"Мечтатели"

Новый год – самый изумительный, шумный, великолепный праздник. Так считают все. По крайней мере, все те, кто здоровы и готовы веселиться на полную катушку. Ну ещё бы. Большая часть людей ведь временно забывает, что это такое – валяться в постели под тремя одеялами и всё равно замерзать, с невыносимым насморком, с болью, раскалывающей голову, словно по ней колотят крепким молотом и с жжением, разрывающим на конфетные фантики горло. Обыкновенно Пелагея тоже входила в их число. Но не на сей раз. В этом году она против воли записалась в противоположную тусовку. Умудрившись заболеть под самое начало веселья, напрочь лишившись голоса и, как следствие, любых возможностей отметить торжество с коллегами на музыкальном вечере, у Поли пропало всякое желание хоть что-то и хоть где-то отмечать вовсе. Привычное отменное настроение куда-то выветрилось. Вместе с уносящимся в прошлое годом, видно. Ладно бы, она хоть могла куда-то выходить. На ту же улицу. Выбралась бы на прогулку, побродила бы по двору под мокрыми крупными снежными хлопьями, поморщила бы нос от мороза, нещадно терзающего лицо, неприкрытое шарфом, почувствовала бы хоть каплю светлой радости на себе благодаря соседским мальчишкам, непрестанно носящимся по улице с бенгальскими огнями и горланящими: «Новый год к нам мчится!» - так громко и задорно! Не подпевать им казалось невозможной задачкой. Но нет. Врач оказался весьма зануден. «Не хотите осложнений, милочка? Сидите дома!» - вот и весь ответ. Она, видите ли, страшно заразна. А иммунитет ослаблен до предела. Только порог переступит - обязательно подцепит ещё какую-нибудь болячку и скончается. Это в лучшем случае. Про худший Поля после подобной внушительной тирады как-то осведомиться не решилась. Таким образом для неё остался единственный вариант новогоднего времяпровождения – написать друзьям поздравительные письма через Интернет. Весьма скромно очертить масштабы своего празднования, то есть. Разве что ещё всем трем наставникам «Голоса» настрочить длиннющие СМС с миллионом извинений за то, что она как всегда всё испортила, так не вовремя заболела и сорвала долгожданный совместный номер в Голубом огоньке одной милой ночкой сна с открытой форточкой посреди зимы. А персонально Диме, в качестве исключения – ещё один миллион жалоб на ужасную несправедливую судьбу. Мол, как несправедливо всё сложилось. Она ведь так жаждала этого выступления, этой съемки! Когда теперь ещё все первые наставники «Голоса» вместе на сцене соберутся, дабы спеть, тряхнуть стариной, оторваться по полной? Кто б знал! Их, может, на следующий год на новогоднюю вечеринку даже не пригласят. Позовут новых судей проекта, отныне отвечающих за рейтинги «Голоса». А про них забудут, как любой ребенок забывает про старую игрушку, когда подменяет её новой. В общем, такой был шанс, такой шанс был! Может, последний! А она его упустила. И остальным добавила ложку дегтя в бочку меда. Хотя… Билан, Градский и Агутин там, по крайней мере, поприсутствуют, на празднике-то. Пусть вместе и не споют, зато каждый по отдельности – пожалуйста. Будут танцевать, зажигать, пить шампанское – всё как полагается. Ещё раз побудут вместе с любимыми подопечными, тогда как несчастная невезучая Пелагея Ханова будет ютиться в постели, с градусником под мышкой, жутким насморком и совершенно без голоса. Хоть плачь. Какого ответа певица ожидала на многочисленные стоны? Да Поля и сама не представляла. По большей части, ей просто хотелось высказать всё наболевшее. Хоть кому-нибудь высказать. Ну а с учетом её повышенного уровня заразности никто в гости к блондинке особенно не спешил. Оставалось лишь иллюзорное общение по техническим средствам связи. А ещё хотелось, чтобы её пожалели. Чуточку! Ну самую малость! Чтобы ей искренне посочувствовали и утешили. И люди не чужие. Но, увы. Мечты и тут грандиозно порушились. Как карточный домик разлетелись, под морозным вздохом холодной зимы. Она, значит, Билану целую поэму написала. Донесла в подробностях, как ей плохо. А он - вы можете себе представить?! – откликнулся на жалобный опус одним-единственным