом попросила Клэр. Она посмотрела на свои руки. – С ним всё в порядке? Дэвид заколебался. Клэр воззрилась на него встревоженными карими глазами. - Дэвид? Он болен? - Нет. Он не болен, - ответил Гриф быстро. Он решил не рассказывать ей, что Джеку два дня не давали ничего, кроме рома. У неё и так достаточно хлопот. - Я должна увидеть его. Я пойду в тюрьму. Морлэйс позволит мне с ним повидаться, ведь правда? – Она встала. - Клэр, - одновременно произнесли Дэвид и Лавиния. Дэвид благодарно кивнул Лавинии, она продолжила говорить: - Я не уверена, что на данный момент это лучшая идея. - Почему? Он должен знать, что теперь я понимаю, почему он так относился ко мне. Я знаю Джека. Он замкнётся в себе. Он будет винить себя за то, что не сумел защитить Жиля. Для него это будет важно – знать, что я верю в его невиновность. - Да. – Лавиния сделала паузу. Таитянка не была уверена, как лучше продолжить. За короткое время, проведённое в питейной комнате, Лавиния услышала полдюжины различных версий появления и поведения Клэр на пристани. Единственное, что все версии объединяло, это мнение рассказчиков, мол, скорее всего, один мужчина убил другого из-за женщины. - Лавиния? – нетерпеливо промолвила Клэр. Лавиния глубоко вдохнула. Она всегда пеняла на миссис Рассел за обращение Клэр как с ребёнком. Сейчас таитянка чувствовала, что сама может наступить на те же грабли. Клэр вправе знать факты, даже если они её ранят. - Если увидят, что ты навещаешь Джека в тюрьме, это будет подпиткой для слухов, будто Джек убил Жиля из-за твоих с ним отношений. Клэр непонимающе уставилась на неё. - Моих отношений с кем? С Жилем? - С Джеком, - лаконично сказала Изабелл. Её проницательный взгляд столкнулся с взглядом Лавинии. – Ты это слышала в баре? Говорят, что Джек и Клэр по-прежнему увлечены друг другом? Лавиния кивнула. - Но мы с Джеком месяцы почти не разговаривали. У нас нет отношений. Нет… О, боже милостивый! – Клэр рухнула на стул позади себя. Она закрыла лицо руками. – Это моя вина. Это потому, что я бежала по городу, выкрикивая имя Джека, а не Жиля. Это моя вина. Лавиния обняла Клэр, прижав ту к груди. Поверх затылка Девон таитянка послала Дэвиду умоляющий взгляд. - Клэр, это не твоя вина, - громко сказал Дэвид. Он поднялся и подошёл к девушке. Опустился перед ней на корточки, вспомнив, как совсем недавно так же садился перед Джеком. – Клэр, посмотри на меня. Она повернула к нему голову. Губы журналистки дрожали, но карие глаза были сухи. Они были полны противоборствующих эмоций. - А сейчас, - Дэвид уверенно посмотрел ей в глаза, - я хочу, чтоб ты подумала. Джека уже арестовали до твоего появления на причале. Не ты стала причиной ареста Джека. Клэр попыталась сосредоточиться на голосе Дэвида. Мужчина говорил так спокойно и разумно. Его зеленоватые глаза были серьёзными, но она видела в них убеждённость. Клэр знала, что может доверять Дэвиду. Дэвид был её другом с самого начала. Он также был и другом Джека. Дэвид был хорошим другом; он будет на их стороне. - Я могу не быть причиной, по которой Морлэйс его арестовал, но если люди думают, что Джек ревновал… Дэвид медленно покачал темноволосой головой. - Не имеет значения, что думают люди. Нам надо быть уверенными, что Морлэйс отыщет правду. Джек не убивал Жиля. Когда мы найдём того, кто убил, эти истории не смогут навредить Джеку. «Каннибалу Джеку, может, и не навредят, - подумала Изабелл, - но репутацию Клэр они способны уничтожить, сколько бы ни было доказательств невиновности Джека в убийстве Жиля». Клэр прикусила губу. - Я понимаю, о чём ты говоришь. Я не хочу совершать ничего, что может сделать ситуацию ещё хуже, сделать поиски правды для Морлэйса ещё более трудными. Но я должна увидеть Джека. Всё это время между нами не было ничего, кроме лжи и недопонимания; я не хочу и дальше нести такое бремя. Я могу прийти сегодня поздно вечером, когда рядом никого не будет. Ты мог бы провести меня мимо охраны, ведь так, Дэвид? Дэвид ловко встал. Он потёр подбородок и покачал головой. - Не сегодня, Клэр. Может быть, завтра вечером. - Но он совсем один. Когда люди остаются одни, за ними охотятся их же мысли. Ты сам знаешь это, Дэвид. Я нужна ему. Знаю, что нужна. Ему, по крайней мере, нужно знать, что я верю в его невиновность; даже если нет времени сказать о чём-то ещё. Пожалуйста, Дэвид, - умоляла Клэр. Рид наблюдала, как Дэвид расхаживает по комнате. Он избегал взгляда Изабелл и Лавинии. - Что ты от неё скрываешь, Дэвид? – спросила Изабелл остро. – Что бы это ни было, она имеет право знать. Дэвид перестал расхаживать. Он сцепил ладони на затылке и глубоко вдохнул. Посмотрел на трёх женщин, ожидавших его слов. - Клэр, я согласен с тобой – ему пойдёт на пользу увидеть тебя и услышать от тебя, что ты веришь в его невиновность. Но Джек терзается из-за Жиля. После