Синдром Отторжения

Проснулся Северус спустя почти сутки. Открыв глаза, он увидел удивительную картину: в лучах рассветного солнца, струящихся из окна - стройный силуэт Гермионы, которая, повернувшись к нему спиной, стаскивала через голову свою ночную рубашку, на мгновение обнажив свое юное тело. Затем она потянулась, встав на носочки, и набросила на себя халат, оборачиваясь. - Доброе утро, Северус! – зельевар отметил, что она ничуть не смутилась от того, что он мог увидеть ее обнаженной. - Доброе... – прошептал в ответ Северус. Шепот давался ему значительно легче, чем привычная манера говорить, хотя и раньше он редко повышал голос: студенты боялись одного его вида, так что в других мерах воздействия просто не было никакой нужды. Теперь же он не был готов тратить слова, которые давались ему с большим трудом, на сарказм или свои обычные язвительные реплики. Когда хочешь сказать так много, а можешь – так мало – приходится выбирать между привычкой огрызаться и желанием сказать «спасибо». Молчание – золото. С каждым днем Северус Снейп все больше и больше проникался уважением к этой удивительной девушке, которая с невероятным терпением (какое мадам Помфри и не снилось), каждый день скрашивала его существование. Согревала своей заботой, предугадывая любое его желание. При этом она никогда не давала ему чувствовать себя беспомощным или ненужным. Гарри, отойдя от шока, после новостей о их со Снейпом близком родстве, сначала опасался называть грозного профессора отцом. Но когда понял, что тот ничего не имеет против этого, - осмелел и стал называть его так при любой возможности. Тем более что реакция Снейпа его забавляла. Сегодня Гарри явился, когда они заканчивали завтракать. - У меня для тебя сюрприз, отец, – без предисловий начал он прямо с порога, на ходу сбрасывая Мантию-невидимку. Глаза парня хитро блеснули, он явно ждал ответа. - Какой? – поинтересовался Северус, принимая из рук Гермионы чашку кофе. - Вот такой! – выпалил Гарри, вынимая из кармана волшебную палочку своего вновь обретенного родителя. – Только не спрашивай, что мне пришлось для этого сделать, а то мне придется признать себя пятым Мародером, – Гарри уже протянул палочку ее владельцу, но Гермиона остановила его, хватая за руку. - Нет, Гарри! Мы не знаем, что может произойти, когда твой отец прикоснется к ней. Нам следует соблюдать осторожность. Незачем понапрасну рисковать его здоровьем, – тем не менее Гермиона, борясь со здравым смыслом, сама осторожно вложила палочку в руку своего пациента. – Что ты чувствуешь? – тут же спросила девушка, с тревогой вглядываясь в черные как ночь глаза зельевара. - Теплая, – шепнул Северус, сжимая в руке дерево, которое было уже почти горячим. – Люмос, – произнес Снейп, поддавшись порыву. Однако ничего не произошло. Волшебная палочка в его руке накалилась, кажется, до красна, обжигая ладонь мага. Не вытерпев, Северус выронил ее на стол. Гермиона в ужасе схватила его за локоть, осматривая обожженую руку. – Я так и думала! Ты не можешь больше соприкасаться с магией без вреда для себя, – она сочувственно обняла его за плечи. – Подожди немного, я сейчас. Через минуту она вернулась с каким-то пузырьком, обильно смазывая ожоги на его руке густой белой массой с неприятным запахом. Гарри смотрел на Северуса с неподдельной грустью. – Прости, отец, я не знал, что все будет именно так, – сказал он, убирая сюрприз обратно в карман. - Думаю вам с Гермионой не стоит больше оставаться здесь. Скоро начнется учебный год и сюда могут наведаться студенты, в поисках приключений. - Я уже думала над этим, Гарри. Надеюсь, ты нам поможешь? – сказала гриффиндорка, окинув взглядом обилие перенесенных в хижину вещей. - Разумеется, – отозвался Гарри. На сегодня у него не было никаких планов. А вот завтра он планировал наведаться к Олливандеру, чтобы прояснить ситуацию с палочкой своего отца. И чем скорее – тем лучше. Почти весь день ушел у них на сбор вещей и уменьшение чемоданов. Гарри пару раз за время их пребывания в Хогсмиде наведывался в Хогвартские подземелья, где все еще находились пожитки Мастера Зелий, которые еще могли бы послужить своему владельцу. Поэтому вещей оказалось действительно много. К вечеру все было готово. Снейпу пришлось согласиться, что посещать его дом в Тупике Прядильщиков – плохая идея. Дом перешел в ведение Министерства магии, и теперь наверняка был напичкан сигнальными и охранными чарами. Тем более, если выяснится, что Снейп жив – его первым делом будут искать именно там. Наконец-то собрав все и вернув хижине прежний непривлекательный вид, Гермиона аппарировала их в ей одной известном направлении. С непривычки у Северуса закружилась голова, но Гарри (вполне привыкший к аппарации за время своих скитаний) вовремя предотвратил его от падения. - Это дом моих дедушки и бабушки, – торжественно объявила Гермиона. - Тут давно никто не живет, но юридически дом принадлежит мне – по завещанию. Здесь два этажа. На первом – гостиная, кабинет и кухня, а на втором – две спальни. Это не много, но думаю, что нам хватит, – не теряя времени, девушка расчехлила мебель и раздвинула тяжелые портьеры на окнах. Утомленный аппарацией, Северус опустился в одно из кресел, его взгляд скользнул по стеллажам с книгами. Гарри, не долго думая, отправился на кухню. Отмечая про себя, что дом Гермиониных родственников – копия дома Дурслей. Даже чулан под лестницей имелся. Но Гермионе он об этом решил пока не говорить. Когда дом был приведен в порядок, а холодильник, стараниями Гарри, набит едой, уже стемнело. - Я пожалуй пойду, – попрощался он. - Я живу на площади Гриммо, вместе с Луной, так что вы знаете, где меня найти, если что. Правда там не слишком уютно, но мы над этим работаем. – Он подмигнул Гермионе и обратился к отцу: - Следи, чтобы она не переутомлялась, - и пожав на прощание здоровую руку Снейпа, ушел. Пройдя пару десятков метров до ближайших кустов, Гарри с хлопком аппарировал.