предложением: «Полечка, я сейчас очень занят, болтать не могу, давай я тебе попозже перезвоню и мы поговорим, ладно?» «Бесчувственный чурбан!» - недолго думая, вынесла вердикт девушка, обиженно надувшись и откинув гаджет куда-то в угол дивана, от греха подальше, дабы не запустить его прямо в зеркало, отражающее её ужасный внешний вид, и подумывая, не написать ли всё то же самое Агутину. Может, хоть он проявит немножко участия. Она ведь тут страдает! А Билан, бесчеловечный человечище, не может уделить ей даже две минуты! Интересно, а Димка вообще читал её СМС-ку? Если читал – то как читал, если из потока горестного негодования не удосужился сообразить, что она, вообще-то, абсолютно без голоса. Единственный звук, вырывающийся из горла без труда - хрип. И сип. Вперемешку с кашлем. Как он, интересно, собирается поговорить, каким волшебным методом? Изобретет тайный язык хрипа-сипа? Впрочем, ответа на сей вопрос Пелагея так и не получила, поскольку герой теперь уж явно не её романа, как было решено в злости и второпях, не перезвонил, пусть она, несмотря на невозможность поболтать, всё равно ждала обещанного сигнала с адским нетерпением. «Пора бы уже понять – мечты не сбываются!» - в итоге мысленно заключила блондинка, в отвратительном настроении отправляясь на сон грядущий 30 декабря. Кажется, единственный, кто ею интересуется – родная мама, приславшая 350 писем по почте с указанием, как лечиться, чем лечиться и как всё это должно помочь, и Поля была ей крайне признательна. Пусть даже новогоднюю ночь придется провести в заточении четырех стен, всё же хотелось провести её на ногах. И тут целебные настойки Хановой-старшей сработали безотказно. На следующее утро певица чувствовала себя куда бодрее. А самым замечательным открытием стал хоть малость, но всё же прорезавшийся голосок! В честь упавшей температуры Пелагея с удовольствием настругала пару салатиков, пританцовывая под звуки телевизионных реклам и даже едва слышно подпевая знакомым исполнителям. Горло, конечно, всё ещё болело, горело и вообще вредничало - ощущало себя так, словно его изнутри выложили толстым слоем наждачной бумаги. Но всё же… это было хоть кое-чем. На какой-то час бойцовский дух девушки воспрянул. Правда, быстро пошел на спад от вида царящей вокруг феерии на экране, которую ей в этом году испытать не суждено. Ни зажигательных танцев до утра и до упаду, ни милой горки подарков под ёлочкой, ни звонких песен, тогда как она пожизненно на дискотеках больше пела, чем плясала. Ни-че-го. Ну вот совсем ничего. Так последний день 2014 года, мгновенно окрещенный Полей мерзким, кошмарным, ужасным, и пролетел на крыльях зимнего ветра. Одиноко и незаметно. В который раз бессмысленно вслушиваясь в анонс грядущей «Новогодней ночи», где Дима пел с Сашей Беляковой, – девочкой, всегда нравившейся Пелагее в прошлом сезоне проекта, но за сутки резко ставшей ей почти ненавистной, ведь именно она пела с Биланом, занятно проводила время, тогда как кое-то все предыдущие дни глупо валялся в постели, испытывая муки простуды - – девушка покосилась на циферблат. Без пяти двенадцать. Серьезно? Без пяти двенадцать, да. А у неё в квартире о приближении праздника кричала разве что елочка: певица зажгла гирлянду, дабы не ощущать себя совсем уж брошенной всеми, и теперь она симпатично мерцала в комнате с приглушенным светом. Да ещё малюсенький столик рядышком, с парой салатов, тортом да бутылью шампанского. Судя по всему, придется выкидывать угощение. Всё равно ни кусочек в рот не лезет, а скормить некому. Блондинка почти пожалела о напрасном переводе продуктов. М-да. Неужели такой год её и ждет? Серый и тоскливый? Как встретишь, говорится… Поспешно перекрестившись и мысленно высказав Господу надежду на более удачный расклад будущего, Поля, неохотно поднявшись с дивана, буквально маникюром дотянулась до алкоголя. Что ж, есть не хочется, но традицию нужно соблюсти все же, коль не хочешь неприятностей в новом году – сделать глоток игристого напитка необходимо. Только вот… за красивыми золотистыми фужерами, стоящими на верхней полке