Мандарины

Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь нажать на звонок. В руках — пакет мандаринок, купленных спонтанно. Все-таки это хорошая задача, стоять у дверей квартиры начальницы и ждать чего-то. Нового года например. А что, здесь недолго осталось. Ожидал тут уже настолько долго, что побаивался, как бы Галины особо щепетильные соседи не вызвали милицию. Мало ли какая бабулька попадется да и решит, что я сексуальный маньяк, прости Господи. Так, я тут точно с ума сойду. Медленно вжимаю бедную кнопочку и неохотно отпускаю. За дверью слышатся неторопливые шаги, спустя всего немного времени показывается и сама хозяйка жилища. Улыбающаяся, с собранными в хвост локонами, в свитерочке на пару размеров больше и джинсах. И в забавных тапочках-собачках. Поистине редкое зрелище. Неподготовленный человек может схлопотать инфаркт. Шучу-шучу. На самом деле Галя выглядела очень мило. — Привет, — я широко улыбнулся и впихнул в руки Галины пакет с фруктами. — Это тебе. Тут, как по-моему, в шоке была уж сама полковник. Надеюсь, в приятном. — Проходи, — лучисто улыбнулась она, впихивая меня в квартиру. — А я думала, кто ко мне пожаловал… Ребята-то все разъехались… — Ну вот я, в общем, — не думаю, что мои слова хоть что-то выразили внятное, но старания были. — Чай будешь? — вопрошала глава ФЭС в то время, пока я пытался вытряхнуть себе из курточки. — Буду, — кивнул в знак согласия и послушно прошел за хозяйкой на кухню. — У тебя тут тепло, — что ни говори, а в подъезде было не шибко жарко. — Ну да, — улыбнулась Галя. — Зимы у меня на кухне не наблюдается, да и я как-то не очень на Снежную Королеву похожа… — повисла неловкая пауза, которую разрушил звук вскипающего чайника. — Сейчас будет отогревать тебя, снеговик, — Галина провела по моим волосам рукой. От растаявшего снега они были мокрыми. — Ой, мокрые… Сушить тебя надо, — заключила начальница, закидывая в чашку пакетик. — Я не сухофрукт, чтоб меня сушить, — возразил без доли недовольства. — Чем не? — усмехнулась Галина. Только начальница протянула руку за сахарницей, как я, решив побаловаться, кинул в нее свернутой салфеткой. Галя ловко поймала запущенный «снаряд». — Хулиганите, товарищ майор? — полковник кокетливо закусила нижнюю губу. Сейчас я был готов поклясться, что никогда не видел ее настолько домашней. Хотя видел все, что позволяла нам наша дружба. А мне она позволяла немножко больше… — Даже и не думал, — притворился наивным я. Сейчас мне казалось, будто не было этих шести лет и я узнаю эту женщину заново. Узнаю ее смешную, забавную, ласковую. — Держи чай, — усмехнулась она, протягивая мне кружку с забавным зверьком на боку. — Спасибо, — я поднял свои глаза на нее. Галя слегка улыбалась своими голубыми зеницами. Мои руки, похоже, совсем перестали слушать своего хозяина — непослушные пальцы с огрубевшей кожей накрыли тонкие, длинные, изящные женские пальчики. Галины зеркала души едва дернулись в ответ на мое телодвижение, но она молчала. Точнее только ее уста сохраняли молчание, а глаза рассказывали то, что я так боялся, и что я так хотел услышать. — Ты попробуй, чай вкусный, — во взгляде полковника не было ни намека на недовольство. Я чуть ли не носом нырнул в чашку. Чай пах чем-то сладким, малиной, ну или чем-то таким. На вкус он оказался ничуть не хуже. — Коля-Коля, — покачала головой Галя. — Дитё-дитём… — А что взрослеть? Там нет ничего интересного, — надул губы, совершенно по-детски. — Там злые дяди и тети, а тут… Взял понравившуюся девочку за ручку и пошел показывать окрестности. Мы синхронно засмеялись. Галина поставила стул прям напротив моего, и засмеявшись, опустилась на него. Я немного склонил свою голову, понравившаяся девочка тоже… Мы так и сидели, прислонив свои далеко не бестолковые головушки к друг другу и наслаждаясь тишиной и приятной компанией, улыбались. Я не засекал, сколько мы так просидели, но пора было отрываться от этого приятного занятия. — Галь… Не сочти меня наглым… Мне не с кем встречать новый год. Юля с мужем встречает… Я там явно лишний. Можно составить тебе компанию?