Злая Обитель: Конец «Амбреллы».

...Блаженны прыгающие, ибо они допрыгаются. (народная мудрость)

…где-то посреди Франции… Будильник трындел добрые полчаса, прежде чем Кристина Анри соизволила открыть глаза, широко зевнуть, распороть булавкой слипшиеся веки и швырнуть будильник о стену. Счет сломанным будильникам уже потерялся, ибо с их поломки начиналось каждое утро директора французского филиала «Амбреллы». Кристина ещё немного повалялась в постели, спихнула с одеяла десяток пустых бутылок из-под шампанского и опустила ноги на влажный ковер. Где-то в углу этой некогда шикарной спальни лежал задохнувшийся от запаха никотина кот. Где-то в другом углу распростерлись двое охранников с тем же диагнозом. Женщина лениво почесала затылок, схватила первый подвернувшийся под руку дымящийся окурок и неторопливо побрела в сторону душа. Итак, кто же такая Кристина Анри, спросите вы? Двадцативосьмилетняя француженка, уже два года совершенно не по праву занимающая пост директора стратегически важного комплекса «Амбреллы», того самого, где ученые изобрели паразит «Немезиса». Собственно, на этом все достижения этого комплекса и закончились. Поставив на поток разработку паразитов (иногда даже не напрягаясь относительно их качества), ученые решили посвятить свои знания более важному делу. Какому? Авторы не в курсе. Однако они в курсе того, что это революционное решение исследовательского состава совпало с назначением новым директором комплекса Кристины Анри. Это событие стало сродни прибытию Гая Юлия Цезаря в Египет. Если ученые занимались хоть чем-то, то Кристина Анри предпочла не заниматься вообще ничем, кроме бесконечных вечеринок и самых настоящих оргий (ведь именно этим Цезарь в Египте и занимался). Порой эти оргии уносили гораздо больше жизней, чем эксперименты с различными вирусами во всех подразделениях «Амбреллы». При этом репутация Кристины почему-то росла в геометрической прогрессии. Коллеги шептались, что она побывала в Раккун-сити, где во время эпидемии отважно собирала образцы биооружия. Другие говорили, что она гениальный ученый. Но пожалуй самым сильным аргументом было то, что многие считали, что она является любовницей самого Озвелла Спенсера, оттого и занимает столь серьёзные позиции. По правде говоря, автором всех этих басней была сама Кристина. Она не была в Раккун-сити, не являлась гениальным ученым, и тем более не удостоилась чести быть любовницей Спенсера. Причем ни разу. Она вообще не имела никакого отношения к биоинженерии, вирусологии и науке, как таковой. Парадокс заключался в том, что руководство «Амбреллы» в глаза не видело эту самую Кристину Анри. Дело в том, что когда прежний директор комплекса ушел на пенсию по выслуге лет, его было просто некем заменить. И тогда директор кадровой политики выбрал первого, кто откликнулся на объявление, данное в газете. Этим первым и стала Кристина Анри. В тот момент «Амбрелла» переживала не самые лучшие дни, поэтому качеству привлекаемых кадров не уделяли должного внимания. В общем, молодая и красивая женщина, ни черта не смыслящая в создании биоорганического оружия, каким-то немыслимым образом продолжала руководить комплексом. Она сумела сохранить свои позиции даже тогда, когда Спенсер снарядил к ней комиссию с проверкой. Те вернулись немного помятыми, но подозрительно довольными и испачканными в разных местах в губной помаде. Вердикт у всех был один – это определенно лучший филиал «Амбреллы» и, цитата: «самый зае#@тый». И это подтверждали члены всех комиссий. Некоторые из них даже настоятельно просили перевода в этот комплекс, пусть даже с понижением. Разумеется, все это не внушало доверия руководству «Амбреллы», но оно было полностью поглощено желанием захватить мир и как можно скорее, так что не обращало внимания на подобные мелочи. Итак, холодный душ более или менее привел Кристину Анри в чувство. Хотя вопли солиста группы «Скутер» все ещё продолжали отчаянно бить у неё в висках. Не одеваясь, она прошлепала по комнате и вышла на балкон глотнуть свежего воздуха… …где-то, посреди того места, где находился Змий Железка… Со времен «того самого инцидента» Змий Железка не испытывал чувства столь горькой обиды. Он мог найти и уничтожить кого угодно. Храбрость его не знала предела, а запаса ловкости и хитрости хватило бы на целый взвод (по крайней мере, сам Змий искренне в это верил). А тут, какой-то Альберт Вескер. Всего лишь какой-то очередной псевдогерой. Всего