Злая Обитель: Конец «Амбреллы».

-Куда ж вы в лес без GPS? (приписывается Сусанину)

...где-то посреди северного Кавказа... Ханк с трудом выбрался из большого сугроба, куда его забросило при падении из вертолета. Оглядевшись, он увидел, что его закинуло не так уж и далеко. В пределах видимости дымились останки вертолета и двигались две едва различимые фигурки. – Э-э-эй! Я тут! – закричал Ханк, подпрыгнул и замахал руками. Но снег под ним не выдержал, и боец с головой провалился в давешний сугроб. Когда он частично выкопался из снежной ловушки, со стороны крушения раздался взрыв. А затем, пожалуй даже громче, чем взрыв, крисов голос проорал «Ха-а-аныч!» Ханк хотел закричать что-то типа «Я здесь!», но его с головой накрыло лавиной и потащило куда-то вниз. «Вот ведь мазафака!» – подумал несчастный боец. Произнести это чудодейственное заклинание вслух ему помешал набившийся в рот снег. Ханк довольно быстро вырыл сам себя из лавины и понял, что его оттащило вниз по горному склону. Интуитивно он почувствовал опасность и нырнул назад в снег. Над ним со свистом пронеслось что-то большое. Выплевывая снег, Ханк поднял лицо и увидел удаляющиеся вдаль сани с огромным мешком и Крисом Редфилдом сверху. – Крис! Кри-и-ис! – позвал Ханк, но товарищ его не услышал. Или сделал вид, что не услышал. Зато горы вознаградили Ханка новой лавиной, которая потащила его в сторону соснового леса. «Вот ведь мазафака!» – подумал несчастный боец. Произнести это чудодейственное заклинание вслух ему помешал набившийся в рот снег. Сквозь злобную метель и мороз трое несравненных героев с трудом преодолевали просторы гордых горных кавказских гор. Впереди сурово шагал непревзойденный лидер – Кристофер Редфилд. Его хмурое лицо с недельной щетиной способно было повергать противников в ужас. Брутальный взгляд его колких глаз внушал страх. Даже две небольшие сосульки, свисавшие из его ноздрей, могли вогнать врага в панику. Следом за ним бодро и жизнерадостно шагала его боевая подруга Джилл Валентайн. Она предусмотрительно обернула лицо шарфом и надела форменные арктические очки, поэтому лихая погода никакого дискомфорта ей не доставляла. Третьим шагал бравый агент Леон Скотт Кеннеди. Он продрог до самых костей мозга и выстукивал зубами лихие латинские ритмы. Правда, из-за завываний ветра его друзья не могли их услышать и по достоинству оценить. К слову сказать, замерзнуть он успел за последние десять минут… Крис вел свой небольшой отряд в сторону вражеской базы (как он полагал). За последние два часа они преодолели дистанцию, которую должны были пройти за половину суток. Виной этому радостному событию стало то, что на одном из склонов Крис чисто случайно провалился в пещеру, где в тот момент проходил ежегодный сбор племен местных йети, посвященный продолжению рода. И когда Крис внезапно свалился на снежных человеков прямо с каменного неба, это им явно не понравилось. Редфилду это тоже не понравилось и из пещеры он вылетел пулей. Так сбылась давнишняя мечта Криса найти снежного человека. Спустя утомительные два часа злобные йети перестали преследовать вторженцев и вернулись к прерванным вопросам размножения. Крис же, в свою очередь, решил, что впредь будет крайне осторожен со своими мечтами. Вскоре друзья решили разбить лагерь в пустой пещере на поросшем соснами склоне. На ужин зажарили на костре пару рябчиков, которых случайно нашел Кеннеди – он долго матерился и прыгал на одной ноге, когда споткнулся об их давным-давно заледеневшие тушки. После того, как рябчики были разморожены и поджарены, друзья, наконец, смогли насладиться ужином. Однако и тут Леона ждал облом – его утонченный смазливый кишечник не выдержал грубой пищи и начал издавать уж слишком пугающее бульканье. Сконфуженно улыбаясь, Леон оторвал кусок от карты и направился в дальний закоулок пещеры. – Стоять! – рявкнул Крис. – А ну марш на улицу! – Но там ведь мороз, – ответил Леон, из последних сил держась за живот. – Я сказал, на улицу! – топнул ногой Крис. – Не потерплю свинства у себя под носом. – Да какое свинство? Пещера ведь не меньше пятиста метров, да там и неудобно, – буркнул Леон. – А ты две палки себе сломай, – предложил Крис, – на одну обопрешься. – А вторая зачем? – не понял Леон. – От волков отмахиваться, – пояснил Редфилд. Но дальше спорить агент Кеннеди не мог и пулей вылетел на улицу. И вот, в то время, пока он отмораживал свою ненаглядную задницу, он услышал, что из пещеры доносится возня, и то и дело раздается кокетливый голос Джилл: – Ой, Крис, ну ты что, я же не такая… Крис, ну давай не сегодня… Крис, ну