я искал тебя

Я не верила, что можно вернуть старые отношения. Думала, это что-то из области фантастики. Однако жизнь преподнесла мне сюрприз, заставив войти в одну реку дважды. В заброшенном, созданном специально для спама электронном ящике лежало письмо из так называемой социальной сети. Когда-то, лет сто назад, я зарегистрировалась в ней, но люди из прошлой жизни, с кем бы мне действительно хотелось общаться, вряд ли стали бы искать встречи со мной таким способом. Короче говоря, я быстро потеряла интерес к переписке. Но сегодня меня неожиданно потянуло проверить почту. Как выяснилось, не зря. «Привет, Вилу! — писал мне одноклассник Макси. — Как поживаешь? Судя по фотографии на сайте, замечательно. О себе писать особо нечего — служу в чине подполковника, жена, двое детей… Узнал тут одну новость и решил тебе сообщить. Я помню, какой у вас в десятом классе был роман с Леоном. Вы прямо светились… Честно тебе скажу: прошло пятнадцать лет со школы, а я с тех пор больше ни у кого таких счастливых глаз не видел. А когда вы вдруг расстались, все только ахнули. Конечно, это не мое дело, но я решил тебе сообщить: Леон развелся года полтора назад. Может, тебе это будет интересно». Надо быть гордой? Леон развелся… Мое сердце застучало как бешеное. Да, так и было — мы светились от счастья. Целых три года, с десятого класса, когда он к нам пришел, по первый курс института включительно. Даже родители закрыли глаза на наше «безнравственное» поведение, ожидая скорую свадьбу. Но свадьбы не последовало. Вдруг откуда ни возьмись появилась эта странная девушка с именем Лара. Леон тут же стал другим: чужим, колючим, нервным. Видно было, что его что-то гложет. Мучился он, правда, недолго: с того момента, когда я впервые услышала об Ларе, до того дня, когда он сказал, что больше не может меня обманывать, прошел всего месяц. Мы расстались. А вскоре добрые люди рассказали, что Леон женился и уехал в неизвестном направлении, оборвав все контакты. Когда появились социальные сети, я несколько раз набирала в поиске его имя и фамилию, и каждый раз высвечивались заветные буквы. Но я ни разу не решилась войти на его страницу. Уж слишком близкими мы были людьми, чтобы остаться друзьями или трепаться по Интернету ни о чем, слишком много всего произошло, чтобы как ни в чем не бывало общаться с чистого листа… Дрожащими пальцами я набрала Макси ответ. Все стандартно — «живу, работаю, дочь…», а в конце: «Макси, а нет ли у тебя адреса Леона? Просто так, чтобы был…» Я выводила эти строки, не веря собственным глазам. Будто кто-то заставил меня стучать пальцами по клавиатуре. Боже, зачем мне его адрес?! Хотя, конечно, все лучше, чем телефон: «Леон, привет! Я слышала, что ты развелся, может, встретимся, поужинаем?..» Какой тоскливый бред, какое вопиющее неумение прощаться навсегда! Я в бешенстве вскочила со стула. За эти годы я так и не разучилась видеть это лицо, эти глаза! Я до сих пор помню запах его кожи, волос, рук… Когда же это кончится?! После Леона у меня было двое мужчин. Они искренне пытались пробиться ко мне через Леона. Один из них оставил о себе замечательную память в виде дочки, которая сейчас спорит с моей мамой на кухне о том, из чего делают майонез. Правда, узнав о моей беременности, папаша быстро растворился в туманной дали. Мама тогда ужасно переживала: «Как ты воспитаешь ребенка одна?» — но я не сомневалась в том, что надо рожать. — Вилу, что с тобой? — возмущенный мамин голос раздался прямо над ухом. — Я тебя в шестой раз спрашиваю: ты ужинать будешь? — Конечно, буду, мам! — я закружила ее по комнате. Мама подозрительно подняла одну бровь, посмотрев на компьютер: — У тебя явно хорошие новости. Даже очень хорошие… Расскажешь? Я медленно покачала головой. Вдруг мама изменилась в лице. — Неужели… он? Виолетта, я по твоему лицу вижу, что Леон! — мама разволновалась не на шутку. — Дочка, не повторяй моих ошибок, умоляю! Я тоже пыталась вернуть твоего отца. Звонила ему, бегала за ним. Ничего это не дало, кроме того, что он меня возненавидел. Женщина должна быть гордой! И думать о Леоне не смей, слышишь?! «Случайная» встреча «Женщина должна быть гордой… быть гордой… гордой…» Скрипучие дворовые качели в его дворе раскачивались в такт этой фразе. Что значит гордой? Сидеть всю жизнь у окна, делая вид, что ты никого и не ждешь? Возмущаться, когда кто-то пытается с тобой заговорить на улице, хотя в глубине души ты только и мечтаешь о том, чтобы он все-таки