шкафа в другой комнате, идти было лень, да и потом, она с такими путешествиями бой курантов ведь пропустит! Может, сделать пару глоточков прямиком из горла? А, к черту! В конце концов, кто её видит! Артистка, руководствуясь этими же практичными соображениями, и нарядиться не потрудилась. Никаких платьев, изящных украшений. Любимые черные джинсы да растянутая рубашка в клетку. И вот тут-то мысль о том, что как Новый год встретишь (и в чем!) – так и проведешь, Полю совсем не смущала. Если верить данному прогнозу, то у неё уже всё хуже некуда:весь год придется болеть и сидеть дома. А если так всё выйдет – то рано или поздно она лишится дела жизни, а, значит, и средств к существованию, и вообще… следующий Новый год будет отмечать в каком-нибудь там приюте для бездомных. Откинув лишние и весьма странные мысли, блондинка сосредоточилась на открытии непокорной бутыли с шампанским, что совершенно не желала поддаваться уже целую минуту. «Эх, не женское дело – шампанское открывать!» - сокрушенно признала девушка через ещё одну. Удары часов пора отсчитывать, а она тут… в московской холодной пустой квартире… одна… без голоса… и даже без алкоголя, кажется. Плюнув на глупую бутылку, едва не шиндарахнув ею по полу, певица в итоге бессильно швырнула её на мягкий диван, тут же шлепнувшись рядом, обиженно скрестив руки на груди и надувшись. Какое-то глобальное невезение во всём неделю как. Худший Новый год в её жизни, без преувеличений. Много чести поэтому его стоя встречать, да с криками. Обойдется молчанием. Точнее, едва слышным шепотом. - С Новым годом всех! – лишь мрачно прокомментировала Пелагея торжественно поплывший по квартире гимн Российской Федерации, нервно дернувшись от неожиданности, когда мощно и звонко пропищал звонок в дверь. «Прямо как в фильмах ужасов!» - не могла не заметить Поля, поспешно топая к двери и гадая, кого могла нелегкая принести, кому это ровно в полночь не сидится дома, с близкими и родными, кому салютов не запускается да шампанское не пьется. Соседка, поди, зашла поздравить, благо, бежать недалеко, всего три шага. Тяжело вздохнув от новой волны понимания – никому она особенно не нужна заболевшая – певица распахнула ворота на полную катушку, позволяя порыву ледяного ветра ворваться в обитель, морозными облачками повисая в воздухе и длинными холодными змейками сочиться по полу, заставляя нервно поджимать замерзающие ступни. И обомлела. Если не сказать – ошалела. - С НОВЫМ ГОДОМ! – если б не видела картинку собственными глазами, решила бы… спит! Ну точно спит! Или просто грянул гром. Так отчаянно громко прозвенела банальнейшая фраза из уст… ну, как минимум человек пятнадцати, топчущихся у порога. «Наверное, и правда сплю!» - тотчас заключила Пелагея, едва-едва удержавшись, только бы не потянуться ущипнуть себя или не потереть очи маленькими кулачками как следует. Но как бы не так. Во сне любая картинка растворяется быстро, правда же? А её туманные призрачные гости вроде как никуда не собирались уходить. И вообще, никакими призрачными они вовсе не выглядели. Широко распахнув глаза и замерев от неожиданности, она только и сумела, что растерянно отступить в сторону, раскрыв рот, и взирать на необыкновенное зрелище, происходящее на лестничной клетке. На целую толпу гостей, яркую, пеструю, гудящую, громко смеющуюся, скидывающую шапки в виде колпачков Санта Клауса, шубки, перчатки и шарфы, явно торопясь ввалиться в квартиру, держа в руках, помимо прочего, кто торт, кто воздушные шары, кто бенгальские огни, кто открытые бутылки шампанского, кто нарядные праздничные пакетики на веревочках. Только поморгав, попривыкнув к ослепительному великолепию нарядов незваных гостей, она, наконец, вгляделась в лица. О Боги! Это ж Агутин в веселеньком колпачке. Да не один, с женой под руку. Рядышком – Мариам, Интарс. Саша Воробьева, Валя Бирюкова. Да тут, однако, чуть ли не все голосята! Через пару секунд она разглядела издали и Ксану, и свою любимицу Алису. А Ярик, интересно, тоже здесь? Найти ответ на мучавший вопрос Поля просто не успела – все вышеперечисленные лица накинулись на