ты что, только не здесь… Крис, да не туда… Не выдержав, Леон вскочил в штаны, выхватил видеомобилу и понесся в пещеру, на ходу включая камеру замерзшими пальцами. Но к его удивлению Крис и Джилл спокойно сидели у костра, вполне одетые и выглядевшие невинно. Взгляд у Криса был хищный и довольный. А глаза Джилл были почему-то смущенно потуплены вниз. Кеннеди застыл как вкопанный. – А… а что…а... а вот и я, – все что он смог выдавить из себя. – Вижу, что это ты, смазливый, а не долбанный президент долбанных штатов, – ухмыльнулся Крис. – Ты хочешь нас сфоткать на память? – Я? – спохватился Леон. – А-а, да-да. Я хотел сделать теплую и уютную фотку на память об этой холодной и неуютной миссии. Кеннеди сделал несколько кадров (стараясь, чтобы Крис получился как можно хуже) и прилег у стеночки, просматривая отснятые кадры. К своему удивлению, Леон увидел, что каким-то чудом в этой пещере ловится Интернет… ...где-то посреди того места, где Крис, Леон и Джилл решили разбить лагерь в пустой пещере на поросшем соснами склоне... Хрусть. Хрусть. Хрусть… Задорно трещит пылающий костер в глубине пещеры, отбрасывая на серо-стальные своды пляшущие тени. Рыжие жгучие искры фейерверком рвутся к темному потолку, с торжеством прорываясь сквозь дымные крылья алого пламени, но угасают, сталкиваясь с поистине алмазной неприступностью острейших кальцитовых копий. Смутно вырисовываются в густом полумраке силуэты трех лежащих вповалку людей, издающих утробное сопение, которое равномерно вздымается, обдавая случайных соседей – спящих летучих мышей - жарким дыханием. И морозный предрассветный воздух осторожно отступает перед этой неожиданной преградой, обращаясь в рваные, быстро рассеивающиеся клубочки пара. Если вы, дорогие читатели, думаете, что автор, описывающий эту сцену, сочинил эти замечательные строки сам, то глубоко ошибаетесь. Он их нагло позаимствовал (не ставя в известность правообладателя) из какого-то сетевого произведения, криво вклеив их в свое, дабы как можно красочнее описать тишину и покой, царящую в обители старого драк… тьфу, блин, недоредактировал – в обычной пустой пещере на поросшем соснами склоне. Гребаное фентези. Короче, в пещере все спали, и еще там горел костер. Компрендо? Далее: Благословенную тишину спящей пещеры прорезал тонкий, невыносимо отвратительный, по степени своей омерзительности сравнимый разве что с писком летучей мыши, сигнал мобильного телефона Криса Редфилда. Его хозяин заворочался, выдал несколько непечатных выражений, однако же проснулся, сел и, выудив его из кармана, приготовился общаться. «Наверное, президент Грэхем, ослиная задница, сволочь, паскуда, тварь, решил внести коррективы в план нападения на вражескую базу и теперь спешит ими поделиться. Старый мудак ни хрена не разбирается в часовых поясах», – вот такая мысль при этом промелькнула у Криса в голове. Каково же было его удивление, когда он узнал, что потревожившее его так некстати сообщение пришло вовсе не от старой ослиной задницы, страдающей финальной стадией маразма, Грэхема, а от какого-то неизвестного (но предположительно, не меньше сволочно-маразматического) отправителя. «Я знаю, что вы сделали в прошлом месяце», – самоуверенно заявляло оно. Послав предрассветного анонима по всем нехорошим адресам, Крис уже было вновь собирался богатырски восхрапеть, как вдруг следом за текстовым сообщением от того же неизвестного отправителя - чтоб он сдох, падла – на крисов многострадальный мобильник пришло MMS. Судя по тому, что оно представляло из себя вдрызг пьяного Криса, весело размахивающего над головой собственными трусами, неизвестный отправитель действительно знал, что Редфилд не так давно мотался во Францию и даже неплохо провел там время. В апартаментах Кристины Анри. Следом за первым, начали приходить новые «ммс», одно провокационней другого. Насмотревшись вдоволь и окончательно убедившись в том, что неизвестный крепко схватил его за задницу, Крис тихонько подполз к спящему Леону Кеннеди, аккуратно толкнув его в плечо. - Леон. - А? Что? Где это я? – полусонный напарник плохо понимал что происходит, и почему это Крис Редфилд, мать его, неотесанная деревенщина, типичный реднек, обращается к нему по имени, вместо обычного «смазливый» или «смазливый хмырь». - Смотри, – Крис протянул ему мобильник с компроматом, справедливо рассудив, что лучше один раз увидеть, чем пять минут объяснять на словах. Сонное настроение Леона мгновенно улетучилось. Нет, не то чтобы он был шокирован, увидев изображения Криса в таком виде (в конце концов, во время французской оргии он видел его