Истинная магия

Вдох… Выдох… Открыть глаза… Темнота… Где я?       Прыгнув в Арку за крестным я был готов ко всему. К мгновенной смерти, к боли, к забвению. И то, что начало со мной происходить, больше всего было похоже на боль. Мое тело сдавило со всех сторон, воздух в легких постепенно заканчивался, и мое сознание начало постепенно покидать меня.       Я очнулся от жары. Не знаю, обрадовало ли меня, что я в очередной раз выжил в, казалось бы, смертельной ситуации. Ощущение огромной усталости преследовало меня на протяжении практически всей моей жизни, постепенно отнимая у меня всю тягу к ней. Сложно любить жить, когда до одиннадцати лет твои единственные родственники заставляют тебя выполнять всю работу по дому, оскорбляя тебя лично и твоих родителей вдобавок. Сложно узнать правду о существовании иного мира и понять, что там ты являешься персоной, известной каждому, благодаря смерти своих родителей и неправильно сработавшему заклинанию, каким-то образом отправившего в небытие Волдеморта, имя которого даже боятся произносить. Никогда не понимал, как можно вести войну с человеком, пытаться его уничтожить, одновременно боясь произнести его имя. Сложно быть знаменитостью в школе, полной детей, воспитанных на сказках с моим участием, ждущих от меня каких-то подвигов и геройского поведения, хотя я всего лишь хотел стать обычным. Вы представляете, как это, всю жизнь считать себя никем, объектом насмешек ровесников и бесплатной рабочей силой для родственников, а затем стать символом магического мира? Совокупность всех этих факторов очень давила на меня. По всей вероятности, именно она и послужила причиной моего самоубийственного прыжка за крестным. Его смерть послужила толчком, сломавшим все мысленные преграды, защищавшие меня от проявлений этой усталости. Хотя умер ли он?       Мне удалось приподняться и, наконец, осмотреться. Картина передо мной предстала воистину сюрреалистическая. Полувыжженная пустыня простиралась до горизонта. Земля была практически выжжена немилосердно палящим солнцем.       Тусклые залежи плавленого песка вперемешку с землей, пустой горизонт, все это навевало если не тоску, то уныние точно. Где то с минуту я пораженно осматривал окрестности. Даже моего начального знания географии хватило, чтобы понять, что на Земле такого места просто быть не может. В детстве, лежа в чулане, я подолгу рассматривал несколько книг, сворованных у Дадли. Географический Атлас, с редкими иллюстрациями различных мест, заученный мною намертво, это подтверждал. Да и если не принимать его во внимание, то обстановка была слишком неземной. И где-то здесь, если мне повезет, я найду моего крестного. Сириус… Его появление стало для меня подарком судьбы.       Он стал моим единственным шансом на семью, если не учитывать, естественно, что официально он числился сбежавшим из тюрьмы преступником. Меня это не особо интересовало, ведь с его появлением я понял, насколько отчаянно нуждался в близком, а главное взрослом, человеке, который станет помогать мне. Со вздохом поднявшись, я медленно осмотрелся еще раз, пытаясь представить поведение Сириуса, бывшего каких-то полчаса назад на моем месте. Внезапно, на западе я обнаружил расположенное вдали возвышение, не увиденное мной раньше. Трезво рассудив, что хоть какая-то цель лучше бездействия, я отправился в путь.       Дорога была долгой. Мысль о совершенном убийстве, проигнорированная мною в начале пути, возвращалась снова и снова. Сожаления или страха, вопреки моим ожиданиям, не было абсолютно. Лишь мрачное удовлетворение занимало мой разум. Лейнстрендж должна была умереть еще давно, после ее ареста. Раз высшей мерой наказания в волшебном мире является смерть, то что нужно было натворить, чтобы был исполнен Поцелуй Дементора, я не представлял. Множество убийств, пытки, участие в группировке, поставившей своей целью насильственный захват власти… И все это не тянет на смертную казнь? Для меня на протяжении всего времени моего нахождения в волшебном обществе стоял вопрос о поразительной некомпетентности официальной власти. Пиком моего недоумения и ярости стал конец моего четвертого курса, где Фадж проявил себя во всей красе. Почувствовав злость, я одернул себя. Не время и не место выходить из себя. Таинственное возвышение за все пройденной мною время так и не приблизилось…       Спустя еще пару часов моего движения мое терпение иссякло. Соблазн использовать палочку и проверить работают ли здесь заклинания, достиг пика.       — Сонорус!       -СИРИУС!!!       Среди мертвой пустыни крик показался мне неестественно громким, будто бы нарушающим мрачную спокойность и непоколебимость этого места. Но, несмотря на это, ответом стала тишина.       