Красота - не главное...

Раньше никогда не замечала, какой у меня твердый матрас. И подушка куда-то завалилась. Вытянув руку, я попыталась нашарить одеяло. Ладонь наткнулась на что-то колючее и мокрое. Взвизгнув, я вскочила, моментально проснувшись. Мозг тем не менее еще спал, а взгляд уже блуждал по зелёной и влажной от росы траве, по окружавшему поляну темному лесу, по прикрытым туманом горам вдалеке. Из горла вырвался всхлип, а ноги подкосились. Я осела на траву и забилась в рыданиях. Было чему огорчаться. В моем родном Калининграде гор не было. Совсем. Уже проснувшийся мозг выдал две версии. Первая: меня украли, отобрали паспорт и вывезли за границу. Отрабатывать. В этой версии было множество несостыковок. Например, если меня украли, то почему я лежу на неопознанной поляне? Ладно, вторая: я тихо и мирно рехнулась и теперь без сознания нахожусь в одном из городских дурдомов. Эта версия была более правдоподобна, но мне нравилась меньше, чем первая. Благо, что от рабовладельцев можно сбежать, а психологические заболевания не лечатся. Слезы текли обильным потоком, мешали думать и портили обзор. Глубоко вздохнув, я попыталась взять себя в руки. Минуты через три истерика пошла на убыль. Достав из лежащего рядом рюкзака влажные салфетки, я протерла руки и лицо. Стало легче. Еще раз посмотрела в сторону самого темного участка леса. Сознание нарисовало ужасного монстра, живущего в дебрях лесов и питающегося толстыми девочками

- Глупо бояться собственных глюков, - сама себе сообщила я. От звука собственного голоса стало немного спокойнее.

Встав с земли, я стащила с себя тяжелую от влажности дубленку. Надо идти. Так как мне все равно, куда я попаду, то куда идти - тоже неважно. Куда-нибудь дойду точно. Решив проблему таким образом, я вознамерилась оставить дубленку здесь. Зачем мне тащить лишние два килограмма? Закинув на плечо рюкзак и выбрав самый светлый участок леса, я поплелась в его сторону. Затекшая ото сна на земле, спина нещадно болела, а ноги отказывались отрываться от земли. Зная уровень собственной физической подготовки, я думала, что надолго меня не хватит. Я ошибалась. Примерно через километр, когда я уже вывалила язык и все порывалась упасть, у меня открылось мифическое второе дыхание и я относительно бодро пошла дальше. Дыхания "дубль два" хватило ненадолго. Примерно на полкилометра. А лес даже и не собирался кончаться. По-моему, он, наоборот, стал ещё непролазнее и мрачнее. Птицы визгливо кричали над головой, будто издеваясь, а из кустов постоянно раздавались шорохи, заставляя меня шарахаться и стараться вести себя тише. Вскоре на моем пути повстречался особенно темный кустарник. Он нагло пересекал подобие тропинки, по которой я шла, и полностью перекрыл дорогу вперед. Я зажмурилась и начала считать до десяти. Один... Ведь кустарник - это не страшно? Два, три... А если и страшно, то со своими страхами надо бороться. Четыре, пять... Да и чего такого страшного может быть в кустах? Шесть, семь... Ну, там змеи, пауки, хищники всякие...Восемь, девять, десять... А выбора-то всё равно нет. Я открыла глаза и приблизилась к растению. Только я набралась смелости, чтобы нырнуть в куст, как он затрясся и на меня посыпалась листва. Звук был такой, будто ко мне рвутся напролом. Коротко взвизгнув, я упала и постаралась отползти подальше. Чем ближе был звук из кустов, тем громче становился мой визг. Наконец, нарушитель моего спокойствия вырвался из зарослей. Я подавилась криком и закашлялась. - Курица... - задумчиво сказала я. - Животное домашнее... Значит, где-то рядом жильё и люди!