таким неоднократно) – просто компромат на Криса перемежался с компроматом на Леона в пропорции приблизительно один к одному. - Но… как? – выдохнул он наконец, когда к нему снова вернулась способность дышать, – ведь мы же не приглашали фотографа… - Думаю, там повсюду были камеры, – высказал блестящую догадку Крис, – кто-то все это снял, узнал мой номер и теперь, скорее всего, будет нас шантажировать. - А вот и он звонит, – добавил он, указывая на высветившийся на экране «входящий». - Крис, – быстро затараторил Леон, – главное, кто бы это ни был и чего бы не требовал, соглашайся на все его условия, хорошо? Соглашайся на все! - Спокойно, смазливый, – не очень уверенным тоном ответил тот, нажимая кнопку ответа, – я все улажу. Алло? - Итак, мистер Редфилд, – «заговорил» мобильник чьим-то вкрадчивым злодейским голосом, – вы должно быть уже получили все мои сообщения. Как вы можете видеть, компромат на вас имеется весьма серьезный… - Ээээ… компромат? Видите ли, я ничего такого не помню, – попробовал сыграть в дурака Крис. - Ну еще бы вы помнили, – холодно усмехнулся незнакомец (пока он еще улыбался – прим. авторов), – вы ведь напились до полусмерти. Однако весь добытый мною материал красноречиво расскажет всем о ваших преступных деяниях... например, о том, как вы избиваете посетителей в загородном клубе! - Ах да, – смутился Крис, – видите ли, этот клуб принадлежал корпорации "Амбрелла"… В общем, вышло досадное недоразумение. Мы думали, что это биотеррористы… - Вы устроили пьяный дебош, в ходе которого уничтожали частную собственность! Общая сумма ущерба равняется годовому муниципальному бюджету Парижа! - Мы не хотели… - Вы занимались растлением невинных созданий B.O.W! - Мне, право, очень жаль. Извините… - Один из ваших друзей даже убил человека! Он застрелил несчастную Кристину Анри, главу парижского филиала! - Боже! Как она?! - Ну… она мертва, – смутился неизвестный шантажист. - Но это просто ужасно, – притворно всхлипнул Крис, – это так ужасно… подождите пожалуйста, мне нужно время чтобы прийти в себя… не кладите трубку. «Вот, послушай песенку, грязный ублюдок», – мысленно добавил он, ухмыляясь и включая знаменитую композицию Мирей Матье – «Non Je Ne Regrette Rien». Надо сказать, песню эту Крис выбрал не случайно. Картавый французский шансон в исполнении картавой француженки-шансонье мог выбесить кого угодно, в считанные секунды выводя из психического равновесия. Крис всегда ставил это, когда ему звонило начальство, коммунальные службы, налоговая инспекция, рекламщики-спаммеры и прочее быдло, с которым он не хотел разговаривать. Говорят, эта песня изначально разрабатывалась французскими спецслужбами, как некий извращенный психологический тест на стрессоустойчивость, еще поговаривают, будто бы Далай-лама может прослушать ее почти до конца, но… но анонимный крисов собеседник явно не располагал таким количеством духовного просветления. … - Черт-черт-черт, чертовщина, чеоооооооооооорт!!! – яростно взвыл Фредерик Даунинг, в гневе раскурочивая свой мобильник о стену и яростно топча остатки ногами. - Ну? И как все прошло? – осторожно спросил его находящийся рядом Риккардо Ирвинг. Он сидел на своем уютном подвальном диванчике, на его коленях лежал какой-то модный глянцевый журнал, раскрытый на странице с кричащим заголовком «Учимся оставлять свои негативные энергетические вибрации! Вибрируем позитивно», а сам он преданно и неотрывно смотрел на закатывающего истерику Даунинга. Реакция последнего не заставила себя ждать: - Заткнись, сука! Это твоя идея была его шантажировать, вот сам бы ему и звонил! Урод! Ненавижу!! - Ээээ… видите ли, мистер Ирвинг, все прошло не так блестяще, как ожидалось, – быстро взял себя в руки Фредерик, – возможно, нам придется повторить попытку. Но на это раз звонить будете вы. - Аааа… тогда ладно, – пролепетал ошарашенный Ирвинг. - Ты главное не сердись, дружок. Оставь свою злость для уличных забияк, а в инэте продешевеешь от злокачества, – добавил он с наглой ухмылкой, окончательно приходя в себя, – с людьми ведут общения с глазу на глаз, не прикрываясь масками, а тут скорее межличностная диссоциация. И, в том случае, если терпение все-таки воцарит… - Зззаааааткниииииииииииись!!! Следующие несколько секунд из подвала американского филиала доносились крики, грохот, звуки ударов и напрасные призывы успокоиться… …где-то на Стояке… Двое незадачливых обитателей контейнера тряслись на кочках и орали, подпрыгивали на ухабах, стонали и кувыркались. То Барри припечатывал своим могучим телом беднягу Коэна к металлическим стенам. То не такой