неё с крепкими объятиями и поздравлениями, перекрикивающими и заглушающими одно другое. - С Новым годом, Поля! С новым счастьем! - Пелагея, вы замечательно выглядите! - А как вы себя чувствуете? - С наступившим, Поля! Я тебя поздравляю! - А я тебя больше Лени поздравляю, ты его не слушай, Поль! – ей непременно хотелось ответить всем-всем-всем. Но, кажется, ответов никто особенно не ждал. Все просто искренне обнимали, поздравляли. От чистого сердца. И оставалось лишь от души обнимать их всех следом, расплываясь в счастливой улыбке. - Народ, чего стоим? А ну проходим, проход не загромождаем, раздеваемся! Не теряем даром времени! Вы здесь не одни! – приподнимаясь на цыпочки в попытках всё же разглядеть своего финалиста, Поле попутно удалось расслышать громкий командирский тон знакомого до боли голоса. Хотя, кажется, знакомым и родным здесь были абсолютно всё и все. И, просипев негромкое: «Александр Борисович!» - бесцеремонно, хотя и с извиняющимся выражением лица, протиснуться сквозь толпу, дабы поскорее разглядеть воочию массивную фигуру и упасть в её объятия. - С Новым годом, солнце наше ясное! Как себя чувствуешь? – на ласковый вопрос Александра Борисовича осталось только смущенно развести руками, жестом указывая на горло и качая головой. – Так я и знал! Вот, держи, значит! Новогодний подарок! – коротко пояснил он на вопросительный взгляд. – Детская игрушка, но тебе сегодня нужнее всего! Эй, я там кому сказал, между прочим, чтобы вы проходили?» – снова громыхнул он, едва ли не басом. Действие это возымело эффект – впереди снова началось копошение и движение. – А то мы так до следующего декабря в дом не войдем! – пока АБ, если называть великого мэтра по методу Билана, продолжал ворчать, Пелагея, не сдержав любопытства, с интересом сунула нос в подарочный пакетик. Угадайте, что внутри? Досочка, действительно игрушечная, с приложенным карандашиком. Дабы писать можно было на ней, показывать всем вокруг, а потом без проблем стирать и вновь писать. Да уж, с её-то больным горлом – точно самое нужное и необходимое! Иначе с гостями и не пообщаешься сегодня. Не замедлив чмокнуть по-отечески заботливого наставника в щеку, припоминая, как когда-то в детстве она любила баловаться с подобной штучкой, певице всё-таки удалось родным голосом выговорить один до банальности гениальный вопрос. - Вы… что.. вы что здесь делаете? – да уж, ненамного её хватило. Дальше точно писать придется. - Если принцесса не приходит на новогодний огонек, то новогодний огонек приходит к ней! – мудро изрек Агутин, невидимый для Поли за другими гостями, но явно прислушивающийся к беседе коллег, под одобрительный шум прочей дружной компании. - Ты же не думала всерьез, надеюсь, что мы дадим тебе тут сидеть одной? - Цветы в честь хозяйки торжества! – о, а Ярослав действительно здесь! С улыбкой приняв роскошный букет, блондинка махнула левой рукой, чтобы следовал примеру Леонида и прочих участников проекта, разувающихся и с азартом спешащих исследовать каждый дюйм её совсем не новогодней и не украшенной квартиры, тем временем строча правой ладонью первое письменное послание Градскому: «Хотя бы предупредили, негодяи! Мне вас даже кормить нечем, я ж никого не ждала!» - Где же тогда сюрприз? Мы порадовать хотели, Пелагея! - не замедлил откликнуться другой адресат - рядышком отирающийся Антон Беляев. - А за еду не переживай, у нас своё и всё с собой! – для наглядности Агутин, вешающий куртку на крючок в коридоре, тряхнул массивным пакетом, который Поля как-то с первого взгляда и не приметила. Удивительно, при его-то габаритах. - И не только еда! – многозначительно протянул Александр Борисович, таинственно подмигивая. Впрочем, певица знала его достаточно хорошо, дабы понять: такое подмигивание может означать только одно. «О, нет! О, НЕТ, НЕТ И ЕЩЁ РАЗ НЕТ!!! Только не алкоголь в моей квартире сегодня!» - не замедлила начиркать она на доске и поднять повыше. Чтобы все видели. Но Градский только невинно усмехнулся. - Да брось, Полина, Новый год на дворе, отдохнуть хочется! Мы и так к тебе сбежали со всех корпоративов, не