Я так обрадовалась этому выводу, что моментально вскочила и преисполнилась решительности добраться до своей цели, благо уже недалеко. С напором танка я поперла сквозь кусты. В этот момент меня не волновали ни пауки, ни змеи. Подгоняло бурчание в желудке, а для меня это являлось очень весомым аргументом.

Наконец, впереди я углядела свет и ускорилась. В боку кололо, а дышала я как собака, вывалив язык. Лес кончился слишком неожиданно. Вот я бегу по чаще, ещё один метр - и я на светлом пригорке. Лес как отрезало. После тёмной чащи на ярком солнце глаза защипало. Я зажмурилась, привыкая к свету. Через некоторое время открыла глаза. Рот открылся как-то сам собой. Оттуда, где я стояла, открывался прекрасный вид на близлежащие окрестности. Там был город. Множество цветных крыш, парков и улочек. Только вот чего-то не хватало. Чего-то очень важного... машин! Точно. Я задумчиво запустила ладонь в волосы. Задумчивость тут же сменилась паникой. В волосах было множество колтунов, грязи и мелкой растительности. Такое не расчешешь. Это надо стричь. Чуть не плача, я полезла в рюкзак за ножницами. Зеркало, к сожалению, с собой не ношу. Я села на траву и, скрестив ноги, стала старательно выстригать волосы. К концу процедуры я стала счастливой обладательницей очень короткой стрижки. Ну не то, чтобы "стрижки"... Просто мне от этого слова легче становится. А если я такая ещё и в школу приду, то меня вообще должны зауважать. Как же, сбежала от грозных похитителей. О том, что я их в глаза не видела, лучше умолчать. А версию про сумасшествие я совсем не рассматривала. Ладно, надо идти, есть-то хочется.

Спустя час я уже подходила к воротам города. Фейс-контроль, что ли? Граница? "И что я им скажу?" - задумалась я. О том, что меня украли, говорить не надо. В свои почти пятнадцать я это прекрасно понимала. Упекут в детскую комнату милиции. И шиши мне, а не героический подвиг по возвращению домой. И какую лапшу им на уши вешать? За этими крайне серьезными думами я как раз подошла к тяжелым деревянным воротам. Машинально сделала всепонимающее, жаждущее знаний и очень внимательное выражение лица. Школьная привычка. И постучалась в ворота. Ойкнула, звука не раздалось никакого, а костяшки содрала. Устало повернулась, уперлась спиной в калитку и несколько раз сильно пнула её ногой. Вот теперь громко, меня точно услышат. Я не услыхала шагов, зато почувствовала, как из-под спины исчезла опора. Дверь открыли слишком быстро. Я, не удержав равновесия, завалилась назад и пребольно ударилась затылком об асфальт. "Или не асфальт" - подумала, скосив глаза вбок. На привычное мне дорожное покрытие это совсем не походило. Сверху покашляли. Я перевела взгляд в небо и увидела мужское лицо. Круглое, небритое, а голова в... шлеме. "Точно, я все-таки рехнулась" - печально признала я, разглядывая нечто тяжелое и металлическое на груди охранника. Доспехи, что ли? И не жарко? Я кое-как перевернулась на живот и неловко встала. Меня слегка подташнивало, да затылок болел. Снова посмотрела на охранника в надежде, что его обмундирование мне приглючилось от удара. Нет, все на месте. Плюс кожаные штаны и тяжелые черный сапоги. "Мазохист" - резюмировала. На улице жара, а он вот... замуровался. А может, тут мир, на фэнтези повернутый? А бедный охранник просто следует условиям контракта? Я с жалостью посмотрела на мужчину. А у него рот от изумления приоткрылся - и глазами хлоп-хлоп. Только я хотела толкнуть чувственную речь в защиту его прав, как он пришел в себя. - Ты чего тут шляешься, охломон? - бас у него был отменный.