могучий Билли упирался своими костями в бока, пузо и нос старины Бертона. Из всех печатных слов, которыми они комментировали свой скоростной спуск с горы, были предлоги, междометья и случайная барриева фраза «За свою жизнь я узнал даже что такое фрактальный радикулит поясницы, но чтобы…» Окончить свою фразу Барри не смог – ящик в очередной раз перевернуло, и его речь стала совсем невнятной. Карлос и Ребекка мчались вслед за контейнером. Наивная девушка неслась, сломя голову, то и дело выкрикивала нечто вроде: «Стойте!», «Подождите!» Прагматичный Карлос бежал более аккуратно и пытался смотреть себе под ноги. Именно поэтому через пару секунд он зацепился за корягу и покатился догонять Ребекку. Девушка видела, что впереди маячит большой обрыв, за которым расстилается безбрежная океаническая гладь, из которой маячит в ожидании раззявленная пасть акулы-переростка. А у самого обрыва виднеются какие-то местные дикари, которые производят загадочные манипуляции с большой доской и упитанной коровой. На глазах у девушки контейнер, заехав на очередной пригорок, полетел вперед и рухнул прямо на свободный край доски. Несчастная корова, как на грех, стояла на другом конце доски, и бедное животное, словно запущенное из катапульты, со свистом унеслось в небеса. В память о ней раздалось лишь затихающее удивленное «Му-у-у-у!!» Швы металлического ящика от удара не выдержали, и его стены раскрылись, словно лепестки причудливого цветка. И из его недр, как черти из табакерки, вывалились Билли и Барри. - Посторо-о-о-о-нись!! – услышала Ребекка, а затем ее сбил с ног и увлек за собой катящийся кубарем Карлос. Девушка и латинос, образовав кучу-малу, врезались в так и не очухавшихся друзей. Когда они все-таки поднялись на ноги, то увидели, что представители туземного племени наставили на них копья и горланят что-то на забавном гортанно-булькающем языке. - Ты посмотри, как эти придурки смешно глаза таращат! Ну точно рыбы! – подметил Билли. - И шкура у них серая и чешуйчатая, точно у форели, – рассеянно пробубнил Барри, поглаживая ушибленное все. - Да это и есть какие-то людо-рыбы мутанты, – в ужасе завопил Карлос, кидаясь к развалинам контейнера за оружием. Оттуда он вытянул связку М-4, расплющенных в металлические полоски, несколько ТМП, сплющенных в металлические блины, и четыре «Беретты», сплющенные в металлические уголки. - Эк нам повезло целыми остаться, – содрогнулся Барри, с ужасом разглядывая, во что превратилось их оружие после скоростного спуска. - Да, в натуре, – согласился Билли, – эх, знать бы, что еще эти кильки базарят. Я по их фене не болтаю. Ребекка внимательно прислушалась: - Судя по частоте использования гласных и гортанным звукам «рор», я могу предположить, что их язык основан на периодичности произношения гласных звуков и утробном булькающем изрыгании согласных… ну да, точно! Они очень недовольны, что мы сорвали жертвоприношение коровы священному предку. И судя по тому, как часто они произносят «яарррр!» и нацеливают на нас копья, они решили принести в жертву своему предку нас! - Лично я за то, чтобы остановить это нечестивое жертвоприношение! – выпалил Карлос. Затем он отважно понесся назад на холм. Остальные хотели повторить его маневр и только было разбежались, как были сбиты катящимся кубарем Карлосом, который летел назад, снова зацепившись ногой за корягу. Племя мерзких, склизких мутантов окружило друзей. Их перепончатые уши и не менее перепончатые… гребни на головах грозно растопырились и окрасились яркими цветами, изображая всяческие нецензурные знаки. - Бегите, я отвлеку их! – неожиданно для всех обреченно выдохнул Барри. – Все равно моя жена беременна пятой дочкой! Я не хочу жить! Но его героические намерения не были оценены по достоинству племенем людорыб. Самый крепкий из них схватил за руку Ребекку и потащил за собой. Тут уже не выдержал Билли Коэн: - Пасть порву! Моргалы выколю! Рога поотшибаю! – орал он, хлопая себя по карманам в поисках любимого «ножа-бабочки». Не найдя оного, он выхватил из лап ближайшего человекорыба внушительную дубину и, орудуя ею, понесся, словно смерч. Могучее оружие в руках взбешенного уголовника с каждым взмахом наносило тяжкие телесные повреждения: выбивало зубы, челюсти, рыбьи глаза (один глаз шлепнулся прямо на нос Карлосу), ломало ребра и проламывало черепа. То и дело слышались яростные возгласы Коэна: «Сардельки!», «Сосиски!», «Редиски!», «Селедки гамбургские!», «Навуходоносоры!» и прочие более нецензурные фразы, за которыми из его глотки вообще начали изрыгаться звериные вопли. Через минуту все было кончено – почти все мутанты валялись на земле с разной степени тяжести увечьями (от особо тяжких до смертельных). Коэн настолько озверел, что сшиб самому сильному мутанту башку таким образом, что она улетела в океан, где была поймана акулой-переростком. Двоим аборигенам повезло уйти: один бежал на единственной уцелевшей ноге, второй на ходу придерживал отваливающуюся голову. Уголовник потрясал дубиной им вслед и рычал, словно разбуженный тигр. Спасенная им Ребекка обнимала своего избранника, трогательно прижимаясь к груди. Карлос, разинув рот от удивления, разглядывал учиненное побоище. - Да он у нас просто Коэн-варвар какой-то! – уважительно буркнул Барри. Невежественный увалень никогда не читал фентези и совсем не знал, что герой-варвар с таким именем уже давно есть у Терри Пратчетта в «Плоском мире». - Я думаю, нам надо бежать, – со знанием дела заявил Карлос. – Это как с герильяс. Если один партизан бежал, значит приведет подмогу. Сам такой был. Скоро их здесь будут тысячи, сотни тысяч! В заключение своей убедительной речи Карлос энергично развел руками – вот мол, как много. …где-то в особняке Эшвордов… Спрятанная в резиденции Эшворда лаборатория по созданию биоорганического оружия и раньше-то была немаленькой, а когда ею завладела амбициозная Франсин Монро, заняла еще большую площадь – добрую четверть особняка. Расширяя владения, бабка без разрешения устроила в доме перепланировку, сломав голыми руками несколько “лишних” стен, но никто не посмел ей возражать. Ученые и S.O.R.T.I.R.-овцы боялись за свои жизни, а Алексис в то время был слишком занят – учился штопать носки старухи. Формально в обновленную лабораторию имел право зайти любой желающий: ни замков, ни предупреждающих надписей на дверях не было. Но вот воспользоваться этим правом желали немногие, так как подозревали, что выйти оттуда живыми будет сложнее. Укрепляли подозрения и оглушительные вопли, регулярно доносящиеся из логова докторши. - Во бабаня оттягивается! – пробормотал со смесью восхищения и испуга в голосе коренастый охранник, проходивший мимо двери и услыхавший очередной крик. - Интересно, что это было – паяльник или утюг? – хмыкнул его лысеющий коллега. - Очень у нее методы нетрадиционные! Для медицины, конечно! – отметил первый охранник. Внезапно крики стихли, и из-за стены донеслось зловещее шарканье, которое становилось все громче. Сообразив, что Монро услыхала крамольные речи и идет разбираться, мужчины, не сговариваясь, сиганули в ближайшее окно. Через несколько секунд раздались новые вопли и громкий плеск – ближайшее окно стоящего на прибрежной скале особняка выходило на водную гладь. Вслед за плеском послышалось клацанье огромных челюстей - сторожевая акула от души порадовалась ошибке охранников. - Хм… Никого нет! – недовольно буркнула Франсин, выглянув в коридор. – И окно нараспашку! Хулиганит, видимо, кто-то! Пожав плечами, старуха вернулась в лабораторию. Хотелось вернуться к расслабляющим и поднимающим настроение вивисекциям подопытных, но Монро решила оставить развлечения на потом. Ее ждал F.A.L.O.S. Прибывшим из Кавказской лаборатории монстром Франсин занималась уже много часов. В примечаниях к инструкции по управлению киборгом утверждалось, что Тиран является дефектным и неуправляемым, но рокфортские техники уверяли докторшу в обратном. Подключив U.M.P.-13 и активировав монстра, бабка убедилась в этом лично. Тиран спокойно ходил, бегал и пускал ракеты в сторону леса, оставляя от невезучих деревьев одни пеньки. Претензий к нему у Монро не было. Действительно дефектным и неуправляемым оказался второй подарок - суперкомпьютер. Неведомый умник решил, что по-настоящему крутой компьютер не может обойтись без вредного и болтливого искусственного интеллекта. Так что теперь Монро, решившей запустить киборга, каждый раз приходилось выслушивать занудные и не в меру бредовые монологи. - Вас приветствует ИИ “Красная королева”! - Программа заговорила противным девичьим голоском, скопированным с пищанья некой взбалмошной президентской дочки. – Пришло время проводить плановое тестирование. Пожалуйста, встаньте в воображаемую точку А и пройдите в воображаемую точку В. Убедительная просьба: не наступайте на точку С! Нарушение протоколов тестирования приведет к необратимым повреждениям организма и летальному исходу. Подивившись каше в голове “цифрового привидения” и логике ее создателя, Франсин приказала: - Компьютер, провести внеплановую диагностику систем F.A.L.O.S-а! Он должен быть готов к полноценным испытаниям. - Испытания проходят прямо сейчас, - по-своему поняла ее “Королева”. – Для