заставляй раскаиваться в том, что я Димкину идею поддержал, ладно? «Я вас укушу, вот не смотрите, что болею, и горло как раскаленное железо. НУ НЕ ПОЛИНА Я!» - красноречиво засияла следующая записка уже через двадцать секунд, на что её любимые коллеги только расхохотались, пока очередная тройка голосят – Саша Бон, Севиль Велиева, Люда Соколова – прорывались войти уже, протиснуться, растолкать застрявших на пороге Алиску и Валю. И эта тройка в плюс к едва-едва произнесенным словам от Градского, тут же навела певицу на другие мысли. – «Стоп, минуточку!» - с невероятной скоростью нарисовала она, не слишком заботясь о почерке. Буквы скакали то назад, то вперед. Прям-таки вальс танцевали. Хотя нет, скорее какую-то латину. – «А Билан-то где?» - серьезно, неужели все пришли, а он нет, тем более, если сам идею подал? - Да на подходе твой герой, я его за дополнительной порцией шампанского отправил! – не замедлил проинформировать блондинку Александр Борисович, шепча заговорческим тоном. – А то, боюсь, моих трех бутылок на нас, двадцать человек, как-то маловато будет, не находишь? Вот тут Поля, наконец, не выдержала. Беззвучно прыснула, прикрывая губы ладонью. Привычный оптимистический настрой вернулся к ней тотчас, стоило только узреть на горизонте радугу из родных и близких людей. И даже намеренье Градского устроить из её дома мини-бар как-то не слишком возмутило. Главное – этот Новый год она всё же не будет встречать одна. Они пришли, пришли все вместе, не боясь заболеть, не страдая предрассудками. Пришли, всем вечернинкам и концертам предпочтя её круг, её общество. В сердце разгорелся маленький костер благодарности, переполнявший тело и насыщая кровь переливами тепла. И так хотелось прокричать об этом вслух! Погромче! Ох, ну почему голос оставил её именно сейчас?! - Эй, а ты что это на морозе стоишь, негодяйка?! – наконец, схватился Александр Борисович, тут же грозя девушке кулаком и, обнимая за спину, поспешно уводя со сквозняка. - Мало болеешь? А ну быстро в дом! А то мало того, что жена вечно чем-то недовольна, так сейчас Билан ещё явится и вопить будет, что я тебя хочу свести к воспалению легких! И нет, это я не только из-за нотаций Димки тебя сейчас увожу, я тоже переживаю! – тотчас дополнил он, поймав её веселый заинтересованный взгляд. – И так уж всё, дорогуша, сорвала, что только могла, все номера. Прошу, не порти хоть последнее удовольствие!

***

Шум, гам и кутерьма развернулись настолько быстро, насколько они всегда быстро разворачиваются, стоит лишь тебе впустить в свою, в сущности, небольшую квартиру целое стадо народа. В другой день Поля непременно выгнала бы всех, да решительно как никогда, сочтя подобное нашествие покушением на личную свободу. Но за последнюю неделю страшно изголодавшись по обычному человеческому общению, она радовалась этому столпотворению, чувствуя себя абсолютным ребенком – воодушевленным и довольным. Десяток бенгальских огней, серпантин, конфетти – всё тотчас пошло в ход, включилась музыка, начались громкие беседы и танцы, а также настоящий фуршет. Пелагея только успевала носиться туда-сюда, то за лишней ложкой, то за ещё одной вилкой, ощущая себя бешеной пчелкой, замотавшейся, но при этом всё равно бесконечно энергичной и уже совсем здоровой. И окончательного апогея эмоция достигла тогда, когда её, в очередном побеге за чистой тарелочкой для Мариам, в коридоре крепко-крепко обняли со спины, заключив в тесное, но необыкновенно уютное и комфортное кольцо рук, обдавая открытую шею откровенным теплым дыханием, от которого по спине запрыгали нервные приятные мурашки. Слегка наклонив голову, ей удалось изловчиться и бросить косой смеющийся взор на своего пленителя. Хотя, конечно, для разгадки его личности вовсе не требовалось обладать сногсшибательной интуицией. Эти объятия она бы узнала, даже если бы её разбудили посреди ночи, из тысячи бы их отличила. Слишком уж волнующие, несмотря на весь свой уют, слишком уж примечательные. - С Новым годом, маленькое болеющее солнце! – шепнул Дима ей в ухо, продолжая обнимать так, что обернуться, оказаться с ним