Глава 4.
3 августа 2015 г. в 18:40
Тем временем Аид с Дионисом пытались собрать со всей школы безликих учеников, дабы отвести их в наиболее безопасное место, так как, возможно, в скором времени эта Академия превратится в огромные руины. Находиться сейчас здесь было совсем не безопасно.
— Сохраняйте спокойствие! — кричал Бог подземного мира.
Но сейчас мало кто прислушивался к его советам. А если кто-то и прислушивался, то минутой позже вновь начиналась паника, и ученики разбегались в разные стороны, пытаясь найти, где укрыться.
— Не убегайте, прошу! — помогал Тирсос, — Мы хотим помочь!
В скором времени люди стали подтягиваться к ним, образуя небольшую толпу. Ученики дрожали, со страхом ожидая, что же будет с ними дальше. Через несколько минут, около лестницы, собралось большое количество народа. Аид с Дионисом не знали точное количество учеников, поэтому не могли наверняка знать, всех ли они собрали. Несомненно, такая мысль их беспокоила, но они старались не думать об этом, утешая себя тем, что смогут спасти большую часть тех, с кем учились на протяжении нескольких месяцев.
— Отлично, все целы? — подал голос Аидониус. Ученики в унисон дали положительный ответ.
— Тогда выдвигаемся, — скомандовал Бог плодородия и направился куда-то в сторону, ведя за собой ребят, Аид шёл замыкающим, — Только будьте осторожнее.
— Подождите! — донеслось сзади.
Все разом обернулись на зов. Перед своими глазами они увидели одну из учениц, которая стремительно бежала вперёд, ко всем. Аид отвёл от неё взгляд, взглянув на пол. Там он заметил огромную трещину, которая расползалась по каменной плитке. Стоило только дунуть, и пол рухнул бы вниз, оставляя за собой огромную яму, глубина которой достигала огромных размеров.
— Стой! — тут же прокричал Бог подземного мира, сделав шаг в сторону девушки и протянув руку вперёд.
Но было уже поздно. Она ступила на трещину, и земля стала уходить из-под её ног. С громким криком она стала падать. Тогда Аидониус ринулся вперёд, дабы успеть спасти её. Проскользив по полу на боку, он успел схватить руку девочки, но после она стала утаскивать его за собой. К счастью, реакция не подвела Аида, и он успел схватиться за край, однако силы уже покидали его, и Бог еле-еле держался, также пытаясь удержать одной рукой ученицу.
— Аид! — Тирсос ринулся на спасение дяди, схватив его руку и пытаясь вытащить, но получалось у него это не очень хорошо. Ещё чуть-чуть и он сам упадёт в яму вместе с ними.
— Спасайтесь сами, — вдруг раздался голос Зевса в головах Аида и Диониса, — Нет смысла помогать духам, они лишь приобретут свой первоначальный облик.
— Это не важно! Сейчас они люди, наши одноклассники, с которыми мы учились! — ответил Бог подземного мира.
— Он прав! Они напуганы, помоги им! — прокричал Тирсос, изо всех сил стараясь удержать своего Дядю и одну из учениц, — Скорее, Зевс!
— Вот упрямые… — негромко произнёс Громовержец.
После его слов все безликие ученики стали медленно исчезать, оставляя после себя лишь небольшие яркие шары, похожие на светлячков, которые взмывали вверх. Аидониус почувствовал лёгкость в одной из своих рук. Посмотрев вниз, он увидел, как девушка также исчезает.
— Спасибо вам за всё, — последнее, что он услышал от этой ученицы.
Когда она полностью испарилась, Дионису уже было проще вытащить Бога подземного мира. Они присели на пол, пытаясь отдышаться. Через мгновение их пробило какое-то странное ощущение. Посмотрев друг на друга, каждый увидел, яркое свечение: у Аида в области ключиц, а у Тирсоса на ухе. Позже они поняли, что с них спали оковы и теперь они могут помочь остальным Богам.