тестов требуются новые подопытные-зомби. Подготовьте их для эксперимента по проверке воздействия интенсивного микроволнового излучения на примитивный разлагающийся организм! Просим сразу сформировать вторую группу добровольцев для своевременной замены расплавившихся особей! ИИ мог пищать о непонятных испытаниях непрерывно, не делая ни единой попытки заняться более важным делом. По слухам эта черта у “Королевы” появилась благодаря нехорошим программистам из “Valve software”, участвовавшим в создании операционной системы. - Работай, козявка, или я тебе кофе в системный блок налью! – Монро довольно быстро сообразила, что компьютер отличается несвойственной машинам пугливостью, и вовсю этим пользовалась. - Диагностика запущена, - обиженно ответила “Королева”. – Кибернетическо-органическая особь проверяется на предмет соответствия тактико-техническим характеристикам. Приблизительное время завершения процесса… - Замолкни! – взвизгнула старуха. Если бы компьютер, вещающий через динамик, не находился в засекреченном комплексе вдали от особняка, она бы непременно выполнила свою угрозу и угостила его кофе. Вдруг произошло невообразимое: кое-кто не просто вошел, а вломился в лабораторию Монро, открыв дверь ногой. Бабка резко обернулась и встретилась взглядом с растрепанным Алексисом Эшвордом, держащим в руках двустволку. На красном перекошенном лице отрыжки знатного рода появилась улыбка душевнобольного. Истерично захихикав, Алексис вскинул ружье и… …А перед тем, как узнать, что произошло после “и”, мы, уважаемые читатели, вооружимся маховиком времени и вернемся назад на… гм… пятнадцать минут. Этого будет достаточно, чтобы понять причины безумного и самоубийственного поведения Эшворда. Ведь ровно пятнадцать минут назад Озвелл Спенсер возжелал пообщаться со своей правой рукой (не лично, естественно, а посредством радиосвязи). - Лорд Спенсер! – почтительно склонил голову Алексис. – Рад видеть вас в добром здравии! - Почему у тебя глаза красные, Эшворд? – Проницательный Озвелл сразу заметил, что его фаворит выглядит так, словно провел за компьютером три ночи подряд. - Я… Это… - Алексис замялся. – Я курил травку! - Не ври мне! – воскликнул старик, испепеляя фаворита яростным взглядом. – Ты плакал, потому что ты слабак и тряпка! “Он все знает!” Страшное озарение заставило Эшворда покрыться крупными мурашками. Едва не падая в обморок от страха перед неминуемой карой, он сбивчиво рассказал про старуху, ее тяжелый характер и смену режима на отдельно взятом острове. - Так… - медленно процедил основатель корпорации. – Все так, как я и предполагал. - И что теперь? – осторожно спросил Эшворд. – Вы сделаете что-нибудь, лорд Спенсер? - Что я по-твоему должен сделать? – ответил вопросом на вопрос старик. - Я думал… - Что великий лорд Спенсер будет спасать тебя от твоих же подчиненных?! - Но… - Заткнись и слушай внимательно, мальчишка! – Голос Озвелла буквально вжимал фаворита в кресло. – Ты в первую очередь служишь не “Амбрелле”, а мне! Твои проступки бросают тень на меня, а я не люблю чужие тени! Среди руководителей корпорации нет слабаков, и все они отличаются вероломством, подлостью, коварством и прочими качествами настоящего злодея! Трусость к этим качествам не относится! - Но что я могу? – плачущим голосом спросил Алексис. – Монро вон какая сильная! У нее и когти, и щупальца, и клешни… Рога тоже бывают! - А у тебя должны быть мозги! – Если бы взбешенный Спенсер оказался рядом со слюнтяем, то непременно проехался бы на коляске по его смазливой физиономии. – Иди к ней немедленно! Покажи, кто на Рокфорте главный! Боишься идти так – возьми с собой оружие! Растопчи ее… “…Иначе я растопчу тебя!” – мысленно закончил предложение Алексис. Призывы Спенсера придали ему сил и решимости. Гордо выпятив впалую грудь и втянув живот (на целых пять секунд), он направился к выходу. - Обожди! – одернул фаворита старик. – Сперва посмеемся злодейским смехом! Иииих-хе-хе-хе-хееееееее! – заскрипел он. - Хи-хи-хи-хи-хи-хиии! – манерно захихикал Эшворд. Примерно так он себе и представлял злодейский смех, но Озвелл остался недоволен. - Не то! Совсем не то! – вздохнул он и прервал связь. Стоило только экрану потухнуть, как Алексис бросился бежать в оружейную комнату и вернулся оттуда с заряженной двустволкой. Приближаясь к владениям Монро, он пел что-то веселое и слегка похабное, потрясал оружием и тормозил каждого встречного сотрудника, с загадочным видом намекая ему, что “все вот-вот изменится и никогда не будет прежним“. Такими заявлениями он поверг в ступор более дюжины ученых и