А что, если птицы поют от боли?

Он ее раздражает. Она ненавидит его янтарные глаза и дьявольски крепкие руки, которые обнимают ее за талию. Терпеть не может его лживую ухмылку. Но она догадывается, что за этой усмешкой скрывается самое настоящее одиночество. У Габриэллы появилась новая жизнь. Она не могла уйти со сцены. Ее младшая сестра — Даша, заболела, а на ее лечение нужны огромные деньги. Прошел месяц, а Габриэлла больше не занимала первое место среди популярных поп-айдолов. В их команду вступил новый гитарист, но ее музыка по-прежнему была неинтересна обществу. А ее менеджер сразу же создал глупый слух об их романе и всячески его поддерживал. Ко всему этому ее не переставал мучить призрак любимого. Он приходил к ней во сне и пожирал её разум, разрывая на кусочки. Она написала три песни о смерти, и каждую посвящала Егору. Виктория запомнила его со светло-русыми волосами, густыми и неровно стриженными, длиной почти по шею. Тогда в его голубых глазах плескалось восхищение и восторг. Но теперь он посещал ее в разных обличьях. Иногда он приходит тихой серой тенью, а иногда мчится за ней, расправив крылья, словно оживший ночной кошмар.        Ее очередное выступление прошло отлично, а все потому, что на сцене играл ОН. Перед толпой стоял худощавый блондин с темно-карими глазами, которые пристально рассматривали толпу. Одет он был в черную футболку, потертые джинсы, а на ногах у него красовались черные кеды. Всё внимание в этот вечер было обращено к нему. А он, в свою очередь, лишь мило улыбался. Неожиданно для парня, Габриэлла улыбнулась, а потом выпалила: — А вы, знаете, что Феликс отлично поет? — В тот момент зрачки парня расширились. — Нет-нет, знаете, у меня совершенно нет слуха, — блондин прищурился, пытаясь понять, чего Вика на самом деле хочет. — Феликс, не скромничай, спой, — Протянула девушка. — Пожалуйста.- Она специально задела его плечо и спрыгнула со сцены. Парень что-то пробурчал себе под нос и нелепой походкой направился к группе. Перекинувшись с ними пару слов, он взял микрофон и начал петь. Но не успел он и спеть несколько строчек, как его прервала Виктория, забирая микрофон. Она сделала это специально, чтобы унизить его.

***

— Ты жалкая в своём роде. — А ты, «хороший» мальчик, который умеет только улыбаться. — Ты питаешь ко мне неприязнь? Что я тебе сделал? — Обмен любезностями в машине мог продолжаться и дальше, если бы их не остановил водитель. — Феликс, ваш отель. Завтра заеду за вами в девять. Вы, помните, что завтра Вы встречаетесь с журналистами? — Помню, — усмешка покрыла лицо парня. — До завтра «любимая»!