Глава 5.
23 июля 2015 г. в 19:26
И вот, наконец, настал момент, когда свет в зале погас, а занавес стал подниматься. Стоящие на сцене ребята увидели перед своими глазами зал, полный учеников. Это был волнительный для всех них момент.
— Давным-давно в одной далёкой стране жил-был король Стефан со своей прекрасной королевой, которые многие годы ждали ребёнка, — начал свой рассказ Бог мудрости, сидя в небольшой кабинке на втором этаже и говоря в микрофон, чтобы в зале его голос был слышен.
В этот момент на сцене были вывешены холсты замка, красиво украшенные цветами, а чуть левее от центра стояли два трона, на котором сидели Дионис, играющий короля, и Нанна, которая исполняла роль королевы.
— И вот однажды у них родилась дочь, которую назвали Аврора, — продолжал Кадуцей. Свет прожектора направился на стоящую чуть правее от центра детскую кроватку.
— Жители королевства! — сказал король, — Я объявляю начало великого праздника! Приглашаются все: и знать, и простолюдины.
— Среди приглашённых на праздник были и три добрые феи, — пояснял Тот, — Флора, Фауна и Мэривеза.
На сцене появились Цукито, Бальдер и Такеру, одетые в красивые пышные платья, которые для них сшила Афина. Откуда-то из зала послышался смачный смешок, который продолжался секунд пятнадцать. Находящиеся на сцене из-за света не могли разглядеть источник этого смеха.
— А потом Бацилла закрыла рот, — донёсся грозный голос Бога мудрости, обращённый к сидящей в зале Артемиде.
Глаза Такеру удивленно расширились, когда он все-таки смог разглядеть в зале Богиню охоты. «А она тут что делает?!» — подумал старший Тоцука, хмуря брови.
— Мы хотим наградить это прелестное дитя тремя волшебными дарами, — «эмоционально» пробубнил младший Тоцука, — Я, Флора, дарую принцессе красоту.
— Я, Фауна, хочу подарить ей прекрасный голос! — широко улыбнулся Хрингхорни, взмахнув рукой над детской кроваткой.
Но стоило только последней фее, Мэривезе, вдохнуть воздух в лёгкие для оглашения своего подарка, как вдруг по сцене пронёсся белый дым, и заиграла тревожная музыка. Это означало только одно — на сцене появилась Паллада, играющая Малефисенту. Она держала в своей руке длинный посох, а рядом стояла Юи, изображающая ворону.
— Ах, почему же я не получила приглашения на такой знаменательный праздник? — холодно произнесла девушка и подошла ближе к центру сцены.
— Пффф, его и не посылали, — буркнул старший Тоцука.
— Вы не держите обиду на нас? — подала голос Драупнер.
— Нет, что вы, — отмахнулась Паллада, — И в подтверждение этому я хочу наградить это прекрасное дитя своим подарком, — она приблизилась к колыбельной, — Слушайте все и запомните! Принцесса, конечно же, вырастет красивой и доброй, все на свете будут любить её, но… не успеет взойти солнце в день её шестнадцатилетия, Аврора уколет палец об острый конец веретена на прялке и умрёт! — громко прокричала Афина, смотря безумным взглядом в зал, а затем злобно захохотала.
«Прекрасно играет», — подумала Эри, испуганно глядя на Богиню войны и мудрости. Бровь шатенки нервно задергалась. Играть отрицательных персонажей — это как раз роли для Афины.
— О нет! — взволновалась королева. А злой колдуньи уже и след простыл.
— Все уже отчаялись, но, к счастью, Мэривеза ещё не сделала свой подарок, — продолжал чтение слов автора Кадуцей.
— Прикоснувшись к веретену, Аврора не умрёт, а заснёт глубоким сном, от… — Бог моря запнулся.
— От которого её сможет пробудить поцелуй истинной любви, — прошептала, слегка приподнявшись с трона, Нанна Такеру, который, судя по всему, забыл свои слова.
— Чего? — также тихо переспросил Тоцука.
— … пробудить поцелуй истинной любви! — более коротко повторила Друпнер.
— А! … От которого её сможет побудить рататуй глинистой любви!
По залу вновь пронёсся громкий заливистый смех Богини охоты.
— Да, кхм, принцессу сможет пробудить только поцелуй истинной любви, — Кадуцей решил кое-как спасти ситуацию, — Три добрые феи решают притвориться обычными крестьянками и спрятать Аврору от Малефисенты глубоко в лесу и заботиться о ней.
Опустился занавес. В зале стали громко аплодировать. А на сцене кипела работа: ребята переставляли декорации. И вот через пять минут всё уже было готово. Занавес вновь стал подниматься, и учитель вновь подал свой голос в микрофон:
— Аврора все шестнадцать лет своей жизни прожила в лесу вместе со своими «тётушками», не подозревая о своём королевском происхождении и наложенном на неё заклятье. В день своего шестнадцатилетия Аврора уходит в лес за ягодами.