***
— Осторожно! Бог мудрости собирался выйти из зала и вдруг замер, как вкопанный. Этот голос. Он везде узнает его. Почему она кричала? Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. В следующую секунду Кадуцей услышал оглушительный грохот и резко обернулся. Ничего не видно. Пыль застилает обзор. Кажется, что-то вновь рухнуло. Ничего нового. Богу нужно идти, но он стоит. Ему кажется, что-то не так. Пыль постепенно оседает, Кадуцей делает пару шагов по направлению к тому месту, где упал камень. Бог весь напрягся, сжимая руки в кулаки. Почему-то его охватило волнение. В ушах эхом отдается ее голос, пронзительный крик. В углу Кадуцей видит испуганного ученика, сидящего на полу, неотрывно смотрящего огромными глазами на местами расколотый кусок камня. Секундой позже парень исчез, поднимаясь вверх бледной желтой точкой. Бог мудрости сощурил золотистые глаза, пройдя еще пару шагов. И вдруг остановился, как вкопанный. Сердце пропустило удар. Внутри все сжалось. Нет, это не то, о чем он думает. Пусть это будет не то. Он медленно нерешительно приближается, с каждым шагом сердце начинает колотиться быстрее. Тонкая окровавленная рука. Рыжие волосы. Подол белого платья. Бог мудрости словно оглох. Он ничего не слышит, ни треска стен, ни грохота от падения камней. Пустота. — Паллада… — прошептал Кадуцей, а затем громко закричал, срываясь с места, — Афина! Обезумевшим взглядом Бог смотрел перед собой. Одним движением руки, словно камень был воздушным шаром, Кадуцей отбросил его в сторону и упал на колени. Бог дрожащей рукой дотронулся до лежащей перед ним рыжей девушки. На спине ее белоснежное платье медленно приобретало алый цвет, вокруг тела растекалась кровь. Рыжая тихо закашлялась. «Живая…» — только и мог думать Кадуцей, бережно подхватывая девушку на руки. — По имени назвал, — попыталась усмехнуться Афина, но вдруг вновь закашлялась. Ее губы тронула легкая улыбка, — Я… отмечу этот день… на календаре, — каждое слово давалось Палладе с большим трудом. — Идиотка. Какая же ты глупая, да что ты вытворяешь?! — в его глазах не было гнева, лишь огромный страх, непонимание. Девушка еще никогда не видела его таким. Либо слишком храбрая, либо слишком глупая. Эта дилемма не решаема в отношении Паллады. Она действительно не отдавала себе отчета в своих действиях. Это было… чрезвычайно неразумно. И она это знала. И так же знала, что повторила бы свои действия еще раз, не задумываясь, если бы у нее была возможность отмотать время назад… Во всем теле Афина чувствовала жгучую боль. Некогда белоснежное платье в некоторым местах алело огромными пятнами. Бог мудрости аккуратно прижимал рыжую к себе, положив ладонь на хрупкую нежную шею девушки. — Самая глупая Богиня мудрости, — будто со злостью прошипел Кадуцей, глядя в глаза Афины. Но это не был гнев. Лишь отчаяние. Сердце болезненно сжималась, когда он смотрел на эту девчонку. Всегда такая шумная, живая, а сейчас… Он зажмурился и прислонился лбом к ее лбу. Рыжая вдруг поняла все эти странные чувства, которые не желала принимать, отталкивая. Поняла слова Эри, все намеки и шутки, которые, на самом деле, и шутками вовсе не были. Шатенка всегда говорила серьезно, а до Афины никак не доходило. Лишь сейчас, осознав, что видит Бога в последний раз, Паллада вдруг все поняла… Появилось желание спать. Веки стали тяжелеть, но девушка не хотела закрывать глаза, хотела видеть Бога мудрости, ощущать его тепло. Но сил больше не осталось, Богиня медленно закрыла глаза, все вдруг провалилось в темноту. Последнее, что помнила Паллада, — жесткие чуть сухие губы, прижавшиеся к ее лбу… На запястье искрами рассыпался тугой браслет. С осознанием пришла и свобода. Это что же, она останется жива? По крайней мере, сейчас. Вокруг Богини на мгновение вспыхнуло яркое свечение. Афина порывисто вздохнула, будто только что вынырнула из воды, и распахнула глаза. Перед собой она увидела удивленные золотые, как и ее, глаза. Через мгновение от удивления не осталось и следа. Взгляд стал привычно-холодным, только на губах Бога мудрости появилась полуулыбка. — Что, умирать передумала? — насмешливо произнес Кадуцей. Как всегда холоден. Но рыжей сейчас было все равно. Она коротко кивнула, слегка улыбнувшись. Вот только Паллада даже не подозревала, впрочем, как всегда, что за этим холодом Бог мудрости скрывает, как счастлив снова видеть ее невредимой, как хочет обнять эту глупую девчонку. Но что-то его все равно останавливало. Придерживаемая за локоть сильной рукой Кадуцея, она встала на ноги. Паллада еще не до конца осознавала, что только что произошло. Смерть стояла к ней так близко всего несколько секунд назад, но все это девушка помнит крайне смутно. Но одно она знает точно: жить как-то очень хочется. Рыжая уже успела отвыкнуть от своей туники и доспехов. Для удобства разрезы на ткани доходили до бедра, прикрываемого стальными пластинами. Высокие сандалии, стальные наплечники, наручи и нагрудник… Девушка уже успела позабыть, как выглядит в обличии Богини. Среди ярко-рыжих сильно вьющихся волос девушки прорисовывались золотистые пряди. На затылке тонким металлическим обручем собран хвост, остальная часть густой копны волос доходит теперь до колена. Афина вытянула руку и в то же мгновение уже держала в руке длинное двустороннее копье, перевязанное тонкой алой лентой, с широкими асимметричными лезвиями. Девушка сжимала в руке холодный металл, по которому успела соскучиться. — Теперь пойду обниму братца, — хмыкнула рыжая и собиралась было направиться к выходу. Вдруг на своем запястье девушка почувствовала тепло руки. Руки Бога мудрости. Она удивленно обернулась, вопросительно взглянув на него. Кадуцей молчал, напряженно смотря на Богиню. Он и сам не понял, зачем остановил ее. Просто поддался секундному порыву. А дальше-то что?.. — Будь осторожна, — сказал вдруг Бог, немало удивляя девушку своими словами, — Кхм… Иначе твой отец оторвет мне голову, — он отпустил руку Афины. Паллада лишь закатила глаза. — Идем уже.
