Возвращение

Инна Макеева быстро открыла шкаф, и натянула на себя первый попавший под руку сарафан, не обратив внимания на то, что его давно нужно было выбросить, так как он ей был мал еще с прошлого лета. — Блин, Макеева, почему ты до сих пор хранишь у себя этот сарафан? — промелькнула в голове мысль. — Ты же в прошлом году из него выросла, став выше на десять сантиметров, но переодеваться уже было слишком поздно, слышались приближающиеся шаги отца. Девушка довольно смешно смотрелась в коротком платье. Сергей Петрович сразу обратил внимание на бежевые мужские сандалии, которые стояли в прихожей. Быстрым шагом мужчина направился на кухню и обнаружил одежду на полу, в мгновение ока Макеев направился в комнату дочери. Непонимающим взглядом Макеев посмотрел на взлохмаченную дочь, ее перепуганный взгляд насторожил Сергея Петровича, Никита вел себя ровно. Растрепанные волосы, покрасневшие щеки и перепуганные глаза Инны, как у маленького напуганного зверька — рассказывали о многом, картину дополнял лишь голый торс Никиты Кисляка, который успел быстро натянуть свои шорты, а его майка одиноко валялась в другой комнате. Спортивный торс юноши был влажным от последнего совместного спортивного упражнения. — Добрый вечер, Сергей Петрович, — поздоровался парень. — Добрый. Может вы мне объясните, что это значит? — поднял верх сарафан, поднятый минуту назад в кухне с пола. — И где твоя, Никита, майка? — Я сок пролил на нее, — стал нелепо оправдываться Никита. — А Инна видимо компот? И решила прям на кухне переодеться? И ничего другого не нашла в своем обширном гардеробе, как платье, которое давно пора выбросить? — сурово спросил отец. — Пап... — дочь хотела успокоить разъяренного отца. — Что вы мне голову морочите? Никита, ты понимаешь, что Инне всего шестнадцать лет? — нервно воскликнул Сергей Петрович, его скулы свело от ярости. — Да, — ответил парень. Макеев был вне себя от ярости, он был готов убить Никиту, да и Инну, впрочем тоже. — Никита, ей всего шестнадцать лет! — повторил мужчина. — Ты понимаешь и осознаешь последствия всего происходящего? На лице Никиты возникла некая усмешка, и даже сейчас он откровенным взглядом раздевал глазами дочь Макеева. — Папуль, успокойся, — хотела смягчить гнев отца дочь. — Успокойся!? — Мама Антона родила, ей еще и восемнадцати не было. — Прекрасный пример для подражания! Да, Инна? Твоя мать была очень наивна, и я думал, что воспитал тебя по-другому, — жестко ответил Сергей Петрович. — Инна надень нормальное платье, оно ведь тебе уже давно мало стало. Макеев собрался покинуть комнату, что бы дочь переоделась. — Никита, может ты выйдешь из комнаты, пока эта девушка переоденется? Я думаю, что она сама справится. — Ладно. — А мы пока с тобой поговорим, пошли ко мне в комнату, я как раз документы возьму, из-за которых мне пришлось вернуться, и застать дома такой "приятный сюрприз" — говорил Макеев, зайдя в спальню, его брови приподнялись, он окинул взглядом измятую кровать и ковер, на которой валялась майка Кисляка. — А ты, я смотрю, шустрый. Везде успеваешь! — Сергей Петрович, ничего криминального здесь не было, просто Инна показывала плакат хоккейной команды "Медведи",в которой когда-то играл мой отец. — Она показывала плакат, а ты видимо на кровати показывал как правильно в хоккей играть? А ты, Никита, весь в отца: "Хоккей. Девушки. Секс" — тоже твой девиз? Мобильный телефон Сергея Петровича звонко зазвонил в кармане брюк. — Алло, я еще не вышел из дома, Юляш. Что делаю? Да вот, собираю одежду по всей квартире, которую разбросала наша дочь со своим парнем. Юль, я держу себя в руках, если бы не держал, сюда бы давно приехала Скорая Помощь для Никиты Андреевича Кисляка, — процедил сквозь зубы Макеев. Макеев прекрасно понимал, чем занималась его дочь на кухне, где он нашел ее платье, с этим юнцом. Ведь на этой самой кухне, и была когда-то сделана сама Инна. Запах осеннего дождя на многие годы запомнился мужчине и стал воспоминанием о той сладкой ночи. Шансы забеременеть у Юли тогда были очень малы, но они преодолели это испытание, и судьба, а может быть их сильная любовь подарила им столь долгожданного ребенка.