Я в изумлении на него уставилась. Я? Охломон? Я уже было открыла рот, чтобы гордо сообщить, что я - девочка, как тут же его захлопнула. Пусть лучше считает меня мальчиком - проблем меньше. - Дядь, мне в город надо, - начала заливаться я. - Работу ищу. Маме надо помочь. - Так ты на заставу? - задумчиво спросил он.

Я на всякий случай кивнула. Что такое "застава", я не знала. Но слово где-то слышала. - Молодец! - тяжелая ладонь с размаху опустилась мне на макушку. Под этим весом я немного присела. - Ну иди.

Я, не веря, что мне так повезло, проскочила в калитку. А свернула на тихую улицу, чтобы ещё кто-нибудь с расспросами не пристал. И направилась по ней вниз.

Я недоверчиво оглядывалась вокруг. Во-первых. Никаких проводов над головой. Это очень странно, но возможно. Во-вторых. Дома сделаны по старинке из камня, а крыши из обычной черепицы разных оттенков. В-третьих. Я не увидела ни одного человека. А, нет, увидела. Из переулка вышла женщина лет тридцати. Я прищурилась, опять подозревая у себя склонность к галюцинациям. На ней было одето платье в пол. Из грубой коричневой ткани, впереди шнуровка и передник с множеством карманов, длинные волосы зализаны в косу. Весьма странный наряд. Хотя кто знает, как одеваются за границей? Вот и я решила закрыть на это глаза. - Уважаемая! - заорала я и кинулась к женщине. Та испугано шарахнулась, но, осознав, что перед ней ребёнок, успокоилась. - Вы не подскажите, как пройти до заставы? - Конечно, - она улыбнулась - и начало-ось. - Чуть дальше повернёшь направо, а на следующем перекрёстке налево. Там никуда не сворачивай, а потом будет ещё одна развилка - там направо, а потом снова направо... лево, прямо... перекрёсток... право....

У меня глаза сошлись на переносице, а мозги, казалось, вот-вот из ушей розовой кашей потекут. С моим-то ужасным топографическим кретинизмом... - Стойте, - я собрала глазки в кучку и внимательно посмотрела на горожанку. - Просто укажите пальчиком, в какую сторону мне идти.

Та немного удивленно махнула рукой в сторону. - Спасибо, - сердечно поблагодарила я. - Вы мне очень помогли. - Не за что, - Женщина расплылась в улыбке и пожелала, - удачи тебе, малец.

Я кивнула головой, мечтая найти не то чтоб зеркало - хотя бы лужу. Почему никто даже мысли о том, что я девочка, не допускает? Я дошла до ближайшего перекрёстка и свернула налево, в сторону района, куда указала советчица. Все улицы в этом городе были идентичны и отличались друг от друга лишь занавесками в окнах. Минут через двадцать я совсем выдохлась, и утешала меня только мысль о том, что в каждом городе должна быть главная улица, которая ведет к центру. Я остановилась и, прикрыв глаза, начала вспоминать уроки ОБЖ. Но ничего, кроме "не суйте два пальца в розетку" и "выключайте газ", не вспоминалось. Я опечалилась и пошла дальше. В животе громко бурчало, а ощущение было такое, как будто желудок к позвоночнику не то чтобы прилип - обмотался вокруг. Я страдальчески поморщилась и ускорила шаг. Наверное, столько я не ходила за всю мою жизнь. Икры сводило, но сесть было некуда, и приходилось идти вперед.