лишь какой-то… ну, неважно. Важно то, что Змий не смог померяться с ним силами. Он мысленно готовился к этому поединку не одну ночь и не один день. От исхода этой схватки зависела крайне принципиальная для Змия задача, которая так и не была реализована. Плевать, что Змий сделал это не по своей вине, а по вине милитаристски настроенных червячков, неожиданно возжелавших уничтожить прогнивший городишко. Плевать, что Змий даже при самом лучшем раскладе просто не имел реальной возможности подобраться к Вескеру. Плевать, ибо в отряде «ДратьЛис» Железку научили – «не смог, не сделал, значит облажался». Да, ещё вдобавок Спенсер, прознавший о пьяных проделках Железки, велел посадить его под домашний арест. Но сделать это мягко. Все-таки, Змий нужный человек, и нельзя показывать, что ему не доверяют. Таким образом, Змий оказался совершенно один в царских хоромах, которые по слухам раньше принадлежали лорду Эшворду (какому именно, неизвестно). В этих хоромах было все: от набитого едой холодильника до плазменных телевизоров и сверхмощного интернета. Разумеется, не было никакой выпивки и курева. Ну, ещё и одеколонов и других спиртосодержащих веществ. Изъяли даже освежители воздуха. Кто знает, что придёт в голову этому больному ветерану? Вот так, под зорким наблюдением видеокамер Змий слонялся по комнатам, снедаемый негодованием и безумным желанием опохмелиться. В итоге, в замутненном сознании Железки зажегся факел ненависти к Альберту Вескеру. Змий с чего-то решил, что Альберт Вескер такой же исключительный и охраняемый провидением воин, как и он сам. Достойнейший соперник, посланный ему судьбой, поэтому Железка, во что бы то ни стало, вознамерился встретиться с ним лично. Усевшись за компьютер и несколько часов поразмышляв над клавиатурой, Змий Железка все-таки смог открыть страницу поисковой системы Gooni и вбил в строку имя – Альберт Вескер. … После освобождения политзаключенных зверей Альберт Вескер преисполнился чувством собственного достоинства. Ему нравилось ощущать себя героем. Так необычно и так волнительно. За небольшой период своего супергеройства Вескер стал любимцем американской общественности и оброс собственной фанатской базой, обзавелся страничкой на Фейсбукe, завел аккаунт на Твиттере, а ещё создал новый почтовый ящик, где рассматривал поступающие от бдительных горожан сообщения о запрыгивающих на деревья кошках, засорившихся туалетах и прочих, никак не связанных со спасением мира, событиях. Поскольку коллеги Вескера дружно отбыли во Францию для выполнения некой сверхсекретной миссии, вернувшись в свое конспиративное жилище, первым делом Вескер открыл тот самый почтовый ящик и принялся читать накопившуюся «корреспонденцию». В общем потоке слезливых или просто бессодержательных писем внимание Альберта привлекло одно письмо с темой «Встреться со мной, паршивец». Вескер, не скрывая интереса, пробежался глазами по письму, состоящему всего из нескольких предложений, после чего почувствовал, как тревожно заколотилось сердце в груди. На жаргоне сицилийской мафии, такие письма назывались «тебя вызвали, ублюдок». … Двое суперлюдей встретились на утро следующего дня на игровой площадке детского садика «Амбрелла Деадли Чайлдхуд». Змий умышленно выбрал это место по нескольким причинам. Во-первых, на время домашнего ареста «Амбрелла» прекратила выдачу искусственных стимуляторов, которые удваивали силу Змия и на время превращали его разваливающееся тело в машину для убийств. Следовательно, старый воин прекрасно понимал, что без этих инъекций в случае обострения ситуации не сможет дать достойный отпор сопернику. Но зато Змий точно знал, что истинный и добродетельный супергерой Вескер не позволит себе распускать руки в присутствии беззащитных детей. Во-вторых, Змий пребывал в активной стадии отрезвления, а значит, он лишился возможности связно говорить. Вернуть себе вербальные возможности можно было только с помощью нескольких рюмок. А в заначке у главного воспитателя как раз находилось несколько пузырей чистого спирта для обработки ран, которые Змий успешно стащил с помощью своей магической коробки. Опорожнив три пузыря, он вновь почувствовал себя полноценным человеком и настроился на предстоящую встречу. Поскольку Змий прибыл первым, он любезно освободил один из столиков, выкинув из-за него двух капризных девочек. Вескер не заставил себя ждать. Как и положено всякому супергерою, он появился из ниоткуда и гордо