двух дней в трюме «Малахини» ему нужно какое-то время, чтоб опомниться. Я сказал ему, что ты захочешь увидеть его, но он… - Он не хочет видеть меня, - перебила Клэр, её голос был ровным и уставшим. «Тебе здесь не место, девочка», - сказал Джек, когда Морлэйс повёл его прочь от неё на пристани. Он не хотел её помощи. Возможно, он не верил, что она захочет ему помогать, подумала Клэр с возрастающим чувством ужаса. - Не сейчас, - мягко ответствовал Дэвид. Он был благодарен ей за то, что она сказала это сама. – Клэр, дай ему день или два. - Клэр, подумай об этом, - сказала Лавиния, почувствовав, как по телу подруги пробежала дрожь. – Сейчас Джек чувствует себя беспомощным. Он застрял в той камере, не способный защитить себя. Он умный парень, он знает людей и сообразит, что в отношениях, которые были у вас двоих, увидят мотив для убийства. Он хочет, чтоб ты оставалась в стороне - не давая пищу таким слухам. - Так он защищает меня, - произнесла Клэр со смесью надежды и гнева. - Тем единственным способом, который ему на данный момент доступен, - быстро сказал Дэвид. Он тоже считал, что Клэр надо держать подальше от тюрьмы, по крайней мере, до той поры, когда Джек несколько оправится. – У него было тяжёлое время. Дай ему возможность привести мысли в порядок. Ты сама можешь понять, почему он не хочет, чтоб ты увидела его в тюрьме. У человека есть гордость, в конце концов. Дай ему день или два. Нам нужно немного удачи, и тогда мы выясним, с чем имеем дело. Клэр кивнула. Она закрыла глаза. Остальные смотрели на неё в молчании. После нескольких минут тишины Лавиния объявила, что собирается принести им ужин из кухни при таверне. Клэр осталась за столом. Указательным пальцем правой руки девушка водила по краю пустой чайной чашки. Над головой Девон Дэвид и Изабелл обменялись взволнованными взглядами. Потом Изабелл сказала: - Клэр, ты продержишься одна несколько минут? Я хочу поговорить со своим партнёром. – По её тону Дэвид понял, что она хочет остаться с ним наедине не затем, чтоб урвать несколько поцелуев. - Что? – спросила Клэр, вдруг подняв взгляд. Она быстро моргнула, силясь сосредоточиться на друзьях. – Да, конечно. Я накрою на стол для ужина. – Она плавно встала и пошла к полкам, на коих Лавиния и Колин держали посуду, которой пользовались. Изабелл взяла Дэвида за руку и потащила на крыльцо, задрапированное виноградной лозой. - Ты знал, что миссис Рассел толкнула Джека на разрыв отношений с Клэр, не так ли? – горячо обвинила Изабелл. Она поставила Грифа спиной к перилам. - Ну, я, хм, - пробормотал Дэвид. Он и раньше видел подобное выражение в её глазах. Человек запросто мог получить травму, когда она была в таком настроении. - Ну? – Она стояла, уперев руки в узкие бёдра. Её слишком большая рубашка была заправлена за пояс галифе. - Что тебя вдруг навело на эту мысль? - Миссис Рассел была здесь не так давно. Она была расстроена и не уследила за языком. Сказала кое-что о том, что остерегла Джека, - нетерпеливо ответила Изабелл. - Теперь понятно, о каких лжи и недопонимании говорила Клэр. Я рад, что она наконец-то знает правду. Изабелл уставилась на него, её рот, обычно широкий и не напряжённый, сжался в тонкую линию. - Полагаю, это и есть ответ на мой вопрос. Ты знал с самого начала. Дэвид выпрямился во весь рост и посмотрел на неё. - Если б ты не была одержима идеей оторвать Джеку голову, догадалась бы обо всём сама. Ошарашенная его ответом, Изабелл заморгала глазами, окаймлёнными тёмными ресницами. Став ещё хмурее, она спросила: - О чём ты говоришь? - В тот день, когда Джек порвал с Клэр, ты ринулась к нему, как тигрица. Если б ты удосужилась присмотреться к человеку прежде, чем колотить его, ты поняла бы, что он убит горем ещё больше, чем Клэр. Изабелл потратила секунду-другую на размышление. Она помнила, что удивлялась: почему Джек не сопротивлялся или, по крайней мере, не попытался улизнуть от греха подальше. Он стоял перед ней, приняв тяжёлый удар в челюсть, будто заслужил это. Ну, он впрямь заслужил; тем не менее, Изабелл весьма часто имела дело с мужчинами, которые защищали себя, даже когда совершали что-то непростительное. - Какого чёрта ты не рассказал мне, что происходит?! - Что бы ты сделала, если б я рассказал? – Дэвид опёрся спиной на крылечные перила и скрестил руки на груди. - Я бы сказала Клэр. - Как и предвидел Джек. – Дэвид слабо улыбнулся. – И именно поэтому он взял с меня обещание не рассказывать тебе. - Это жизнь Клэр! – воскликнула Изабелл, несильно топнув ногой. – Она имела право знать, что миссис Рассел вмешалась! Ради всего святого, Дэвид, ты хоть представляешь, в каком смятении была девочка? Спрашивая себя снова и снова, почему этот никчёмный подонок не может любить её; как будто виновата была она, а не его чёрное сердце. Дэвид поднял тёмные брови. - Слушай, о