Улицы все не кончались и уже стали здорово походить на лабиринт. Я уже боялась, что сейчас из-за угла появится минотавр. Уже отчаялась когда-либо выбраться отсюда. "Заблудилась" - это я поняла твердо. Но вот я услышала гул голосов и рванула на звук. Выбралась... На глазах выступили слезы облегчения, и я счастливо улыбнулась. Передо мной простиралась площадь, забитая людьми. Множество лотков с продавцами, которые громогласно расхваливали свой товар и зазывали покупателей. В центре площади стояла бронзовая статуя какого-то - так как он был на коне, с мечем и с развивающимся плащом за плечами - героя. Я влилась в толпу и целеустремленно направилась к прилавку с пирожками. Пошарив в карманах, нашла рублей тридцать мелочью. И моля богов, чтобы они брали отечественные рубли, подошла к торговке. - Извините, - привлекла я внимание. - А какие пирожки у вас есть? - Да вот, милок, с капустой, с картошкой, с яблоками и с бренникой, - беззубо улыбнулась старушка. - Бренникой? - переспросила я. Раньше не слышала о такой. - Ягода такая, - пояснила торговка. - А сколько стоит с яблоком? - настороженно спросила я. Любят вот такие "божьи одуванчики" цену до небес натягивать, и ведь берут люди, из жалости. - Пятнадцать серебряников, - сообщила бабулька.

Я не стала задавать вопросы в стиле "пятнадцать чего?". Наверное, местная валюта, а если я про неё не знаю, значит родом не отсюда, - и начнутся вопросы. Я покивала головой, отсчитала пятнадцать монеток по рублю и отсыпала их в сухую ладонь. Бабка быстро пересчитала монеты, кивнула головой и сделала широкий жест над прилавком - мол, выбирай. Я цапнула самый большой и впилась в него зубами. Хорошо-о-о. Вот оно - счастье. Застава. Надо найти заставу. Я снова вернулась к прилавку с пирожками и обратилась к старушке: - Подскажите, пожалуйста, как дойти до заставы? - Да не далеко тут, - улыбнулась она, - во-он там здание видишь?

Я повернула голову. Оно настолько огромно, что его было прекрасно видно отсюда, если учесть то, что стояла эта громадина на окраине города. - Спасибо... - печально изрекла я и с пофигизмом стала дожевывать пирожок. Если я туда доберусь, то мне уже ничего не будет страшно. Закаленная буду.

Поправив лямку рюкзака, я лениво поплелась в сторону заставы. Один плюс от ее размеров: всюду видно. Но идти через весь город... Наш учитель физкультуры мной бы гордился. Прорываться сквозь людские массы становилось все сложнее, а застава все не приближалась.

Когда я соврала охраннику насчет того, что ищу работу, я поняла: работа мне и правда нужна. Без денег я ничего не смогу сделать. Особенно выбраться из города. А в заставе точно найдутся рабочие места. Не зря же охранник сразу про неё вспомнил? Надеюсь, что смогу уговорить принять меня без паспорта. Повела плечами, становилось все жарче. Я обрадовалась тому, что рубашка с длинным рукавом осталась в стирке и мне пришлось надеть летнюю, с короткими рукавами. Но даже она была мокрая, хоть отжимай. Вывалив язык, я вышла к повороту на тихую улочку, которая вела в сторону заставы. Рубашка неприятно липла к телу, а пот уже заливал глаза. Тут что, Африка?

От жары я совершила совсем уж кощунственную вещь: начала обмахиваться тетрадкой по алгебре. Стало чуть-чуть легче. Особенно когда я представила, как скукожится лицо математички, если она увидит эту картину. Она отличалась просто фанатичной любовью к своему предмету. На занятия приходила даже со сломанной ногой. А про её вредный и мстительный характер по школе ходили легенды. Правда, ходили шепотом из-за пресловутой мстительности.

Я взлохматила пятерней абсолютно мокрые волосы и задрала голову. Небо здесь какое-то странное, звезды были отчетливо видны даже таким солнечным днем. При резком движении лямка рюкзака особенно сильно врезалась в плечо, и я отвлеклась от разглядывания неба. И все-таки странно...

В очередной раз повернув направо, я вышла к высоким, на этот раз железным воротам. С радостным писком я метнулась к калитке. Дорогой учитель физкультуры, вы можете мною гордиться!