лицом к лицу у девушки не имелось возможности. – Рада гостям? Или я угадал неправильно? - Угадал правильно! – тихо и до невозможности сипло подтвердила она, тут же слыша тяжелый вздох собеседника и едва сдержала стон негодования и разочарования, чувствуя, как её отпускают. Она вовсе не отказалась бы обниматься с Димкой подольше. Разве чудесный и волшебный Новый год не подарил ей этого права? Ни о чем большем она ведь и так не просила! Строго говоря, она вообще ни о чем не просила уже, только проклинала реальность. А тут такой сюрприз. - Где волшебная доска Александра Борисовича? Разговаривать тебе явно не стоит, побереги голос! Он её вообще принес? - получив от Поли утвердительный кивок, певец не замедлил прокричать имя-отчество Градского на всю квартиру, после чего слегка сжал её тоненькие пальцы и скомандовал. – Подожди меня в соседней комнате, я сейчас вернусь с доской. Тогда и поболтаем… - улыбка Димы светилась столькими невысказанными вслух обещаниями, что возражать отчего-то Поле совсем не желалось. Не хотелось осведомляться у самой себя о происходящем, ставить перед затуманенным сознанием такие сложные вопросы, а просто подчиняться тем, кто сегодня столь самоотверженно брал все заботы на себя – взрослым и самостоятельным Билану, Градскому, Агутину. Хотелось чувствовать себя малышкой, позволять им беспокоиться о ней и радовать её. Гомонящие за стеной гости, шум, смех в какой-то миг, хрустальный хрупкий сказочный миг, словно стали вовсе не её хлопотами. Блондинка просто забыла обо всех и обо всём. И без возражений покорилась – юркнула в комнатку, указанную Димой, ту самую, где они обыкновенно и любили проводить часы, если он заглядывал к ней – заезжал и заходил. Чаще первое, конечно. Просто вошла, рухнула на постель, зарываясь лицом в сладко пахнущее домом одеяло, после чего переворачиваясь на спину и свободно раскидывая руки в стороны, находя: сейчас она абсолютно в своей тарелке, абсолютно в своем колодце. Там, где и должна быть. И рядом с теми людьми, без которых не представляет жизни. Не так ли и должен праздноваться каждый Новый год, а не на каких-то дискотеках, в клубах и так далее, по списку известных людей? Пообещав взять данное маленькое наблюдение на заметку для следующих лет существования, Поля ушла в мысли окончательно и с головой. Неудивительно, что краткое: «А вот и я! Лови!» – от Билана, появившегося в помещении подобно призраку, – слишком тихо, незаметно и неожиданно, и доску кинувшего ей точно также - поразило, подобно молнии. Но реакция, отменная воистину реакция не подвела. Моментально приподнявшись, Пелагея поймала вожделенный клад. Вздрогнула, но поймала. И тут же не замедлила переслать другу невербальное сообщение в виде записи черным карандашиком: «Черт побери, Билан, осторожнее! Ты меня так когда-нибудь покалечишь! Твоя идея – приволочь эту доску сюда была?» - Нам непременно нужно почаще общаться письмами, находясь в расстоянии двух метров друг от друга! Знаешь, это так забавно – читать записку и ещё при этом видеть выражение твоего лица! – вместо ответа изрек молодой человек, улыбаясь. – Просто невинное замечание, Поль! – тут же последовал выкрик, вслед за поспешным уклонением от летящей в его сторону подушки. – Кто тут кого ещё калечит! – укоризненно добавил он, качая головой, но с дразнящим оттенком в голосе, что не укрылось от певицы ни на минуту. – Ну ладно. Тебе по пунктам ответить? – получив кивок, Билан наконец-то, к радости Поли, заговорил-таки по существу. - Раз – тебя покалечить невозможно. Ты даже со сломанной рукой будешь прекрасна. «А с фингалом под глазом?» - быстренько накатала она дополнительный прозаический вопрос. Билан не замедлил закатить свои собственные карие очи. - Даже с фингалами под обоими глазами, поверь мне! Ну и два – с чего ты взяла, что это моя идея? «Градский вроде как выдал твои явки и пароли!» - закончив выводить каждую буковку, молчаливо произнесла она ему, на сей раз не сдержав смешка. В чем-то Дима оказался прав. Действительно, забавно. Болтать полумолча. Не было у неё ещё подобного опыта. Ну… всё ведь случается