уселся напротив Змия. Несколько минут они молчаливо рассматривали друг друга. Человек в нелепом гидрокостюме и с развевающейся (несмотря на полное отсутствие ветра) повязкой на голове, и аристократичный красноокий блондин, напоминающий стареющего гея. - Я прочел твоё письмо, – нарушил молчание Альберт. - И? - Орфография хромает. - В какой части? - В части пунктуации. - Я старался выбирать слова. - У тебя почти получилось. - Это комплимент? - Не знаю, - застигнутый врасплох Вескер задумчиво почесал подбородок. На пару минут вновь воцарилась тишина. - Змий – это имя или прозвище? - опять заговорил Альберт. - Уже не помню, - последовал честный ответ. - Так это ты в Бугервилле пытался меня убить? - Да. Считай, что тебе просто повезло. - А зачем тебе убивать меня? - Раньше я думал, что твое убийство поможет мне решить одну давнюю проблему. Но, знаешь, все гораздо глубже. Звание великого воина может носить только один, а значит, другой должен умереть. Такова наша судьба! - Что за чушь ты несешь! Судьба! Ты говоришь об убийстве человека, которого даже не знаешь! - О, нет. Ты просто не хочешь понимать. Вескер усмехнулся и хотел было откинуться на спинку стульчика, но едва не грохнулся вниз, успев схватиться за край стол. Тяжело выдохнув, он вернулся в прежнее положение и одарил собеседника ласковым взглядом: - Вот смотрю я на тебя и предаюсь давним воспоминаниям. Я ведь был таким же, как ты. Тоже считал себя избранным. Да что уж там! Я считал, что я бог. Что право вершить судьбы людей принадлежит мне. Но затем наступило прозрение. Я разглядел свет в конце туннеля. Услышал голос, который… - Скажешь, когда закончишь, папаша! – грубо прервал его Змий. - Папаша?! Да ты старше меня! Вон весь какой дряблый! - Это для маскировки! – невозмутимо ответил Железка. - Какой маскировки? Для собеса, что ли? - Какого собеса, твою мать!!! – вскипел Змий. - Не выражайся! Кругом дети! – тревожно озираясь, произнес Вескер. – Ладно, вернемся к нашей теме. Пойми, я нашел героя в себе. Все что я делаю – это на пользу мира. Я спасаю людей! - А я их убиваю! - Ничего другого я больше не умею. - Я тоже. - Да и не хочу уметь. - Я тоже. Видишь, старина, между нами не такая уж большая разница. Мы с тобой из одного теста. Альберт Вескер сдался и, ни черта не понимая из только что сказанного, почесал затылок: - Но если, я спасаю людишек, а ты их убиваешь, как мы можем быть из одного теста? - Слушай, мне казалось, что я тормоз, но ты, приятель, ещё хуже. В этот момент мимо столика пробегала свора кричащей ребятни. Змий отреагировал немедленно и подставил подножку. Один из мальчишек споткнулся и, плюхнувшись на землю, громко зарыдал в такт веселому и надрывному хохоту Змия. - Ах ты… ты… негодяй! – вскричал Альберт и бросился успокаивать малыша. После того, как воспитатели забрали из его рук хнычущего ребенка, Альберт вернулся за столик, и его лицо приняло крайне серьезный вид. - Слушай меня внимательно, - начал он, – да, мы встретились лицом к лицу. Да, мы выяснили, что между нами есть что-то общее. Я верю, что ты, в общем-то, неплохой парень. Но ты должен знать: если мне придётся делать выбор между невинным человеком, даже дикой обезьяной, забравшейся на крышу небоскреба, и тобой, то я выберу невинную обезьяну. С тобой же у меня будет разговор короткий. Как это не прискорбно, но я с тобой разберусь. Понял, Змий? - Ага, - зевнув, ответил Змий, – только, учти, у этой монеты есть другая сторона. Все, что я тебе сказал – это правда, в которую я верю. Для этого я и встретился с тобой - чтобы открыть твои глаза и убедить тебя в неотвратимости нашей схватки. Остаться может только один. Таково желание судьбы, и я выполню свое предназначение. В следующий раз я тебя убью. Так и знай. Убью! Вескер ощутил, как зашевелились волосы даже на его шее. - А может быть, мы больше никогда и не увидимся, - как-то неуверенно произнес он. - Может быть, - уже мягче ответил Змий, – но и тогда я тебя все равно убью. В следующую секунду Змий Железка накрыл себя картонной коробкой и неторопливо побрел прочь. Вескер ещё долго смотрел, как эта коробка ударяется об столбы, заборы и прохожих и лишь, когда она окончательно исчезла из виду, Альберт взмыл вверх. …где-то посреди шикарного президентского аэропорта… Раннее утреннее солнце осветило шикарный президентский аэропорт. Кожаная обивка на мебели, изысканные закуски, симпатичные официантки – все это, несомненно, радовало