том я и толковал Джеку тогда: это жизнь Клэр. Она имела право знать, почему он перестал за ней ухаживать. Но Джек был непреклонен. Всё, что сказала миссис Рассел, только укрепило его собственные сомнения по поводу их с Клэр будущего. - Он идиот! - Может, и так, но он был идиотом с благими намерениями. – По её лицу он понимал, что она не готова простить его за участие в обмане. Мужчина в тысячный раз спросил себя: что, если он впрямь должен был пойти к Клэр и выложить, что знает? И в тысячный раз получил тот же ответ: он дал слово Джеку. У Джека во всём мире было очень мало людей, которым он мог доверять; Дэвид твёрдо решил быть одним из них. Он вдохнул поглубже и серьёзно сказал: - Изабелл, Джек лет десять жил на стыке миров моряков и туземцев. Ты действительно считаешь, что он мог представить себя сидящим за обедом с семьёй Клэр в Эссексе? Она понимала, о чём он. Она даже понимала, почему миссис Рассел так сильно возражала против Каннибала Джека в качестве жениха Клэр. Конечно, он не впишется в её семью. Никто бы не счёл мужчину с такой историей, как у Джека, подходящим мужем для любой девушки и в особенности для Клэр. Но это была жизнь Клэр. Она имела право жить, как ей хочется, даже если это был неподходящий вариант по мнению всех остальных. Изабелл вновь сжала свои прелестные полные губы и чопорно произнесла: - Он не должен был лгать ей. Насколько понял Дэвид, сии слова означали, что это он должен был рассказать ей всю историю. У него не было времени задаться вопросом, как всё обернулось бы, если б он впрямь так поступил. Постукивая длинными пальцами по крылечным перилам, он спросил: - Почему ты так злишься из-за этого? Это не единственная тайна, которую мы хранили друг от друга. Ответом ему был испепеляющий свирепый взгляд. Мужчина наклонил голову, чтоб его зеленоватые глаза оказались на уровне глаз Изабелл. На мгновение его отвлекла её красота. В счастье, в печали или в радости – Изабелл всегда была красива так, что это сбивало с мысли. - Ты ненавидишь ошибаться, да? Ты просто ненавидишь, когда у кого-то есть информация, которой нет у тебя. - Очень трудно дать другу хороший совет, когда не знаешь, что происходит на самом деле, - сердито сказала Рид. – Клэр доверяла мне. – Она опустилась в кресло из ротанга*, стоящее у двери, и свесила ладони между колен. [*Ротанг - материал, представляющий собою очищенные и высушенные стебли каламуса, то бишь ротанговой пальмы (это тропическое растение, произрастающее в Юго-Восточной Азии, и некоторые родственные ему виды); примечание переводчика, стянутое из Википедии.] Дэвид нежно улыбнулся ей. Это была та её часть, которую Изабелл столь тщательно старалась сохранить в тайне. У неё было мягкое сердце – по отношению к небезразличным ей людям. Когда она беспокоилась о ком-то, сердце лишалось брони. Потом Гриф спросил: - Ты думаешь, она просится увидеть Джека, чтобы позаботиться о нём и поддержать? Знаю, она всё время твердила, что верит в его невиновность, но это может обернуться неслабой руганью. Изабелл глубоко вздохнула. Мужчины временами такие глупые. - Поддержать его? Да она сделает всё, чтоб его спасти. Клэр любит Джека. Она всегда его любила. Хочешь знать, отчего я так зла из-за того, что понятия не имела, почему он с ней порвал? Это оттого, что я наблюдала, как Клэр корит себя за любовь к тому, кто безжалостно её отверг. Как я ни старалась, я не могла помочь ей избавиться от чувств к нему. Она пыталась ненавидеть его. Говорила себе, что мужчины, которого она любила, никогда не существовало. Может, она верила, что тут попала в точку, но ей по-прежнему не хватало того, что было между ними. Знай я правду, я смогла бы спасти Клэр от такого жгучего ощущения предательства. Дэвида подмывало рассказать Изабелл, как сильно Джеку сейчас нужно верить во что-то, в кого-то помимо себя; но слова Рид увели мысли Грифа в другом направлении. Мужчина нахмурился и спросил: - Ты хочешь сказать, что Клэр вышла бы замуж за Брэдфорда, будучи влюблённой в другого мужчину? Изабелл собралась ответить, но приостановилась и внимательнее всмотрелась в ошеломлённое лицо Дэвида. - Ты романтик, - произнесла она с ноткой удивления. Хмурый взгляд Дэвида потемнел. - Нет, конечно; я-то нет, - возмущённо изрёк Гриф, - я знаю женщин, способных на любое коварство. Я думал, что Клэр – романтик. Брэдфорд был порядочным парнем. Он заслуживал лучшего, чем второе место. Я всегда думал, что Клэр честнее. Изабелл подавила ехидную ухмылку. Романтическая жилка у Дэвида – какая вкусная идея. Рид сделала пометку в уме: надо будет исследовать сей предмет повнимательнее, в другое время. - Я сомневаюсь, что Жиль когда-нибудь почувствовал бы себя на втором месте. Их отношения были просто другими. Во многом более лёгкими, - проговорила Изабелл с ощутимым нажимом. – Клэр