***
Ночь. Она была довольно продолжительная. Пока Кику носил Наташу по больнице, Оленька тихо прошла к палате брата. Дождь и дальше стучал по окнам, делая атмосферу ночи в психбольнице невыносимой. Приоткрыв чуть-чуть дверь, она стала вглядываться сквозь темноту. Ее брат мирно спал. Нечасто он так спит. Душа еще больше возрадовалась этому. Оленька села на полу рядом с дверью, прислушиваясь ко всему, что там твориться. Дыхание Ивана то прерывалось резко, то ставало учащенным, то снова он спокойно дышал. Для себя она отметила, что его дыхание, наверное, самое дорогое для нее сейчас. Горькая улыбка. Как раз по этому этажу проходил Кику, рассказывая Наташеньке, что тут отдыхают дяди, тети. Увидев Ольгу, сидящую на полу, он поспешил к девушке, конечно-же. - Ольга ,что такое ? – шепотом спросил парень. Славянка мотнула головой и поднялась, забирая ключи, которые ранее положила возле себя. - Я приходила смотреть, как мой брат... – на что азиат кивнул и направился в кабинет врачей. - Давайте поговорим еще раз, я Вас прошу, Ольга. Ольга согласилась, взяла на руки Наташу, которая, почему-то, заглядывала уже в палату их брата. Он пропустил ее первой. А вот девушка сразу же отодвинула шторы на окнах. Ей начинал нравиться этот дождь. Усадила Наташу на диван, оставив ей куклу. В голове проигрался тот день, серая погода, Кетиль на диване читает книгу, за столом делает чай Артур, Кику сидит в уголку и читает папки. Здесь было довольно шумно, они обсуждали что-то между собой, да и с окон бил дневной свет, хоть и сероватый. От этой сероватости все цвета теряли яркость.Сейчас она закрыла глаза и открыв их – все пропало. Был только Кику, что сел на стул. Он смотрел в пол. Была тусклая лампочка, что раз на раз мигала, не давая сосредоточиться на предметах в комнате. Была ее милая сестра, что смотрела в глаза своей кукле. От этого мурашки по коже шли. За окном дальше был дождь. Кику уже наливал чай Оле, дал печенье Наташе и снова сел. - Ольга, может все же заберете брата? - Он вопросительно посмотрел на доктора. - Я не могу. Тогда мне придется бросить работу, ведь за ним надо присматривать круглосуточно теперь. Хонда отбивал ритм по столе, думая, как это ей сказать лучше ,чтоб Ольга его сразу не отшила. И засчитать то, что главврач уже положил на нее глаз. - Я бы... Мог помочь. Двое людей, это не один. Вдвоем всегда легче. - Помочь? Нам? Мне, сестре, брату ? – Черненко перебила его, а на последнем слове Наташа даже посмотрела на сестру. Давно та уже не слышала с уст старшей сестры слово «брат». - Д-да. Я бы мог... Я бы попытался, - ситуация была странная. Взгляды Кику на жизнь были близкими к взглядам Ольги. Но Артур и Кетиль несомненно имели на нее большое влияние, ведь эта девушка под горем смерти, одиночества уже не понимала ничего и сама стала ехать крышой. А ведь он ее любил с первого дня, как она сюда пришла работать. Он готов был идти за ней до конца, просто быть рядом. Лишь бы только Оленька позволила это. Позволила положить жизнь ради нее. - Вы только развеяли мои сомнения. Когда у меня уже есть поддержка с Вашей стороны, мистер Хонда, конечно, что я это сделаю! – радости Ольги не было границ, ведь та не раз думала на счет того, чтобы забрать его. Совесть и так съедала ее до самых костей. Ей нужна была поддержка. От Артура, или Кетиля она не получала ничего, кроме того, что ей надо было держать брата в этих ужасных четырех стенах. Когда уже есть подтверждение правильности ее решения, Черненко села за стол и стала быстро писать заявление о том ,что хочет забрать этого больного на домашнее лечение. Дыхание сбилось, то ли от радости, то ли от волнения. Кику только оставалось наблюдать за этим. Но это приносило только удовольствие. Утро наступило достаточно быстро и сейчас Ольга должна была отвести Наталью в садик. Приятно проведена ночь за разговорами с Хондой дала о себе знать. Оля ходила серой, а сейчас и щеки стали розового цвета и блеск в глазах. Она забирает брата. - Давайте, я отведу Вашу сестру в садик, а Вы обрадуйте уже своего брата, - предложил японец. А отказаться Ольга не смогла. Поцеловала свою сестренку в щеку. Странно было то, что девочка прижалась к ней, не хотела отпускать. Не то, чтобы не хотела идти с Кику. Она не хотела отпускать Олю.Но уговорив ее, что Наташеньке надо в садик, та пошла с Хондой, все еще оглядываясь на старшую сестру. Черненко ей в след помахала листом бумаги, на котором и было заявление.***