глаз. Но не более, поскольку президент отдал четкое распоряжение не подпускать дармоедов к халявной роскоши ближе чем на двадцать метров. Поэтому обиженные члены «Анти-А» негодующе перешептывались, облюбовав скамейку у взлетно-посадочной полосы и бросая гневные взгляды на пулеметные вышки, откуда за каждым их шагом следили черные вороненые стволы. Особое возмущение у героев вызвали конспиративные документы, которые они получили по прибытии на место. Для маскировки хитромудрое ЦРУ решило исковеркать имена участников операции до полной неузнаваемости. Итого, во Францию летела с визитом доброй воли уполномоченная по правам человека сама Бьянка Ван Дайк. А в группу ее сопровождения входили ассистенты: Ред Крисфилд, Скотт Кен Леннеди, Бёрт Бартон, Колли Бльоэн, Оливье Карлссон и Ранк Ходжер. К слову сказать, ассистента Ранка Ходжера буквально только что привезли в черном фургоне прямо на взлетную полосу и бесцеремонно вышвырнули из дверей. Трезвый как стеклышко и злой, как свора голодных шакалов, спецназовец поковылял к остальным. - Хрен бы побрал эту долбанную Францию с ее долбанной французской пищей и сексуальными француженками! – зло выругался он. - А что у них не так с хавчиком? - спросил Билли. - Лошадей они жрут, - объяснил Барри. - Нет-нет, – снисходительно отозвался Крис, - не лошадей, а кузнечиков. Леон рассмеялся такой низкой эрудиции своих друзей, но смолчал. Уж он точно знал, что особенностью французской кухни являются печеные обезьяньи мозги. - Вы совсем идиоты? – взъярился Ханк, думая, что его напарники издеваются над ним. – Французы едят лягушачьи лапки! - Да-да, это любой дурак знает, - назидательно кивнул Леон, про себя радуясь, что вовремя смолчал, – энциклоблию читать надо! - Лучше б мы в Англию полетели, - пробурчал Крис, - там когда-то жили мои шотландские предки, МакРедфилды. Они высаживали вокруг своих пастбищ красные цветы. Враги и дикие животные думали, что поля залиты кровью, и боялись красть у них овец… - Смышленые у тебя были предки, - согласился любознательный Карлос, – а какие еще кланы рядом с ними жили? - Много их было, - задумался Крис, начиная загибать пальцы, - Гринфилды на западе, Блекфилды у черного ущелья, Уайтфилды в горах на снежных вершинах и Блюфилды в низине, – упоминая о последнем клане, Крис поморщился, – впрочем, последним фамилию дали совсем за другое. Но они вымерли, у них потомства не было… - А почему? – не унимался недоходчивый Карлос. - Будешь в Шотландии, сам узнаешь. Если хочешь, почитай голубую книгу кланов, – отмахнулся Крис. Его взгляд уловил еще один черный фургон. Крис оживился. Фургон остановился возле скамьи, и четверо людей в черных пиджаках с трудом выволокли оттуда большой серый ящик, подозрительно напоминающий стазис-контейнер для хранения и транспортировки больших трехметровых монстров, выведенных с помощью Т-вируса и паразита Ne-альфа. - Давайте, аккуратнее! – орал Крис на грузчиков. - Не кирпичи выгружаете! Для тех, кто еще не понял, объясняем: просто после Бугервильского инцидента Крис решил больше не расставаться с Немезисом. А то мало ли. Леон тем временем мечтательно ковырялся в носу, представляя как его окружают симпатичные стюардессы, сексуальные француженки, а также как он посещает музей. Да-да, именно музей, его любимого исторического героя – Амариса Д’эрблю, ранее известный как женский монастырь, где почтенный Амарис был настоятелем. Ханк стоял рядом, мечтательно не ковыряясь – этому мешал противогаз, и тоже размышлял о чем-то таком, возвышенном, бубня себе под нос имя «Кристина». … При посадке в самолет выяснилась еще одна интересная подробность – вместе с нашими героями у трапа собралась целая толпа пестро одетых людей. - Эта жизнь заставила меня выучить даже что такое… короче… кто все эти люди, мать их за ногу? – недоумевал Барри. - Туристы, - с кислой миной на лице ответил Леон, - хотят во Францию слетать. Наше правительство теперь крайне рационально использует ресурсы и, когда президент не летит сам, использует его самолет для обычных коммерческих авиарейсов… Первым по трапу взобрался Билли Коэн. - Эй, крошка, а где тут у вас шампанское и ананасы? – развязно улыбаясь, поинтересовался он у хорошенькой стюардессы. - Сэр, предъявите свой посадочный талон, пожалуйста, – холодным тоном был ему ответ. - А, талон? Ну как же! – не растерялся Билли, вытаскивая из кармана пачку стодолларовых банкнот и бесцеремонно засовывая их в вырез стюардессовой