в первый раз, верно? - Александру Борисовичу давно пора на пенсию, может там болтать поменьше станет! – ворчливо, но не зло откликнулся певец, поглядывая на неё с каким-то особенным выражением лица – так, как смотреть на неё умел только он, заставляя щеки девушки тут же алеть, подобно лепесткам мака. «Мы теперь все на пенсии, Дим, преждевременной! - быстро принялась за ответ Пелагея, пользуясь возможностью хоть на секундочку спрятать глаза от взгляда-рентгена Димона под вполне благовидным предлогом. – И да, если ты хотел быть неузнанным, следовало бы лучше шифроваться, к твоему сведенью». - А может я не хотел шифроваться? – когда последовала следующая фраза, – такая тихая, осторожная, нежная, но вместе с тем такая уверенная – когда Дима одновременно с тем присел к ней, на краешек постели, без всяких сомнений притягивая её поближе к себе, позволяя совершенно беззастенчиво обнимать и даже касаться ладонями её лица, на минутку Поля потеряла способность говорить окончательно. В письменном виде тоже. А уж про дыхание и вовсе упоминать бессмысленно, оно уже давно перестало работать отлажено, подобно часам. Девушке казалось: весь воздух в комнате кто-то сжег, не оставив ни грамма – иначе отчего так тяжело, так трудно дышать, и каждый вдох-выдох выходил прерывистым, заставляя грудь вздыматься чаще обычного?.. - Может, хотел, чтобы ты знала - именно я это всё устроил? – когда молодой человек оказался близко уже ну просто непростительно, певица против воли опустила ресницы, чувствуя, как её покидают последние запасы упрямства и сопротивления, которые она с завидным постоянством извлекала из собственного нутра весь прошедший год – каждый раз, как только Билан стремился перейти черту их непосредственной теплой дружбы. Ну, по крайней мере, так это официально называлось. А уж что творилось на самом деле, вряд ли хоть один из них понимал с толком и расстановкой. Сейчас не хотелось думать, не хотелось строить предположения, что будет, если черту они всё же перейдут. Хотелось одного – ощутить его губы, такие манящие уже давным-давно, на своих, обнять со всей отдачей, на какую она способна, разрешить ему обнять её точно так же. В конце концов, Новый год! Время исполнения желаний! А, кажется, это и есть её заветная мечта… - Поля! Дима! Вас где черти носят?! Вы встречать Новый год собираетесь вообще или нет? – пронесший на весь дом зов Градского заставил обоих ребят подпрыгнуть на месте. Отстраниться друг от друга, так и не успев коснуться. И издать те или иные звуки. Билан, например, застонал. Поля с удовольствием присоединилась бы к нему в этом благородном деле, но сил хватило только на незамысловатый хриплый вздох. В голове билась бабочкой только одна здравая идея – как только голос вернется, высказать Александру Борисовичу весьма нелестные слова, которые иногда у неё всё же появлялись в его адрес в течении месяцев, несмотря на искреннюю привязанность к мужчине. Ведь черт, черт, черт, нельзя рушить такие минуты её жизни, нельзя в них вмешиваться! Тем более, их не так уж много и случалось. - Он невыносим! «Он нестерпим!» - тотчас согласилась Поля с молодым человеком в записке. Этакое милое и вполне привычное для их дуэта единодушие. - Идти стоит, как думаешь? - в голосе Билана явно слышалось сомнение, заставившее Полю улыбнуться и тотчас изложить свою коротенькую теорию на доске. «Я думаю, выбора нет! Иначе он сейчас сам придет сюда». - Наверное, права! – с тяжелым вздохом вслух признал утверждение парень, подавая ей руку и помогая встать. – Тогда идем, ангел мой. Запасаемся терпением и строим невинные глаза! – подмигнул он напоследок, заставляя блондинку усмехнуться, и галантно, как полагается джентльмену, распахивая перед ней дверь. Уже покидая маленькую спаленку, столько всего повидавшую из их с Димой встреч, Пелагея обреченно осознала – сейчас состроить невинные глаза по рецепту Димки у неё не выйдет ни при каком условии. Слишком уж пылало лицо, выдавая хозяйку с головой. И слишком уж она чувствовала себя счастливой. Но разве, собственно, имеет смысл скрывать то, что ты счастлива?