… Если у тебя, конечно, нет других планов, — поспешил предупредить хозяйку жилища. Мало ли с кем она решила встречать праздник. И буду, как пятое колесо. — Я не против, — Галина задумалась. — Галь, все нормально? — мне все больше и больше казалось, что я навязываюсь. Неприятное чувство. — Нормально-нормально, — слегка улыбнулась Рогозина. — Одна проблемка: у меня ни ёлки, ни продуктов. Отчаянная я домохозяйка, — усмехнулась Галя. — Ничего страшного, — обезоруживающе улыбнулся я. — Съездим в магазин, дом украсим, елку поставим. — Подожди меня, я сейчас переоденусь, и поедем, — произнесла Галя и исчезла в одной из комнат. — Да не спеши! — прокричал, чтобы меня наверняка услышали, хотя спутница глухотой не страдала. — Ага, так и новый год настанет! — послышалось мне в ответ. Я улыбнулся. Какая же она все-таки… Галя решила довести меня до потери челюсти. Она вышла в коридор в черном облегающем джемпере, по ее замечательной фигуре, в джинсах. Сегодня явно был день шока и откровений. — Потрясающе! — мне хотелось похлопать, но я вовремя сообразил, что это будет уже чересчур. — Спасибо, — улыбнулась Галина. Ее улыбка мне сейчас казалась самой главной. Казалось главным и то, как ее глаза лучисто сверкали, глядя на меня. Мне не казалось, что я ошибся дверью — она женщина, хрупкая и ранимая. И в самых сокровенных мечтах — моя. — Идем? — Галя успела надеть курточку, веселую шапку с помпоном и теперь пыталась выдернуть меня из своих мыслей. Я, сам того и не заметив, уже стоял вполне готовый к выходу. — Конечно, — согласно кивнул. Начальница, усмехнувшись, поправила мой шарф, и мы покинули Галин уютный дом. Решено было поехать на моей машине. Да, Галин Ниссан больше, но я как мужчина уверил свою спутницу, что туда влезет и ёлка, и покупки. И даже Майский. С последним Галя предложила не экспериментировать, хотя я уверен, что Серёга бы не обиделся. Галя по-хозяйски подстроила под себя пассажирское сиденье, я по-доброму улыбнулся, подкручивая печку на самый минимум, чтобы прекрасная дама не превратилась в ледышку и я с ней за компанию. — Сначала давай за елкой, — предложила Галя, протянув к печке ручки. — А потом в торговый центр, — серьезно заметил-предложил я. — Зачем? — полковник с удивлением посмотрела на меня. — Платье будем покупать, — без доли шутки в голосе. — Ты серьезно? — Галина, кажется, все еще не осознавала всей ситуации. — Вполне, — кивнул, заметив, что Галя улыбается. — Спасибо, — искренне прошептала собеседница. Она смотрела на меня с такой радостью, как будто я работал дедом Морозом на пол ставки. Шучу. В ее взгляде было столько нежности… У нее такие красивые глаза, не в первый раз замечаю. Галина принялась выбирать волну радиостанции, немножко смущенная от моего взгляда. Если бы я был на ее месте… То даже и не знаю, чтобы и делал… Ну представьте, приходит к вам тридцать первого числа зам с мандаринами и вытягивает покупать платье. Интересная картинка, ничего не скажешь. Галя остановила свой выбор на какой-то лирической композиции. Пока чудные переливы какого-то музыкального инструмента радовали наши уши, на улице пошел снег, укрывая дорожное полотно белым покрывалом из маленьких хрусталиков. — Я в детстве часто выходила гулять в такую погоду… С мамой и папой снеговика лепили… — Галю, су­дя по счас­тли­вой улыб­ке, зах­лес­тну­ли се­мей­ные вос­по­мина­ния. — А что мешает повторить? — я наивно так похлопал глазками, указывая на то, что все в нашей власти. Мы живы, здоровы. Повторить не поздно. — Ты прав… — Галя улыбнулась, глядя на меня. — Правда! Что мешает? — вопрос был произнесен с такой живостью, что мне на мгновение показалось, что я вижу перед собой не Галину Николаевну Рогозину, добрую, но чуть-чуть строгую начальницу, а Галю, маленькую, наивную девочку, которая