блузки. Лучезарная улыбка озарила лицо девушки. - Первый класс в носовой части самолета, сэр. Милости просим. А я пока распоряжусь, чтобы вам подали напитки, – сладким голоском пропела она. - Спасибо, крошка! – вежливо поблагодарил стюардессу Билли, игриво шлепая ее чуть пониже спины. Затем в салон поднялись Барри и Карлос, и таким образом вся процедура повторилась дважды, в мельчайших деталях, причем размер груди стюардессы, из-за напиханных за вырез банкнот, реально увеличился размера на полтора. Следом поднялся Леон. - Добро пожаловать, сэр, – уже заранее улыбалась девушка, ненавязчиво оттягивая блузку за вырез, – пожалуйста, ваш посадочный талон. Леон покопался в карманах, вытащил оттуда требуемый кусок картона и предъявил. Улыбка исчезла с лица девушки: - Сэр, ваше место в хвостовой части самолета, в нищем классе. Пожалуйста, проходите и не задерживайте остальных. Леон хмуро поплелся по указанному направлению. Его настроение ухудшилось, когда он прошагал вполне добротный бизнес-класс; еще сильнее ухудшилось, когда он миновал тесный и шумный эконом-класс; рухнуло до нуля, когда он прошел через бедный класс, оборудованный деревянными скамейками и трамвайными поручнями для тех, кто летит стоя; и решительно ушло в минус, когда он наконец добрался до своего места, указанного в посадочном талоне. Ни скамеек, ни даже поручней здесь не было. Зато была небольшая котельная для обогрева пассажиров первого класса, кучи разбросанного угля, какие-то промасленные запчасти от самолета и сушащиеся на бойлере свежевыстиранные носки членов экипажа. - П***ц, – угрюмо прокомментировал ситуацию Леон. Он обернулся. Рядом стояли Крис и Ханк, полностью разделявшие его мнение. ...где-то посреди... Вялотекущий полет в самолете протекал крайне нудно и скучно. Кто-то спал. Кто-то жрал сэндвичи, щедро рассыпая крошки на одежду и аппетитно чавкая. Кто-то соблазнил симпатичную стюардессу и закрылся с ней в душевой комнате (ни фига это не Леон!) Скажем только, что этот кто-то также мечтал о том, как скомуниздит во Франции нечто антикварное и дорогое и продаст это нечто трем покупателям одновременно. Кто-то мучился, мечтая о кристально чистой, сорокоградусной, ароматной, русской. Кто-то, сцепив зубы, играл на ПСП в кровавый мордобойный файтинг, сидя на полу салона нищего класса. Кто-то, поправляя челку, мечтал о том, как можно было бы наказать стерву-стюардессу, на которую не подействовала его смазливая улыбочка. Кстати, угадайте, дорогие читатели, о ком только что шла речь? Нудный полет очень кстати разнообразил Крис: проиграв очередной раз в свой идиотский файтинг, он от досады пнул ногой стену, застряв в ней ботинком. - Да что за?! – удивился Крис, дергая ногой. Однако коварный самолет не желал отпускать его ботинок, и Крис плюхнулся на задницу, нелепо задрав босую ногу в парадно-выходном носке. Поднатужившись, он потянул ботинок и вытащил его из дыры. При этом внутри обшивки громко щелкнула какая-то труба, отвечавшая за гидравлику кресел левого ряда первого класса. Естественно, все кресла в первом классе сколлапсировались, защемив своих пассажиров. Зажатый креслом сонный Карлос с криком «Карамба!» нелепо взбрыкнул ногами и нечаянно поставил подножку стюарду, который нес чай. Стюард растянулся на полу, окатив горячим чаем уполномоченную по правам человека Бьянку Ван Дайк. Старая стерва Ван Дайк пронзительно завизжала и замахала руками. На ее белоснежной блузе от Гуччи расплылось светло-каштановое пятно от свежего крепкого чая. На ее крики обернулись все. Лица благородных героев расплылись в веселых и жизнерадостных улыбках. Не успели пассажиры отсмеяться, как последовал новый крик – на этот раз из кабины. Вопли второго пилота совпали с резким подергиванием самолета и заставили пассажиров заметно озадачиться. - ААААА!! Что это с ним?! – вопил второй пилот, таращась на первого пилота Ричарда Флайрайдера. Глаза Ричарда закатились, морда позеленела, изо рта, словно из неисправного огнетушителя, сыпались хлопья пены, а конечности дергались, как будто к его креслу подключили электропровод. Тут же вокруг кабины в узком проходе столпились все, кому не лень. Народ, желающий хлеба и зрелищ, по разному комментировал происходящее. - А ну, пропустите специалистов! – раздалось позади. Это Крис, Леон и Ханк, обрадовавшись хоть какому-то поводу покинуть отсек для нищих, протиснулись к кабине, активно работая локтями, коленами и крепким