На сцену вышла Эри, которая играла принцессу Аврору, прозвучала музыка и девушка закружилась на сцене, начиная петь красивую песню лесным зверям, а точнее кролику, которого играл Тор, о том, как она во сне встретила принца. Оказалось, что старшая Кусанаги неплохо поёт.
Бог молнии, одетый в костюм белого кролика с длинными ушами и маленьким пушистым хвостом, неловко скакал по сцене вслед за Авророй.
— А он не великоват для кролика? — поинтересовалась Нанна у Афины, стоя за кулисами.
— Да нет. В самый раз, — усмехнулась Паллада.
Тем временем за кулисами стояли в остальные. Лаватейн стоял ближе к сцене, облокотившись руками на небольшой высокий столик, и смотрел на шатенку каким-то странным взглядом, будто видел в первый раз, мечтательно улыбаясь. «Какая красивая…» — заворожено подумал он, тихо вздыхая.
— На кого смотрим? — внезапно подкралась Паллада, тем самым напугав Бога.
— Ай! — он подскочил, — Ни на кого я не смотрю! Слушай, хватит меня пугать! Когда ты в таком одеянии мне становиться ещё страшнее!
Богиня лишь хихикнула в кулак, глядя на Локи, который повернул свою голову в сторону, дабы Богиня войны не заметила его раскрасневшегося лица. Напрасно, ведь Палладе и не нужно было его видеть, чтобы понять смущение Бога огня.
Аврора уже давно отпела свою песню и на сцене стояла с Богом солнца.
— И вот Аврора неожиданно… Анубис!!! — донёсся громкий голос из колонок, -… стоять! Вернись!
Бог мудрости держал в руках книгу, облитую каким-то напитком. Анубис со словами «Бала-кобала!» стремительно выбежал из диспетчерской. Слов на бумаге, понятное дело, уже было не разобрать. «Черт!» — мысленно выругался Бог мудрости.
— Что там случилось? — тихо произнесла младшая Кусанаги, однако тут же речь Кадуцея продолжилась.
— Кхм, И вот… Раздолбайка неожиданно встречает Балбеса, одетого, как павлин, в которого моментально влюбляется, как и он в нее.
— Чего?! — донеслось из-за кулис. Эту фразу проговорили все, но громче всех эти слова звучали из уст Бога огня.
— Вскоре Раздолбайка приходит обратно в свою кладовку и рассказывает трём мужикам, переодетым в фей, о её возлюбленном Балбесе.
— Ох… Дорогая, дело в том, что ты принцесса и уже помолвлена с принцем Филиппом, и этим вечером ты должна вернуться в замок своего отца, — так же без эмоций, с «мордой-кирпичом» произнесла Флора.
— Но… я не могу уйти, — отчаянно произнесла Аврора, — Он придёт сегодня. Я обещала встретиться с ним.
— Мне очень жаль, но тебе больше нельзя видеться с этим юношей… — досадно ответила Мэривеза.
— Но Раздолбайка даже и не подозревает о том, что Балбес и есть принц. Так же и Балбес не подозревает о том, что Раздолбайка — принцесса, — Кадуцей выдержал паузу, — На то он и Балбес. Тем временем Пьяница и Бирюк сидели во дворце, пировали и попивали вино.
А за кулисами Афина, в прямом смысле, упала, держась за живот и заливисто смеясь. Нанна и Юи пытались поднять рыжую, хотя сами то и дело начинали смеяться вместе с ней.
— Её до сих пор нет, Хьюгарт… — досадно произнёс Дионис.
— Ещё полчаса до заката. Взбодрись, — скорее печально, чем радостно произнес Аид.
— Мне кажется, эта роль не для него… — почесала затылок Юи, стоя за кулисами.
— Бирюк похлопал в ладоши и в зал вбежал Раздолбай с бутылкой вина, — повествовал Кадуцей.
Лаватейн подошёл к «королям» и налил в их бокалы вино, после чего залез под стол и, как по сценарию, сам начал попивать из бутылки содержимое.
— Подождите-ка, вино-то настоящее, — сказала Афина, — Вы какую бутылку им дали? — спросила девушка у Юи с Нанной.
— А мы и не давали ничего, — пожала плечами Богиня весны.
— Тогда все ясно, — хмыкнула рыжая.
Тем временем постановка продолжалась.
— Аврора же совсем ничего об этом не знает. Это может навлечь на неё страх…
— Ты хочешь сказать, что мой Филипп страшный?! — грозно произнёс Аид, — Чем плох мой Филипп? Или ты хотел сказать, что твоей дочери не нравится мой сын?! А я не уверен, что моему сыну по нраву твоя дочь! — и в этот момент Бог подземного мира с силой уронил бокал на пол, который разбился с характерным звонким звуком.