смеется на руках у папы, когда он ее кружит. Жаль только, что эта девочка рано повзрослела… — Вот именно, — посмотрел в ее голубые, как небо глаза и улыбнулся. В душе она все та же. — Живем-то раз, — ее взгляд был… вот до мурашек. — Ты прав, — кивнула моя очаровательная спутница, в то время, когда я парковался возле здания. Покинув машину раньше, подал Гале руку. Она с удовольствием приняла ее. Я быстро отпустил Галину ладонь, и отбежал от дамы на приличное расстояние, зачерпывая на ходу снег и формируя из него снежок. — Ах ты! — в ее глазах быстро загорелись задорные огоньки. Она тихо опустилась на коленки, одной рукой зачерпнув сотню или даже тысячу хрусталиков, которые впоследствии приземлились на мою же седую головушку. Я, не став терпеть покушательства на мою безусловно важную часть тела, кинул снежок в обратную. Галя увернулась. Я все ближе и ближе подбирался к полковнику, закидывая ее снежными снарядами. Она пыталась сопротивляться, но безуспешно. Не желая выкидывать белый флаг, повалил побежденную на землю. — Ура! — раздался мой победный вопль, который прервался от того, что меня щипнули за нос. Галина смеялась. — Требую награду! — Галя обхватила мое лицо руками и просто поцеловала в щеку. А после этого обняла. — Доволен? — хмыкнула моя соперница. — Мам, я тоже хочу играть, как дядя и тетя! — в двадцати метрах от нас послышался звонкий детский голосок. Мы засмеялись. Да, мы сегодня почувствовали себя детьми, по настоящему счастливыми. Галина поднялась и успела поднять меня, обтряхивая от снега. Я, на правах мужчины, взял свою спутницу под руку и мы, улыбаясь, пошагали в тепло. От разнообразия всевозможных магазинов глаза просто разбегались по сторонам. Я затащил Галю в какой-то магазинчик, откуда вкусно пахло. На плечиках висели ну просто шикарные вечерние платья. — Коль, — Галя сурово на меня посмотрела, как будто не осознавая того, что я серьезно хочу сделать ей подарок. — Галь, — строго ответил я. — Доверься моему вкусу. Полковнику ничего не оставалось, как подчиниться. Пока осматривал плечики с нарядами, Галя время от времени дотрагивалась до моего лба, проверить, нет ли температуры, и не подхватил ли я какую-то горячку. В очередной раз ласково взял ее руку, и обняв полковника, прошептал на ухо: — Примерь. Галина послушно взяла с моих рук наряд и проследовала в примерочную. Я наматывал круги по магазину, думая, что не зря женщины проводят по магазинам много времени — тут действительно интересно. Неспешно шторка, которая отделяет примерочную от торгового зала, открылась. И вышла она… Я даже передать не могу, как она была красива. Божественна! Длинное платье, черное, сшитое из легкого материала, делало ее поистине богиней! Собранное в складки чуть ниже груди, оно подчеркивало прекрасную Галину фигуру. Подошел к ней, совершенно ошеломленный. Галя лишь тихо наклонилась ко мне и шепотом спросила: — Как тебе? Прикрыл на секунду глаза, словно пытаясь успокоиться. — Впечатляюще, — я аккуратно поцеловал Галину в щеку. Она доверчиво положила свою голову мне на плечо, а мои руки находились на ее талии. Вот что называют идиллией. — Идем, — мягко прервала наше уединение сама полковник. — Новый год скоро уже, — начальница подняла мою руку с часами, чтобы посмотреть на время. — Конечно, — согласно кивнул я, замечая, с какой нежностью Галя дотронулась до моей ладони. — Я сейчас, — дорогая моя женщина скрылась в маленьком помещении, отделяемом от зала только плотной темно-синей шторой. Я встал возле примерочной, прислонившись к стене металлического цвета. Возле меня появилась молоденькая девочка-консультант. На бейджике красовалось красивое «Анна». — Добрый день, — приветливо улыбнулась продавец. — Меня зовут Анна. Я могу чем-нибудь вам помочь? — Огромное спасибо, — такой же приветливой улыбкой ответил милой девушке. — Я спутницу ожидаю. — Может вашей спутнице нужна помощь? — Анечка с беспокойством воззрилась