словом. Для тех, кто особо возмущался или не хотел пропускать, у наших героев были припасены самодельные кастеты и карманный электрошокер Ханка. - Кажется, нечто подобное я уже видел в Раккуне. Только вот что же это было? – разглядывая пилота, пробормотал Крис, задумчиво чеша небритое лицо. - Идиот! – воскликнул Леон. – Это же первые признаки заражения Т-вирусом! Тут же, как по команде, все герои потянулись за оружием, и, естественно не обнаружили у себя такового. Кто же, спрашивается, летит с оружием под видом дипломатического визита в другую страну на правительственном самолете (кроме шпионов, разумеется)? - Его надо срочно нейтрализовать! – предложил Барри после цепочки сложных умозаключений. - Да, только вот чем же ему прострелить голову? – спросил Ханк. После этих слов Бьянка Ван Дайк грохнулась в обморок на своем сидении. Вместе с ней грохнулись в обморок и половина пассажиров. - Зачем простреливать? Давайте голову отрежем! Чик – и нет проблем! – предложил Карлос. После этих слов грохнулись в обморок стюард, стюардесса, второй пилот и оставшаяся половина пассажиров. Теряя сознание, второй пилот приложился мордой о приборную панель. Да так неудачно, что нажал носом кнопку выключения автопилота. Самолет тряхнуло, и очень серьезно. В отличие от своего обычного поведения в безвыходных ситуациях, на этот раз наши герои не стали кусать локти, рвать на себе волосы, орать дурным голосом «Мы все умрем!!! ААА!» и бестолково мотаться туда-сюда. На удивление быстро Крис выкинул с кресла инфицированного пилота и занял его место. - На вашем месте, я бы пристегнулся! – крикнул Барри, бесцеремонно выкидывая второго пилота в проход и занимая его место. Как бы в подтверждение его слов, самолет сорвался в штопор. - Хрена с два, - азартно вскрикнул Крис, дергая рулевой рычаг на себя. Сделав тройную «бочку», пассажирский лайнер вышел из штопора в опасной близости от океана. Эти замысловатые манипуляции сопровождались громкими криками из пассажирского салона. - Кто первый блеванет – тот лох! – еще азартнее воскликнул Крис. Набрать высоту он решил своим любимым способом – сделав двойную мертвую петлю «серпантином». - И какой дурак сказал, что на «Боинге» нельзя делать фигуры высшего пилотажа?! – заявил Редфилд. Его глаза светились тем неповторимым огнем, который можно заметить у любого фаната игры «Резидент Ивел» во время приобретения новой части игры. - За свою жизнь я узнал такие вещи, как ректальные свищи, но даже представить себе не мог, что можно наложить в штаны вверх ногами! – удивленно молвил Барри Бертон. Впрочем, его никто не услышал: Крис был занят выполнением новой фигуры пилотажа, остальные либо опустошали свои желудки, либо находились в полукоматозном состоянии. И только Карлос (который умел управлять вертолетом) отчаянно молился, искренне давая невыполнимые обещания: завязать с текилой, девочками и витиеватыми ругательствами на ломаном испанском. - Не боитесь, я вас до этой самой Франции мигом довезу! – пообещал Крис, закладывая очередное пике. …где-то посреди парижского аэропорта… Премьер-министр Франции и вся его свита с удивлением наблюдали, как американский правительственный самолет лихо заходит на посадку, залихватски покачивая крыльями. Вот шасси коснулись асфальта, самолет резко затормозил таким чудным образом, что хвостовая часть вошла в дрифт, летательный аппарат развернулся задом наперед и остановился, словно какой-нибудь суперкар водителя-лихача. Тут же открылся аварийный трап и пассажиры, съехав по нему вниз, упали на колени, начав выполнять какой-то загадочный ритуал. - Что делают эти странные американцы? - удивился премьер, не веря своим глазам. - Кажется, они целуют нашу землю, месье премьер, - подсказал его помощник. - Пожалуй, надо будет поддержать этого их президента, как его там… Грэхема, - растроганно и восхищенно сказал премьер. ...