Мертва

Я мертва. Я умерла так давно, что уже не помню этого. Мое сердце молчит, кровь не циркулирует по венам. Я иногда не ощущаю своих рук и пальцев, но это нормально, если ты мертвый. Он сидит рядом и смотрит на мои ладони. Они синевато-бледные, почти прозрачные и ледяные. Он пытается их согреть теплым, поразительно живым дыханием, но я не чувствую. Я вообще ничего не чувствую. А ведь когда-то я могла ощущать всё как нормальный человек. Сердце билось, словно маленькая птичка, душа была открыта нараспашку, вмещая в себя весь мир. Я пела и плясала в такт своей внутренней музыке, мне был радостен и отраден каждый момент своей жизни. А потом сердце забилось чуть быстрее. Совсем незаметно, но постепенно это переросло в нехилую тахикардию с нередкой аритмией. Именно тогда, я почувствовала, что живу, что я здесь, что время вполне ощутимо кожей. Откуда же мне было знать, что с меня содрали скальп, обнажили все мышцы, горячка уже проникла в каждую косточку? Телом правили гормоны и громко ухающее как барабан сердце. Куда ты так спешило, кого стремилось обогнать? То ли время, то ли саму молодость, что царственно раскинулась над всем моим естеством. Иногда сердце оступалось. Оступалось больно, с дикой острой нехваткой кислорода, что прокалывала тело, заставляя кровь сворачиваться в венах, образуя тромбы. Но потом всё приходило в норму, но сгустки оставались, тяжко оседая на стенки сосудов. Однажды они добрались бы до мозга, вызвав мгновенную смерть, но не думайте – я умерла не от этого. Вначале было Слово. И это Слово было прости. Прости меня за то, что я сейчас скажу. Прости меня, что я так поступаю. Прости меня, что ухожу. Сердце билось так бешено! Так неистово цеплялось за жизнь каждым крохотным волокном моля о пощаде. Но хлопнула дверь, эхо прокатилось до миокарда. Стук, еще один… Тишина. Пустота. Я умерла так быстро, агония была секундной. По пепелищу несбывшихся надежд прокатился ветерок, не вызывая ничего, кроме остаточной горечи на губах. Сколько еще ходит мертвецов кроме меня? Мы среди толпы. Мы рядом с вами. Мы дышим вам в затылок, не ощущая ничего, смотря пустыми глазами на ваш личный мирок. Мы касаемся вас, пытаясь еще ощутить тепло от ваших трепещущих душ. Мы пустые. Он пытается еще вернуть меня к жизни. Он не верит смерти, он отрицает ее, как атеисты отрицают бога. Он знает, что мое сердце молчит и никогда не запоет. Максу просто всё равно – его ослиное упрямство не перебороть. Я бы хотела его любить. Но для этого нужно быть как минимум живой. Я бы хотела обнимать его со всеми чувствами, как подобает влюбленной. Мне жалко Макса, жалко смотреть на его попытки, когда мне всё равно. Он целует труп, он водит труп в кино. Он прижимает к себе мертвую девушку, смеется над мелочами, пытается как-то ее расшевелить. Может у него и выйдет толк. Но мне всё равно.