на меня, слегка тряхнув темными кудрями. Я не успел уверить ее в том, что моя спутница не нуждается в помощи — об этом сказала сама Галина. — Спасибо огромное, — Галя обезоруживающе улыбнулась. — Мы выбрали платье. — Прекрасно, — на молоденьком личике была искренняя радость. — Вы с супругом очень друг другу подходите, — заметила Аня. Галя ласково взяла меня за руку и положила голову на мое плечо. — Я знаю, — улыбнулась она, чуть сильнее сжимая мою руку. Анна поспешила проводить нас к кассе. Улыбаясь, девушка оформила покупку и пожелала нам счастливого нового года. — Взаимно, — вместе с Галиной воскликнул я. Мы засмеялись. Уходя, услышал, как Аня тихо говорила напарнице: — Глянь, какие счастливые! Анина напарница меланхолично заметила: — Да, ты права, — девушка была вся в чтении какого-то гламурного журнала. — Следующая остановка: елочный рынок, раз мы немного отклонились от маршрута, — заметила Галя. — А я предлагаю сначала в супермаркет, а потом за елкой, — поделился своими предложениями я. — Елочные рынки сегодня работают дольше, так что… Успеем, — уверил начальницу. Она добродушно улыбнулась. — Готовить только, чур, вместе будем! — неожиданно, совсем не по-Рогозински, воскликнула Галина. — Слушаю и повинуюсь! — клятвенно заверил полковника я. С моей улыбкой на тот момент можно было идти и освещать переулки, освещение бы очень качественным получилось. — Холоп, — усмехнулась дама, чем напомнила мне сцену двухлетней давности, тогда, когда я как боярин был… О том, что воспоминания приятные, можно было судить, по настолько добродушному выражению моего лица, что с меня получились бы неплохие картины. О, шаржи надо рисовать! Столько идей есть! Ваня и клавиатура, я с пакетом на голове… Все мировые площадки наши! Я гордо задрал нос вверх. Галя, не выдержав, рассмеялась. Звонко-звонко. В супермаркете очень вкусно пахло. От всего. Я, не поевший с утречка, очень был обеспокоенный этим фактом. Мне так хотелось остаться с курочкой в отделе кулинарии, но Галя помешала нам. — Идем, — меня чуть ли не насильно потянули в отдел с грибами и овощами. Гадость какая. Верните меня обратно! Но делать этого, как ни печально, Галина не собиралась. В итоге я выбирал помидоры, огурцы и какую-то петрушку, дико странную на вид. Галина уже вошла в раж и нагрузила целую тележку продуктов, по ее заверению, вполне нужных. Вообще я не понимал, зачем нам столько? Мы ж не бегемоты какие, едим немного, а таким количеством можно целое общежитие накормить. Вспомнились собственные студенческие годы — мы умудрялись всю неделю питаться хорошо, несмотря на то, что из дому брали только молоко и хлеб. Секретов было два — буквально в пятистах метрах располагался рынок да и девочки-одногруппницы не отказывались накормить «бедных» пацанов. Я приветливо помахал выбранными овощами, желая обратить внимания спутницы на себя. Она быстро посмотрела и пошла что-то выбирать дальше. Ну что это такое? Но возмущаться было некогда — до праздника оставалось времени все меньше и меньше, а дела как-то уменьшаться и не думали. На кассе мы стояли сравнительно недолго — перед нами была какая-то бабушка с банкой горошка, видимо для оливье, и парень с бутылкой пива. Это завтра будет пик покупок. Минералки. После оплаты я схватил образовавшиеся пакеты и сделал вид, что не слышу, как Галина возмущенно шипит мне вслед. Оказывается, надо было поделиться с ней пакетом, а то надорвусь. Ничего подобного, а вот дамам таскать тяжести вредно. Я мужчина или где? — Коля! — Галя нагнала меня уже у машины и легонько ударила по плечу. — Я же тебе говорила, отдай мне, тебе тяжело. — С чего ты взяла, что мне было тяжело? — предоставил контр-аргумент, ставя сумки с продуктами в багажник. — Тем более мне же нужно быть в форме? Нужно. Так что в этом есть плюс для работы. Многофункциональная вещь все-таки этот шопинг. — Ну это смотря с какой стороны, — дополнила мою мысль полковник. — Времени