где-то, чуть подальше... Оправившись от последствий бурной вечеринки, Кристина Анри перебралась в свой рабочий кабинет. Пусть вас, дорогие читатели, не смущает прилагательное «рабочий» – хозяйка парижского филиала в нем практически не работала, предпочитая использовать просторное помещение, как натуральный склад косметики и дизайнерских шмоток. Этих милых сердцу любой женщины вещей было столько, что строителям пришлось сломать стену, сделав из двух комнат одну. Чуть в стороне от ящиков помады, стеллажей туфель и километрового ряда вешалок расположилась кровать кричаще розового цвета, заваленная мягкими игрушками. Ее Анри держала в кабинете не только для того, чтобы отдыхать посреди рабочего дня от изнурительного раскладывания пасьянсов и общения в социальных сетях, но и для того чтобы принимать симпатичных мужчин, настаивающих на аудиенции. На кровати мирно посапывал, свернувшись клубочком, мужчина лет тридцати в строгом, но безнадежно измятом костюме. Несколько минут Кристина рассматривала спящего, напрягая память. Вроде бы это был старший помощник заместителя начальника производственно-рекламного отдела, занимающегося вопросами связи с общественностью и консультирующего население по вопросам использования вирусов в быту. Иными словами Кристина четко помнила, что у очередного ее хахаля была громко звучащая, но ничего особенно не значащая должность. «Кажется, припоминаю», - подумала Анри, – «сперва я провела вечер с этим самцом – все равно было делать нечего. Потом мы с подружками ходили в клуб, затем на дискотеку, потом… еще куда-то. Помню только, что гулять мы продолжили прямо здесь на территории комплекса». - А… уже утро? – заворочался мужчина. – Как быстро время пролетело! Он приподнялся и уставился на Кристину сонным взглядом, не сразу сообразив, кто перед ним. Через мгновение его взгляд сменился на взгляд кота, рассматривающего кусок сала. - О, мадемуазель Анри! – томно протянул он. Его и без того не обезображенное интеллектом лицо стало и вовсе… хм, неумным. - Это было божественно! Ах, шарман, шарман! Се манифик! Желеманшпасисжур… Пламенная речь не произвела на женщину особого впечатления: она слышала и не такие тирады от своих многочисленных любовников. Природное обаяние, красота и особые женские чары делали свое дело: глупые ухажеры при виде Кристины совершенно теряли голову. - Это было чудесно, – Кристина выдавила из себя скупую улыбку, но даже этого хватило, чтобы осчастливить ухажера, – а сейчас прошу меня извинить, но мне надо работать! - Не смею вас задерживать, – пропел влюбленный идиот, выпархивая аки голубь, в коридор. Подождав, когда его шаги окончательно стихнут, Кристина уселась за свой рабочий стол (который с трудом влез в захламленный кабинет и ютился на скромном пятачке между кроватью и гардеробом), включила компьютер, у которого даже мышка была покрыта толстым слоем пыли, и начала – вы не поверите! – работать. К такому необычному поступку ее подтолкнули остатки того, что нормальные люди называют «чувством долга». Поелозив курсором по экрану двадцать секунд, она страшно устала и уже хотела устроить перекур, когда заметила, что ей пришло письмо от самого Озвелла Спенсера с пометкой «Совершенно секретно. Адресовано лично главе парижского отделения. После прочтения немедленно удалить, отформатировать диск и спалить компьютер к чертям собачьим!». Испуганная и одновременно заинтригованная Кристина открыла письмо и увидела фотографии нескольких мужчин. К каждой из них прилагались паспортные данные и короткие досье. Внизу располагались, собственно, инструкции с требованиями обнаружить и нейтрализовать. «Неплохой набор»! – привычно отметила про себя Кристина, рассматривая врагов корпорации. – «Брюнет с мужественным лицом, гламурный блондинчик, смазливый латинос… Даа, самцы на любой вкус. Даже романтичный неудачник Ханк, так и не принесший мне образец G-вируса – и тот здесь! Эх, было бы неплохо встретиться с этими ребятами в неформальной обстановке… со всеми сразу». Надо сказать, гедонистке Кристине еще никогда не поручали сверхсекретных заданий, и она не знала, с чего начать. Местные охранники, бравые S.O.R.T.I.R-овцы, были такими же необученными, как и их хозяйка. Самым серьезным их боевым заданием был героический разгон кучки демонстрантов из «Гринписа», требовавших перестать кормить несчастных лабораторных животных вирусами и добавить в их рацион свежие генно-модифицированные продукты. Оставался только один вариант – пустить в ход последние разработки парижского филиала. Кристина настрочила Спенсеру ответ, безуспешно пытаясь подражать его четкой и строгой манере письма… в итоге получилось что-то вроде «Не дрейфь, дедуля! Все будет сделано в лучшем виде! Целую, Кристи!» и, плюнув на секретность, набрала номер руководительницы фабрики по производству Тиранов: старухи, которая пользовалась дурной славой среди работников «Амбреллы», но совсем не переживала по этому поводу. ... В отличие от беспечной Кристины Анри, гениальная, но совершенно безумная