убита горем из-за Жиля. Если б они были женаты, она бы добилась успеха в браке. Но ведь это не то, о чём ты спросил. Ты спросил, что она чувствует к Джеку. На этот вопрос ответ такой: неважно, как сильно она старалась не чувствовать к нему ничего, кроме презрения; это не были её истинные чувства. Что она чувствовала на самом деле, так это потерю, пустоту. – Изабелл встала и начала расхаживать. – Слушай, я не представляю, как это объяснить, но каким-то образом знание того, что Джек её любит, давало Клэр уверенность. Когда она посчитала, что это была уловка с его стороны, она потеряла свою уверенность, но не желание, ни потребность в его любви. Жиль заботился о ней, может, настолько сильно, насколько был способен заботиться о ком-то другом, но это было уже не то. Клэр просто понимала, что это для неё важно, полезно. Я не знаю, Дэвид, я не могу объяснить. Я просто знаю, что с момента, когда Джек оттолкнул её, она потеряла способность полностью верить в себя. Дэвид задумчиво сжал пальцами подбородок. - Ты думаешь, она будет поддерживать его во всей этой истории? - Если б ты видел, как они тут «обменивались мнениями» с миссис Рассел, тебе бы не потребовалось спрашивать, - быстро ответила Изабелл. Она подошла к краю крыльца, упёрла руки в бёдра и стала смотреть мимо бара на залив. – Она рассержена на него, конечно. Ей бы вообще следовало больше никогда с ним не разговаривать. Мужчины такие идиоты! Врать ей ради её же блага, относиться к ней, как к ребёнку! Дэвид наблюдал за Рид, прищурившись. Он подозревал, что она разозлена больше, чем бедняжка Клэр. Ему нравилось, что Изабелл так заботится о Клэр. Он подумал о женщине, которой Изабелл была, когда он только встретил её. Он никогда бы не поверил, что она так прочувствует чужую боль; она настолько изменилась, или просто он недооценил её с самого начала? Изабелл сделала глубокий вдох, а выдох получился больше похожим на вторую часть вздоха. - Но ничто из этого не меняет того факта, что она его любит. Теперь она понимает, почему он прекратил их связь, и ничто не помешает Клэр встать на защиту Джека. - Ну, это уже кое-что, - негромко сказал Дэвид, уныло глядя вниз, на дощатый пол. – Довольно много, на самом-то деле. - Дэвид? – произнесла Изабелл, всё ещё глядя на воду. - М-м? – Мужчина посмотрел на Рид. По её плечам он понял, что она собирается спросить у него о чём-то важном. Чём-то, что её тревожило. - Она права, ведь так? – Изабелл развернулась и посмотрела Дэвиду прямо в глаза. – Насчёт Джека; я имею в виду – даже если он ревновал… - Я уверен, что он ревновал, - сказал Дэвид отрывисто. Он знал, что, в отличие от Клэр, Изабелл нетрудно поверить, что человек, которого она знает, способен на убийство. Изабелл в своей жизни видела слишком много жестокости. – Она его девушка, даже если он отпустил её. Джек не святой. Ни один мужчина не может видеть женщину, которую любит, с другим, не чувствуя никакой ревности. Но нет, Джек никогда бы не навредил Жилю Брэдфорду. Будь Джек на такое способен, он совершил бы убийство гораздо раньше, потому что, безусловно, было много подходящих моментов, да и «провокаций». Как мы будем это доказывать, я не знаю. - Она отчаянно хочет видеть его. – Изабелл поглядела в открытую дверь. Рид увидела, как Клэр передвигается по комнате. Казалось, что девушка накрывает на стол в замедленной съёмке. – Ты слышал её, ты еле-еле уговорил её не идти сию же минуту. - Знаю. – Дэвид провёл ладонью по своим длинноватым волосам. – Я спрашиваю себя, всё ли сделал правильно. Он заставил меня пообещать, что я буду держать её подальше. - Отлично, - недобро выпалила Изабелл, широко разведя руки. – Ты тоже обращаешься с ней, как с ребёнком. Дэвид плотнее сжал свои полные губы и коротко сказал: - Я не буду задерживать её надолго. Он два дня просидел без еды и не пил ничего, кроме рома. Изабелл замерла и побледнела. Она могла себе представить, в какой форме находился Джек. - Джеку нужно увидеть Клэр, но давай дадим ему немного времени, чтоб он пришёл в себя. Когда он оклемается достаточно, я найду способ организовать им встречу, не навлекая подозрений. Ты сказала, что Джек даёт Клэр уверенность. Я не знаю, как назвать то, что Клэр даёт Джеку, - цельность, может быть; что бы это ни было, он сейчас нуждается в этом сильнее, чем когда-либо. Каким-то образом я должен буду убедить его, что, отказываясь с ней встречаться, он больше вредит ей, чем защищает её. Но всё, что подпитывает мнение о соперничестве между ним и Брэдфордом, на пользу не пойдёт. Прибежать на причал в поисках Джека – это не проступок со стороны Клэр, но чертовски плохо, что там её видела половина города. - Это будет ужасно для Клэр, - печально сказала Изабелл. – Она так беспокоится из-за того, что о ней думают люди. А ведь она не сделала ничего дурного. - Насколько