На кончиках пальцев.

- Лысый кретин, это все из-за тебя! – Негодовала синеволосая волшебница, едва сдерживаясь, чтобы не надавать тумаков по одной белобрысой башке здесь и сейчас. Хозяйка гостиницы все еще смотрела им вслед, а вконец портить себе настроение, особенно при посторонних, ей хотелось меньше всего. Хоть кулаки так и чесались. Виновник же сей оплошности плелся рядом со слегка понурым видом, хоть ошибку и не признавал. Ну, забыл, с кем не бывает? Затем взгляд зеленых глаз переместился на бирюзовый затылок, от которого неслись едва слышные ругательства, в частности в его адрес – в этом мечник был уверен. Ага, с ней-то точно такого быть не могло, кольнула неприятная мысль, иначе пунктуальная волшебница не злилась на него уже более получаса. Идеальная во всех отношениях водная ведьма, черт бы ее побрал. Ан, нет, не идеальная. Для них нет, а вот для самого Шарркана, это стало неожиданностью, чертовски приятной неожиданностью. И пусть они провалили миссию по привлечению новых поставщиков на их рынки и базары, зато характер Ямурайхи в этой поездке расцвел полностью. Чего стоила только ее выходка с водной магией, стоило недвусмысленным намекам старого извращенца с пивных животом достигнуть маленьких ушек девушки. Такого старик точно не ожидал – быть выброшенным из окна струей воды и угодить, надо же, прямиком в фонтан под окнами здания. Вот это у него было лицо, а уж как поржал с него сам мечник. Мысль о том, что им придется все выложить Сину, настигла его уже позже, когда оба генерала нашли-таки самую дешевую гостиницу в каких-то задворках старого города. Это была маленькая комнатка, куда вместились лишь три предмета: грубо сколоченная кровать, занявшая всю половину комнатушки и грязный, пропахший плесенью ковер с невысокой табуреткой, примостившиеся у стены на второй половине. Повезло еще, что было окно, хоть и выходило оно на грязный переулок, дававшее хоть какой-то свет. Однако стоило его открыть, как вся гниль и смрад улиц смешанный с горячим воздухом, быстро заполонил их небольшое убежище. Под гневные вопли волшебницы и даже удар чем-то подобие подушки, мечник быстро захлопнул единственную створку, и развернулся к девушке. Голубые глаза Ямурайхи, сидевшей на кровати, так и сквозили угрозой, и возможности, что они вместе уместятся на этом деревянной недоразумении, не давали. Шарркан вздохнул и пожав плечами, отважно плюхнулся на расстеленную на ковре галабею, положив голову на сгиб локтя. Глядя на его широкую спину, волшебница, едва побарывая желание в извиняющемся жесте провести по ней рукой, хотя бы пальцем. Но гордость не позволяла ей даже признать собственный промах сегодняшним днем, не то, что извиниться и даже прикоснуться к мужчине. Девушка осторожно улеглась на кровать, не отрывая взгляда от линии ключицы и сильных, натренированных рук. Она не хотела, не желала спать, а потому стала делать то, что умела лучше всего – думать. Однако вместо магических формул Ямурайха гадала, какого это, почувствовать, как его широкие, шершавые от бесконечных тренировок, ладони, гладят ее незащищенную кожу, жаля каждым движением. Вот он проводит рукой по ее плечам, скидывая галабею, державшуюся только благодаря широкой ленте пояса, и приникает губами к изгибу ее шеи…. Едва слышный шорох отвлек Ямурайху от дальнейших мечтаний, и невольно приоткрывая глаза, она видит, как мечник, кряхтя ругательства сквозь стиснутые зубы, осторожно ложится на спину. Его брови беспокойно нахмурены, а сильные руки, еще секунду назад блуждавшие по ее телу, инстинктивно тянутся к видневшимся даже в темноте бинтам на боку. О, Боже, как она могла забыть? Вина пронзила девушку с головы до кончиков пальцев ног – ее выходка с визирем не осталась безнаказанной, а пострадал мечник. Мало что спасет от стрелы с ядом, и даже знания Ямурайхи в медицине, не помогли полностью исцелить пострадавшего. Чертова гордость! Она же в первую очередь маг, как же могла себе позволить нежиться, пусть это и сказано слишком громко, в постели, тогда как ее раненный товарищ мучается. Нет, не так. Он был далеко не просто товарищем, и уже давно. Новый шорох и смуглая рука ложится прямиком под ее пальцами, свесившимися с края кровати, лишь чудом не задев. Беглый осмотр, не сходя с кровати, и Яму хмурится, в то время как лицо мечника почти потеряло, то выражение боли. Он точно спал. А потому, лишь убедившись в этом, волшебница осмелилась соприкоснуть кончики их пальцев. Только ощутив его прохладную кожу, она мысленно произнесла всего одно слово, сопровождая его движением губ. «Прости». «Прости» и ответное легкое пожатие кончиков пальцев заставило девушку лишь едва слышно вздохнуть. Но Шарркан все еще лежал на спине, и не смотрел на нее, хотя дрожание его ресниц было почти незаметно. Умиротворение заиграло на губах обоих генералов, так и не убравших кончики пальцев, и лишь скрепив ладони в замок, связавший их этой ночью.