— Э… или его роль… — тут же взяла свои слова обратно младшая Кусанаги, правое нижнее веко которой нервно подергивалось.
Но короли тут же рассмеялись, помирившись, сами того не заметив.
— В это время Раздолбайка, Тормоз, Бездарь и Растяпа втихаря проникли во дворец. Феи оставляют принцессу одну, — продолжает Кадуцей.
На сцене появляется Малефисента и гипнотизирует Аврору, после чего отводит её в потайную комнату, где создаёт свою заколдованную прялку, и Аврора колит палец об её веретено.
— Чтобы Пьяница и Мямля не рыдали ночью в подушку, три мужика в женских платьях усыпляют весь замок, до тех пор, пока не проснётся Раздолбайка. Усыпляя Пьяницу и Бирюка, Тормоз подслушивает их разговор и узнаёт, что принц Филипп и есть тот самый Балбес, в которого влюбилась Раздолбайка.
— Да не Раздолбайка влюбилась в Балбеса, а Аврора в Филиппа… — злобно прошептал Лаватейн, дабы его никто не услышал.
Но Паллада всегда находится в нужное время в нужном месте и слышит всё, что нужно и что не нужно слышать, при этом улыбаясь по все «тридцать два».
— Балбеса похищает Катастрофа, чтобы он не смог разбудить Раздолбайку, — продолжил рассказчик.
— Мы должны спасти принца Филе! — воскликнул старший Тоцука, поднимая одну руку вверх.
— Филиппа, Такеру… — прошептал Бальдер.
— А… Мы должны спасти принца Филиппа! — повторил он.
Далее опустился занавес, после открытия которого вся сцена приняла мрачные краски. Это была запретная гора, где и царствовала Малефисента. А с краю сцены был прикован к полу принц Филипп. Добрые феи тут же освободили его.
— Постой, принц Филипп, — в своей обычной манере произнёс младший Тоцука, — На пути к своей любимой тебя может ждать множество преград.
— Тебе пригодиться волшебный лимит обезвреживателей и дремучий меч мнимости, — и снова Такеру напутал свои слова, отчего за кулисами большая часть ребят пыталась сдержать смех. А в зале опять громко хохотала Богиня охоты.
Старший Тоцука чувствовал себя крайне неловко на сцене, да еще и в платье, то и дело поглядывая в зал, где сидела Артемида, не прекращающая смеяться. От этого на лице Такеру появилась улыбка. «Зато смеется», — довольно подумал он.
Аполлон поблагодарил фей и отправился прочь из этого места. На своём пути он встретил различных монстров, которых «создала» Малефисента. Точнее они были вырезаны из бумаги, движимые Дионисом, Аидом и Юи. Принц быстро расправился со всеми и, сидя на спине переодетого в костюм коня Тора, помчался к Замку, где его ждала принцесса Аврора.
— Увидев, как Балбес на Каланче стремительно направляется к замку, — повествовал Тот, — Катастрофа превращается в огромного дракона и пытается убить принца.
На сцену вышла Афина и, расставив руки в стороны, расправила огромные чёрные крылья, которые приделала к своему костюму.
— Но тот при помощи силы любви сам побеждает злую Катастрофу, пронзив её сердце мечом.
В этот момент Аполлон «вонзает» в колдунью деревянный меч, и та падает на колени.
— Прости, сестренка, — виновато прошептал Бог солнца, склонившись к Афине.
— Да ты дурак, все со мной нормально, — усмехнулась Малефисента.
— После победы, Балбес отправляется в замок к Раздолбайке, чтобы, наконец, пробудить её, — рассказывает Кадуцей.
Занавес снова опускается под аплодисменты зала. Ребята быстро переставляют декорации, убирая все мрачные тона и поставив на середину сцены кровать, украшенную цветами, на которую ложиться Аврора, закрывая глаза.
— Не усни уж, — усмехается Афина, похлопав Эри по плечу.
— Я ж не ты, — засмеялась Эри.
Вновь поднимается занавес, и на сцену выходит Аполлон.
— Аврора! Я непременно тебя спасу! — воскликнул принц, подходя к кровати и склоняясь над Эри.
Стоящая за кулисами Юи печально вздохнула и поспешно отвернулась, смотря куда-то в пол.
Афина сочувственно поглядела на девушку. «Блин. Так даже понарошку не должно быть», — подумала рыжая. Сейчас ей впервые хотелось, чтобы кто-нибудь сорвал представление, и она как-то автоматически поворачивается к Локи. Кстати, а где Лаватейн? Глаза девушки удивленно округлились, Афина резко повернулась к сцене.
— Балбес целует Раздолбайку и рушит чары злобной Катастрофы, — продолжает Кадуцей.
Но его слова не соответствуют действительности. Внезапно на сцену вылетает три большие розовые конфеты. Афина не успевает ничего сообразить, как вдруг они все одновременно полопались, создавая на сцене густой дым.