Приказав себе не отчаиваться, я двинулся дальше. Мало ли, почему мой крестный меня не слышал. Мысль о том, что вероятность того, что он не здесь, огромна, мешала мне сосредоточиться. Попытавшись подумать о друзьях, я понял, что они, судя по всему, считают меня мертвым. Это стало для меня откровением. Закрыв глаза, я мысленно извинился перед ними, хотя и понимал, что в случае возвращения на Родину, меня ждет множество неприятных разговоров. И выговоров, наверное, тоже.       Неожиданный шорох справа заставил меня резко развернуться и приготовить палочку. Даже не знаю, какое заклинание я применил бы, если бы оно потребовалось. После использования двух непростительных как-то вопрос морали при защите себя отошел в сторону.       — Гарри?       Моя ошеломляющая радость испарилась после моего взгляда на крестного. Его глаза настороженно следили за каждым моим движением, палочка была направлена на меня. Мгновенно в мозгу вспыхнула догадка, что, должно быть, я являюсь последним человеком, которого он ожидал здесь увидеть. И недоверие Сириуса ко мне, либо к моей реальности вообще, мне стало понятно.       — Крестный, это правда я, — медленно и осторожно произнес я. — Хочешь, я отвечу на вопрос, ответ на который знаем лишь мы?       — Гарри, — Повторил Сириус. Я всерьез начал беспокоиться о его душевном состоянии, но внезапно он сузил глаза и задал вопрос.       — Если это ты, Гарри, то, несомненно, ты сможешь мне рассказать, когда мы познакомились с тобой. В самый первый раз, — уточнил он.       Даже не сомневался, что вопрос Сириуса будет о первой встрече. Только я думал, что это будет вопрос о событиях в Визжащей Хижине, но, вероятней всего, крестный решил задать вопрос с подвохом. Было бы интересно, как бы я доказывал Сириусу, что я это я, если бы ответил неправильно.       — В виде собаки я увидел тебя ночью, Сириус, на улице, неподалеку от моего дома у родственников, — спокойно ответил я.       Мое спокойствие тут же исчезло, когда крестный кинулся меня обнимать. Я ответил на объятия, чувствуя, что невероятное напряжение, чувствовавшееся мной с момента видения пыток Сириуса, меня отпускает.       После объятий, я отодвинулся от Сириуса и начал внимательно разглядывать его.       — Сириус, где ты успел так измазаться? -не смог не спросить я.       — Поживи здесь с мое, Гарри, и измажешься так же. Извини, но как-то не предусмотрено в этой пустыне возможностей следить за внешностью и одеждой. Так, а теперь ответь мне на один вопрос. Что ты здесь делаешь?       Я ждал этого вопроса. И был готов ответить на него честно. Я рассказал Сириусу все. Про мои отработки у Амбридж, заканчивавшиеся для меня новыми шрамами на руке, про мое отчаяние, которое я испытал, увидев его пытки. Рассказал про стыд за то, что невольно втянул своих однокурсников в это. Сражение в Отделе я практически пропустил, поскольку крестный присутствовал там же и все это видел. Однако то, что произошло после его падения в Арку, я рассказал подробно. Пытка и смерть Беллатрисы явно его потрясла. Мой отчаянный прыжок в Арку тоже. Закончив рассказ, я выдохнул и закрыл глаза. Рассказывая, я мысленно пережил это все еще раз, и мне необходим был небольшой отдых.       Сириус долго молчал. Я даже не пытался представить то, что происходит у него в мыслях. Узнать обо всем этом было явно непросто. Внезапный страх, что крестный отвернется от меня, узнав такие подробности обо мне, я постарался спрятать поглубже, успокаивая себя, что крестный меня поймет.       — Гарри… — наконец-то произнес Сириус. — Ты не представляешь, насколько я злюсь. Злюсь, потому что тебе пришлось пройти через это все. Ни один ребенок на твоем месте не смог бы настолько долго сопротивляться всем невзгодам, лишениям и утратам, которые следовали за тобой по пятам. Дети не должны быть вмешаны в войну, Гарри, но многие об этом начали забывать.       Мы проговорили до ночи. Я не задумывался о том, что если Сириус пробыл тут месяц, то где-то он наверняка нашел что-то вроде убежища. Ошарашенный же моим появлением Сириус наверняка забыл об этом. Еще одним важнейшим вопросом стало обсуждение временной аномалии. По моим ощущениям времени, с момента падения Сириуса в Арку и моим появлением здесь не больше получаса. С точки зрения крестного прошел месяц. Сириус выдвинул здравую идею, что либо само прохождение через Арку занимает столько времени, либо именно здесь время течет намного быстрее, чем на Родине. На этом объяснении мы и остановились. Оно давало нам надежду, что у нас есть множество времени здесь для поиска пути домой, не теряя времени там.       — Итак, мы застряли в неведомом мире, без запасов еды и воды? — решил подвести итоги я.       — Ну, вода есть, — оживился Сириус. — И я больше скажу, еда тоже присутствует. Вот где пригодился мой опыт по поиску еды везде после Азкабана. Пойдем, я покажу тебе оазис.