охранников, которые еще долго стояли и крутили пальцами у висков. Наконец, Эшворд достиг лаборатории. Открыв дверь ногой, он ворвался внутрь с двустволкой наперевес. На красном перекошенном лице отрыжки знатного рода появилась улыбка душевнобольного. Истерично захихикав, Алексис вскинул ружье и… перехватил взгляд разгорающихся глаз Франсин. Этого хватило, чтобы руки Эшворда затряслись. - Чего тебе? – недовольно рявкнула бабка. При этом она широко распахнула рот, и стало видно удлиняющиеся зубы. В ответ старуху обдало порывом ветра – с такой скоростью унесся храбрый фаворит Спенсера. Он мчался, не разбирая дороги, врезаясь во все углы и сбивая с ног удивленных сотрудников. Пулей влетев в свою комнату, задыхающийся Алексис захлопнул дверь и подпер ее собой. Ощутив себя в безопасности, он презрительно выкрикнул: - Чего-чего… Да ничего! За дверью раздалось шебуршание. - Мама! – заголосил Эшворд. Уже в самый последний момент он вспомнил, что прихватил с собой ружье. Находчиво засунув его в дверные ручки вместо засова, бесстрашный Алексис забрался под кровать и принялся храбро под ней дрожать. - Может, сказать что хотел? – недоумевала тем временем Монро. – А, ладно, черт с ним! Выкинув из головы объевшегося озверина Алексиса, бабка вышла из лаборатории и побрела во двор. Встретив по пути S.O.R.T.I.R.-овца, она деловито приказала: - Слушай мою команду, милок! За порядком бдить, Лорен кормить, бредни компьютера мимо ушей пропускать! Передай рыжему остолопу, чтобы он к моему приходу выбил все ковры. Я собираюсь полюбоваться своим островом. Буду часа через три. Все ясно? - Так точно! Охранник убежал, а Монро неспешно забралась в свой футуристический летательный аппарат-турболет. По форме он напоминал что-то среднее между чисто славянской ступой и чисто киношным пепелацем. Устроившись поудобнее, старуха натянула на голову гибрид летного кожаного шлема и чепчика, положила на дно аппарата авоську с гранатами (на всякий случай) и запустила реактивный двигатель. Турболет взревел, как ракета, и, выплюнув из сопла тугой столб огня, поднялся в воздух. Рев двигателя, однако, легко перекрывал дьявольский хохот бабки (действительно дьявольский, а не как у Алексиса). Заложив крутой вираж и оставив в небе пылающий след, “ступа” понесла хозяйку навстречу приключениям. ...где-то среди неприветливых кавказских лесов... По угрюмым заснеженным просторам северного Кавказа брел угрюмый заснеженный Ханк. Он ругался и угрожал, язвил и строил планы страшной мести, торжественно обещал и зловеще клялся, причем в этот момент его хмурый противогаз озаряла хищная усмешка, затем снова принимался ругаться последними словами. В общем, недоволен он был тем, что его боевые товарищи, мать-их-перемать, обезьяны криворукие, которым лишь бы пончики жрать да смотреть всякие дебильные шоу, жертвы эволюционного тупика (все эти обидные слова есть непосредственное цитирование его пламенной речи – прим. авторов) – его бросили, и совсем, наверное, о нем не беспокоятся, а сидят себе где-нибудь в тепле, жрут, как свиньи, и смеются над ним, как стадо припадочных гиен. Но то ли свежий кавказский воздух и впрямь оказывал целебное воздействие, то ли словарный запас бравого спецназовца подходил к концу – но постепенно желание обижаться на весь белый свет начало проходить, уступая место гармонии и умиротворению. Через несколько минут его окончательно попустило, и уже вполне счастливый Ханк вдохнул полной грудью целебный и свежий кавказский воздух, что в изобилии водится на угрюмых заснеженных просторам северного Кавказа. - Красота-то какая… твою мать! – восхищенно выдохнул оглядевшийся по сторонам Ханк. - Даже матом ругаться не хочется. Ну нахуй, – уточнил он. - А какое тут все родное, свое… так бы тут и поселился, – растрогался Ханк, и по окуляру противогаза бравого спецназовца скатилась слеза умиления. - Березки шумят… словно понимают все, белоствольные, – сказал Ханк, обнимая раскидистую ель. - А дрозды… как же поют дрозды… аж за душу берет, – сказал Ханк, заприметив на ветке снегирей. - Поглядишь направо – твою мать! – сказал Ханк, шагая по снежной тайге в неизвестном направлении. - Поглядишь налево – твою мать! – сказал Ханк, продолжая шагать по снежной тайге и вертя головой. - Ай, блядь!! Засрали весь лес, пидарасы!!! – укоризненно покачал головой Ханк, наступив на свежую лосиную лепешку. - А небо-то какое синее! – говорил Ханк, запрокинув голову, уже через секунду после этого. - А солнышко-то какое… эээ… лучистое! – говорил Ханк еще через некоторое время. - Пшш. Фффффф. Пшш, – говорил Ханк обычно, натянув