плох был «обмен мнениями» между ней и миссис Рассел? Изабелл поразмыслила немного. Она была в ярости из-за поступка миссис Рассел, но знала, что часть этой ярости должна бы направить на саму себя. Лавиния вот знала, почему Джек сделал то, что сделал; её разочарования в людях не ухудшили наблюдательность. - Не так плохо, как можно было ожидать. Клэр имела полное право злиться. Но они обе были так опустошены из-за Жиля, что не осталось пороха для настоящей ссоры. От миссис Титчмарш такого не дождёшься. Она будет смаковать это. Боже, ну и заваруха. Кому понадобилось убивать Жиля Брэдфорда? В этом нет никакого смысла. Дэвид смотрел в темноту и думал о разговоре с Брэдфордом, который состоялся на причале и касался мисс Клэр и кипы тюков хлопка. Дэвид тогда предполагал, что кто-то намеренно толкнул эти тюки. Но он не рассматривал по-настоящему всерьёз идею о том, что мишенью был Брэдфорд. Он спросил Брэдфорда насчёт врагов. «У меня? – искренне удивился Брэдфорд. Покачал головой, в его тёмных глазах было не то изумление, не то забава. – Я не в курсе, что у меня есть враги. Думаю, чтобы завести врагов, нужно жить более захватывающей жизнью, чем моя». «Очевидно, мы оба ошибались», - подумал Дэвид. Он посмотрел на Изабелл и увидел на её лице те же разочарование и печаль, которые, как он знал, отражаются на его собственном лице. - Иди сюда, - он протянул к ней руку. Рид подошла, делая вид, будто не желает обниматься с Дэвидом. - Я всё ещё зла на тебя. - Я знаю. – Он притянул Изабелл к себе и опустил свой подбородок поверх её блестящих тёмных волос. – Нам всем надо работать вместе, чтоб разобраться. Изабелл кивнула и обвила его торс руками. *** Раскладывая китайские тарелки по тёмному полированному дереву столешницы, Клэр вдруг почувствовала себя ужасно уставшей. Девушка остановилась, взглянула на узор тарелки, которую держала в руке. Изящные голубые цветы красовались по краям. Это было красиво. Она вспомнила, как Лавиния однажды рассказывала, что эту китайскую посуду подарил её крёстной морской капитан, ухаживающий за Виви. - Идиотка, - произнесла Клэр тихо, но гневно. – Только идиотка будет размышлять о китайских тарелках, когда её мир рушится. Но не было ничего, что она могла сделать, чтоб спасти свой мир от этого разрушения. Если она позволит себе вновь подумать о Джеке, одиноко сидящем в тюремной камере, желание, абсолютная необходимость бежать к нему снова станет подавляющей, против неё почти невозможно будет устоять. Клэр не могла себе этого позволить. Она не должна поддаваться. Джеку не помогут её истерические объятья через дверь камеры. Он был в безопасности, по крайней мере, на данный момент, - в безопасности от всего, кроме собственных мыслей. Клэр подумала о человеке, с которым она познакомилась через письма Джека. Большая их часть была полна подробностей о жизни на островах. То тут, то там появлялись и другие вещи – описания бедности, которую он видел на улицах Шанхая и Гонконга, мысли о книгах, которые он читал, маленькие отступления, которые раскрывали перед Клэр его сердце. Он был вдумчивым человеком. Клэр знала: Джек никак не связан со смертью Жиля; и всё же девушка была уверена, что он измучен виной, потому что не сумел эту смерть предотвратить. И ещё он будет беспокоиться, беспокоиться за неё. Чувство вины и беспокойство сожрут его живьём. Девушка сделала два шага к двери, всё ещё держа тарелку. Клэр пойдёт к нему. Она ему нужна, осознаёт он это или нет. Она должна увидеть его. Она должна сказать ему – что? Что она ему скажет? Что любит его? Что верит в него? Что шею ему готова свернуть за обман, за отсутствие веры в их любовь и их будущее? «Да, - подумала Клэр, - да, всё это и много чего ещё». Клэр глянула за дверь. Увидела, как Изабелл спорит с Дэвидом. Девон не слышала слов, но по позе Изабелл могла сказать, что Рид горячо отстаивает свою точку зрения. Клэр знала, что Изабелл сама бы подчинилась побуждению побежать к мужчине, которого любит. Ничто не удержало бы Изабелл вдали от Дэвида, если б она считала, что он в ней нуждается. Клэр восхищалась способностью Изабелл сосредотачиваться только на том, что наиболее важно для неё. Но Девон прекрасно знала, что от себя ей такого ожидать не стоит. Клэр жаждала увидеть Джека. Она хотела дотронуться до него и услышать его голос. Но журналистка была благодарна, что Дэвид и Лавиния отговорили её идти в тюрьму. Клэр многое придётся сделать, прежде чем она будет готова увидеть Джека, и неважно, как отчаянно ей хочется этой встречи. Когда девушка пойдёт к Джеку, она должна будет быть свободной от всякой другой ответственности. У Клэр не было иллюзий относительно того, как восприняли окружающие её пробежку по городу и тот страстный поцелуй. Она уже приняла это; не отправившись с миссис Рассел на плантацию, Клэр выставила себя