уходит много и денег. — В принципе ты права, — согласился, но тут же добавил, как по мне, очень важный аспект: — Еще с кем ходить, тоже очень важно. — Вай-вай, дарагой, лучшый ёлка, для тебя, — пока какой-то не русский пытался втюхать мне пушистую красавицу, Галя рядом давилась смехом. — Негде не найдешь лучше! А найдешь, приноси, я разберусь! — С кем? С елкой? — удивленно поднял бровь я. Галю на этой реплике просто «порвало» и она чуть не уронила себя и свою сумочку на асфальт. — Не с ёлка, дарагой, а с продавец ее, — пусть разбирается, главное, чтобы у нас работы не прибавилось. — Мне конкурент не надо. — Мужчина, давайте оставим конкурента на сладенькое, а нам бы ёлочку, — мило улыбнулась Галина. — На мороженное? — уточнил мужик, доставая понравившуюся нам красавицу. — Да хоть на салат, — тут уже была моя очередь смеяться. Да, повезло приезжему с покупателями. Очень. На этом милейшем человеке наш шопинг благополучно свернулся и спустя полчаса дороги превратился в кулинарное шоу «Сделай что-нибудь съедобное за 20 минут». Причем шансы выиграть у нас были совершенно одинаковые. Нужный опыт отсутствовал у двоих сразу. Пришлось импровизировать. С горем пополам мы определились с меню, пока Галя там что-то делала, меня усадили на стульчик и сказали ждать. Но я ж так просто не хочу сидеть. Вспомнил, что где-то на шкафу у Гали лежала гитара. Насколько я понял, ее привез домой Слава, перед тем, как они уехали в Чечню. Полковник проводила меня удивленным взглядом. Присев на кухонный уголок, прям напротив нее, негромко запел. В этом мире я гость непрошеный Отовсюду здесь веет холодом Не потерянный, но заброшенный Я один на один с городом, — я часто ощущал себя именно таким. Как не страшно. Среди подлости и предательства И суда на расправу скорого Есть приятное обстоятельство Я люблю тебя — это здорово, — я поднял на нее свои глаза, а она посмотрела в тот момент на меня. Момент получился очень комичным и одновременно даже нежным. Это здорово, это здорово Я навеки останусь видимо В этих списках пропавших без вести На фронтах той войны невидимой Одаренности с бесполезностью Всюду принципы невмешательства Вместо золота плавят олово Но есть приятное обстоятельство Я люблю тебя — это здорово Это здорово, это здорово В царстве глупости и стяжательства Среди гор барахла казенного Есть приятное обстоятельство Я люблю тебя… Я навеки даю обязательство Что не стану добычей ворона Есть особое обстоятельство Я люблю тебя… Я люблю тебя — это здорово Это здорово… Это здорово… Песня закончилась так же тихо и неожиданно, как и началась, а Галина замерла с ножом в руках. В каком-то трепете и я очень надеялся, что это трепет не перед моим убийством. А песня смогла выразить многое из того, что я чувствую. — Красиво, — искренне улыбнулась Галя. — Я люблю военные песни. Можно? — Конечно, — а я давно, нежно и трепетно люблю «Землянку». Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой, Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Ты сейчас далеко-далеко, Между нами снега и снега. До тебя мне дойти нелегко, А до смерти — четыре шага. Пой, гармоника, вьюге назло, Заплутавшее счастье зови. Мне в холодной землянке тепло От твоей негасимой любви. Мне в холодной землянке тепло От твоей негасимой любви. Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой, Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Я хочу, чтоб услышала ты, Как тоскует мой голос живой. Во время исполнения я практически не отрываясь смотрел Гале в глаза, и если признаться честно, был совершенно потрясен. Просто я никогда не видел в ее глазах столько нежности, понимания. Работа ставила нас в четкие рамки, за которые — ни-ни! Правда никто не объяснил, что все-таки за ними. А мы и боялись. Совершенно зря. — Тебе помочь? — негромко отозвался я, глядя на самую необычную женщину в мире. — Да я уже практически все сделала, — мигом оборвала мои надежды на помощь полковник. — Но