***

- Дорогие мои! Вы знаете, на самом деле, несмотря ни на что, это был хороший год. Правда-правда. Пусть мы сталкивались с миллионом трудностей – все мы, прошу заметить! – но всё же,достойно их преодолели. И со всем справились. Так пусть же следующий год покажется для нас медом по сравнению с предыдущим! Пусть он будет сказочным, светлым, не всегда безоблачным, но счастливым! С праздником, дорогие мои! Ура! – последнее «ура» в торжественном тосте Леонида подхватил целый хор голосов и разнес по всем уголкам дома. С чувством чокнувшись со всеми, до кого сумел дотянуться, Дима не замедлил повернуться к Пелагее, пристроившейся тут же, рядышком, на белом любимом диванчике, тоже сжимающей в ладони золотой бокал. - На брудершафт? «А заболеть не боишься? Врач сказал: я смертельно, ну просто смертельно заразна!» - сообщила она с помощью доски, на момент отправив шампанское на столик по соседству, явно смеясь и сверкая глазами выразительнее всяких фраз вслух. - Боюсь, зараза к заразе не липнет! – обреченно вздохнул певец, с улыбкой шустро наклоняясь, дабы избежать дружеского удара в плечо. – Эй, эй, только не начинай драться! Если ты ещё трезвая так буянишь, то что с тобой будет пьяной? «Я не намерена напиваться, чтобы дать тебе узнать, что тогда будет!» - Ну, тогда окажи мне честь выпить с тобой этот один невинный бокал. За что пьем? Мысль в голове у Поли после недавней сцены наедине с Димкой витала только одна. Её она и поспешила изложить в письменном виде. «За мечты?» - А давай! Отличная идея! Чтобы мечты всегда сбывались! – свою порцию Билан осушил почти махом, после чего, причмокнув губами и задорно прищурившись, тут же продолжил речь уже музыкальным, любимым ими обоими способом – пением, конечно же. – Мы с тобой мечтатели, мы такие разные, мы так не похожи на других… - улыбаясь, тихонько завел он. Разве возможно было не улыбнуться в ответ и не начать мурлыкать тот же мотив, несмотря на больное горло и все прочие мелочи жизни? И поспешно начеркать: «Мы с тобой мечтатели, мы с тобой счастливы, разделяя небо на двоих!» - хотя бы начеркать, в самом деле, текстом, раз уж человечески спеть пока не дано! И быстро приписать маленький комплимент: «Кстати, вы отлично исполнили «Мечтателей» с Сашей, видела анонс «Новогодней ночи!» - С тобой мы бы спели её ещё лучше! «А сейчас мы что, по-твоему, делаем?!» - беззвучно повторяя слова знакомой наизусть, до дрожи, песни, Поля едва сдерживала очередной порыв смеха, театрально жестикулируя и открывая рот. Что ж, метод петь беззвучно не так уж и плох, на самом деле. «Помнишь, как всё это было? Старые снимали фильмы, но всегда по-своему…» - четко проговаривала она, следуя за музыкой дальше. Дима, улыбаясь, вторил ей вслух. -А наша соловушка, однако, поёт даже без голоса! – не преминул заметить Градский, с отеческой любовью издали наблюдая за молодежью. Прочие приглашенные тоже не замедлили прореагировать - зааплодировали, засвистели. Осталось Диме с Полей только встать и раскланяться, с самыми искренними улыбками. И присесть обратно, возвращая в руки шампанское - мэтр явно готовил новый тост. Пропустить? Опасно для жизни. Нет. Даже опаснее, чем опасно. - Пусть следующий год будет лучше, чем следующий! – провозгласил Градский, поднимая золотой бокал, мерцающий под отблесками сияющих гирлянд, под шумное одобрение гостей. - Отлично сказано, Александр Борисович! Поль, давай всё же брудершафт! – на сей раз отвертеться от назойливого молодого человека у Пелагеи не вышло. Пришлось пить.И, наверное, виновата была атмосфера, чудесная, возникшая от прихода друзей атмосфера, но девушка ощутила, как к глазам подступают слезы от растроганности и умиления. Прикусив губу, она толкнула Диму под бок, вручая ему бокал и спеша заполнить вновь белую поверхность доски новым предложением. «Знаешь… мне кажется, этот Новый год – лучший Новый год в моей жизни». На этот раз, вслух он ей не ответил. Только взглянул исподлобья, после чего незамысловатым жестом выпросил досочку в свои руки. «Знаешь, мне кажется, что и в моей тоже!» Какую-то ещё недолгую минутку они просто молчали, пока рядом, хотя казалось, так далеко, Леня поднимал очередной тост за всеобщее здоровье и счастье, и мир во всём мире. И, глядя в окно, на ночной пейзаж Москвы, открывающийся с четвертого этажа, искрящийся и светящийся сегодня совершенно по-особенному необыкновенным и волшебным образом, Поля не заканчивала мечтать. Теперь-то она поняла, как это нужно. И не только в праздники. В обычные деньки тоже. Разве она могла ещё час назад вообразить, что всё сложится так, например? Что она будет чувствовать себя, несмотря на больное горло и потерянный голос, самым счастливым человеком на планете? Всеми любимым, всем нужным? Как бы не так… Но стоило только чуть-чуть помечтать, и вот, всё сбывается. Так, может, всем нам стоит мечтать чуть чаще?