за рамки приличия. Не имело значения, что она никогда не делала ничего плохого, ничего аморального, даже по самым строгим стандартам. Её будут судить за то, что люди, по их мнению, знают о ней, а не за правду. Она почти верила, что это неважно, пока они с Джеком были вместе. По правде говоря, её это немножко беспокоило, потому что суждения людей были несправедливыми; она не могла отрицать собственную натуру, которой требовалось одобрение окружающих. Но, подумала девушка с лёгкой улыбкой, потеря положения в обществе будет не большой ценой за то, чтоб снова видеть, как в глазах Джека по-прежнему светится любовь к ней; даже если в списке потерь будет и газета. Её остановил не страх перед чужим мнением. Даже не аргументированный довод Дэвида о том, что Джеку будет лучше, если не появится новой пищи для слухов о любовном треугольнике. Мысли опять зароились. Горе из-за Жиля, отчаянный страх за Джека, все вопросы о том, что именно миссис Рассел сказала Джеку, вынудив его разбить сердце Клэр, и, главное, почему сама Клэр не разглядела обман. Но мысли больше не были запутанными. Клэр повернулась обратно к столу. Осторожно поставила тарелку, переместив её так, чтоб та оказалась ровно посередине между выложенными столовыми приборами. Точно так же девушка сумела привнести порядок в свои мысли. Она больше не боялась, что сходит с ума. Её уверенность в себе подрывал конфликт между чувствами и мнимой правдой, в которую верила Клэр. Сейчас конфликт разрешила миссис Рассел, признавшаяся в своём вмешательстве. Чувства Клэр были истинными; любовь Джека всегда была настоящей, такой же настоящей, как любовь Клэр к нему. Девушка знала, что его холодные слова, его безразличие были ложью. Джек верил, что лжёт ей ради её же блага. Сейчас, когда она понимала, что произошло, Клэр осознала: он думал, будто спасает её от неё самой. Он знал, что говорить и чего не говорить, чтоб она поверила в его обман, потому что знал её саму очень хорошо. Если она должна убедить его, что охотно повернётся спиной ко всему остальному в своей жизни, ей придётся прийти к нему без багажа в виде незаконченных дел. Жиль любил её по-своему, и она любила его, всё ещё любила его. Она должна уважать эту любовь. Должна сказать своё последнее, окончательное «Прощай» Жилю прежде, чем пойти к Джеку. Дэвид сказал, Джеку нужен день или что-то около того, чтоб оправиться. Она даст ему этот день, который и сама использует, чтоб оправиться. Была только одна вещь, насчёт которой Клэр, воспитанная в строгих обычаях британского среднего класса, точно знала, что это должно быть сделано, - соблюдение похоронного обряда. Когда Жиля достойно похоронят, она будет вольна без всяких оговорок отдать себя Джеку. Она посвятит себя доказыванию невиновности Джека. Это вдобавок станет и поисками справедливости для Жиля. А до тех пор Клэр будет сосредотачиваться на деталях, на мелочах наподобие своевременной печати газеты, наподобие сервировки стола. *** Маурири приостановился у внешней стороны двери в бар и прислушался к гулу взбудораженных голосов. Он уловил в этой какофонии несколько трезвых голосов, говоривших о нестыковках в версии о том, что Каннибал Джек вдруг обезумел и убил столь достойную душу, как юный Брэдфорд. Были и гораздо более пьяные голоса, добавлявшие дикие подробности к уже циркулирующим рассказам. Маурири подошёл к стойке и опёрся на неё локтями. - Похоже, убийство приносит пользу для бизнеса, - сказал он Колину, который наливал пиво из крана бочки. - Да, - мрачно ответил Колин, - человеческая природа во всей красе. Хочешь выпить? - Ага, пива, - Маурири поглядел на стол, за которым сидели шумные выпивающие. Громче всех себя вёл мистер Титчмарш. Его лицо было красным, и он что-то говорил о необходимости отлавливать и выдворять из города опасных нежелательных лиц. Усилием воли Маурири заставил себя отвернуться. Дела Джека нисколько не улучшатся, если его друзья станут ввязываться в драки. Лепау вновь обратился к Колину. – Я заходил в тюрьму. – Маурири говорил негромко. – Морлэйс сказал, Брэдфорд грозился, что сам губернатор прикажет ему, Морлэйсу, отдать Джека в руки Брэдфорда. - Полагаю, есть небольшая вероятность, что губернатор сможет сделать это для Брэдфорда. В конце концов, мы далеко от Парижа, и не многих людей заботят права Каннибала Джека. Бедный человек, - печально произнёс Колин, поставив на стойку перед Маурири кружку с пивом. – Брэдфорд, верно, чувствует себя таким беспомощным. Подобные люди, столь привыкшие использовать свою власть, видят смысл только в нападении. Убедить его в виновности Джека, скорее всего, было нетрудно. Будет непросто изменить это мнение. Маурири кивнул. - Я всё думаю о своих детях. От одной лишь мысли, что кто-то причинит им боль, меня бросает в дрожь. Отец просто не может вынести мысль, что