у меня есть для тебя работа. — Интригуешь, — усмехнулся, но совсем по-доброму. Интересно, что же она придумала? Фантазии ей не занимать, в этом я уже убедился. — Не бойся, ты останешься живой и относительно здоровый, — Рогозина по-свойски убрала с моего плеча невидимую пылинку. — Подожди меня немного, я сейчас вернусь. Я внезапно поймал себя на мысли о том, что именно к такой женщине я бы хотел спешить домой, вместе готовить вкусные ужины, а после просто сидеть и болтать, ни о чем и обо всем сразу. Очень банально, будто списано с какого-то романа о любви, но… мне бы хотелось провести с ней всю жизнь. — Коль, иди ко мне! — у меня на эту реплику, почему-то, совершенно случайно, грохнулась на пол челюсть. — А ты где? — вопрос был уж совершенно глупый, но я ничего с собой поделать не мог. — В Караганде, Круглов! — смеясь, ответила Галина. — И прихвати с собой табурет, пожалуйста. Правда зачем в Караганде стул? Пришлось вместе с ним идти на голос, который, как мне подсказывал мой слух, находился в зале. А вместе с ним была его чудесная обладательница, пытавшаяся достать какую-то коробку на антресолях. Нет, Галя никогда не отличалась маленьким ростом, но на Геракла она была не очень похожа. И слава Богу. — А сразу меня можно было позвать? — спросил я, глядя на то, как Галина Николаевна отобрала у меня табурет и стала на него. Ну, а я чего, я просто обязан был помочь главе ФЭС не упасть, взяв ее за талию. Как ни странно, в следующий момент с переломом челюсти я не лежал и был вполне здоровым и дееспособным. — Я решила проверить, смогу ли я достать ее без помощи, — так же независимо отозвалась полковник. Жажда к экспериментам у нее какая-то нездоровая. Ну я и решил немножко проучить ее, чуть-чуть качнув стул, на котором стояло наше достояние. — Коля! — возмутилась было Галя, но я аккуратно сгреб ее со стульчика в свои объятья. — Не экспериментируй так, пожалуйста, — тихо прошептал на ушко. — Попроси меня и я прилечу, где бы я не был. — Даже если тебе будут вручать генерала? — хитро спросила она. Вот же вредина. — До этого еще не одну форму нужно испортить, — усмехнулся я, будучи полностью уверенным в своих словах. Я реалист. Как бы не хотелось, до этого высшего чина в своей жизни не дослужусь. А оно мне и не нужно. — Вот только не вздумай мне ее портить, — Галина взглянула на меня как-то сурово и одновременно щемяще. — Особенно дырками. Если только под ордена. Ты меня слышал? — Я очень постараюсь, — клятвенно заверил, крепче обнимая самую дорогую женщину в моей жизни. На правах мужчины я все-таки достал эту коробку. Оказалось, что в ней лежат старые советские игрушки. Ежики, грибочки всякие, на прищепках. Сразу вспомнилось свое детство — несколько веточек пушистой-душистой ели, вот эти самые игрушки, редкие по тем временам мандарины, добытые отцом. Какие же они были сладкие и вкусные! Эти милые семейные моменты вызвали на лице неприлично счастливое выражение лица. — Ты чего сияешь, как новогодняя елка? — спросила Галя, чем отвлекла меня от интересного экскурса в прошлое. — У меня с этими игрушками связано все мое детство, — не отвлекаясь от созерцания раритетных украшений, ответил я. — А вообще — присоединяйся. Я уверен, что тебе тоже есть что вспомнить. — Оккупировал мою прелесть, — полковник начала двигать меня возле старенькой коробки. Вот что за? — А я? — изобразил на физиономии самое невинное выражение, на которое только был способен. — Что ты? — глава ФЭС, оказывается, очень хорошо умеет прикидываться шлангом, цвета хаки — очень привлекательным и опасным. Только глаз да глаз нужен — иначе можно же получить этим же шлангом. — Я не прелесть? — видно я выглядел настолько смешно, что дама моего сердца не сдержалась от того, чтобы упасть рядом со мной и начать смеяться. — Самая лучшая, — Рогозина обняла мое лицо руками и коротко поцеловала в губы. Вот этот момент мне хотелось растянуть навечно. Но… Близился