продолжил разговор? Трижды отказываться, когда тебя куда-то приглашают, потому что гордая женщина не должна лететь сломя голову, как только ее поманят пальцем?.. Да если так жить, поток желающих и приглашающих скоро иссякнет! Я посмотрела в сторону подъезда Леона. Когда же он выйдет, интересно? И что я буду делать? Вот, допустим, он идет. Наверное, направляется к машине. Не может быть, чтобы у него не было машины, — он о ней со школы мечтал. Ищет ключи в карманах… А я подхожу к нему сзади, закрываю глаза руками, дескать, угадай, кто. Пока я представляла эту сцену, дверь подъезда отворилась, и вышел Леон — именно так, как я себе представляла. Подошел к машине вишневого цвета, сунул руку в один карман, в другой… Мое тело вдруг само поднялось с качелей и пошло ему навстречу. Я совершенно не представляла, что говорить, а он все искал ключи. Но вот увидел меня… Замер. — Привет, — произнесла я хриплым голосом. — Я вот… мимо проходила… — Привет, — он не отрывал от меня глаз, — я так и понял. Наступила дурацкая пауза. Наверное, надо было что-то рассказать про себя, спросить про его дела, но мы оба тяжело и мучительно молчали, продолжая смотреть друг другу в глаза. — Ты не изменилась, — тихо произнес он. — Может, тебя подвезти? «Да, да, куда угодно!» — чуть не выкрикнула я, но сдержалась: — Если тебе удобно… Я забралась на переднее сиденье. Его машина. Его запах… Я смотрела только вперед — мне было страшно повернуть голову в его сторону. Оказывается, так тяжело развалиться в удобном кресле и начать обычный легкий треп! Пусть река несет нас. Резкий удар по тормозам напугал меня, заставив взглянуть на Леона — Что случилось?! Шатен опустил голову на руль. — Я так не могу. Я должен сказать тебе. И пусть мы после этого больше никогда не увидимся, но я буду знать, что тебе все сказал… Он глубоко вдохнул, как перед нырянием, и развернулся ко мне. — Я искал тебя все эти годы. Точнее, не так… Я знал о тебе все. С кем ты живешь, где работаешь, где учится твоя дочка… Мне не надо было тебя искать. Я мог в любой день сесть в машину и подъехать к твоему дому. И знаешь, часто так и делал. Я видел, как вы с дочкой идете с остановки домой. Иногда даже слышал ваш смех… Он шумно выдохнул. — То, что я тогда сделал, простить невозможно. Но я уже достаточно наказан, поверь мне. Я потерял тебя и провел несколько лет рядом с чужим человеком. Обменял золото на черепки… Леон криво усмехнулся. — Выговорился — полегчало, — он дотронулся до моей руки. — Вилу, я миллион раз набирал твой номер, но вешал трубку до того, как начинались гудки. Тысячу раз вводил твой адрес в электронной почте, пытаясь отправить километровые письма, но не отправлял… Не думай, что я был намного счастливее тебя. Если я что-то и чувствовал к Ларе, то все закончилось сразу после того, как началось… И знаешь, теперь я вообще не уверен в том, была ли это любовь. Как наваждение какое-то. Чудовищная глупость. Полный идиотизм. Бредовая вера в то, что неправильно себя связывать на всю жизнь в восемнадцать лет… Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. — Виолетта, — спросил он умоляюще, — ведь ты меня сегодня ждала, правда? Значит, ты простила? Значит, ты свободна? Это вообще что-нибудь значит? Наверное, гордая женщина промолчала бы или заставила себя равнодушно смотреть в окно, но я не смогла. Из меня вдруг хлынул поток слов. Я говорила и говорила, захлебываясь слезами. Что? - не помню! Помню только, что, когда его лицо прижалось к моему, я не могла понять, от чьих слез оно мокрое — от моих или его… Я вообще плохо помню тот день, потому что он был абсолютно нереальный. Я помню, как мы сначала куда-то ехали, потом шли, затем он завалил меня охапками цветов, после чего мы забрали мою дочку из школы и отправились в парк. Дочка хохотала, взмывая на аттракционах под самое небо, а мы стояли внизу, крепко держа друг друга за руки. И пока мы так стояли, у меня мелькнула мысль: не знаю, будем ли мы снова когда-нибудь так светиться от счастья, но пусть все идет как идет. Даже если нас ждет недолгое совместное будущее, оно все-таки будет. А что потом — так ли это важно? Я слишком долго жила прошлым, чтобы сейчас думать о будущем. — Пусть река несет меня, куда хочет, — громко сказала я вслух. И пояснила: — Это из «Ежика в тумане». Любимый дочкин мультфильм. — Пусть, — согласился он, сжав мои пальцы. — Только пусть эта река несет НАС. Тогда уже совершенно не важно, в самом деле, куда она несет…