Работа смертью

      На улице стоит прекрасный солнечный денёк. Деревья шелестят на ветру, птички поют. Такая погода создана только для отдыха, но я, увы, работаю. Работа довольно специфическая... Я души людские забираю. Вот как раз через минуту новый клиент. Пора собираться. Где он там сейчас? Ах, в офисе работает. Последний день жизни глупо тратить на столь скучное дело, но к сожалению, он не знает, что этот замечательный день для него последний.       Я влетаю в окно кабинета, где трудится мой клиент. А вот и он. Я усаживаюсь в кресло напротив его стола. Он меня, разумеется, не видит, но чувствует. Побледнел весь, лоб испариной покрылся. В недоумении он хватает чашку кофе и судорожно прихлебывает. А вот кофе ты бы мог и поменьше пить. Пил бы чаёк, встретились бы куда позже. Так, что там с диагнозом? Я внимательно разглядываю его и вижу, что причина в сердце. Конечно, курение да кофе любого в могилу сведут. Сердечный приступ наступит совсем скоро. Но время еще есть. Я опять внимательно смотрю на этого офисного клерка, но теперь уже не на тело, а на душу. Эх, ничего удивительного. Абсолютно стандартная душа. Не берег ты тело свое, а душу и подавно. Рыхлая вся, покрылась жирком удовольствий. Она больше не светится, ведь на ней толстый налет вранья и гневных мыслей. Хотя эта душа неспособна уже испытывать гнев, так, раздражение или недовольство. Недовольство своей женой, детьми, работой и начальником. Хотя сам виноват. Жену свою ты сам такой сделал, она была прекрасным человеком в девичестве. Работу тоже сам выбрал. Нечего жаловаться. Но никто не хочет быть виноватым, куда легче все свалить на окружающих. Как же я устала от этих однообразных серых душонок, неспособных даже на самый маленький подвиг.       Ох, что-то я совсем отвлеклась, приступ уж наступил. Больно, да? Вон как дергаешься, хватаясь за сердце. Даже в этот момент, очень торжественный и значимый для тебя, ты не можешь вести себя достойно. Не можешь принять смерть. Теперь ты видишь меня, начинаешь кричать что-то. Я не слушаю. И так знаю, что ты просишь. Да только не я решаю, умрешь ты или нет, это ты сам решил. Решил, когда начал в пятнадцать курить, когда в двадцать пять устроился на эту работу. Мне надо всего лишь достать твою душу и сопроводить ее в место дальнейшего пребывания. Конечно я могла бы и оставить ее, но наверно неприятно жить в теле, которое начнет разлагаться из-за неспособности организма функционировать после сердечного приступа? Увы, в твоем случае врачи не помогут тебе. Так что веди себя подостойнее. И не надо мне угрожать, это смешно.       Я протянула руку и вытащила из груди душу клиента. Тело продолжило корчиться. Вопреки распространенному мнению, тело не умирает в момент выхода души. Оно продолжает жить. Но это будет просто живой труп. Или, как говорят, овощ, сознательная деятельность без души невозможна.       Ну что ж, душа извлечена, теперь надо транспортировать ее. Она буквально разваливалась в моих руках, не донесу я ее так. Придется поместить ее внутрь себя. Как же я ненавижу это делать, ведь душеньки брыкаться начинают, свободы требовать. Я бы и рада отпустить некоторых, но не позволено. Да, впрочем, потом отпустят, если достойны будут.       Я вылетела в окно офиса. На улице ничего не изменилось. Да и прошло то совсем немного времени, минуты три. Я с удовольствием взглянула на солнце, это людей оно слепит, а я спокойно могу на него смотреть. Ну как там поживает мой пассажир? Я обратила взгляд внутрь своего тела. Успокоился вроде. Не каждый офисный работник после смерти так тихо ведет себя, некоторые буянят до самого Суда. Пожалуй, сделаю этой душеньке приятное. Наш, если можно так выразиться, офис находится на острове Пасхи. Да-да, статуи — это дело рук Бога, а не людей. Сначала я хотела сразу переместиться туда, но пожалуй я просто полечу, пусть душа хоть после смерти на мир посмотрит. Не теряя времени я отправилась в пункт назначения.       Я летела очень быстро, быстрее любого самолета, но не сомневалась, что мой пассажир все увидит и запомнит. Сначала под нами проносились мегаполисы и таежные леса России, затем города Китая, больше похожие на огромные муравейники. Дальше шла Япония с ее неповторимой архитектурой. Промелькнули последние японские острова и начался великий и безбрежный Тихий океан. Душа, похоже, задремала. Теперь можно и переместиться, но мне не хотелось. Этот клиент все равно был последним за этот день. На смену мне выйдут другие духи. Когда-то мы все были одним единым, великим божеством, но сознание этого божества не выдержало и распалось на множество мелких духов. Работать смертью в одиночку очень тяжело. Каждый день только боль и страдания, никто такого не выдержит.       Ну вот мы и прибыли на остров. Меня уже ждали коллеги, у которых тоже закончилась рабочая смена. По острову металось огромное количество душ, скоро их отправят на Суд. Каждая из них была уникальная. Я выпустила душу офисного клерка из тела. Даже вот такая душонка была уникальна. Она не металась, а вяло перелетала с места на место. Были тут и цельные яркие души, они стремительно передвигались, в них было огромное количество энергии. Были и темные души, что вращались вокруг себя. Но большинство тут составляли рыхленькие серенькие души. Что за времена такие, вот раньше, что ни душа, то самородок... Прогнил этот мир, прогнил.       Все готово к ритуалу. Души согнаны в круг, очерченный около статуй моаи, духи Смерти стоят рядом. Кто-то начинает читать заклинание перехода на древнем, давно забытом языке. Круг вспыхивает, яркий свет разливается по окрестностям, души исчезают. Вот и все.       Теперь каждую душу будут судить за то, как она прожила свою жизнь. Большинство из них вернется в этот мир, так как недостойны свободы. Но будет несколько душ, что получат эту вожделенную свободу. Они смогут находиться там, где им вздумается, на любой планете, в любой галактике, в любой вселенной. Остальные же будут грустно смотреть вслед им, ожидая отправки обратно на Землю.       А что делать мне? Пожалуй, отправлюсь в какой-нибудь людный город Европы и вдоволь нагуляюсь. Буду смотреть на прохожих, вглядываться в их души. Хотя вряд ли я увижу что-то стоящее...       Я взмыла в воздух.