Артур как раз шел на работу. Ночь ему не спалась, так еще и увидел Хонду, что ведет сестру возлюбленной. Послав ему недоброжелательный взгляд, англичанин направился прямиком через вахту, и к кабинету. Он все еще поправлял воротник, смотрел на все вокруг. Казалось – весь мир против него, как встретил ее. - Ольга, - снисходительно улыбнулся Керкленд, - увидел Вас с утра, считай – день удался. Оленька была слишком радостной после ночи дежурства с японцем, насторожило это. Но то, что она сейчас была с ним так любезна, отодвинуло подозрения на второй план. «Вконце-концов, там был ребенок.»- успокоил он себя. - Спасибо на добром слове, мистер Керкленд, сегодня очень хороший день! В руках у нее была какая-то бумажка. Он поймал ее руку, чтоб поцеловать, заодно и взглянув, что там. Заявление... - Вы забираете брата ?! – изумленно выпалил Керкленд. Теперь было понятно, почему она так сияла. Чертов Хонда со своим гуманизмом вбил ей в голову, что та должна заботиться о брате самостоятельно. - Да, да, да! – радости ее не было границ и вырвав свою руку из хватки главврача, девушка направилась в сторону палаты брата. Времени не было. Надо было ее убедить этого не делать. А ведь она уже шла извещать об этом брата. Закинув сумку в кабинет и быстро сняв пальто, он быстрым шагом последовал за доктором Черненко. Только вот Ольга зашла и стала будить брата. Но он... Не поднимался. - В-ваня... В-ваня! – казалось, она орет не своим голосом, слезы накатились на глаза, девушка задыхалась. Его тело было холодным . Пульса нет. Керкленд зашел, еще не поняв что случилось. Когда доктор увидел следы на шее Ивана – все стало понятно. Глотнув ком, он попытался забрать Оленьку от тела, но та только громче закричала, кусая губы до крови. Осознавание смерти брата уже было сразу и это только больнее ударило ее. На крики Ольги тогда сбежались все врачи, все медсестры. Вот только Кетиль и смог приметить на тумбочке записку, написаную кровью. Брезгливо поморщившись, надел перчатки и взял ее в руки. «Я просто хотел поиграть.» Девушкой трясло, она не могла успокоиться, крик у нее продолжался. Артур просто обнимал и держал ее. Она раздирала ему халат, впиналась ногтями в шею, оставляя красные полосы. Но он терпел. Только сейчас он понимал, как дорог был ей брат.***
Полиция и детектив пришли быстро. Не смотря на то, что это больница для душевно больных, это выглядело как убийство. Ольга сидела в кресле и только шептала имя брата. Ничего не могло привести ее в чувство. Даже шокированый Хонда, который вернулся и узнал такую новость- ничего не мог сделать. Белая, как стена Оля только и смогла, что опознать почерк Ивана на записке. Поднявшись, она сказала, что пойдет в палату брата, никто на это не обратил внимания. Все подписывались в показаниях, когда заметили, что Ольги нет. Хонда бросился первым ее искать. Каждый этаж, каждая палата. Он искал все, он заглядывал в каждый угол. Час уже прошел, как осталась одна медсестринская. Заперта на ключ, только его это не остановило. Он выбил дверь и увиденное повергло в его в невиданный шок. На бинтах болталось тело Ольги. Она сняла люстру и на этом крюке повесилась.Тело уже начало остывать, но японец, еще в надежде снял ее, нащупывая пульс, пытаясь хоть что-то сделать. Но она была уже мертва. Так и держа ее тело у себя на коленях, парень склонился над ней, любовью всей его жизни. Так глупо погинувшей. Ведь возможно, у них было будущее. Он так и не узнает, отвечала ли взаимностью на его чувства она. Поправил ей волосы, вздохнул, крепко закрывая глаза и прижимая ее к себе. Он гладил ее щеки, будто вытирал ее слезы. Но все зря. Она никогда не вернется. Не хотелось ее отпускать. Но... Оленька уже покинула его, даже покинула Артура. Который, кстати, только что и зашел, увидев эту картину. Он стоял перед азиатом и наблюдал. Его лицо не выражало никаких эмоций. Похоже, Керкленд боялся подходить к ним. Наверное, он считал, что если подойдет, убедится в страшном. К сожалению, он пытался не замечать, но не заметить то, что Ольга не дышит – невозможно было. - Повешение – очень болезненная и страшная смерть, - нарушил Артур тишину. Кику посмотрел на главврача, - но... Не сравнится с агонией, которую она чувствовала при потере брата. Я думаю, и ты, и я, сейчас понимаем это. Хонда кивнул, дальше ее прижимая к себе и закрывая глаза. Артур же вышел. Он шел к своему кабинету, где он бы все крушил, согнал всю злость и наконец – позволил себе заплакать.