Игрушки

Хиро не любит Рождество. Нет, не так. Хиро ненавидит Рождество. - Самый идиотский и бессмысленный день в году, - неприязненно бурчал мальчик, кутаясь в шарф и с неумолимостью танка проталкиваясь в толпу счастливо-озабоченных праздником людей. Тадаши с трудом догнал его, поравнялся. Ему было немного стыдно перед людьми, они-то не виноваты, что его младший балбес каждое Рождество срывается с цепи. - Хиро, - не терпящим возражений мягким тоном начинает он. - Ты ведь даже не можешь объяснить, за что ты не любишь Рождество. Ведь это чудесный праздник - светлый, яркий, его празднуют во всем мире... - Угу, и аборигены Южной Америки, и страны Океании, и... - раздраженно возразил Хиро, но тут же заткнулся под мягко-строгим, родительским взглядом брата. - ... Во всем мире все люди. Они празднуют начало нового круга нашей планеты вокруг Солнца... - Астрономией не увлекаюсь! - хотел отрезать Хамада и быстро зашагал было вперёд, но Тадаши все так же мягко-покровительственно взял его за локоть и затащил в ближайшую кафешку. Они - точнее, он, Тадаши - заказали какой-то коктейль и покинули заведение. Кэсс просила их пройтись по торговому центру Сан-Франсокио и купить подарки, так как у самой не было времени. Разумеется, тут было многолюдно. «Конечно, зачем думать о том, чтоб купить подарки заранее, - сумрачно размышлял Хиро, потягивая сладкий напиток, - ведь можно купить все в последний момент, это ведь гораздо приятнее. Можно обмануть любого, говоря, что готовишь сюрприз, а потом купить первое увиденное дерьмо, выдать его за обещанный сюрприз и, если получателю не понравится, разочарованно спросить про неудавшийся сюрприз. Все же вежливые, никто не станет говорить правду. Мерзкие, мелочные людишки. Почему вас так много, почему вам так необходимо давить мне ноги, почему вы не знаете ничего о личном пространстве?» - Так вот, - продолжал как ни в чем не бывало вещать старший гений. - Рождество, Хиро, это отличный повод собраться вместе со своими друзьями, родными и близкими, сесть за стол, вспомнить все хорошие моменты, произошедшие в прошедшем году, и отметить начало нового, полного радости и счастья солнечного цикла. Рождество - это самый семейный праздник из всех существующих! - воодушевленно закончил Тадаши и вопросительно глянул на брата, мол, что теперь скажешь? Младший Хамада сделал последний глоток и швырнул пустую картонку в мусорку. - В том-то и дело, - мрачно проворчал он, не глядя на собеседника. - Семейный праздник. Семья - это много. Семья - это бабушки и дедушки, дяди и тети, кузены и папа с мамой. А не только тетушка, брат да жирный котяра. Да, пускай тетушка с тысячью салатов, сотней основных блюд и ещё десертом впридачу, пускай старший брат самый лучший старший брат на свете, пускай кот ласковый и добрый... Я не могу так же реагировать на Рождество, как и ты. Это для тебя Рождество - "самый чудесный и светлый повод собраться всем вместе". Кому - всем? Нас всего-то три человека, и каждое Рождество мы проводим как поминки - все прилизанные, в красивых костюмах, молча в полночь... Тупой, идиотский, мерзкий, бессмысленный праздник, когда все натягивают маски. А что вообще произошло!? Огромный камень провернулся вокруг светящегося? Обалдеть, какое событие! Тадаши, слушая младшего брата, мрачнел все сильнее и сильнее. - Ты не считаешь нас семьёй? - проигнорировав неуважение к родной планете, спросил он. - А?.. - Хиро обернулся на брата. - Да нет, нет, я рад, что вы у меня есть, рад тому, что мы все члены рода Хамада... Но ты понимаешь... Вот ты говоришь - семейный праздник. А во всех фильмах семейный праздник - это когда огромная орда родственников встречается под одной крышей, и все скучали друг без друга, и все рады друг другу, и хотя могут быть ссоры, все все равно помирятся... А мне не о ком скучать. Потому что все те, по кому я могу скучать, умерли. Все. Мама, папа, бабушка, дедушка. Я, знаешь, опираюсь не только на телевидение, - тут же, предугадывая слова брата, продолжил он. - Я ведь помню одно Рождество. Смутно, но помню. Бабушка, дед, мама с папой, тётя Кэсс. Они все встретились, они были рады, нам с тобой привезли японские конфеты и мандариновое деревце. Помню, были ещё бенгальские огни, и ещё там были игрушки. Елочные игрушки, тоже японские, их бабушка для нас привезла. Помнишь, стеклянные такие шишки? Меня ещё поднимали, я не дотягивался с этой шишкой... Старший Хамада слушал внимательно, поражаясь детской памяти. Это ведь было их последнее Рождество для всех вместе, Хиро тогда было три года. Помнит, даром что вундеркинд... Конфеты ещё можно найти, и мандаринов купить. А шишки-то, поди, все разбились, даром что стеклянные. И черта с два такие найдешь - сейчас все пластиковое, таких не выпускают больше. Они уже вышли из центра, оба молчаливые, оба неулыбчивые, оба не вписывались в праздничную атмосферу. И вот в этот самый момент духу Рождества - в чьем существовании уже сомневался даже Тадаши - приспичило глянуть в этот сан-франсокийский переулок. На углу, замотанная в тряпки, сидела небольшая старушка лет этак под сто. По одежде было видно, что положение у неё довольно бедственное, и сперва Тадаши показалось, что она просто просит милостыню. Однако бабка, увидев, что около неё остановился молодой парень, грустно улыбнулась и прожамкала: - Родной мой... Подсоби старой? Денег сынку на подарок нету, вон, последний фарфор отдаю, почти задаром. Ты посмотри повнимательнее, авось что приглянется. Хиро уже почти прошёл переулок до конца - он привык к тому, что брат вечно даёт деньги всякому нуждающемуся. И в этот самый момент лицо Тадаши расплылось в довольной улыбке, вновь становясь приветливым лицом Тадаши, и он позвал: - Эй, балбес! Младший Хамада нехотя обернулся через плечо, хотел недовольно вякнуть «Ну чего ещё?», но слова застыли в глотке. В тусклом свете уличного фонаря Тадаши, стоящий над улыбающейся старушкой и аккуратно сжимающий связку нежно позвякивающих стеклянных шишек, больше походил на доброго рождественского волшебника, чем сам Святой Клаус.