кто-либо, навредивший его ребёнку, избежал наказания. Брэдфорд жаждет отомстить немедленно, сейчас ему это нужнее, чем еда. Колин хорошо знал Тома Брэдфорда. Тот крепко поддерживал маленькую миссионерскую церковь, а иногда и самого Колина. Брэдфорд был порядочным человеком; гордым, делающим всё по-своему, но в основном справедливым. - В запале он поверит, что это и есть справедливость, - с грустью сказал Колин. Он оглядел помещение, полное шумящих людей. И спросил себя, не нафантазировал ли ощущение опасности, зависшее в воздухе. Нет, подумал Трент. У него было чувство, будто здесь кто-то активно распространяет дикие истории о Джеке и смерти Жиля Брэдфорда. – Разумные мысли это первое, что пропадает в запале. - Верно, - согласился Маурири, делая крупный глоток пенного пива. Колин на мгновение замер и посмотрел на группу мужчин, собравшихся вокруг Титчмарша. Затем склонился над стойкой и негромко заговорил с Маурири: - Я слышал много красочных историй про то, как Джека поймали, когда он вырезал сердце из груди бедного Жиля. Маурири посмотрел на него, на миг разинув рот. Хотя он знал, что это неправда, мужчину привел в ужас возникший образ его друга, обезображенного таким способом. - Господи, я надеюсь, этого не услышит Клэр. Или любой из Брэдфордов. Во всяком случае, они-то узнали бы, что это неправда, после того, как мистер Брэдфорд увидел тело. Я разговаривал с Лани, помощником капитана на «Малахини». Он сказал, что кроме одного ножевого ранения на теле не было никаких следов. - Маурири задумчиво уставился в свою полупустую пивную кружку. И медленно заговорил: - Полагаю, при имени типа «Каннибал Джек» другого не стоило и ожидать. Всё же следует задаться вопросом, откуда начинаются такие вещи. Кто мог быть настолько безответственным, чтоб добавить такую деталь, когда фактически ничего не знал о состоянии тела? Колин положил руки на стойку и вгляделся в Маурири. Голубые глаза были очень серьёзными, когда Трент сказал ещё тише: - Это такое вопиющее искажение. Знаю, о подобных вещах всегда ходят слухи, но эта история распространилась очень быстро. Сомневаюсь, что Джек уже был в тюремной камере, когда об этом деле уже толковали здесь. Следует задаться вопросом, не были ли детали подогнаны так, чтоб соответствовать историям о прошлом Джека. - Ты подозреваешь, что это не просто небылицы, а выдумки, которыми кто-то намеренно разжигает настроения против Джека? – Маурири наблюдал за лицом Колина. Колин ведь обычно из кожи вон лез, стараясь верить в лучшее в людях. Если он впрямь верил, что эта история началась с намерения выставить Джека виновным в глазах общества, Маурири не сомневался, что Трент прав. Колин нахмурился и пожал плечами. - Я не знаю, с кого началась эта история. Просто есть ощущение… я не знаю. Вероятно, ощущение не имеет значения, только всё это может серьёзно повредить Джеку. Ты видел его, когда был в тюрьме? Как он? Маурири скривился и пожал плечами. - Он… Не знаю, как описать. Он защищает себя, по крайней мере, в разговоре с Морлэйсом, но кажется таким… - Маурири покачал темноволосой головой. - Потерпевшим поражение? – вставил Колин. Голубые глаза за стёклами очков были широко распахнуты от беспокойства. Маурири на миг закусил нижнюю губу. - Это уж слишком. Скорее, деморализованным. Словно он будет сражаться, но не верит, что сможет спастись. Джек не дурак. Он знает, какой властью на этом острове обладает Брэдфорд. - Клэр хочет увидеть его. – Колин подумал о поведении девушки во время ужина. Она «растолкала» еду по разным краям своей тарелки, но не съела ни кусочка. Лавиния рассказала мужу о пропущенной им беседе с Дэвидом о Джеке. – Дэвид разубедил её на какое-то время, но она не станет ждать долго. - Джек сказал, что не будет с ней разговаривать. Его беспокоит, как все эти шишки посыплются на неё. Колин задумчиво кивнул: - Тут он прав. Сейчас такое время, когда люди будут выбирать сторону. Для многих из них, в том числе некоторых обладающих властью, Джек – почти удобный злодей. Многие из белого сообщества воспринимают его, как чужака, странного и с ужасающим прошлым. Клэр, приняв его сторону, особенно против Брэдфордов, будет делать вещи, которые для неё очень тяжелы. За ужином она попросила меня написать что-нибудь для газеты о смерти Жиля и расследовании. - Она думает о газете? – удивился Маурири. Колин кивнул. - Думаю, на данный момент о газете ей думать легче всего. Особенно, если можно будет не писать, а заниматься просто вёрсткой. Сказать, что у неё был ужасный день, это ничего не сказать; и вдобавок ко всему прочему миссис Рассел сболтнула лишнего, и Клэр осознала, как её крёстная повлияла на решение Джека перестать с ней встречаться. Дэвид, по-видимому, знал, что миссис Рассел остерегла Джека и этим толкнула на разрыв с Клэр. Полагаю, ты тоже знал, а? Маурири