***

Ксения Касаткина быстрым шагом шла около ярких разноцветных клумб, которые летом украшали Ледовый Дворец. Вдруг, к ней подошел Кирилл и, не церемонясь, схватил девушку за запястье, от неожиданности и боли девушка вскрикнула. — Больно, отпусти! — промолвила Ксения. — А будет еще больнее, Касаткина, — грубо сказал парень, глаза которого были заполнены яростью и ревностью. — Ты что спятил? — изумленно посмотрела на него девушка. — Слушай меня внимательно,Ксюша, — громко начал говорить парень. — Будешь мне изменять — убью. — Ты что с катушек слетел? — вымолвила девушка, терпя боль. — Нет, я в здравии и, как ты, наверное, заметила, в спортивной форме. Ты думаешь, я не видел как ты с Кислым тискалась в коридоре сегодня? — еще больше Кирилл сжал запястье девушки. — Да у нас ничего не было, — возмутилась девушка. — Не хватало чтобы было! Ты меня поняла? — почти крича спросил Кирилл. — Поняла, отпусти, — пытаясь вырвать руку, сказала девушка. — Отпусти ее, — за спиной девушки послышался мужской голос. — Кирилл, ты меня слышишь? Отпусти ее! — Егор Александрович, можно мы сами разберемся? — грубо ответил парень. — Девушка? — вопросительным взглядом Щукин посмотрел на младшую Касаткину. — Все хорошо, — тихо, едва слышно, ответила Ксюша. — Ладно, пока, — сказал сквозь зубы сказал хоккеист и пошел переодеваться на тренировку. Когда парень удалился, девушка немного приободрилась, и приблизилась к своему спасителю. — Спасибо, - мило ответила Ксения, глядя мужчине прямо в глаза. Его синие бездонные глаза, как бесконечная вода в океане, они очаровали девушку, она утонула в них. — Да не за что, — ответил мужчина на губах которого промелькнула мимолетная улыбка, а глаза стали лучистыми при этом. — Да нет, есть за что, — ответила девушки в изумлении. Ксения медленно побрела к остановке, скрывая идиотскую улыбку, которая появилась на ее лице. Когда она пришла домой, она налетела на свою маму, и обняла ее, как в детстве с визгом и воплями на всю квартиру. — Мамочка, я влюбилась, по настоящему, понимаешь? — И в кого на этот раз? — ухмыльнулась Касаткина-старшая, она привыкла, что ее дочь постоянно в кого-то влюбляется, или ей попросту кажется, что она влюбилась. Потому что это более глубокое чувство, и не может меняться каждую неделю к разным парням. — Только не падай в обморок, это новый тренер нашей хоккейной команды, Егор Щукин. Да, он немного старше меня, но ты бы видела какой он красивый, ты бы тоже в него втюрилась... — захихикала Касаткина-младшая. — Кто? — переспросила Марина. — Егор Щукин, главный тренер "Созвездия", — забавно смеясь, ответила дочь, кружась по квартире. — Я влюбилась! Влюбилась! Марина не знала как реагировать на услышанную новость. Она нервно улыбнулась, в голове сразу всплыло воспоминания, как Егор общался с Инной Макеевой около Дворца. — Так его на девушек потянула... А меня так красиво продинамил, — подумала Касаткина.

***

Инна наслаждалась последней неделей летних каникул и свободой от учебников. Она включила музыку, взяла любимый журнал и плюхнулась на кровать. Услышав, как входной замок кто-то открыл, девушка поспешила в коридор. На пороге стояла семья Антиповых. — Мой любимый племянник, — кинулась с поцелуями девушка на Стаса, который был старше ее на три месяца. — А про меня забыла? — улыбнулся Антон Антипов. — Разве я могу забыть о любимом брате? — обнимая мужчину спросила девушка. — А Оля где? — Мы ее домой отвезли, вы ведь с ней постоянно видитесь. — Инна, пошли отойдем на пару слов? — спросил Стас. Тем временем, родители угощали Антона чаем и шоколадными конфетами. — Антон, ну ты, надеюсь, меня понял? — Конечно, Сергей Петрович, я поговорю с Кислым, чтобы он провел профилактический разговор со своим сыном. — Спасибо.

***

Марина Касаткина неохотно шла на работу, ей не хотелось столкнуться с Егором Щукиным, видеть его насмехающийся взгляд. И, увидев его на горизонте в холле Ледового, она сменила курс, и пошла в другую сторону, но это ей не помогло, Щукин заприметил ее и пошел за ней. Девушка уже практически готова была бежать, только бы не видеть его глаз. — Марин, — крикнул вслед Егор, — Марин, я, кажется, к тебе обращаюсь. — Что? — остановилась Касаткина. — Марин, я хотел перед тобой извинится, за то что не пришел в ресторан. — Видимо дела были поважнее, — усмехнулась Касаткина. — Тебе не за что извинятся, я ведь в твоей жизни никто. — Просто Макеев в тот вечер заехал ко мне, и было не удобно ему отказать. Я хотел тебя предупредить, но у меня нет твоего номера телефона, — посмотрел в глаза Марине мужчина, этот взгляд она помнила многие годы: этот нежный взгляд невозможно забыть. — Извинения принимаются. Прости, я на тренировку опаздываю. Пока. — Марин, я хотел бы тебя еще раз пригласить в ресторан. — Спасибо, Егор, прошлого раза хватило: три часа, одиноко проведенные в ресторане, запомнятся мне надолго. — Давай я за тобой заеду? И, кстати, лучше давай обменяемся телефонными номерами, а то мало ли что. — Ну тогда, я согласна, — улыбнулась Марина.

***

Егор зашнуровывал коньки перед плановой тренировкой, когда в тренерскую зашел мужчина. — Добрый день, Юрий Михайлович, — радушно произнес Щукин. — Привет, Егор, а я сначала не поверил, когда мне сказали, что ты к нам вернулся, да еще и в качестве тренера. — У меня особого и выбора не было. После последней травмы я так и не восстановился, а я больше ничего кроме хоккея и не умею. Предложили работу в Подольске, и я согласился. — А я, как видишь, все здесь тренирую, — залился смехом Романенко. — Тренирует сорок лет, и все вторым, — подумал Егор Щукин.