Франсин Монро казалась идеальным сотрудником злодейской корпорации, планирующей поработить мир. Руководительница Фабрики Тиранов знала биологию и вирусологию лучше, чем таблицу умножения, могла работать сутками, несмотря на преклонный возраст, и обожала лично проводить опыты с паразитами и ядовитыми веществами. Если же подопытные не желали добровольно ложиться на алтарь науки и сопротивлялись, взывая к милосердию изуверов, добрая докторша и вовсе приходила в неописуемый восторг. Франсин было интересно все. Досконально изучив строение Тиранов и Немезисов, она не остановилась на достигнутом и продолжила эксперименты. Она готова была скрещивать кого угодно с кем угодно. Из ее зловещей лаборатории вышли такие неописуемые чудовища, как Ликеротигр, Хантеросьминог и устрашающий одним своим видом Церберослон (не вздумайте представлять это на ночь). Что касается Тиранов – их Франсин снабжала рогами, зубами в самых труднодоступных местах, гигантскими крыльями… Одно время она даже просила выделить ей отдельный остров, наподобие Рокфорта или Шины, и разрешить провести ряд «революционных опытов по скрещиванию животных с человеком для выведения принципиально новой расы». Однако руководство корпорации не оценило амбициозный проект и ответило категорическим отказом: любопытнейшие, многообещающие, грандиозные и сногсшибательные открытия обещал сделать при должном финансировании каждый второй лаборант «Амбреллы», а денежных запасов хватало на поддержание лишь части исследований. Старуха долго бушевала и даже пыталась пробиться на прием к Спенсеру, но в итоге вынуждена была смириться. С главой парижского филиала у Франсин были сложные взаимоотношения. С одной стороны Кристина не лезла в дела Фабрики Тиранов, как ее предшественник, и не пыталась раз в месяц поставить злобную бабулю на место. С другой стороны она уже порядком достала доктора Монро просьбами изготовить для личных нужд «милого декоративного Тиранчика, чтобы все подруги от зависти померли». Заканчивались такие беседы одинаково: возмущенная легкомысленным отношением к сложнейшим биологическим созданиям старуха начинала изрыгать соленые морские ругательства, а не менее возмущенная Кристина, не привыкшая слышать слово «нет», бросала трубку. И все же Франсин пришлось забыть о своей неприязни, когда ей переслали письмо от Спенсера. Из самого секретного сообщения, а также сбивчивых комментариев Кристины, Франсин поняла главное: во Францию вот-вот прибудут борцы с зомби, и на них можно будет испытать новейших монстров. Большее ее не интересовало. Миновав огромное помещение с заспиртованными тварями, которых можно было увидеть разве что в наркотическом бреду (или в редакторе существ из игры «Spore» – прим. авторов), доктор Монро подошла к причудливой конструкции, похожей на электрический стул, в дальнем его углу. К ней был прикручен массивный Немезис – наиболее удачная разработка фабрики. Внешне он был как две капли воды похож на питомца Криса Редфилда, но имел совершенно другое строение. Усиленные титановольфрамовыми вставками кости, продублированные внутренние органы, более острое чутье, ускоренная регенерация тканей… Чудовище можно было бы смело называть Немезисом 2.0, хотя французские амбрелловцы предпочитали имена позаковыристей – Неомезис или Ньюмезис. - Смотри на лист! – старуха ткнула Ньюмезису под нос распечатанные фотографии. – Это члены «Анти-А», твоя первая цель. Отправляйся в город! Найди и убей их всех! - Старсс! – рыкнул монстр. Франсин коснулась рубильника рядом с креслом. Ньюмезис взревел не своим голосом: прикрепленные к вискам электроды хорошенько долбанули его током. - Перезагрузка, - пробормотала ученая тихонько. - Спрашиваю еще раз, - добавила она уже громче, - ты понял приказ? - Анти-Ааа! Уагррр! – теперь Ньюмезис действительно усвоил нужную программу. Довольная старуха отвязала его от кресла, и мутант целеустремленно покинул помещение. «От деревни до Парижа идти долго», - прикинула бабка, – «враги успеют покинуть аэропорт, и их придется поискать. Ну и ладно – уж он-то точно отыщет… и тогда… ух». Отогнав от себя непрошенное, но очень приятное видение, выдержанное в кровавых тонах, милая старушка хмыкнула и пошла творить новое зло, смешивая в единое целое самые противоречивые химические компоненты, вопреки всем законам природы. Проще говоря, она отправилась готовить обед для всего персонала фабрики. И долго еще по коридорам гулял ее зловещий хохот…