с интересом в тёмных глазах взглянул на собеседника, потом смущённо кивнул. - Как она это восприняла? - Удивительно спокойно. Лавиния и Изабелл ожидали, что она выйдет из себя. Однако Клэр, похоже, рассматривает вмешательство миссис Рассел как что-то, что сама должна была предвидеть, и сейчас считает это не столь интересным или даже важным на фоне прочих нынешних событий. Одна узнанная вещь не может стереть все возможные, скажем так, замечания, которые у Клэр имелись к Джеку. – Колин передал официантке поднос с рюмками рома. Некоторое время мужчина трудился позади стойки, оставив Маурири уныло допивать пиво. - Насчёт статьи, - произнёс Колин, наливая ещё одну порцию пива для Маурири. – Клэр сказала, что не чувствует, будто сможет как надо отстраниться от эмоций, чтоб написать текст с профессиональной отчуждённостью. Я надеялся, что ты поможешь мне написать статью. Мой стиль немного неуклюж для газеты; нам бы надо придерживаться только фактов. Клэр хочет сделать всё в стандартный срок, а это значит, что газета должна быть напечатана завтра. - Я не уверен, что сам смогу достаточно отстраниться. Я хочу сказать, мы с тобой оба знаем, что жизнь – штука хрупкая, любой может заболеть, угодить в несчастный случай, даже сыновья богачей, - проговорил Маурири с невесёлой ужимкой. – Но убийство, хладнокровное убийство такого открытого парня, как Жиль. В это просто очень сложно поверить. Колин ничего не сказал. Он оглядел питейное помещение. Здесь было многолюдно, но несколько постоянных посетителей отсутствовали. Мужчины, которые, как он знал, были друзьями Жиля Брэдфорда. Колин заподозрил, что они, весьма вероятно, проводят этот вечер дома и задают себе те же вопросы. - Если ей это нужно завтра, нам лучше встретиться рано утром, - сказал Маурири. – Так мы сможем закончить до похорон. Может, добавим что-то об этом, прежде чем статья уйдёт в печать. - Похороны завтра? - Да. Лианни получила записку от миссис Брэдфорд, когда мы ужинали. Ну, я предполагаю, что на самом деле записку написала миссис Рассел. Прошло уже три дня, хотя его и привезли сюда только сегодня. Они сбились с курса, когда это случилось, и, как рассказал Лани, Серо тогда был в такой ярости, что давал им противоречивые приказы. Он вёл себя так, будто делал им всем одолжение, пустив обратно на лодку. Как я постоянно слышал, Серо не ахти какой моряк, но, - Маурири закатил тёмные, выразительные глаза, - это не помешало ему отдавать приказы. Наверно, обстановка там на корабле была не слишком хороша. Кажется, Серо и его человек угрожали команде оружием. - Святые небеса! - воскликнул Колин. – Зачем? - Они - команда Джека, и Серо это знает. Думаю, он им не доверял. - Ну, он был в жуткой ситуации. - В любом случае, я не думаю, что спустя такое количество времени можно особо затягивать с похоронами. - Нет. Наверное, нет, - ответил Колин, поморщившись. Прах к праху, пепел к пеплу – слова погребальной службы пронеслись в его уме. Такие сухие, почти аккуратные слова для того, что вот так вот случилось с человеком, чьё тело покинула жизнь. - Приходи пораньше, и я приготовлю старое доброе английское жаркое на завтрак. Колин переключился на обязанности бармена. Он потратил несколько минут на приготовление напитков. Пока он был занят, в бар зашёл Дэвид и присоединился к Маурири. Трент налил Дэвиду пива и опять занялся работой, пока двое разговаривали. Когда Колин вернулся к ним, они оба уныло изучали глубины своих пивных кружек. - Как дела в доме? – спросил он Дэвида. - Изабелл отправилась проверить конюшни. Клэр пошла в офис, чтоб сделать какую-то работу. Лавиния пошла с ней. Велела передать тебе, что когда Изабелл закончит с лошадьми и вернётся с Клэр, Лавиния придёт сюда. - Бедная Клэр, - мягко пробормотал Колин. – Мы все вьёмся вокруг неё, ожидая, что она в любой момент зальётся слезами. Наверно, нам самим стало бы полегче, если б она расплакалась. - Да, возможно, - ответил Дэвид, глядя зеленоватыми глазами куда-то вдаль. Он чувствовал, что ему надо делать что-нибудь конструктивное, а не топтаться на месте, потягивая пиво. Но он не знал, что именно. - Думаешь, я смогу чем-то помочь Джеку, если пойду к нему? – спросил вдруг Колин. - Безусловно, - хором ответили Дэвид и Маурири. - Думаю, это поднимет его дух, - искренне сказал Дэвид. Похоже, сам Колин недооценивает то положительное влияние, которое его спокойная, вдумчивая натура оказывает на друзей, когда они сталкиваются с кризисом. - Я могу принести ему что-нибудь почитать; не то чтоб он сейчас в состоянии сосредоточиться на книге, но всё-таки. - Ты можешь принести ему что-нибудь приличное из еды, - с чувством сказал Маурири. - Да, да, это я могу, - оживился Колин. – Есть курица, оставшаяся от ужина. И есть плов на кухне. Я пойду, как только Лавиния вернётся. Продолжение следует