Сингер. Пейдж Сингер

Центрифуга стиральной машины умиротворённо зажужжала. Наблюдая, как куртка Бобби медленно вертится внутри, как вода окрашивается в бледно-алый цвет, Пейдж запустила два пальца в открытую банку с арахисовым маслом. То и дело облизывая пальцы и вновь запуская их в заветную банку, девушка прохаживалась по комнатам старого домика Бобби Сингера. После смерти старика суд хотел перепродать его, но Дин втайне от Пейдж кинул клич среди охотников. Теперь каждый месяц на счету государства появлялась небольшая арендная плата за дом среди автосвалки. Сумма поступала небольшими кусочками, но точно в срок, оставляя собственность за единственной наследницей. Пейдж по-прежнему думала, что суд просто отступился от участка земли, который не представлял никакой ценности для администрации. Далёкая от таких вещей, как уплата счетов, девушка легко поверила, что всему миру на неё наплевать. Обтерев влажные липкие пальцы об остатки штанов, девушка распахнула стенной шкаф. Там висела старая одежда Бобби, выстиранная и выглаженная чьей-то заботливой рукой. На Пейдж пахнуло таким знакомым ароматом, смесью запахов машинного масла, нафталина и затёртой старины. От него всегда слезились глаза, но девушка даже не думала избавляться от него. На долгой и одиночной охоте куртка или рубашка отца помогали ей не сдаваться. Аккуратно сняв рубашку в клетку с вешалки, Пейдж подхватила с полки внизу штаны, которыми запаслась по размеру заранее и отправилась в душ. Всё это она делала в тишине, стараясь не издавать лишних звуков. Ей казалось, если она хоть раз позволит себе кашлянуть, то магия пустого дома разрушится, а вместе с ней и сам дом, который неожиданно стал так дорог. Раздевшись, Пейдж помедлила, прежде чем размотать окровавленную повязку на ноге. Чтобы не стоять без дела, девушка излишне резко оторвала от бока засохшую ткань, которая плотно прилегала к ране. Горячая струя крови и острая боль отрезвили Пейдж. Быстро размотав повязку, которая прикрывала укус, девушка на мгновение замерла и прикоснулась кончиками пальцев к двум симметричным ранкам, закупоренным запёкшейся кровью. С наслаждением чувствуя, как тёплые струи воды смывают трёхдневный пот и прочую грязь, Пейдж поняла, что от правды не скрыться. И сколько бы она ни отрицала, факт оставался фактом, укус оставался на том же месте, на котором и был. Размышляя так, Пейдж почувствовала, как щекам становится горячо. Слёзы, смешиваясь с водой, текли не контролируемым потоком. Спустя несколько минут девушка закрыла тыльной стороной ладони рот, сдерживая рыдания, рвавшиеся наружу. Она по-прежнему не хотела разрушать тишину, которая казалось ей единственным безопасным местом на всём свете. *** Когда Пейдж вышла из душа, о слезах напоминала лишь лёгкая припухлость век и искусанные губы. Взяв из холодильника бутылку пива, девушка со всего маху опустилась на диван, огляделась. Вокруг царил житейский беспорядок, от которого так и веяло теплом и уютом. Прибираясь в избушке отца каждые несколько дней, Пейдж возвращала все вещи на те же самые места. Каждая полуоткрытая книга или небрежно брошенная вещь остались там же, где оставил их Бобби Сингер. Вдыхая запах старой рубашки отца, прихлёбывая холодное пиво, Пейдж постепенно возвращалась к реальности. И первым вопросом, которым реальность как пыльным мешком била по голове, был вопрос «что делать, когда ты – верфольф?». Девушка со вздохом направилась в кабинет, открыла дневник Бобби и начала листать. После его смерти Пейдж нашла целую коробку старых тетрадей, исписанных мелким почерком старика. Разложив их в разном порядке по всему дому, девушка время от времени открывала их, чтобы узнать в очередной раз что-то новое о своём отце. - А ты, однако, обожал рыбалку… - словно про себя прошептала Пейдж, пробегая строчки мельком и не цепляясь за что-то конкретное взглядом. Страницы повествований о разных видах крючков и приманок девушка свободно пропустила. Листая дальше и дальше, ища глазами такие слова, как «охотник» и «вервольф», она нашла множество повествований об отрубании голов и ничего о мирном разрешении конфликта. Внезапно Пейдж увидела своё имя на полях. Рядом с ним стоял корявый вопросительный знак явно руки автора дневника. Девушка, развалившаяся в кресле старика, сложив ноги на стол, вдруг выпрямилась и положила дневник на стол. Щёлкнула настольная лампа, освещая тусклым светом страницы, сплошь покрытые чернильными строчками. В самом конце страницы последний абзац привлёк внимание Пейдж. «На днях Винчестеры наткнулись на группу студентов, которые встретили вервольфа и были обращены. Два парня и девушка снимали всё на видео, что помогло Сэму и Дину понять, что произошло. Подростки не знали, что творили. В живых осталась только одна девушка, Кейт. Она…». На этом страница прерывалась. Девушка перевела взгляд на следующую, но там был рецепт убийства какого-то восточного существа, которое внезапно появилось в здешних местах. Оказалось, целый блок страниц выпал. Пейдж, твёрдо решившая выяснить, почему рядом с этой историей стоит её имя, открыла ящик и стала переворачивать находящиеся там бумаги в поисках пропавшего. Вдруг, приподняв очередную папку, девушка замерла. На свете настольной лампы сверкнула полированная сталь. Кольт. Отцовский старый кольт с длинным стволом и барабаном для пуль. Ни разу не фаталист, Пейдж подумала, что, возможно, это судьба. Она была готова поспорить, что пули, лежащие на дне ящика, были серебряными. Девушка точно знала, что серебряные пули смертельны для вервольфов. В конце концов, против выстрела в висок мало кто мог устоять.