на голову противогаз. - Агу. Агууууу, – говорил Ханк, когда был еще совсем маленьким. - Красота-то какая… твою мать! – говорил Ханк в самом начале этого абзаца. Вот так, весело и непринужденно, и набрел наш бравый спецназовец Ханк на угрюмый и заснеженный северо-кавказский русско-амбрелловский патруль, состоящий на этот раз из Михаила и Николая в количестве двух штук. … - Ханыч!! – воскликнул Михаил. Перед его глазами пронеслась цепочка воспоминаний: вот они выпивают вместе, спасают мир от страшной угрозы, еще выпивают, спасают мир от страшной угрозы, снова выпивают, отправляются на рыбалку, выпивают, ловят огромного голубого марлиня… - Ханыч!! – одновременно с Михаилом воскликнул Николай. Перед его глазами пронеслась цепочка воспоминаний: вот они выпивают вместе, спасают мир от страшной угрозы, еще выпивают, спасают мир от страшной угрозы, снова выпивают, отправляются на рыбалку, выпивают, ловят огромного голубого марлиня… Ханк долго стоял, как вкопанный, не веря своим глазам. - Миша! Коля! – вдруг заорал он, как полоумный. Перед его глазами пронеслась цепочка воспоминаний: вот они выпивают вместе, потом все как в тумане, как в тумане, все еще как в тумане, что-то более-менее проясняется, но нет, все снова как в тумане, вроде как отправляются на рыбалку, после чего память отшибает начисто… Хотя если верить фотографии, которую Ханк постоянно таскал с собой – на той рыбалке они поймали огромного голубого марлиня. … Спустя несколько минут уже закончившие восторженно орать друг на друга «Ты ли это»?, хлопать по плечу и жать мужественную руку боевые друзья сидели на угрюмых заснеженных пнях посреди залитой солнцем угрюмой заснеженной полянки и чинно выпивали за встречу. - Молоток ты все-таки, Ханыч, что в отпуск к нам приехал. Мы-то к тебе раньше следующего года и не собрались бы. С таким-то графиком, мать его, – рассуждал Михаил в пятисекундном перерыве между сто тринадцатой и сто четырнадцатой. - Угу. Угу, – поддерживал беседу Николай, у которого перерывы между возлияниями были несколько короче. И тут Ханк почувствовал то нехорошее чувство, что возникает (надеемся – прим. авторов) у судебного пристава, пришедшего описывать имущество к чересчур гостеприимному хозяину. Иными словами, он почувствовал укол совести. - Да я как бы и не совсем в отпуске… хм, – промямлил Ханк, чувствуя, как пылают уши его противогаза. Пару минут он сбивчиво, извиняющимся тоном и чувствуя себя распоследней скотиной, излагал суть своего визита в Россию, которая, как уже известно, заключалась в том, чтобы уничтожить секретную кавказскую лабораторию, а всех ее работников предать справедливому суду. То есть, значит, и Михаила с Николаем заодно. Но он не хотел этого. Правда. По мере его рассказа лица Михаила и Николая из восторженно-радостных возвращались в свое угрюмо-заснеженное состояние. Может быть, это потому что пошел снег, а может это так авторы написали, для драматического эффекта. Нет, русские наемники не испытывали гнева по отношению к своему заокеанскому другу, справедливо считая его жертвой обстоятельств. Зато по отношению ко всей остальной ханковской зондеркоманде они чувствовали все возрастающую ярость благородную. Ну, знаете, ту, что еще вскипает, как волна. И ведь было от чего. Ведь в прошлом они вместе участвовали в боевых действиях на Пуэбле, затем - на Рокфорте, затем еще на Антарктиде. А до этого еще ведь и в Ракуне заварушка была. И всегда и везде доблестные Михаил и Николай спасали жизни этим Крису Редфилду, Кеннеди Леону и всем, кто с ними ошивался. И чем же Крис Редфилд и Кеннеди Леон собираются отплатить им за это?! Уагрррррр… Затем слово взял Николай. То ли он больше всех обижался за свою Родину, то ли просто больше всех выпил, но речь его была пламенной и страстной. Он красочно и не стесняясь в выражениях, предлагал этим неблагодарным пиндосам, едрить их налево, в обход всяких женевских соглашений, устроить жесточайшую обструкцию! Да тупой пилой, чтоб больнее было. После него высказался более рассудительный и добродушный Михаил. Он признавал, скрепя сердце, что их заокеанские знакомые, чтоб их черти драли, обезьяны криворукие, которым лишь бы пончики жрать да смотреть всякие дебильные шоу, жертвы эволюционного тупика – без сомнения, собираются совершить дурной поступок, но и просто так убивать их еще преждевременно. И уж тем более, из гуманных соображений, пилу следует наточить. А пока… - Потопали-ка лучше на базу. Там уже и подумаем, что да как, – заключил он. Боевые друзья выпили еще литра по полтора и побрели по направлению к секретной лаборатории.