праздник, которого вся наша страна, от мала до велика, ожидала с нетерпением. Кто-то нарезал салаты, кое-где уже вполне нарезались в салат, а мы… А что мы? А мы наряжали ёлку, смеялись, бросались мишурой. Просто проводили прекрасный новогодний вечер. Решили отдать дань традиции и включить «Голубой огонек». Но просто бездумно пялиться в телевизор мне стало откровенно скучно, поэтому я подошел к Галине, сидящей по-турецки возле елки — она ожидала деда Мороза — и спросил: — Потанцуем? Ответом была улыбка и лучистый взгляд самых красивых глаз. Негромкая песня, полумрак, подсвеченный яркими огоньками гирлянды, наши искрящиеся глаза — все это было самой настоящей новогодней сказкой. Рука в руке, неторопливые шаги в такт музыке и ударам сердца. В домашней одежде, босиком, мы танцевали, словно в первый и последний раз. Чувствовали себя самыми счастливыми в тот небольшой миг, окутанный волшебством самой таинственной ночи в году. Танцевали, а потом просто сидели, вместе, возле телевизора, наблюдали за забавно бегающими звездами на экране. Галя положила свою голову ко мне на колени, а я думал о том, как быстро прошел этот день. Оставалось меньше двух часов. Немножко разрушив целостность оливье, Галя отлучилась с коварным предостережением «Жди здесь». Вот все-таки как в русском человеке работает мода «не дают, так еще больше хочется». Велик был соблазн проследовать по пятам за прекрасной барышней, но… но нельзя. Нехорошо портить сюрпризы. Сколько же всего было за эти годы… Как они быстро пролетели! Кажется только вчера создали ФЭС, я впервые пришел в офис… и остался там навсегда. И моя душа. Без ребят жизнь кажется совсем пустой. И без нее. Без нашей ласковой и суровой, без самой прекрасной женщины. Мои глаза закрыли теплые ладони. Я нежно опустил их к своим губам, поцеловал и словно затылком почувствовал, как она улыбается. Вот за что не жалко отдать саму жизнь. — Повернись ко мне, — одними губами прошептала полковник. Я не выпуская любимых рук повернулся и замер. То самое платье, которое мы купили сегодня, сияющие глаза — это все была моя Галя, нежная и хрупкая, никакая не железная, как кажется практикантам и прочим мимокрокодилам. Они просто видят в ней строгую начальницу, а не обыкновенного человека. Она для них идеал. А для меня… — Самая красивая, — мои глаза не верили, что эта невероятная женщина моя. — Коль, по-твоему, где лучше отмечать? На кухне с оливье в обнимку или возле елки? — спросила Рогозина, глядя на часы. До момента икс оставалось меньше часа. — По мне — с любимой женщиной, — честно ответил я. — А оливье с собой взять можно, — в жизни так много прекрасных моментов и мелочей, что какой-то салат вполне мог подождать и стать чуточку прошлогодним. — Тогда неси стол из кухни, — как же меня, в прямом и переносном смысле, гладило по шерстке то, что Галя не старается делать мою, мужскую работу, а доверяет это мне. Тем более, что там и нести нечего — стол маленький, словно специально для двоих. Нам больше и не надо… Накрытый скатертью стол, свечи, таинственный полумрак, мигание разноцветных огоньков гирлянды… По телевизору начал свое обращение президент и весь мир замер в трепете новогодней ночи… — Дорогие друзья! Через несколько минут наступит Новый, две тысячи пятнадцатый, год. Как всегда, мы с волнением ждем этот праздник, загадываем желания, дарим друг другу подарки. Радуемся замечательной традиции встречать Новый год в семейном кругу, с родными для нас людьми и друзьями, — нет ничего дороже, чем быть рядом с любимыми людьми. — Друзья, Новый год на пороге. Пора встречать. И сказать самые теплые слова своим близким, сказать им спасибо за понимание и надежность, за терпение и доброту. Чем больше будет доброты и любви, тем увереннее и сильнее мы будем. С праздником Вас! С Новым, две тысячи пятнадцатым, годом! — начали бить куранты и казалось весь мир застыл в тот момент, когда я спросил: — Ты будешь моей навсегда?